— Зачем мне это знать? — нахмурилась я. Слушать о терзаниях гулящего отца было невыносимо неприятно. Одна грязь, в которую не хотелось окунаться.

— Чтобы вы понимали мотивы Алексея, когда он поставил условие о вашем браке с Ярославом Дмитриевым. Это вовсе не чудаковатая прихоть и не издёвка, как могло показаться на первый взгляд.

Нотариус отвёл взгляд и продолжил:

— Конечно, ситуация, мягко сказать, неоднозначная. Слишком много неизвестных переменных. В конце концов, активы просто не вырастут или потеряют в цене, да и ваш брак может продлиться меньше четырёх лет по независящим от вас причинам. Смерть никто не отменял, а в завещании сказано чётко: если брак продлится менее обозначенного срока, всё имущество, включая то, что было получено по наследству, будет передано на благотворительные цели.

— Я не планирую в этом участвовать, Сергей Сергеевич, — ответила я, глядя старичку в глаза.

Он поджал губы, но через мгновение продолжил ровным тоном:

— Есть и положительная сторона дела, Герда Алексеевна. Активы вы получите сразу, до заветного миллиарда осталось ждать немного, и четыре года пролетят быстро. К тому же никто не обязывает вас с мужем жить под одной крышей. Ваши финансовые проблемы будут решены раз и навсегда, трудности останутся позади. Можно будет вести тот образ жизни, который сами выберете. И женихи у вас будут не самые бедные, считайте, вы получили билет в безбедную и спокойную жизнь, надо только сесть на пароход, что доставит вас к нему. Решайтесь!

— Зачем вы говорите мне всё это? — спросила я и подумала, как бы поскорее попрощаться. Ссылаясь на усталость и головную боль, которая уже подступала к вискам.

— Ещё раз: Алексей был моим другом, и моя задача — донести до вас его волю в том виде, в котором он хотел её выразить. Он мог бы оставить вам часть этой суммы просто так, без обязательств, но, не имея дело с такими деньгами ранее, они быстро вскружат вам голову. И не пройдёт и года, как вы останетесь без них. Всегда найдётся тот, кто решит лишить вас обременительной суммы, а Алексей знал, что молодые девушки доверчивы и готовы ждать выполнения обещаний годами. Ярослав же позаботиться о том, чтобы никто не залез к вам в карман.

Полушкин чуть заметно улыбнулся и впился в моё лицо тяжёлым взглядом, означающим, что он разделяет опасения покойного друга.

Намёк на мою мать был жестоким, но отрезвляющим. Глядя на ситуацию со стороны, нельзя было не признать справедливость этих опасений.

— Смотрите на ваш с Ярославом союз, как на партнёрство. Взаимовыгодное сотрудничество. Фирме, долю в которой вы унаследовали, тоже не помешают финансовые вливания, дела там идут, мягко говоря, не очень.

— Спасибо, я подумаю, — встала я, опустив глаза. Боль усиливалась, грозя перерасти в мигрень. Этого только не хватало! Надо поскорее добраться до дома и принять таблетку.

— Думайте. И Ольга Денисовна, мать Ярослава, думает. Она дама из тех, кто никогда не упустит выгоды для собственного сына.

— А отец знал о невесте своего приёмного сына? — спросила я, не сводя глаз с Полушкина.

Но Сергей Сергеевич и тут остался невозмутим, будто ожидал этого вопроса:

—А должен был? Это она считает себя невестой, да и невеста ещё не жена. Должно ли было волновать отца чужая девушка, когда речь шла о его дочери, с которой он не знался много лет и для которой даже решил пренебречь неудобствами сына? Всего доброго, Герда Алексеевна! Простите, не провожаю, много дел.

Я кивнула и вышла, аккуратно затворив за собой дверь. На душе скребли кошки, а в виски барабанила пульсирующая боль.

***

Пока я добиралась до дома, всё прокручивала в голове фразу Сергея Сергеевича, которой он ответил на мой резонный вопрос: «Откуда у моего отца столько денег?».

— Помогал нужным людям, а они помогали ему. Дело давнее, не стоит сейчас ворошить прошлое, — и нотариус посмотрел на меня так, будто я спросила что-то неприличное, даже детское.

Я не рассердилась, просто выразила лёгкое недоумение: столько лет не интересоваться дочерью, а потом приняться устраивать её судьбу, прочитывая на два хода вперёд! Что это: совесть или страх смерти?

Впрочем, думать об этом не хотелось. Ответа не получу, только нервы трепать. А предложение нотариуса выглядело разумным, если не брать во внимание тот факт, что я против подобных махинаций.

