Клейтон Мэтьюз - Только для мужчин

Он из кожи вон будет лезть, лишь бы это удалось. Несмотря на недавние затруднения, «Мачо» по-прежнему оставался ведущим изданием в своей области. Пассаро хотел, чтобы «Мачо» вышел за рамки приличий и хорошего вкуса настолько, что вся страна с отвращением потребовала бы ужесточить цензурные ограничения. Тогда и только тогда Пассаро сможет хорошо заработать на порнографии.

Бравада Алекса, заявившего, что, дескать, никто и никогда не сможет указывать ему, что делать, не произвела на Пассаро никакого впечатления. Он собирался вложить миллион баксов и ожидал получить от этого капиталовложения хорошую прибыль. А прибрав к рукам Бакнера со всеми его предприятиями, он получит рычаг воздействия на Алекса и заставит его действовать в полном соответствии с его, Пассаро, указаниями.

Ну а «побочный результат» этой сделки – возможность унизить Алекса Лаваля. Пассаро знал, что, несмотря на заверения дружбы, в душе Алекс его презирает. Что ж, этот сукин сын дорого заплатит за свою гордыню!

Как считал Марк, его неприятности начались с обвинений, выдвинутых Ниной Бланшар, первой «сеньоритой» «нового» «Мачо».

По правде говоря, в длинном списке его неприятностей это не было самой крупной, но именно история с Ниной убедила его в том, что катастрофа надвигается.

Прошел год с тех пор, как Марк подписал соглашение с другом Алекса, Домом Пассаро, и получил взамен чек на полтора миллиона долларов.

Год пролетел быстро и был не слишком удачным для «Мачо энтерпрайзиз». В первое время после открытия обоих казино деньги текли рекой. Казалось, можно не беспокоиться о долге Пассаро. Затем по каким-то непонятным причинам чистая прибыль резко сократилась. Правда, казино продолжали функционировать, и все было бы не так уж плохо, если бы не произошли другие неприятности.

В первую очередь – дорогостоящие судебные процессы, последовавшие после того, как «Мачо» стал помещать снимки совершенно обнаженных женщин. Цензоры набросились на журнал, как стая голодных волков. Большинство судебных дел удалось выиграть, но расходы были огромными. Тем не менее, как и предвидел Марк, благодаря шуму, поднятому вокруг журнала в связи с многочисленными битвами в суде, тираж «Мачо» резко подскочил. Журнал потерял кое-кого из рекламодателей, но образовавшуюся брешь заполнили новые. Однако Марк знал, что еще слишком рано судить, стоила ли игра свеч.

«Мачо иннз» по-прежнему приносила убытки. Вестон предлагал запустить в производство новый фильм, но провал «Дарси» заставлял Марка осторожничать, и он тянул с окончательным решением. А это означало, что киностудия была еще одним убыточным предприятием.

Самые подлые удары наносило ему, по мнению Марка, движение за равноправие женщин. Хотя и Алекс, и Пегги его предупреждали, Марк до последнего дня не верил, что это возможно. Неужели эти женщины не понимают, где бы они сейчас были без «Мачо» и начатой им сексуальной революции? Но вместо благодарности борцы за права женщин продолжали кричать о сексизме, который якобы исповедует Марк Бакнер и его журнал.

Когда над его головой сгустились тучи, Марк понял, что отчасти он сам во всем виноват. Успокоенный цифрами, свидетельствовавшими о бурном росте тиража «Мачо», он устроил себе год отдыха, почти не занимаясь делами.

Большую часть времени Марк проводил в Каннах, на борту яхты, принадлежавшей некоему греческому магнату. Льстивый грек был не особенно приятной личностью, но зато он знал толк в житейских радостях. На борту своей роскошной яхты он вел тот сибаритский образ жизни, которым Марку следовало восхищаться по предопределению.

Именно там Марк встретил женщину, которая, как он с сожалением признался самому себе, его покорила. Собственно, он почти влюбился. Чувство это было не таким сильным, как чувство к Пегги, тем не менее именно Бобби Блэк заставила Марка надолго забыть о Пегги Чёрч, чего не смогла сделать ни одна другая женщина.

У нее были длинные черные волосы – под стать ее фамилии.[4] Ростом и фигурой она напоминала Пегги. Когда Марк впервые увидел Бобби на палубе яхты, она стояла к нему спиной, и на одно мгновение он с замиранием сердца поверил, что это Пегги. Но стоило ей обернуться – и сходство исчезло. Длинное, узкое лицо, покрытое сильным загаром, дымчато-серые глаза.

