Они остановились перед кирпичным зданием, похожим на все остальные кирпичные дома, стоявшие по соседству, но Хайден, казалось, знал, куда он шел. Он вытащил из кармана ключ и впустил их.

― Последний этаж, ― сказал он ей, указывая вверх по лестнице.

Она прошла пять изнурительно длинных лестничных пролета, в то время как Хайден шел позади, неся ее чемодан. Ему не позавидуешь. Пыхтя, Лиз, наконец-то, остановилась на последнем этаже. Она опустила руки на колени и перевела дыхание. Хайден появился следом за ней со своей вездесущей улыбкой, даже без одышки.

― Как ты держишься? Я чувствую себя смешно, ― сказала она, глядя на него.

― Я пробегаю марафоны, ― сказал Хайден, пожимая плечами.

― А я играю в теннис, и я умираю.

― Ты бегаешь вверх по лестнице, когда играешь в теннис? ― спросил он.

― А ты бегаешь вверх по лестнице на своих марафонах? ― Лиз выпрямилась и посмотрела в его карие глаза.

― Точно подмечено. Тем не менее, я пробегаю двадцать шесть миль.[3]

― Я бы повесилась, ― произнесла она.

Он наклонил голову и улыбнулся ей, будто хотел что-то сказать, но сдержался. Она не поняла, что бы это могло значить, но его глаза оценивали ее. Она сделала что-то не так?

― Моя квартира здесь, ― сказал он, показывая прямо по коридору.

Они добрались до конца коридора и вошли в квартиру. Она была уютной, в ней чувствовалась женская рука. Разные виды картин - масляные, акриловые, акварельные – покрывали большую часть стены, практически на всех были идеально изображены пейзажи, иногда портреты и пару абстракций. Мебель была в естественных тонах, а свечи были на каждом столе, и даже в камине. Лиз сразу почувствовала себя комфортно в этой квартире.

― Она здесь? ― Лиз услышала голос из другого конца квартиры.

― Да, Джейми, выйди уже из своей студии, ― отозвался Хайден, ставя чемодан Лиз в сторону, и закрывая дверь.

― О, Боже, привет! ― поздоровалась Джейми, выходя из-за угла, в фартуке, забрызганным краской.

Со стрижкой боб до подбородка на темных волосах с красными прядями, длинной челкой на лбу и парой прядей, заправленных за ухо, она была совершенно не похожа на Хайдена. Она была ниже Лиз и хрупкого телосложения. Казалось, единственным, что объединяло ее с Хайденом, была харизматичная улыбка.

― Привет, ― сказала Лиз, когда Джейми подошла прямо к ней.

― Я бы с удовольствием обнялась с тобой, но я не могу гарантировать, что полностью не испачкаю тебя.

Лиз засмеялась.

― Ничего страшного.

― Я так рада, что ты здесь.

Казалось, это было всеобщее чувство. Тофер и Филипп сказали что-то похожее, и теперь его сестра повторила то же самое. Как много Хайден рассказывал о ней?

Во всяком случае, это было приятно. Как бы сложно не было добираться до округа Колумбия, по крайней мере, ей нравилась возможность знакомиться с людьми. Она пряталась на протяжении всего лета, и уже забыла, как сильно ей нравилось проводить время с другими людьми.

― Хайден не знал, что ты хотела бы на ужин, но он сказал, что ты предпочитаешь итальянскую кухню. Так получилось, что я сделала обалденную лазанью, ― оживленно и дружелюбно произнесла Джейми.

Если бы даже Лиз захотела, то все равно не смогла бы сдержать улыбку.

― Надеюсь, ты не возражаешь, если мы поужинаем дома. Если ты хочешь, то мы можем куда-нибудь выйти. Мне все равно. Что бы ты ни выбрала. Я просто очень устала от целого дня за рулем, и предпочла бы вздремнуть вместо того, чтобы куда-нибудь идти. Возможно, ты бы захотела что-то другое…

― Джейми, ― произнес Хайден, качая головой, ― дыши.

Джейми закатила глаза.

― Извини. И так, что выбираешь? ― спросила она, качаясь вверх вниз с пяток на пальцы.

― Не обращай на нее внимания. Клянусь, она накачалась кофеином, пока была в студии, ― сказал он, подталкивая Лиз.

― Какая разница, Хайден. Я веду себя гостеприимно, а ты как задница.