Для меня брак никогда не был простой штукой, глупо, но я думала о нём, как о неком таинстве, соединении если не родственных душ, то хотя бы людей, смотрящих в одну сторону, связанных пусть не любовью, но сильной страстью.

Не расчётом. Не верю я в такие союзы, даже ради миллиарда рублей.

С другой стороны, деньг не малые. Можно жить порознь и только внешне соблюдать приличия. Для меня последнее будет несложным, больно я в мужчинах разборчива.

На секунду я представила лицо Вики, когда она узнает, что мы с Ярославом решили пожениться. К примеру, сообщает он ей: мол, ненадолго это. Годика на четыре, а там мы с тобой уж заживём! Интересно, как бы невеста моего сводного брата повела себя?

Устроила бы истерику или ударилась в плач? Или просто вздохнула бы тихо и подняла на бывшего жениха полные невыплаканных слёз глаза, чтобы сказать: «Я понимаю и готова быть рядом несмотря ни на что».

Ну нет, вряд ли. Вика только хочет казаться мягкой и податливой, но весь мой опыт общения с женщинами во время психологических консультация просто вопил о том, что Снежная королева притворяется. Да так крепко, что это уже стало её второй натурой.

Маской доброй и всепонимающей феи. Только на то она и Снежная королева, чтобы не быть таковой!

Впрочем, какая мне разница. Ничего такого не будет, потому что я никогда не соглашусь выйти замуж за Ярослава Дмитриева. И дело не в миллиарде.

Противно участвовать в игре отца, который решил, что знает как мне будет лучше, не разу даже не поговорив с дочерью! Слова Полушкина звучали вполне разумно… для того, кто всегда живёт только холодным рассудком.

Уже когда я входила в подъезд собственного дома, зазвонил телефон и голосом Леди Гага затянул про Алехандро. Эта мелодия всегда означало одно: звонок с незнакомого номера.

Помедлив, будто надеясь, что абонент на том конце передумает, я всё-таки взяла трубку.

— Добрый вечер! — произнёс знакомый мужской голос таким обходительным тоном, что я сразу поняла, кто на связи. — Это Константин Рязанов, получается, мы с вами двоюродные брат и сестра.

В памяти сразу всплыла картина: Настя Дмитриева сидит со скорбным лицом за столом в опустевшей после смерти мужа квартире, а рядом Костя, подливающий в бокал на тонкой ножке красное вино. Кто они друг другу? Тётя и племянник. Забавная штука жизнь, тётя оказалась гораздо  младше.

—  Я вас помню, — осторожно ответила я. Звонок от Лиса, как я про себя называла Костю, явно не просто так.

— Отлично. Я хотел бы встретиться с вами и переговорить. Например, завтра. Могу заехать за вами, куда и во сколько скажите.

— Погодите, сначала скажите, зачем вам всё это? Разве у нас уже появились общие темы? — охладила я пыл молодого человека, уже распланировавшего моё завтра.

Лис тут же зашёл с другой стороны, вильнув оранжевым хвостом:

— Может, и появились. Сами посудите, Герда, простите за фамильярность, но я не могу называть очаровательных молодых девушек по отчеству, мы теперь родня, пусть и не близкая. Раз мой покойный дядя назвал вас в своём завещании, да ещё и выдвинул столь необычное условие… Вы определённо этого стоите. Он был человеком с развитым нюхом на людей, всегда знал, кому и что можно доверить. Вот  поговорим, например, об этом.

Я открыла дверь в квартиру и зашла в прихожую, вполуха слушая обволакивающую речь Кости.

Лиса хотелось слушать вне зависимости от того, что он произносит, и мужчина знал, какое впечатление он производит на женщин, чем умело пользовался. Всё это заставляло занести его в разряд «мутных типов».

— Я не хочу говорить об отце, — отрезала я, ожидая, что ещё придумает собеседник. Ему почему-то позарез нужна была эта встреча, я просто ощущала это физически, как и то, что сейчас он мысленно костерит меня за упрямство и нежелание поддаваться его обаянию.

— Тогда поговорим о наследстве. Вашем, — тон его голоса оставался мягким, но я чувствовала, что терпение Кости на исходе.

Поэтому есть шанс услышать правду о причине его звонка. Вот оно, моё наследство не даёт кому-то спокойно спать!

— А что о нём говорить? — самым невинным тоном спросила я, улыбаясь в зеркало.

