Ева вздохнула. Я почувствовал, как ушла оставшаяся напряженность. Мы стояли, заряжаясь друг с другом, черпая необходимую силу. Меня потрясло до глубины души, что я был в состоянии дать ей частичку умиротворения.

  А что она дала мне?

  Все.

То, как прояснилось лицо Ангуса, когда Ева вышла из Кроссфайр Билдинг тронуло меня необъяснимым образом. Ангус Маклеод был тихим по своей природе и по воспитанию. Он редко выказал какие-либо эмоции, но сделал исключение для Евы.

  Или, ничего не мог с собой поделать. Видит бог, как и я.

  – Ангус, – Ева одарила его своей яркой, открытой улыбкой. – Сегодня ты выглядишь особенно нарядным.

  Я наблюдал как человек, которого любил, словно отца, коснулся краев шофёрской фуражки и улыбнулся в ответ с забавным оттенком смущения.

  После самоубийства отца, вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. В последующих запутанных годах существовала лишь одна единственная точка стабильности – Ангус, которого я нанял в качестве водителя и телохранителя, но он оказался вместо этого настоящим спасательным кругом. В то время, когда я чувствовал себя изолированным и преданным, когда даже моя собственная мать отказывалась верить в то, что меня неоднократно насиловал терапевт, который должен был мне помочь прийти в себя после случившегося, Ангус был для меня якорем. Он никогда не сомневался во мне. И когда я зачеркнул прошлую жизнь, он пошел со мной.

  Когда гладкие, загорелые ноги моей жены пропали из поля зрения на заднем сидении Бентли, Ангус произнес:

– Не испорть все на этот раз, парень.

  Я грустно улыбнулся.

– Спасибо за доверие.

  Я присоединился к Еве, устраиваясь, пока Ангус обходил машину, чтобы добраться до водительского сидения. Я положил свою руку ей на бедро и стал ждать, когда она на меня посмотрит.

– Я хочу в эти выходные увезти тебя в домик на пляже.

  Она задержала дыхание, затем в спешке выдохнула.

 – Моя мама пригласила нас в Уэстпорт. Стентон позвал своего племянника Мартина, и его подругу Лейси – соседку по комнате Мегуми, не знаю, помнишь ли ты ее .... Кэри тоже там будет. Во всяком случае, я сказала, что мы придем.

  Борясь с разочарованием, я рассматривал возможные варианты.

  – Я хочу сделать что-нибудь семейное, – продолжила она. – Плюс ко всему, мама хочет обсудить мой план.

  Я слушал, как она рассказывала о разговоре с Моникой за обедом.

  Закончив рассказ, Ева внимательно всматривалась в мое лицо.

– Она сказала, что ты не одобришь эту идею, но ты уже использовал папарацци, когда догнал меня на тротуаре и поцеловал до беспамятства. Ты хотел попасть в кадр.

  – Да, но тогда просто представилась возможность, я не специально это делал.  Твоя мать права – это другое.

   По выражению ее лица было видно, как она разочарована, и я пересмотрел свою стратегию. Я хотел, чтобы она принимала активное участие. Это означало поощрение и признание, а не препятствия.

– Но ты тоже права, ангел. Если есть аудитория для книги Коринн, значит появилась другая аудитория, пустота которой должна быть заполнена, и нам следует ее привлечь.

  Улыбка, которой она просияла стала великой наградой.

  – Я подумала, мы можем попросить Кэри сделать несколько наших откровенных фото в эти выходные, – сказала она. – Случайные интимные моменты, не такие как фотосъемка на красной ковровой дорожке. Мы можем продать те, которые нам больше всего понравятся в СМИ и пожертвовать вырученные деньги в Кроссроудс.

  Мой благотворительный фонд имел достаточное количество средств, но я понял, что для Евы сбор денег являлся побочным эффектом, чтобы смягчить влияние рассказывающей-обо-всем книги Коринн. Понимая и сожалея о том, какую боль вызывает эта ситуация у моей жены, я был готов поддержать ее любым способом, но это не означало, что я не стану бороться за выходные наедине с ней.

