Его губы блуждали по ее коже. В темноте он мог только представить ее — светлую, с разбросанными там и сям веснушками, кружева, полоски ткани, а дальше… У Гвен перехватило дыхание.

— Дейв, пожалуйста.

Он опустился на колени подле гамака. Его локти оказались по обе стороны ее бедер, пальцы принялись расстегивать пряжку. Дейва удивило, какой горячей она оказалась.

— Скажи мне, чего ты хочешь. Гвен не решалась ответить. Она жаждала ярости и напора, всеподавляющей мощи мечей и магии, заклинаний волшебников, от которых как воск тает человеческая воля. Дейв же предлагал ей нежные прикосновения и легкие поцелуи, когда она ждала бурных ласк. Он слегка покусывал ее, а ей хотелось, чтобы он впился в нее зубами.

Гвен хотелось стать женщиной, способной зажечь в Дейве огонь. До сих пор это никогда ей не удавалось. Реагируя так, как ожидали ее любовники, она достигла лишь слабой тени оргазма. Для женщины, почти достигшей пика своей сексуальности, она так и не реализовала заложенные в ней возможности.

— Что случилось? — шепнул Дейв. — Тебе это не нравится?

— Это восхитительно.

— Но?

— Могло бы быть еще лучше, — решилась Гвен.

Обвив его шею руками, она почувствовала, как напряглись его плечи. Она поцеловала его жадно, не таясь.

Дейв вряд ли мог истолковать ее реакцию превратно. Да и никто не ошибся бы.

Гвен упивалась прикосновением к его груди, выгнувшись и предлагая свои полные груди его ласкам. Обжигающий вихрь, огонь, который Дейв зажег в ней, толкал ее к нему. Хрипло, захлебываясь словами и умоляя, она подсказывала ему, где, когда и как. Ее судорожные движения, стоны были красноречивее слов. Она готова дать ему все, что он пожелает, чтобы удовлетворить страсть, которую он зажег в ней.

Дейв просунул руку между ее бедер и ощутил грубую неподатливую ткань джинсов. Она извивалась, стараясь освободиться от них.

Расстегнув джинсы, Дейв нащупал полоску кружев, ощутил горячую влажность, почувствовал, как Гвен напряглась.

— Скажи, что ты хочешь меня.

— Я уже давно хочу тебя, — Гвен спрятала лицо у него на плече. — После того поцелуя все время представляла, как наши тела… Пожалуйста.

Дейва тоже преследовали эти видения, поэтому он и стремился к тому, чтобы все прошло совершенно. Ее тело с силой прижалось к нему.

— Ты хочешь меня? Всю?

— Да! Да!

Дейв освободил руку. Гвен откинулась, прерывисто дыша. Ее глаза влажным блеском призывали его.

Согнув ногу, Гвен закинула ее на спину Дейву.

— Эти чертовы застежки, — хрипло пробормотал он, возясь с пряжкой.

— Дай я, — Гвен расстегнула молнию у него на брюках и освободила его, дразня и сжимая своей маленькой нежной ручкой.

— Дай я сброшу их, — секунд десять Дейв балансировал на одной ноге.

— Но я хочу тебя.

Черт с ними — с одеждой, с совершенством, с его планами. Сейчас значение имела только задыхающаяся в мольбах Гвен. Дейв вытянулся на ней в полный рост, и мир перевернулся для них.

Женщина вскрикнула.

Они вывалились из гамака и оказались на твердом настиле. Под своим затылком Дейв ощутил твердый переплет книги, ее локоть упирался ему в ребра. Когда они наконец перестали причинять боль друг другу, молодой человек рассмеялся.

Гвен безмолвствовала.

— С тобой все в порядке? — Гвен, очевидно, тоже досталось.

— Прекрасно, — коротко ответила она.

— Оставайся здесь, — Дейв обнял ее и со смехом несколько раз слегка подбросил. Она оказалась на нем и это получилось очень приятно. Надо будет иметь это в виду. Гвен, которую он нежно целовал, его принцесса из волшебной сказки, оказалась ненасытной нимфеткой, относящейся к сексу вполне творчески.

— Ох! Полегче. Поосторожней со своим коленом, солнышко. Момент страсти пройдет, но последствия-то останутся.

Последствия. Страсть к Дейву полностью поглотила мисс Стикерт, но теперь она начала терзаться. Вывалиться из гамака! Свалиться на настил с грацией спутанного теленка! «Только, ради Бога, не смейся надо мной!» — умоляла она его мысленно.

— Ты так здесь и останешься? — в голосе его звучала улыбка.

— Но ты же не пускаешь меня.

— Я бы не сказал, что удерживаю тебя против твоей воли.

