Если бы Лорен ещё при жизни узнала о том, что Эбигейл и Джордж любят друг друга! Но тогда подобная мысль даже не приходила ей в голову. Лорен и предположить не могла, что её скромная кузина не только влюбится в него, но и пойдёт на тайные встречи, захочет стать матерью незаконнорожденного ребёнка.

Лорен было известно, что через некоторое время после её смерти Джордж и Эбигейл сочетались браком. Они покинули Девоншир, уехали в Лондон, где, должно быть, и появился на свет их первенец. А её, Лорен Даффи, они просто-напросто вычеркнули из своей памяти.

Райан Тейлор, который теперь постоянно жил в этом доме, нравился Лорен. Он ничем не походил на Джорджа, но был симпатичным, искренним, всегда находил время на то, чтобы выслушать других и поднять им настроение. Иногда Лорен казалось, что он тоже видит её, но думает, что это ему привиделось, и она старалась не пугать его лишний раз.

Каждый год управляющий задумывал на этот день что-то особенное, но сегодня он, похоже, решил всех напугать. Как иначе объяснить его таинственность, это странное провозглашение об убийстве и то, что почти во всех комнатах погасили свет? Лорен, спрятавшись за бархатной портьерой, видела, как постояльцы и прочие ужинали, а затем разбрелись по холлу, общей гостиной и другим помещениям.

Перед тем, как гости поднялись из-за роскошно накрытого стола, Райан взял слово и, поднявшись с места, объявил, что в доме произошло убийство. Роль жертвы сыграла Камилла, длинное белое платье которой неожиданно окрасилось чем-то, весьма напоминающим кровь. Подождав, пока гости отреагируют на это зрелище, управляющий продолжил и заявил, что в этот вечер и ночь каждый может попробовать себя в роли детектива и найти улики, подсказки к поиску которых он уже приготовил, а в итоге тот, кто наилучшим образом с этим справится, получит приз.

Лорен горько усмехнулась. Сегодня Райан почти угадал со своим сюрпризом. Ведь когда-то она тоже была убита.

Айрин поднялась с места и вышла из столовой под руку со своим кавалером. Лорен вынуждена была отметить, что они, в самом деле, очень красивая пара. Особенно это стало заметно, когда они оба надели старинные наряды, в которых выглядели на редкость аристократично.

Остальные постояльцы и гости разрядились, кто во что горазд. Яркие цвета, необычные фасоны, на многих были надеты ещё и маски. Проследив взглядом за человеком, который тогда выходил из комнаты Айрин, Лорен нахмурилась. Он ей не нравился. А его поведение казалось особенно подозрительным.

В общей гостиной заиграла приятная медленная музыка, и начались танцы. Похоже, не все заинтересовались поиском улик и обещанным призом, потому что танцующих пар становилось всё больше, пока остальные рассматривали карты и записки с загадками, которые сделал Райан. Айрин, не замечавшая, что за ней пристально наблюдают, тоже танцевала, и Лорен невольно залюбовалась тем, как лежит тонкая ладонь в руке мужчины, как уверенно он ведёт свою даму в танце, стараясь не задевать остальных, как ловит её сияющий нежностью взгляд. Когда-то Лорен тоже танцевала с кавалерами. Помнится, в Лондоне всегда находилось немало желающих пригласить на танец, шепнуть несколько слов, рассказать о том, как она хороша и как прекрасны её стихи.

Почему тогда она этого не ценила?

Лорен на какое-то время отвлеклась, рассматривая сначала переливающееся всеми цветами платье юной Нэнси, а затем украшенную павлиньими перьями шляпу рыжей красотки Дарлин Мур, которая казалась несколько вульгарной, и не заметила, как все трое — Айрин, её друг и тот человек — пропали из поля зрения.

Опомнившись, Лорен бросилась искать их, но все словно под пол провалились. Может быть, тоже решили поиграть в расследование? Она опрометью пронеслась по опустевшему коридору того крыла второго этажа, где располагались номера постояльцев, толкнула запертую дверь комнаты Айрин, заглянула в библиотеку, но везде было тихо, темно, безлюдно.

Зато на первом этаже её встретили толчея и шум. Несколько человек, столпившись и образовав небольшой круг, озадаченно спорили о том, где нужно искать следующий ключ к разгадке. Лорен это не волновало, у неё была своя тайна и своё дело, но, обыскав первый этаж, она вынуждена была прийти к выводу, что там их тоже нет.