  – Мы можем сделать это во время поездки, – предложил я, начиная переговоры издалека, давая себе возможность сузить варианты. – Мы можем провести в Северной Каролине вечер пятницы, субботу и утро воскресенья, а вечер провести в Уэстпорте.

  – Перелет из Северной Каролины в Коннектикут, а затем в Манхэттен за один день? Ты свихнулся?

  – В вечер пятницы и в вечер субботы, вообще-то.

  – Нам нельзя оставаться одним, Гидеон, – тихо сказала она, положив руку на мою. – Мы должны некоторое время придерживаться совета доктора Петерсена. Думаю, нам нужно провести некоторое время на свиданиях, появляясь в обществе, попытаться выяснить, как решать ... проблемы, не используя для этого секс.

  Я смотрел на нее.

– Ты не говорила, что нам нельзя заниматься сексом.

 – До тех пор, пока мы не поженимся. Это будет не так…

  – Ева, мы уже женаты. Ты не можешь просить меня не прикасаться ко тебе.

  – А я прошу.

  – Нет.

  Ее губы дернулись.

– Нельзя просто сказать нет.

  – Это тебе нельзя просто сказать нет, – возразил я, мое сердце начало колотиться. Ладони вспотели, мной овладела паника. Это было иррационально, приводило в бешенство. – Ты хочешь меня так же, как и я тебя.

  Она коснулась моего лица.

– Иногда мне кажется, я хочу только тебя и ничего больше. Но доктор Петерсен прав. Мы двигались так быстро, что врезались во все лежачие полицейские на скорости сто миль в час. Я чувствую, что у нас есть немного времени, когда мы можем замедлиться. Только в течение нескольких недель, до свадьбы.

  – Несколько недель? - Господи, Ева. – Я отстранился, пробегая рукой по волосам. Повернув голову, я посмотрел в окно. Мои мысли разбредались. Что это значит? Почему она просит об этом?

  Какого черта я хотел попросить ее уехать?

  Я почувствовал, как она придвигается ближе и прижимается ко мне.

  Ее голос понизился до шепота.

– Не ты ли пропагандировал преимущества отсроченного удовлетворения?

  Я посмотрел на нее.

– И чем же хорошим это обернется?

  В этот вечер произошла одна из самых больших сделанных мною ошибок в наших отношениях. Все начиналось так удачно, а затем неожиданное появление Коринн все испортило, побуждая Еву принять одно из худших для нас решений – ужесточить и так кипящее сексуальное напряжение намеренным воздержанием удовлетворения.

  – Мы стали другими, – Ева отстранилась, ее ясные серые глаза смотрели в мои. – Ты больше не тот мужчина, который проигнорировал меня во время того ужина.

  – Я не игнорировал тебя.

  – И я не та женщина, – она отстранилась. – Да, встреча с Коринн сегодня вызвала во мне раздражение, но я знаю, что она не представляет угрозы. Я знаю, что ты предан .... Мы оба преданы. Вот поэтому мы должны сделать это.

  Мои ноги напряглись, когда я выпрямился.

– Я не хочу.

  – И я. Но я думаю, это хорошая идея, – она улыбнулась. – Ждать первой брачной ночи старомодно и романтично. Представь, какой горячий секс у нас потом будет.

  – Ева, нам не нужно делать нашу сексуальную жизнь еще горячее.

  – Нам нужно, чтобы это происходило ради удовольствия, а не ради того, чтобы оставаться вместе.

  – Но это так и есть. В обоих случаях. И ничего в этом плохого нет, – если она мне предложит отказаться от еды, то я склонен буду согласиться на это с большим энтузиазмом. Учитывая предоставленный выбор.

  – Гидеон ... в нас есть что-то удивительное. Любые усилия стоят того, чтобы сделать нас крепкими, как скала.