– Я вас знаю, – низким, хрипловатым голосом сказала она. – Вы Марк Бакнер. «Мачо».

– Один-ноль в вашу пользу.

– Бобби Блэк. – Ее полные губы медленно растянулись в улыбку. – Я уверена, что вы слышали обо мне.

Он действительно о ней слышал. Бобби Блэк была довольно загадочной женщиной. Она не любила говорить о своем прошлом.

– Я живу настоящим, Марк, – в самом начале их отношений как-то сказала она. – Прошлое прошло. С наступлением нового дня я забываю о дне вчерашнем.

О ней ходило множество слухов. Самый распространенный утверждал, что Бобби – незаконнорожденная дочь греческого магната. Она действительно была богата, хотя у Марка сложилось такое впечатление, что за свою жизнь она не проработала ни одного дня. Бобби была ослепительно красива, совершенно аморальна и абсолютно невежественна. Эта женщина привыкла к тому, что любой ее каприз тут же исполнялся. Она могла внезапно исчезнуть на несколько недель, а возвратившись, не считала необходимым утруждать себя объяснениями. На все светские тусовки Бобби имела свободный доступ.

Она была сексуальной рекордсменкой, без всяких тормозов, и даже научила Марка нескольким трюкам, о существовании которых он и не подозревал. С сексуальной точки зрения Бобби была совершенной эгоисткой. Все, чему она научила Марка, доставляло удовольствие только ей. Если Бобби не удавалось испытать оргазм, она заставляла Марка трудиться до тех пор, пока оргазм не наступал.

«Мы идеальная пара, – в минуту озарения осознал Марк, – мы оба эгоисты». Мысли о Пегги он старался выбросить из головы. За этот год Марк ни разу не видел Пегги, Алекса он видел дважды и несколько раз говорил с ним по телефону.

Что касается бизнеса, год был не самым удачным, но вот личная жизнь Марка была сплошным праздником. Роскошные вечеринки по всему миру, «Летающий бордель» всегда готов к полету по маршруту, прочерченному фантазией Марка или Бобби. На борту больше не было «сеньорит» – Бобби совершенно недвусмысленно изложила свое мнение на сей счет. На всех великосветских мероприятиях Марка Бакнера и Бобби Блэк видели вместе. Красивая пара. Ходили упорные слухи об их предстоящей свадьбе.

В действительности никто из них о свадьбе и не помышлял.

– Я никогда ни за кого не выйду замуж, – сказала как-то Бобби тоном, не допускавшим дальнейших обсуждений. – Это относится и к тебе, Мачо. Сейчас ты мне нравишься, мне нравится, когда нас видят вместе, мне нравится трахаться с тобой, но в любой момент все может измениться. У меня нет ни малейшего желания проходить через нудные юридические процедуры, если это произойдет.

Марк был вполне доволен такой ситуацией. В редкие минуты самоанализа он понимал, что зря пренебрегает делами и впоследствии может об этом сильно пожалеть. Но он считал, что имеет право немного развлечься. В конце концов, он столько лет вкалывал как лошадь, чтобы достичь нынешнего положения. Марк не питал никаких иллюзий относительно их отношений с Бобби. Он понимал, что их роман не будет вечным. Когда они наскучат друг другу, он вновь погрузится в работу. К тому же за год, проведенный с Бобби, он ни разу не испытывал приступов одиночества.

Это ведь о чем-то говорит, не правда ли?

Вести о надвигающейся катастрофе, настигли Марка Бакнера на яхте, в каюте, которая практически стала его личной, в тот момент, когда он в буквальном смысле слова находился внутри Бобби.

Марк был слегка пьян, а Бобби витала в облаках, куда ее вознесла лучшая в Каннах «травка». Но она все же не совсем оторвалась от земли, постанывая от наслаждения, когда Марк то осторожно входил, то медленно выходил из нее.

Почти каждый раз, когда они были вместе, Бобби придумывала какой-то новый трюк. Вот и сейчас, привязав к большому пальцу правой ноги перо индюшки, она с ловкостью акробата щекотала его ягодицы, анус и мошонку. Ощущения были восхитительными, и оба они уже должны были вот-вот испытать оргазм, когда зазвонил стоявший возле постели телефон.

Марк застыл, наполовину выйдя из Бобби.

– Нет-нет, Мачо! – закричала она от отчаяния. – Пусть эта дрянь себе звонит!

Он продолжал двигаться под аккомпанемент повторявшихся звонков, пока наконец не излился в Бобби и она не забилась в судорогах.

Телефон все еще звонил, когда Марк откатился от женщины и взял трубку.

– Да! – тяжело дыша, сказал он.