― «Лазанья» звучит отлично, ― перебила Лиз, понимая, что сейчас начнется семейная ссора. ― Спасибо.

― Отлично! Тогда я начну накрывать, ― сказала Джейми, возвращаясь обратно в свою студию.

― Я собираюсь переодеться, ― сказал Хайден Лиз. ― Ты можешь отнести свои вещи ко мне в комнату. У нас нет спальни для гостей, поэтому я лягу на диване.

― Ой, нет, я могу лечь на диване. Я не против, ― быстро сказала она.

Хайден смерил ее таким взглядом, который она миллион раз видела в редакции. Его уже не переубедить. Он потянулся, забрал чемодан и начал идти к себе в спальню.

― Ты не будешь спать на диване, ― сказал он. ― Ты – гость.

Лиз пожала плечами и последовала за ним в коридор. Она посмотрела направо и увидела студию Джейми. Это была маленькая комната, заставленная мольбертами, холстами и красками. На полу был кусок пластика поверх ковра, а стены были покрыты множеством странных разноцветных красочных брызг. Джейми сняла фартук, когда они зашли.

― Одна из соседок Джейми выехала на лето, поэтому я занял ее спальню. Иначе мне пришлось бы жить в пригороде со своими родителями. Можно сказать, мне очень повезло, ― объяснил Хайден, в то время как открыл для нее дверь в свою спальню.

Это было больше, чем она ожидала от Хайдена. Комната была идеально собранной и правильной, по сравнению с его эксцентричной сестрой-художницей. У одной из стен стояла кровать королевских размеров, покрытая зеленым одеялом и белыми подушками. У другой стены стоял письменный стол, вполне нормальный для этой комнаты. Но было очевидно, что большую часть времени он проводил в офисе, чем здесь. Это больше напоминало место, куда ты приходишь только переодеться и поспать.

Лиз поставила сумку в углу, в то время как Хайден рылся в шкафу, чтобы достать одежду.

― Я пойду, переоденусь в ванной, ― сказал он, выходя из комнаты.

Лиз подошла к его кровати и присела, чтобы его подождать. Было немного странно сидеть на кровати у Хайдена, у него дома, проводить с ним время. Она была уверена, что это лето будет самым запоминающимся среди всех, которые у нее когда-либо были. Сначала Брейди…а теперь она сидела на кровати парня, который ей нравился на протяжении двух лет. Даже, если они были просто друзьями, это было немного странно.

Он снова появился в дверях, одетый в шорты цвета хаки и соответствующей футболке.

― Спасибо, что приехала на эти выходные. Я не был уверен, что у тебя получится это сделать.

― Я тоже сомневалась…с этим универом и всем остальным, ― сказала она, по правде говоря, не очень желая называть настоящую причину. Нет, она была полностью уверена, что не хочет назвать ему настоящую причину.

Хайден подошел и сел рядом с ней, растягиваясь на кровати.

― Как дела в универе? Ты закрыла семестр, правильно? Ты уже получила оценки?

Лиз повернулась к нему лицом на кровати. Она посмотрела на его растянутое стройное атлетическое тело и постаралась не краснеть.

― На удивление этот семестр выдался очень сложным. Профессор Майрес очень помогла мне с моим проектом, даже больше, чем я ожидала. Огромное тебе спасибо за твою идею. Мне поставили «А» за статью.

― Здорово. Она и правда вышла очень хорошей! ― Она сложил руки за головой.

― Спасибо. Без тебя я бы не справилась.

― Ты бы что-нибудь придумала, ― легко ответил он, пожав плечами. ― Так значит, по этому предмету тебе поставили «А»?

― Я узнаю только в понедельник. Я отдала последнюю статью на этой неделе. Я еще даже ее не выставляла в газете. Если мне поставят за нее хорошую оценку, тогда опубликую, ― сказала она ему.

Чего она ему не сказала, так это то, что последняя статья, которую в итоге она представила, была идеей Брейди Максвелла. Хоть она и немного интерпретировала ее по-своему, она все равно считала, что это был полезный совет для статьи, пускай даже, если ей пришлось ее раз сто переписать, прежде чем опубликовать ее, полностью отойдя от идей, предложенных Хайденом. Проведя так много времени над этим, она решила окончательный вариант отдать профессору Майрес. Она гордилась работой и считала, что это был верный шаг.

