Элизабет Лоуэлл - Только любовь

Словно молния в ту грозу, сверкнуло воспоминание, и внезапная сладость пронизала Шеннон.

– Ты… хочешь этого? – понизив голос, спросила она.

– Во всяком случае, это гораздо лучше, чем ничего.

– Н-но…

– Да? – Бич еще плотнее прижал к себе девушку.

– Я тоже хочу прикасаться к тебе. Я хочу, чтобы мир вокруг тебя заполыхал и засверкал, – прошептала Шеннон, вспоминая собственные ощущения. – Я хочу видеть, как ты сам пылаешь… Хочу доставить тебе такую же радость, чтобы ты кричал от счастья, а мир переливался для тебя всеми цветами радуги.

Бич почувствовал, как у него подпрыгнуло сердце и кровь гулко застучала в жилах. Спазмы сжали горло, и он с огромным трудом смог произнести:

– Ты все это почувствовала, когда я ласкал тебя, сладкая девочка?

– Да, – тихо ответила она. – Только еще лучше. У меня не хватает слов, чтобы все передать… Только…

Бич ткнулся ртом в волосы Шеннон, ожидая продолжения.

– Да?

– Только я хотела еще большего, – призналась Шеннон. – Я хотела чувствовать всем телом твое горячее и сильное тело. Я хотела… Я не знаю, чего я хотела… Я знала лишь, что мне чего-то недостает.

Каждый мускул в теле Бича буквально содрогнулся. Он с трудом выдохнул из груди воздух.

Он-то знал, чего ей недоставало.

– Это плохо? – спросила Шеннон, видя, что Бич молчит.

– Ничего плохого, – хрипло возразил Бич. – Наоборот, это просто замечательно. Некоторым женщинам достаточно и такой ласки, которую они получают время от времени, но мужчины хотят большего.

– Всего такой ласки? И женщины хотят только этого?

– Н… да!

Шеннон нахмурилась:

– Все время такой ласки?

Бич осторожно сжал ухо девушки и почувствовал, что ей это очень понравилось.

– Конечно, это лучше, чем ничего, – сказала после паузы Шеннон. – Но если… гм… в руках весь хлеб, почему же довольствоваться только половиной?

Бич мысленно усмехнулся и подумал: может ли мужчина умереть от желания, находясь обнаженным в теплом бассейне и сжимая в объятиях нагую девственницу и вдову, которая любопытна, словно маленький котенок?

И в придачу страшно неосмотрительна.

– У женщин вероятность забеременеть приходится на определенные дни месяца, – проговорил Бич. – Вот тогда-то появляется возможность… гм… не довольствоваться лишь половиной хлеба.

– Ты смеешься надо мной.

– Нет, сладкая девочка, не над тобой. Я просто вообще смеюсь!

– Почему?

– Ты приводишь меня в восторг, – шепнул Бич на ухо. – Мне хочется целовать тебя с головы до пят, а затем в обратном порядке, но я не доверяю себе.

Шеннон, трепеща, посмотрела в сверкающие серебряным блеском глаза и почувствовала, что ее сердце может вот-вот остановиться.

– Мне тоже хочется целовать тебя… всего, с головы до пят… У тебя очень красивое тело… здоровое и крепкое, и…

Теплые мокрые пальцы Бича легли на губы Шеннон, прервав поток ее слов.

– Не надо больше, сладкая девочка… Ты заживо сжигаешь меня.

Ласково коснувшись подбородка, он не спеша убрал руку.

– Я не намерена тебя сжигать, – все так же шепотом ответила девушка. – Я даже не знаю, как это делать. Ты научишь меня, Бич? Как сделать мир радужным и сверкающим всеми красками?

– Нет, – решительно сказал Бич. – Разве ты не понимаешь? Я не могу.

Бич закрыл глаза, чтобы справиться с желанием, которое жгло и корежило его тело. Того, что он хотел больше всего на свете, он не должен был, не имел права брать.

Открыв глаза, он увидел боль и смятение во взгляде Шеннон.

– Я слишком тебя хочу, чтобы доверять себе, – хриплым голосом сказал Бич. – Это впервые. Раньше у меня не было проблем с тем, чтобы уберечь женщину от беременности.

Шеннон нервно вздохнула:

– Я не совсем понимаю…

– Я могу взять женщину и при этом не сделать ее беременной, – деловым тоном объяснил Бич. – Я должен лишь задержать приход наивысшего удовольствия до того момента, когда я покину ее лоно.

– Ах, вот оно что, – похоже, Шеннон напряженно пыталась осознать услышанное. – Кажется, я начинаю понимать.

Глядя на сосредоточенное, невинное выражение лица молодой вдовы, Бич не знал, смеяться ему или ругаться.