  Я покачал головой. Меня злила моя тревога. Это была потеря контроля, и я не мог ничего поделать. Это не то, что ей нужно.

  Наклонившись вперед, я прижал свои губы к ее уху.

– Ангел, если тебе не хватает ощущения моего члена внутри себя, я пойду навстречу, не буду сдерживаться.

  Ее дрожь заставила меня внутренне улыбнуться. Тем не менее, она прошептала:

– Пожалуйста, попробуй. Ради меня.

  – Черт, – я опустился на свое место. Как бы сильно я не хотел отказать ей, я не мог. Не в этом. –Черт побери.

  – Не сходи с ума. Я бы не стала просить, если бы не считала это важным. Это ненадолго.

  – Ева, недолго – это пять минут. Ты просишь несколько недель.

  – Милый, – она тихо рассмеялась. – Ты дуешься. Это восхитительно, –   наклонившись вперед, она прижалась губами к моей щеке, – и крайне лестно. Спасибо.

  Я прищурился, глядя на нее.

– Но не думай, что упрощу эту ситуацию для тебя.

  Она пробежала пальцами вниз по моему галстуку.

– Конечно нет. Мы постараемся сделать это весело. Вызов. Посмотрим, кто первый сломается.

  – Я, – пробормотал я. – У меня даже нет гребанного стимула выигрывать.

  – А как же я? Завернутая в ленту и больше ничего в качестве подарка на день рождения?

   Я нахмурился. Это приемлемо. Даже мысль, что она выпрыгивает голой из торта не затмевает этого.

– А что будет на мой день рождения?

  Ева ослепила меня своей улыбкой, заставив меня желать ее еще сильнее. Она была солнечным светом и теплом в любое время, но когда она была подо мной, извиваясь от удовольствия, издавая стоны все глубже и громче…

  – Мы поженимся в этот день.

  Чтобы выпутаться из похотливых мыслей потребовалась секунда.

– Я не знал об этом.

  – И я не знала до сегодняшнего дня. В последний перерыв на работе, я лазила по интернету в поисках событий в сентябре или октябре, что следует учитывать при выборе даты. Так как свадьба будет на пляже, мы не хотим, чтобы было слишком холодно, поэтому мы должны сделать это в этом месяце или в следующем.

  – Спасибо, Господи, тебе за зиму, – проворчал я.

  – Дьявол во плоти. Во всяком случае ... В гугле я нашла…

  – Ты все еще страдаешь этой фигней?

  – И там был пост о нас на фан-сайте. Это был…

  – Фан-сайт?

  – Ага. Тебе посвящены целые сайты и блоги. Во что ты одет, с кем встречаешься, события на которых появляешься.

  – Боже.

  – На сайте, на который я зашла, были о тебе статистические данные: рост, вес, цвет глаз, дата рождения ... все. Честно говоря, меня напугало то, что другие знают о тебе больше, чем я, и это еще одна причина, почему нам следует ходить на свидания и больше говорить…

  – Я могу тебе изложить всю статистику, пока буду трахать тебя. Задача решена.

  Ее улыбка была восторженной.

– Ты меня убиваешь. Во всяком случае, свадьба в собственный день рождения – хорошая идея, ты так не считаешь? Ты никогда не забудешь о нашей годовщине.

  – Годовщина нашей свадьбы одиннадцатого августа, – напомнил ей сухо.

  – Мы будем праздновать две, – она провела рукой по волосам, учащая мой пульс. – Или еще лучше, мы будем праздновать от одной годовщины до другой.

  С 11 августа по 22 сентября – целых полтора месяца. Мысль об этом была почти достаточна, чтобы сделать ближайшие несколько недель терпимыми.

  – Ева, Гидеон, – доктор Лайл Петерсен встал и улыбнулся, когда мы вошли в кабинет. Он был высоким, и ему заметно пришлось опустить глаза, чтобы посмотреть на наши сплетенные ладони. – Вы оба прекрасно выглядите.