Чернышова Агата-Только (не)любовь


Глава 1. День дураков

То самое воскресенье, изменившее мою жизнь, началось рано утром с настойчивого звонка сотового.

Я не любила, когда звонили с незнакомых номеров, и обычно не брала трубку, но в этот раз телефон трезвонил уже минуты две, поэтому, вздохнув, я решилась. Предчувствуя, что горько пожалею.

— Да, — ответила я, стараясь придать голосу бодрости. Наигранно, но лучше чем откровенно сонное бормотание.

— Багирова Герда Алексеевна? — спросил хорошо поставленный мужской голос.

Обычно мошенников я распознаю на раз-два. Образование психолога помогает, да и природа сообразительностью не обделила, но дело даже не в этом.

Как бы ни старался мошенник говорить респектабельным и деловым тоном, а я почти кожей ощущала, как он на том конце трубки он угорает от моего имени.

Да, мама назвала меня как персонажа из «Снежной королевы»! Подтекст был намного сложнее: я должна была растопить сердце моего отца, который отказывался иметь дело с матерью, узнав о её беременности. Не получилось.

— Верно, — ответила я, терпеливо ожидающему мужчине с приятным баритоном.

Наверное, он сейчас начнёт мне втюхивать очередную кредитную карту, а я, в душе высказав недовольство агрессивной политикой банков, так и не посмею озвучить своё возмущение и вежливо сольюсь.

— Я представитель адвокатской конторы, которая вела дела Дмитриева Алексея Викторовича, — голос помолчал и добавил: — Вашего покойного отца. Вы ведь получали наше письмо по электронной почте?

О, нет, на этот раз чутьё меня подвело! Всё-таки это настырные мошенники.

— Получала. Но ничего никому переводить за якобы услуги не буду, — буркнула я и отчего-то прибавила: — До свидания.

Я всегда злилась на себя за неумение послать того, кто явно на это напрашивался. А у меня ругательные слова застревали в горле, и всё кончалось тем, что я краснела и бормотала их себе под нос, заменив на более литературные эпитеты.

Телефон снова зазвонил. Тот же номер пытался связаться со мной, чтобы рассказать о наследстве от отца, которого я не знала. Прокол, господа!

Нажав отбой, я вернулась в постель своей арендуемой крохотной студии и попыталась заснуть. Но в голову лезли события,  предшествующие звонку и непосредственно с ним связанные.

Я получила то самое письмо, о котором упомянул звонивший, неделю назад и справедливо перенесла его в папку со спамом. Обычная схема, по которой действуют мошенники: вам привалило наследство.

Некий Дмитриев А.В ни с того ни с сего оставил мне наследство в виде двухкомнатной квартиры в Черёмушках и двухэтажного особняка в Подмосковье. И меня приглашали к нотариусу, чтобы вступить в права наследования и узнать кое-какие подробности. Даже вызывались лично сопроводить в контору по указанному адресу.

На письмо я не ответила. Тогда мне пришло второе, дня через три после первого. И вот теперь они узнали мой номер телефона. Я выключила трубку, чтобы не слушать раздражающую вибрацию.

Никакой отец не мог оставить мне даже клочок папирусной бумажки или мусорный пакет, потому что нет у меня отца! Он сбежал от матери и так запугал её, что она до самой смерти от несчастного случая, который произошёл, когда мне только исполнилось девять, не раскрыла семье его имя.

Подонок и ублюдок — самые страшные ругательства, которые я могла для него придумать. О более жёстких эпитетах и размышлять не хотелось!

Заснуть мне удалось, вернее, забыться сном, так я и провалялась до одиннадцати, пока голова не начала раскалываться от боли, сжимавшей виски.

Особо грандиозных планов на воскресенье у меня не было, но вот головная боль отравляла последний выходной. А мы договорились со Стасей прошвырнуться по торгушкам.

Я сварила себе кофе, выпила таблетку от боли и включила телефон, чтобы напомнить о себе подруге, как в дверь позвонили. Жила я в Очаково, тихом спальном районе, никого не трогала, исправно платила налоги, поэтому в гости никого не ждала.

Мельком взглянув в зеркало, я увидела растрёпанную молодую девушку с тёмными кругами под глазами. И ладно, так сойдёт!

— Кто там? — спросила я, выходя в предбанник и запахивая короткий халат.

— Герда Алексеевна? Откройте, пожалуйста, — произнёс другой приятный баритон, только этому было лет двадцать семь, не больше. — Нам надо поговорить.