Возможно, вышли глотнуть свежего воздуха? Парадная дверь была маняще приоткрыта. Но позволит ли ей дом выйти из него по собственной воле?

Лорен всё же попыталась, но ничего не получилось — её словно отбросило назад, стоило лишь коснуться дверной ручки.

Разочарованно глядя на дверь, Лорен неожиданно вспомнила, как в этот дом впервые вошёл Уильям Харт. Вспомнила проницательные глаза, глубокий голос, обходительные манеры, с помощью которых он очаровал всех её домочадцев, хотя, казалось, не прикладывал к этому совершенно никаких усилий. Даже её отец так уважал его, что постоянно приглашал к ним.

Лорен не доверяла Уильяму, но не могла устоять перед тем искушением, которое он ей предложил. Это оказалась «Лунная песня» — магический ключ к исполнению желаний. Мечта, ставшая реальностью.

Однако же, тут были свои условия и тонкости, в которые он также её посвятил. «Лунная песня» появилась как женское заклинание, она была тайной, которую долгое время оберегали, нередко проливая за неё свою кровь, племена, состоящие исключительно из женщин, и только женщина могла его применить, но лишь раз в своей жизни, в подходящий день и далеко не каждая. Потому что «Лунная песня» сама выбирала ту, кто сможет провести ритуал.

Когда Лорен поняла, что может прочитать слова заклинания правильно и до конца, Уильям заявил, что она — одна из тех, кому «Лунная песня» открылась полностью.

Харт рассказал Лорен о тайном обществе, в котором состоял. Эти люди называли себя магистрами, они верили в мистическую природу слов, были уверены, что можно общаться с духами, регулярно проводили собрания и придумывали собственные правила и различные испытания для желающих присоединиться к ним. Когда в их руки попала «Лунная песня», они начали считать себя её хранителями.

Уильям так и не объяснил ей, почему именно сейчас они решили применить заклинание. Но, как поняла из его рассказов Лорен, они уже давно искали подходящую девушку, которая смогла бы разобрать написанные слова, увидеть их полностью, а не отдельные фрагменты, как видели другие, понять их. Когда он встретил её, их поиск увенчался успехом.

Поначалу ей было волнующе и лестно чувствовать себя избранной. А затем пришёл страх. Липкий, изнуряющий, тяжёлый страх, когда Лорен поняла, что, даже если она проведёт ритуал и прочитает заклинание, загадав то, что они захотят, спокойно жить дальше они ей не позволят.

По другую сторону от её страха была любовь к Джорджу, которая заставила Лорен снова стать смелой. Она решила — была не была! — использовать свой единственный шанс применить «Лунную песню», но не для целей Харта и его знакомых из тайного общества, а для того, чтобы получить ответную любовь. К тому же, её день рождения, как сказал Уильям, был одним из подходящих для проведения ритуала дней.

В тот вечер Лорен отправилась на прогулку одна, без Эбигейл. Она хотела подумать и собраться с силами для того, чтобы ночью провести ритуал. Но Уильям, каким-то образом разгадавший её намерения, не позволил этому случиться. Возможно, он был настоящим магом. Во всяком случае, иногда ей так казалось.

А, может быть, он просто хорошо разбирался в людях и догадался о её планах. Как бы то ни было, Харт встретил её на прогулке, затем под предлогом того, что у него есть новая информация о «Лунной песне», заманил её в свой дом, а там запер в подвале. Через некоторое время Лорен выпустили оттуда, чтобы проводить в комнату, где всё уже было готово для ритуала.

Когда странный костлявый и бледный человек, пугающий её ещё больше, чем Уильям, сказал ей, что она должна загадать, она расхохоталась. Она смеялась и смеялась, а он ударил её по лицу, стащил с неё диадему, оцарапав лоб, и приказал, чтобы она приступала. Лорен опустилась на колени, дрожащими пальцами зажгла свечи одну за другой, расставила их кругом, в центр положила диадему как драгоценность, которой должна была пожертвовать в ритуале.

Когда настало время взять нож и разрезать себе руку, чтобы выпустить несколько капель крови, как того требовали правила ритуала, Лорен вскочила и замахнулась на незнакомца. Она рассчитывала, что лишь напугает его, хотя знала, что может и убить, если понадобится. Но её быстро остановили, вырвали нож, отшвырнули в сторону.