— Тогда позволь мне встать, — Гвен кое-как встала, еще раз наподдав ему коленом. — Извини.

— Всегда к вашим услугам, леди, — дурашливым тоном отозвался молодой человек.

— Перестань валять дурака.

Дейв слышал ее шаги по настилу и прикинул, что скорее всего Гвен направилась к перилам. Если он не ошибается, она должна сидеть тесно прижав ноги к груди и обхватив их руками, блузка решительно запахнута на груди.

— Чем тебе это не нравится?

— Что-то вроде окончательного унижения, за которым должно последовать ритуальное самоубийство?

— Это, пожалуй, резковато. И очень некрасиво. Я не помню, показывал ли я тебе мою серию «Самурай»? Танцуя, он совершает харакири на вершине горы с видом на море. Несомненное влияние японского стиля в рисунке — нечто по-настоящему новое. Пристроить, однако, не удалось.

— Девид!

— Да?

— Вечно ты отвлекаешь меня. Я было совсем забралась на тебя, а кончилось это тем, что мы оба оказались на полу.

— Догадайся, о чем я сейчас думаю!

— Что тебе недостаточно.

Дейв в изумлении поперхнулся. Он-то принимал ее за застенчивую скромницу, а перед ним, оказывается, женщина, вполне отдающая себе отчет в том, что ей нужно.

— Похоже, ты не склонна золотить пилюли? Если я для тебя недостаточно хорош, так и скажи, — вспылил молодой человек.

— Пожалуйста. Я вовсе не хотела обидеть тебя.

— В таком случае, забудь о моих высокомерных извинениях. Закончим с этим. — Если то, что он услышал, было действительно звуком застегиваемых пуговиц, то, по крайней мере, на четыре пуговицы блузка уже застегнута.

— Просто мне может быть нужно больше, чем ты хотел бы мне дать, — заявила Гвен.

— Откуда ты знаешь пределы моих возможностей?

— Ты так молод.

— Ну да, мальчик для развлечений.

— Нет. Я так не думаю. Я больше так не думаю. Ты очень привлекательный мужчина.

— Чем это плохо? И забудь, пожалуйста, о разном вздоре, будто секс не интересует тебя. Я думаю, мы доказали обратное.

— Отношения между людьми не ограничиваются только сексом.

— Одни этим кончают, другие только начинают с этого. Ты убедила себя, что нам в постели не будет равных.

— И это все, что может произойти между нами? — Гвен ждала ответа. Где-то неподалеку ухнула сова.

— Я не люблю строить планы, Гвен. Надо принимать жизнь, какой она есть. — Надо ли еще что-то объяснять. Ведь Дейв хотел, чтобы Гвен вошла в его жизнь.

Мисс Стикерт поняла это иначе.

— Я строю планы. Я верю в них. Мне не кажется, что у нас получится что-то прочное и долговечное.

— Значит, ты умеешь предсказывать будущее? Или Шарлотта гадала тебе по ладони?

Гвен вытерла руку и джинсы.

— Не обижайся.

Лежа на боку, облокотившись на руку, Дейв пошарил в темноте и нащупал ее лодыжку, осторожно провел по ней пальцами.

— Скажи мне, Гвен. Сейчас темно. Скажи мне правду.

Не логично, но прямо в точку. Ей стало ясно, что раз он понимает и это, то в состоянии постигнуть многое.

— Мне нужно твое тело…

— Но не я сам.

Гвен не ожидала, что Дейв поймет ее так быстро. Меньше всего ей хотелось обидеть его.

— Ни с кем мне не было так хорошо, как с тобой. И ты знаешь, я не могла устоять, когда ты прикоснулся ко мне. Но, по правде говоря, я не представляю, как мы… — у Гвен перехватило дыхание и она замолчала.

— У нас нет будущего, — Дейв без выражения закончил ее мысль. — Кроме того, ты не любишь меня. Что ж, это, по крайней мере, честно, — он перекатился на спину. — Если ты хочешь заглянуть в гости и облить мои бумаги лимонным соком, милости прошу в любое время.

Гвен икнула и рассмеялась.

— Ты способен шутить в любой обстановке.

— А ты никак не можешь перестать думать. Я предлагаю тебе спать со мной. Посмотришь, во что это выльется. Я больше ни о чем не прошу.

Не слишком ли далеко завела Гвен любовь к риску? Она привязалась к Дейву больше, чем думала. Ее мечты завели ее дальше, чем она того хотела, туда, где она уже не была в состоянии их контролировать. Дейв пробудил эти фантазии. Волшебство витало над ними, нашептывая о возможном и невозможном. Гвен видела в Дейве совершенного любовника, внимательного, искусного и неутомимого. И она рискнула, надеясь, что их любовная встреча станет прелюдией к настоящей любви. Но никаких доказательств, никакого замужества. Она никогда не позволила бы себе привязать этого молодого человека к себе таким образом.