Сегодня явно день дурака!

— О чём? — фыркнула я, скрестив руки на груди.

Надо было захлопнуть дверь, и дело с концом, но я, как практикующий психолог, была крайне любопытна. Каким-то шестым чувством понимала: всё это отголоски той истории с письмом о наследстве.

Интересные мошенники, крайне настойчивые. Может, удастся собрать материал для статьи, при удаче, и на диссертацию потянет.

— Наш поверенный уже звонил вам, — в голосе появились раздражительные нотки. Ах, его высочество изволило злиться!

— А вы, собственно, кто? —  спросила я с улыбкой.


Немудрено, что у этих мошенников дела шли из рук вон плохо. Настолько, что они вынуждены заниматься чуть ли не рэкетом и грабежом.

— Я сейчас полицию вызову, — добавила я, повышая тон. — Убирайтесь!

— Да открывай ты, глупая курица! — послышалось с той стороны, но я уже захлопнула дверь. И когда оказалась в тишине квартиры показала двери язык. Как сказала бы тётя Надя: «Двадцать два года, а в голове ветер!»

Детский жест вернул мои нервы, натянутые как струны, в исходное состояние лёгкого невроза. Если день так начался, то, не сложно представить, как он должен закончиться!

Так, поездка по торгушкам отменяется. Набрав Стасе, я принялась оправдываться  и извиняться.

— Да ладно! Эти придурки уже ушли. Ну не будут же они тебя караулить! — Стася не любила, когда ломаются её планы. Как и я. Тем более свободное воскресенье на дороге не валяется, обычно я в свой выходной подрабатываю на телефоне доверия.

— Но они знали мой адрес и телефон!

— В сети сейчас что хочешь можно узнать! — резонно возразила Стася, и я успокоилась. Всё верно. Неприятно, конечно, но надо перешагнуть и идти дальше. Завтра постараюсь выяснить о письме что-то подробнее. Если найду его в ящике для спама.

Становиться жертвой, боящейся высунуть нос из квартиры, я не собиралась. Стася права, и о встрече с подругой детства я мечтала уже давно. Выпьем кофе в кафешке, походим по магазинам, поглазеем на витрины, одежду примерим…

— Ладно, давай часа через два. У метро, — я назвала станцию, проверив её по приложению в телефоне.

В Москву я перебралась полгода назад, окончив университет у себя в провинции, поэтому пока ещё путалась в названиях веток метро и в том, куда они могут привезти.

Переехав в столицу, я представляла, что буду изучать Москву, посещать театры, выставки, парки и музеи. Ага, куда там! Приходилось крутиться, как ужу на сковородке, чтобы не только свести концы с концами, но и позволять себе редкие променады с подругами.

К счастью, у меня была Стася, она выучилась на маникюршу и переехала в столицу за три года до меня, поэтому смотрела на провинциальные замашки подруги, то есть меня, со снисхождением бывалой лимитчицы. Впрочем, без злобы и высокомерия. Последнего я в людях терпеть не могла, хотя и пыталась с собой бороться. Психолог не должен осуждать других, даже мысленно.

Приняв душ и высушив густую чёрную шевелюру, я в который раз подумала, что неплохо бы остричь волосы, сделать модную стрижку, но пока всё на что решилась, была чёлка.

Бросив последний взгляд в зеркало и оставшись довольна с собой, я закрыла квартиру и выглянула в общий коридор. На лестничной площадке было пусто. Что и требовалось доказать! Нельзя идти на поводу своих страхов!

Уткнувшись в телефон, я вышла из подъезда и не успела пройти и пару шагов, как наткнулась на молодого человека в очках-авиатарах.

— Простите,— привычно пробормотала я и попыталась его обойти, отметив про себя, что красавчик напоминал мажоров, красующихся в глянцевых журналах и на рекламных плакатах. Высокий, темноволосый, подтянутый. Модный, одним словом. Лощённый.

— И вы меня, Герда! — улыбнулся он и, схватив меня за руку, потянул к машине, припаркованной тут же во дворе.

Всё произошло в мгновение ока. Я и глазом моргнуть не успела, как с боков ко мне подскочили двое амбалов в тёмных костюмах и не оставили другого выбора кроме как, подчиниться насилию.

— Это похищение? — вскрикнула я, вцепившись в телефон мёртвой хваткой. Сердце билось в горле, но я старалась сохранять спокойствие.