– Но есть некоторая тонкость… Если у женщины наступают дни, когда она способна зачать, я не иду на такой риск.

– Это что за дни?

Бич слегка смежил веки. В свете лампы его густые ресницы казались золотистыми.

– Тебе хоть что-нибудь твоя мама рассказывала? – произнес наконец Бич, когда к нему вернулся дар речи.

– Например?

– Например, о том, что у женщины самая большая вероятность забеременеть в середине их месячного цикла.

На щеках девушки вспыхнул румянец, и дело тут было не в горячей воде.

– Ах, вот как… Гм… Нет, она ничего мне об этом не говорила, – смущенно пробормотала Шеннон.

Бич выдержал паузу. Но Шеннон ничего больше не добавила.

– Когда у тебя в последний раз были месячные? – напрямик спросил Бич.

Шеннон поперхнулась и зажмурила глаза.

– У меня раньше был Молчаливый Джон, а сейчас – Болтливый Бич, – проговорила Шеннон.

– Все-таки когда у тебя в последний раз были месячные? – повторил вопрос Бич. Тон его был весьма решительный.

– Они… прекратились вчера вечером, – выпалила после паузы Шеннон.

Бич испытал новый прилив необоримого желания.

– Говоришь, вчера вечером? – хрипло сказал он.

Бич улыбнулся и лизнул языком ухо Шеннон.

– Я и не подозревал, что женщина может краснеть от груди до лба, – сказал Бич.

– Это от горячей воды, – предположила Шеннон.

В ответ Бич тихонько засмеялся. Когда Шеннон смущенно пошевелилась в воде, она соприкоснулась животом с возбужденной мужской плотью. Услышав, что Бич застонал, она замерла.

– Прости! – извинилась она. – Я не хотела сделать тебе больно.

– Ты и не сделала.

– Но ты застонал.

– Ты тоже стонала, когда мы находились во время дождя под брезентом… Разве тебе было тогда больно?

Это воспоминание обожгло девушку.

– Нет, – прошептала она. – Я и не подозревала, что может быть так… сладко. А неужели тебе может быть так же приятно?

– Да, – просто сказал Бич.

– Каким образом?

Зажмурившись, Бич сделал глубокий вдох, чтобы хотя бы отчасти обуздать свою страсть.

– Давай начнем с поцелуя, – предложил он. – Тебе нравятся поцелуи?

– Очень! Давай!

– Начали, – коротко, сказал Бич и нагнулся к лицу девушки.

Шеннон почувствовала, как к ее губам прижались губы Бича, а между ними проник упругий бархатный язык. Голова у нее закружилась.

Шеннон приподняла лицо вверх и еще сильнее приоткрыла рот. Она обвила руки вокруг шеи Бича, запустила пальцы в густую копну волос на затылке и крепко притянула к себе его голову.

Бич ответил на это еще более крепким объятием и долгим поцелуем. Шеннон ощутила, как вздрогнуло его тело, после чего Бич ослабил объятия.

– Бич, что случилось? – заволновалась девушка.

– Ты бросила меня в жар.

Шеннон посмотрела вокруг, увидела пар, поднимающийся над бассейном.

– Может, нам лучше выбраться из воды?

Бич нашел в себе силы засмеяться.

– Дело не в воде, – пояснил он. – Дело в тебе… Кажется, я всегда тебя хотел. Ты всегда сжигала меня живым даже в моих снах.

Во взгляде Бича было нечто такое, что не позволяло Шеннон даже сделать вдох.

– Значит ли это, что ты позволишь ласкать тебя? – шепотом спросила она. – В любое время… Где угодно… Как тебе захочется.

«А в общем, я дурак, что позволяю это», – подумал Бич.

Но вслух этих слов не произнес. Ему отчаянно хотелось снова ощутить прикосновение нежной девичьей ладони к своей плоти.

Не спуская глаз с лица Бича, Шеннон прошлась ладонями по его плечам и груди, задержалась на плоских мужских сосках.

Опустив веки, Бич наблюдал за Шеннон, чувствуя, как сладостные волны удовольствия пробегают по его телу.

Со счастливой улыбкой Шеннон гладила и ласкала мужское тело, начиная со лба и кончая могучими бедрами, любовалась его смуглой кожей и серебристым отливом глаз. Затем, повернув голову, лизнула языком нижнюю часть шеи, как это сделал бы любопытный и шаловливый котенок.

Тело Бича вздрогнуло. Что-то пробормотав, Шеннон скользнула языком дальше. А затем полностью отдалась ей самой непонятному желанию и стала языком и губами прикасаться ко всем чувствительным точкам шеи.