― Хорошо. Сообщишь, как все прошло. Летом в редакции было все в порядке? Я знаю, что этот период был довольно тихим, так как все разъехались, но как считаешь, своя отдельная колонка оказалась полезной? ― спросил он.

Казалось уже прошла целая вечность с того момента, как она в последний раз с кем-то лично обсуждала свою работу. Как будто приоткрылись шлюзы. Она рассказала ему обо всем, что происходило в газете: о людях, которые остались там, о проектах, над которыми она работала, об истории, которая приключилась с Джастином. Хайдену, казалось, было действительно интересно узнать о каждой детали. Это не выглядело, будто его это волновало только потому, что он соскучился по газете, что было очевидно, он интересовался всем, что было с ней связано. Он не мог упустить чего-то важного, что произошло с ней за это лето.

― Эй, вы, ― сказала Джейми, выглядывая из дверей. ― Мередит только что пришла домой, Джеймс уже выехал, а лазанья почти готова. Я открою бутылку вина, если вы, ребята, наконец-то выберетесь в гостиную.

Лиз удивленно взглянула на свои часы. Они что, действительно разговаривали уже больше часа? Как быстро летит время. Лиз так давно не виделась с Хайденом. Ее удивляло, насколько легко было разговаривать с ним.

Двадцать минут спустя, все пятеро из них собрались за столом в гостиной. Джейми зажгла половину свечей в комнате и наполнила их бокалы красным вином. Лазанья получилась очень вкусной, и к концу ужина, Лиз немного разморило от вина, но, в тоже время, она чувствовала себя комфортно в этой компании.

Джейми и Джеймс оказались милейшей парой на земле, и оба встретили ее очень радушно. Мередит, еще одна соседка Джейми, которая где-то поблизости работала инструктором по йоге и пилатесу, отнеслась к ней с большим теплом. Хайден казался полностью в своей стихии, и второю половину ужина они провели смеясь над комментариями друг друга. Лиз не знала, то ли это влияние алкоголя, или просто из-за хорошей компании, но она уже давно так много не смеялась.

Следующие несколько часов они провели сидя в гостиной и обсуждая все, начиная от американских политиков вплоть до французских художников и новых причудливых диет. Ночь пролетела, и вскоре Джеймс убедил Джейми, что уже пора бы ложиться спать. Они вдвоем и Мередит разошлись по своим комнатам, оставив Лиз и Хайдена одних.

― Наверное, нам следует поспать, если мы собираемся утром погулять по городу, ― поднимаясь, произнес Хайден.

Он протянул ей руку, и она схватилась за нее, помогая себе подняться. Она обрадовалась, осознав, что еще могла стоять на ногах.

― Ты изменилась, ― тихо сказал он, пока они стояли вместе.

Лиз пожала плечами и мило улыбнулась.

― Это все та же я.

Хайден покачал головой.

― Нет. Не могу сказать, что именно случилось, но ты стала немного другой.

― Лучше или хуже? ― спросила Лиз.

― Просто другой. Ты всегда была замечательной.

― Ну…спасибо, ― сказала она, обходя его. ― Не знаю, что это может быть.

― Я тоже, ― произнес Хайден, провожая ее взглядом.

― Увидимся утром, ― сказала она, стараясь избежать его пристального взгляда.

― Спокойной ночи, Лиз.

Лиз вернулась в комнату Хайдена и закрыла дверь. Отперевшись на нее, она откинула голову назад и сделала глубокий вдох.

Она знала, что с ней случилось. Чертов Брейди Максвелл с ней случился. 

Глава 24

Признание

Весь следующий день Хайден и Лиз провели, гуляя по Вашингтону. Лиз в этом городе была впервые, поэтому ей хотелось побывать во всех доступных музеях и увидеть все памятники. Она побродили вокруг Капитолия, и им удалось попасть на экскурсию по Белому дому. Они по очереди притворялись, будто держались за руки с Джорджем Вашингтоном, изображенным в Восточном крыле, и заставили какого-то незнакомца сделать действительно прекрасный снимок их вместе на фоне этого здания.

После полудня они провели время, рассматривая кости динозавров в

Национальном парке,[4] и гуляя по бесконечным музеям Смитсоновского института.[5] Вечер был заполнен ужином и выпивкой в непринужденной атмосфере ресторана испанских закусок в компании Джейми и Джеймса. Друзья Хайдена должны были задержаться на работе, и они не знали, когда освободятся, но пообещали встретиться с ними на следующий вечер.