— Я не думаю, что это может во что-то вылиться, привести к чему-то прочному, — напомнила Гвен.

Дейв тоже не верил в это. Он знал, что влюблен, боль, пронзившая его сердце, была тому подтверждением. «Счастлив?» — спросил его внутренний голос насмешливо. — «Ты ввязался в рискованное мероприятие».

Так почему же Дейв не поверил женщине с глазами цвета жженого сахара, когда она отвергла его? Что-то промелькнуло в тех поцелуях, в том голоде, который они испытали.

— Если отбросить шутки в сторону, мне кажется, ты боишься, что мы можем слишком сильно привязаться друг к другу.

— Я не могу, Дейв.

— Почему.

— Я устала. Да и стара я для этого. Я много раз убеждала себя, что полюбила, но каждый раз оказывалось что-то не то, чего-то недоставало. Я не похожа на Шарлотту. Безумные страсти не для меня. Я осторожна и стараюсь защитить себя.

— Я делаю тебе больно?

— Я не позволю тебе сделать мне больно, — но Гвен опоздала с этим заявлением. Дейв с его нежностью, шутками, поцелуями, от которых перехватывало дыхание, стал ей ближе, чем кто-либо до него. Пока она подсмеивалась над его легкомыслием, он каким-то образом нашел дорогу к ее сердцу и стал ей дороже, чем мисс Стикерт хотелось бы признать.

Протянув руку к лодыжке, Гвен сплела свои пальцы с его пальцами. Муж должен быть надежен, его устремления должны совпадать с ее устремлениями, и самое главное в супружестве — взаимные обязательства. От друзей же следует ожидать приятного времяпровождения, стимулирующего обмена мнениями, веселого отдыха.

Во имя их дружбы она должна быть предельно откровенной. Чтобы сохранить свое достоинство, ей необходимо избегать разочарований.

— Ты не представляешь, как я ценю твою дружбу.

— Только, пожалуйста, не надо этих разговоров «останемся друзьями».

— Я ни с кем не стала бы говорить так откровенно.

— Я, пожалуй, скажу то же самое утром.

Когда проснусь один.

— У меня и в мыслях не было использовать тебя, Дейв.

— А что случилось буквально несколько минут назад?

— Почему ты преследовал меня? — негодующе вздохнула Гвен. — Это вызов твоему самолюбию? Скука? Любопытство?

Дейв поморщился. Если она так безжалостна к себе, то какова же она будет по отношению к нему? Но что-то в нем взбунтовалось — «Возведи стены выше, леди Гвенет, я преодолею их». Первой стеной стала честность.

— Я преследовал тебя потому, что это единственный способ заставить тебя отнестись ко мне серьезно.

Дейв еще раз провел рукой по лодыжке, поднялся выше и ее икра оказалась в его ладони.

Снова ухнула сова. Пришел черед следующему вопросу.

— Но почему? Почему мы не можем остаться друзьями? — взмолилась Гвен.

— А почему бы не рискнуть и не остаться любовниками?

— Потому что ты можешь оказаться прав. Если мы полюбим друг друга, нас будет затягивать все глубже и глубже, а будущего у нас все равно нет. Ведь ты не из породы мужей, — мисс Стикерт попыталась преподнести это как можно мягче.

— Любовь ко мне не входит в планы твоих игр? — помолчав, осведомился Дейв.

— Нет. Не входит, — не в силах совладать с охватившими ее чувствами, Гвен слепо двинулась к двери. — Прости меня.

В доме было темно и холодно, как в могиле.

Любовь к Дейву не входила в ее планы. Гвен знала это с самого начала. Зажмурившись от яркого света в ванной, она плеснула водой себе в лицо.

Если бы Гвен отнеслась к этому проще, она могла бы переспать с Дейвом при первой же встрече. «Так нет же, тебе зачем-то понадобилось беспокоиться о нем, смеяться его шуткам. А теперь он решил, что влюбился в тебя».

— И ты тоже любишь его? — спросила женщина в зеркале. «Может быть».

— Но ты же прекрасно знаешь, что не сможешь изменить его.

Жить вместе, наблюдая изо дня в день к чему идут дела — это не для Гвен. Она и Дейв были полной противоположностью слишком во многих отношениях. У нее выстроились свои планы, намерения, цели и она двигалась к ним, как поезд по рельсам.

Гвен зарылась лицом в полотенце, но от мысли, которая постоянно преследовала ее, не удавалось отделаться. Что, если, когда она достигнет своей конечной цели, на платформе не окажется никого?