Голос Нэн звучал официально:

– Я вас от чего-то отвлекла, босс?

Марк уже давно перестал гадать, откуда Нэн известно обо всех его перемещениях. В том, что в любой момент она может его отыскать, было что-то сверхъестественное. Наконец отдышавшись, Марк спросил:

– Что там такое, Нэн? В чем проблема?

– Вы помните Нину Бланшар?

– Нет, не могу припомнить.

– Ну конечно, вы же никогда не запоминаете их имен. Нина Бланшар – это та баба, которая больше года назад впервые позировала для разворота совершенно голой.

– Так что там с ней? – В этот момент Бобби как раз пощекотала его пером в ухе, и Марк не смог удержаться от смеха.

– Скажите своей красотке, что дело серьезное и сейчас не время для игр, – резко произнесла Нэн.

Марк встал и отошел с телефоном в руках подальше от кровати.

– Продолжайте, Нэн.

– Кажется, вчера в «Гнезде Бакнера» была вечеринка. Вы об этом знаете?

– Дайте подумать. – После расставания с Пегги сам он редко посещал дом на побережье, но зато часто там гостили его друзья. Марк так и не сумел припомнить, кто бы это мог быть на сей раз. – Ну, была там вечеринка. Вы же знаете, что мои друзья могут приезжать туда в любое время.

– Избранные друзья. Но эта вечеринка была, мягко говоря, необычной, – ядовито заметила Нэн. – По крайней мере если верить словам Нины Бланшар.

– Так что она там говорит?

– Она сказала, что вчера вечером ее пригласили на вечеринку, на которой присутствовали около дюжины человек, в основном мужчины. Сегодня рано утром она полуголая притащилась в полицейский участок и заявила, что ей что-то подсыпали, возможно, ЛСД, а потом раз пять или шесть изнасиловали.

– Боже милостивый! – выдохнул Марк.

– Я не уверена, что на этот раз Он вам поможет, Марк. Она хочет выдвинуть обвинения…

– В чем?

– В изнасиловании, в сексуальном насилии – в общем, один Бог знает в чем.

– Да, это очень неприятно. Если это правда, надеюсь, что некоторым надергают по заднице. Но я не понимаю, какое это имеет отношение ко мне, Нэн. Меня там не было.

– О, это еще не все! – почти весело продолжала Нэн. – Она требует два миллиона долларов, вызывая в качестве ответчиков вас, Марк Бакнер, и «Мачо энтерпрайзиз».

Марк присвистнул:

– Понятно. Дело может принять скверный оборот.

– Уже принимает. Сегодня утром позвонили два крупных рекламодателя и отказались от размещения рекламы. Они не хотят, чтобы их продукция ассоциировалась с такими грязными делами. Вы уверены, что за ними не последуют и остальные?

Марк сделал глубокий вдох.

– Я вернусь в Нью-Йорк, как только сумею собрать экипаж.

– Простите, что испортила вам настроение, босс… – Голос Нэн смягчился. – Да, мне очень жаль, Марк. Это действительно большая неприятность. Спешите, босс. Мы попробуем спустить дело на тормозах, но, возможно, это не удастся.

– Спасибо, Нэн. Я скоро буду.

Он осторожно положил трубку и принялся в раздумье ходить по каюте.

– Что там стряслось, Мачо?

Он даже вздрогнул от неожиданности. Марк напрочь забыл о присутствии этой женщины. Бобби сидела на постели и вопросительно смотрела на него.

– Я должен сейчас же уехать. Там неприятности с…

Она отмахнулась:

– Не говори мне ничего. Я терпеть не могу разговоры о неприятностях у бизнесменов. Когда ты вернешься?

– Не имею ни малейшего понятия.

Она пожала плечами:

– Не слишком задерживайся. Когда ты вернешься, меня может здесь уже не быть.

– Значит, я должен сидеть сложа руки и ждать, что будет? – неожиданно разозлился Марк и потянулся к телефону, чтобы срочно позвонить Вику и собрать по тревоге экипаж самолета.

Алекс вызвал к себе Пегги сразу после обеда.

– Ты слышала, что происходит?

– Немного. В основном слухи. – Она закурила. – Кажется, дело дрянь, верно?

– Более чем, Пег, – мрачно сказал Алекс. – Уже четыре наших крупнейших рекламодателя забрали свои заявки. – Он рассказал ей то, что знал.

– А Марк – он в курсе?

Алекс кивнул:

– Он уже летит, должен быть здесь в конце дня.

– Нина Бланшар. Волосы на лобке, как у медведя, и здоровенные сиськи, верно?