Когда сильный порыв ночного ветра ворвался в окно, уронив свечи, загорелся ковёр, на котором они стояли, затем тяжёлые занавески, лужа пролитого из бокала вина… Лорен сражалась до последнего, надеясь убежать. Но незнакомец оттолкнул её уже перед самой дверью из комнаты, и она упала, сильно ударившись головой.

Остального тело Лорен уже не почувствовало.

Невидимая, она стояла там и смотрела, как потемнело лицо Уильяма, как набросился он на второго мужчину, как они покатились по полу, сцепившись в драке. Харт победил, он был гораздо сильнее и выше. Она наблюдала, как он подхватил её безжизненное тело и понёс его прочь от пожирающего дом огня, негромко бормоча какие-то слова.

А дальше она оказалась в своём доме, где все оплакивали её смерть. Она видела свои похороны. Наблюдала за тем, как семья покидала дом.

С тех прошла сотня лет. И теперь, стоя в шумной толпе веселящихся людей, Лорен чувствовала, что Айрин вполне может повторить её судьбу. Потому что связывать их могло только одно — Айрин тоже была в силах прочесть «Лунную песню».

Лорен бросилась на поиски Райана. «Услышь меня, заметь меня, поверь мне!» — беззвучно умоляла она. Подбежала и положила руку на его плечо, отчаянно надеясь, что он это почувствует и обернётся.


Глава 22


Глава 22


Айрин открыла глаза. Первым, что она увидела, был чёрный потолок, показавшийся неожиданно высоким. Потолок, казалось, медленно раскачивался. Поморгав, Айрин поняла, что виной этому головокружение.

Через несколько секунд пришли и другие ощущения. Скованность и боль в руках и ногах. Губы и нос неприятно жгло, словно к ним прижимали листья крапивы. Сердце билось медленно, глухо. Ко всему прочему на неё накатил резкий приступ тошноты, заставивший попытаться сменить положение тела, но это оказалось невозможно.

Тяжело дыша, Айрин подняла голову и увидела, что её руки крепко привязаны к металлической спинке большой кровати. Пошевелить она могла только пальцами. Ноги тоже были связаны, но лишь между собой, поэтому Айрин смогла осторожно согнуть их в коленях.

Повернув голову, она осмотрела комнату, в которой находилась. Просторная, почти пустая, казавшаяся нежилой, слабо освещённая белым светом настенного светильника. Окно задвинуто чёрными шторами, дверь слегка приоткрыта, но разглядеть, что за ней, не получалось.

Стараясь не обращать внимания на ухудшающееся самочувствие, Айрин начала вспоминать всё, что произошло этим вечером, но мысли путались и никак не желали выстраиваться логично. Она помнила вечер карнавала в отеле, ужин, объявление Райана, после которого они с Лиамом пошли танцевать, а затем, затем…

Айрин будто увидела перед собой общую гостиную в мерцании свечей, услышала звуки музыки, почувствовала тёплые руки Лиама, что обнимали её во время танца. Затем к ней подошли и под каким-то предлогом попросили ненадолго выйти из отеля. Они с Конроем вышли, и после этого всё погрузилось в темноту.

А теперь — вот это. Неизвестное место, странная комната, и она здесь, связанная по рукам и ногам. А где Лиам? Услышав шаги и голоса, Айрин зажмурилась. Они приближались, и уже можно было различить отдельные слова.

— Если вы её убили, я поговорю с вами по-другому, — произнёс мужской голос, заставивший её задрожать и ещё сильнее зажмуриться.

— Не волнуйтесь, я уверена, что она жива, — ответил ему женский голос, прозвучавший немного насмешливо.

— Так проверь это! — потребовал её собеседник.

Женский голос ничего не ответил, но стук каблуков стал громче, когда она вошла в комнату и приблизилась к кровати. Наклонилась так низко, что Айрин могла почувствовать запах духов — очень знакомый. От этого тошнота стало почти невыносимой.

— Ну же, открывай глаза, — услышала Айрин. — Я знаю, что ты очнулась.

Холодная рука коснулась её щеки и опустилась к шее, словно проверяя пульс. Через несколько секунд женщина убрала руку, скользнув острыми ногтями по коже. Айрин подняла ресницы и встретилась глазами со взглядом Сьюзен Адамс.

— Отлично, а то мы уже подумали, что переборщили с хлороформом, — бесстрастно проговорила её коллега по университету. — Как ты себя чувствуешь? — спросила она, и это прозвучало так, словно Сьюзен просто интересовалась её новостями, столкнувшись с Айрин в коридоре архива.