– Ты солоноватый, – сказала она. – Мне это нравится. От этого мне еще больше хочется прикасаться к тебе губами.

Воздух с хрипом вырвался из груди Бича. Он положил ладони на затылок Шеннон, побуждая ее продолжить свои исследования.

– Бич! – позвала она.

– Твои зубки! – произнес он хрипло. – Хочу почувствовать твои острые зубки.

Еще несколькими минутами раньше Шеннон бы заколебалась. Но не сейчас. Она была готова подарить Бичу столько ласки, сколько он способен взять. Она пригнула подбородок к самой поверхности парящей воды, приоткрыла губы – и осторожно сжала зубами упругую подушечку вокруг соска, исторгнув из груди Бича тихий стон.

– Бич! – снова позвала она.

– Сделай еще так, сладкая девочка. И посильнее.

– Ты уверен?

Бич засмеялся и внезапно приподнял ее. Не говоря ни слова, он прижался ртом к ее шее и легонько куснул.

Огонь пробежал по телу Шеннон. Она зажмурила глаза и потянулась ртом к губам Бича. Бич засмеялся горловым смехом и дал ей то, чего она просила. Он прижимал ее к себе до тех пор, пока Шеннон не вскрикнула.

Бич мгновенно отпустил ее.

– Прости, – проговорил он. – Тебе больно?

Шеннон открыла глаза и, засмеявшись, покачала головой.

– Мне больно? О нет, только не это.

Она снова потянулась к груди Бича и возобновила яростную атаку, целуя и покусывая его с такой страстью, что он застонал, затем приподнял ее голову.

– Тебе неприятно? – спросила Шеннон.

Однако ее глаза красноречиво говорили, что она наперед знает ответ.

– Да нет, ты просто убиваешь меня, – прохрипел Бич. – А какая-то часть меня ноет так, словно уже собралась умирать.

– Это какая же часть?

– Угадай.

– А, это там.

– Да, это там.

Рука Шеннон скользнула под воду, встретилась с его торсом и стала двигаться вниз, пока не соприкоснулась с плотной порослью волос и упругой мужской плотью.

– Здесь? – спросила она.

Бич тихонько застонал.

– От моего прикосновения тебе становится хуже? – участливо спросила Шеннон.

– Это зависит…

– От чего?

– От того, где ты меня трогаешь… И как…

Шеннон прикусила губу и насупилась.

– Я не знаю, как надо.

– А ты исследуй, сладкая девочка. Я потерплю.

– Но ведь…

– Если, конечно, тебе это не противно.

Шеннон удивленно вскинула голову:

– Почему это должно быть мне противно? Наоборот, интересно.

Бич пожал плечами:

– Некоторые женщины не любят вообще трогать мужчину, а тем более то место, где он больше всего отличается от женщины.

– Правда? А я давно мечтала о том, чтобы потрогать тебя… и даже там…

– Твоя мечта сбылась…

Шеннон улыбнулась, при этом щеки ее слегка порозовели.

– Но ты скажи, если я нечаянно сделаю больно… Хотя я и не представляю, как можно сделать больно такой твердой штуке, – шепотом призналась она.

Ответом ей был звук, напоминающий одновременно смех и стон. Сладость, которую разливали тонкие девичьи пальцы, исследующие незнакомую ей мужскую плоть, граничила с болью. Когда нежная ладошка совершила несколько путешествий от окончания упругой плоти до ее основания, кровь застучала в голове Бича с такой силой, что, казалось, он сейчас взорвется.

– Шеннон…

Девичья рука замерла.

– Я сжимаю слишком крепко?

– Недостаточно крепко…

– Я же говорила тебе, что не умею, – огорченно сказала Шеннон.

Бич со свистом выпустил воздух сквозь зубы. Когда Шеннон собиралась увести прочь свою руку, его пальцы обвились вокруг пальцев девушки.

– Надо вот так, – прошептал он.

Побуждаемая Бичом ладонь девушки медленно заскользила вдоль тугой, шелковистой на ощупь плоти, чувствуя под рукой могучий пульс жизни, наслаждаясь изумительным сочетанием атласа и стали.

От сознания того, что Шеннон по-настоящему радуется, лаская его, Бич полностью расслабился. Девичьи пальцы уже без его помощи сжимали и нежили плоть, вызывая новые и новые волны нарастающих сладостных ощущений. Когда,он попытался призвать на помощь волю, чтобы остановить эту лавину ощущений, было уже поздно: наступила – может быть, впервые в жизни так быстро – разрядка.

Но раньше перед ним никогда не было девственной вдовы, которая сейчас смотрела ему в глаза и радовалась возможности приласкать его плоть так, как радуется кошка, впервые отыскав хмелящую, возбуждающую кровь кошачью травку.