— Пройдёмте в машину, — сказал мажор, и я лишний раз убедилась, что пару часов назад именно он звонил в мою дверь. — Мы просто поговорим. И всё.

Стоило добавить эту фразу «и всё», как я поняла, что мне лгут. Ничего не всё!

— О чём? — начала я спрашивать, чтобы хоть как-то отвлечь внимание и не дать им усыпить меня. Например, тряпкой, прижатой ко рту и носу. — Я вас не знаю. Что вам от меня надо?

— Давайте не будем разговаривать на улице, — мажор нервно повёл плечами и огляделся.

Амбалы мягко, но настойчиво подтолкнули меня к тёмно-серому джипу с тонированными стёклами.

Я огляделась в поисках помощи, но прохожие старательно делали вид, что всё происходящее их не касается и, отвернув головы, спешили по своим делам.

К счастью, мои страхи, что в машине есть ещё люди не оправдались. Светлый кожаный салон джипа оказался пуст.

Усадив меня на заднее сиденье, один из амбалов устроился рядом, но на почтительном расстоянии. Другой занял место водителя. Мажор приземлился на переднее сиденье и, развернувшись, снял очки.

— Ну что, давайте познакомимся! — произнёс он невозмутимым тоном, смотря чуть с прищуром. Глаза у предводителя амбалов были необычного цвета. Светло-зелёные. — Меня зовут Дмитриев Ярослав. В некотором роде мы с вами родственники.

***

«Родственники, как же!» — ехидно подумала я, но изобразила вежливый интерес. В моём положении похищенной это было самым мудрым решением.

Ободренный молчанием и отсутствием истерики мажор продолжил:

— После внезапной смерти отца всплыло его завещание, где он часть имущества оставил вам, — и Ярослав, как он сам назвал себя, выразительно замолчал, чуть нахмурившись.

Если бы я поверила в эту бредовую историю, то, наверное, подумала бы, что новоявленным родственникам такой поворот событий пришёлся не по нраву.

Ещё бы! Жили себе спокойно, так же и наследство думали поделить, а тут вот оно что: чёртик из табакерки. Картина Репина «Не ждали».

— И вы хотите чтобы я отказалась от него?— спросила я, подсказывая реплики забывшемуся актёру.

То, что всё это спектакль, не сомневалась ни минуты. Стали бы родственники приезжать специально, чтобы сообщить мне эту весьма радостную для них новость! Наоборот, им на руку, если я ничего не узнаю и прошляплю сроки вступления в наследство.

— Нет, напротив, — излишне жёстко ответил мажор, будто прикрикнул.

У меня сразу возникла мысль, что возможно он псих, любитель ролевых игр, которые затаскивают жертву с улицы и заставляют играть в бредовом спектакле его собственной постановки.

— Мы все заинтересованы, чтобы вы скорее вступили в эти права, — сдерживаясь, добавил Ярослав Дмитриев и снова надел очки.

— Поехали! — бросил он водителю, и машина плавно тронулась с места, будто застоявшийся в стойле конь, который только и ждал сигнала хозяина.

— Нет, стойте! — тут уже я на секунду потеряла самообладание и попыталась открыть дверь с противоположной стороны той, около которой сидел второй амбал. — Мы так не договаривались!

Это было блефом. Я пыталась сохранить хорошую мину при плохой игре. Мы вообще ни о чём не договаривались. Если уж меня решили силком посадить в машину, почему бы им не отвези жертву туда, куда хотят. В подвал того самого особняка, который якобы достался мне в наследство. Понятно, что живой оттуда не выберусь!

Живо вспомнились все те девочки и женщины, ставшие жертвами сексуального и прочего насилия, которые звонили на телефон доверия и плакали навзрыд, не в силах сдержать слёзы и заставить повторяющийся в их душе кошмар закончиться.

Когда сидишь по ту сторону телефона, попивая чай и ощущая себя в полной безопасности, невольно начинаешь думать, что с тобой бы эта история никогда не произошла. Ты сильная, умная, независимая, пуд соли съела на неприятностях, уж ты-то найдёшь выход, обманешь судьбу!

Только попав в схожие обстоятельства, понимаешь, что ни фига подобного! Затворы машины щёлкнули, и дверь не открылась. Я оказалась в ловушке.

— Да не кричи ты, снежная девочка! — усмехнулся мажор, повернувшись ко мне. — Сейчас приедем в контору, где зачитают завещание, каждый распишется и всё.