— Есть кое-что, что вам следует знать, прежде чем вы примете решение. Я об этом фарсе в виде фиктивного брака, разумеется, — фыркнул в трубку Лис.


Надо было его послать и повесить трубку, но меня разобрало любопытство. Нежданные родственники оказались людьми весьма любопытными. С этаким толстым двойным дном.

— Хорошо, Костя, — согласилась я  и щекой почувствовала на том конце вздох облегчение. — Я дам вам шанс просветить меня. А заодно угостить вкусным и дорогим ужином.

В точку. Так и знала, что племянник отца тот ещё жлоб! Он что-то промямлил, что будет рад, а сам должно быть снова обругал меня. На этот раз гораздо жёстче, чем в первый раз.

И пусть! Я повесила трубку и довольная собой, мурлыкая песню про Алехандро, направилась в душ.

Глава 9. Подписи и важные уточнения

Завтрашнего вечера я ждала с нетерпением. Не ради ужина в ресторане, разумеется, мне было очень интересно понаблюдать за мимикой Константина и послушать. Что он придумает, чтобы отвратить меня от «роковой ошибки»?

На самом деле, я понимала, почему все вокруг так активизировались: если мы с Ярославом не заключим брак, то деньги распределят между оставшимися наследниками, чего последние, видимо, очень желали.

Но первым дал о себе знать Константин, племянник отца. Наверное, он считал, распределение благ крайне несправедливым, и теперь попытается донести эту мысль до меня, завуалировав её  заботой обо мне.

Надо было выбрать шикарный ресторан в самом центре, с видом на Большой театр или ГУМ, но совесть взыграла, и я ограничилась заведением неподалёку от Театрального проезда. Тоже не дёшево, зато совесть спокойна, да и можно выгулять давно безвылазно поселившееся в шкафу платье с глубоким вырезом на спине.

Уже надев его, я повертелась перед зеркалом, критично осмотрев фигуру. Будь у меня формы «а-ля Мерлин Монро», оно смотрелось бы эффектнее, но и так сойдёт.

Для Константина, любителя держать нос по ветру и подсчитывать чужую выгоду, более чем достаточно. Лис на то и Лис, чтобы облизываться на курятник, смотря в дырку в заборе за откормленными лакомыми курами.

Вот и пусть смотрит на здоровье весь вечер! Чтобы быть в тонусе и не превратиться в синий чулок, надо время от времени позволять себе такие наряды в обществе малознакомых и неромантично настроенных мужчин.

Такси довезло меня вовремя, от этого даже стало  немного обидно. Я рассчитывала на небольшое опоздание, чтобы заставить мужчину понервничать и гадать, приду ли я, или он зря потратил время.

Назвав распорядителю зала свою фамилию, я подождала, пока он найдёт её в списке и проводит меня за столик. Константин уже ожидал меня и поднялся навстречу.

Одетый безупречно, он вполне мог сойти за киноактёра, вживающегося в роль богатого промышленника из двадцатых голов прошлого века. И улыбка вполне голливудская и многообещающая. Интересно, Настя Дмитриева уже пала жертвой обаяния взрослого племянника?

Впрочем, какое мне дело! Вот сейчас этот тип сел напротив и пожирает меня взглядом, как сытый кот. Я даже пожалела, что надела платье со столь провокационо-открытым вырезом на спине.

— Так о чём вы хотели меня предупредить, Константин? — спросила я, когда официант принял заказ и отошёл.

— Можно просто Костя. Мы ведь брат и сестра, пусть и двоюродные, ранее незнакомые, но кровь одна, — мужчина говорил серьёзно, время от времени встречаясь со мной взглядом, будто хотел убедиться, что я внимательно слушаю. — В этом и кроется причина моего приглашения вас сюда, Герда.

— Правда? Можно поподробнее?

Я подалась вперёд, положив локти на ручки кресла.

— Я сам не намерен ходить вокруг да около, — ответил мужчина и мельком посмотрел на свои отполированные ноги. — Я так воспитан, Герда, что кровь для меня выше других, даже дружеских связей. Поэтому хочу предупредить вас о возможной ошибке. Ярослав, он не такой хороший, как привык думать о нём дядя. Знаю, это выглядит так, будто  я хочу оттяпать часть вашего наследства…

— Именно так и выглядит, простите за прямоту, Костя, — ответила я с лёгкой полуулыбкой.

Официант принёс заказ, и пока не поставил тарелки перед нами, никто не произнёс и слова. Но стоило ему отойти, как Константин слегка скривился, будто на язык ему попало несколько капель лимонного сока.