Джейн Мелани - Только ты

Ей понравилось, что он принял ее сторону, даже несмотря на то, что это было под влиянием алкоголя.

— Ты напустила на них ураган Хейл, — рассмеялся он, и ее пульс участился.

— Ураган Хейл? Что это значит?

— Я всегда называл тебя так, когда ты сердилась. Ну, не в глаза, а за спиной. Знаешь, когда мы были вместе. Ты сердилась из-за таких глупостей.

О Боже, что на это ответить? Она не хотела предаваться воспоминаниям среди ночи с пьяным Финном.

— Ну, сейчас я сержусь только по серьезным поводам. — Она пыталась взять свои эмоции под контроль.

— Я вижу. Ты выросла. — От жара в его голосе ее киска сжалась.

— Ну, я стала старше, — ответила она, игнорируя реакцию собственного тела.

— Нет, скорее, умнее и более сосредоточенной. Так это называется. Стала внимательнее.

— Эм, спасибо. Полагаю, я повзрослела. Мне пришлось.

— Мне нравится, это сексуально. Ты сексуальная.

Пора прекращать этот разговор сейчас же.

— Финн, тебе, наверное, нужно поспать. У тебя сонный голос.

— Нет, я не хочу спать. — Он вздохнул. — Хотел бы я, чтобы ты была здесь, тогда я бы не был один в постели.

— С чего нам оказываться в постели?

Господи, слова вырвались прежде, чем она успела их остановить.

— Потому что ты такая горячая. Я не могу перестать представлять, как ты объезжаешь меня. Я бы дразнил твою грудь, погрузив в тебя член. Боже, у тебя великолепная грудь.

Молчание. Она не хотела отвечать, но его слова завели ее. Она положила руку на грудь с сжала ее. Сколько времени прошло с тех пор, как у нее были подобные звонки? Чертовски много, если судить по реакции ее тела. У нее почти два года никого не было.

— Хейл, ты тут?

— Эм, да.

Она ущипнула свой затвердевший сосок, посылая волну желания по всему телу, и стала ждать, что Финн скажет дальше.

— Я бы держал тебя за талию, пока ты скакала бы на мне. Господи, я почти чувствую, как резко ты бы опускалась на меня.

Она посмотрела вниз, ее грудь вздымалась, а киска сжималась.

— Тебе пришлось бы поласкать мой клитор, чтобы я кончила.

— Боже, да. Готов спорить, ты была бы такой мокрой. — Она слышала его громкое дыхание.

Опять молчание. Она не хотела знать, мастурбирует ли он во вовремя этого секса по телефону.

— Финн, с тобой все в порядке?

Он еще раз глубоко вздохнул:

— Да, я думал о тебе и хотел сказать. Ты сегодня хорошо выглядела.

— Спасибо, Финн. А теперь я вешаю рубку, а ты иди спать.

Это зашло слишком далеко.

— Спокойной ночи, Хейл.

Она едва расслышала его слова. Здорово, ей позвонил пьяный мэр, они разговаривали о сексе, и теперь ей понадобится вибратор, чтобы снова заснуть. Она молилась, чтобы завтра он не вспомнил об этом звонке. Было трудно поверить, что он пошел домой один, она не могла не заметить, как Битси старалась ухватить его за руку или под руку.

«Он хочет меня, и даже сильнее, чем я хочу его. Господи, даже не думай об этом».

Она полезла в прикроватную тумбочку за своим фиолетовым прибором и молилась о том, чтобы уснуть после фантазий Финна.

Дни шли своим чередом, по утрам Хейл занималась делами фермы, а оставшееся время посвящала шоппингу, обедам и встречам. Жасмин привлекла ее к работе комитета по организации осеннего фестиваля. Хейл вызвалась помогать и с арендой, и со сбором отложенных денег.

Она оттолкнулась ногой от пола веранды, чтобы мягкое покачивание качелей помогло успокоить ее нервы. Сегодня она не могла сидеть спокойно, поэтому надеялась, что вечер, проведенный на веранде за воспоминаниями о прошедшем дне и планированием следующего, облегчит чувство тревоги. Миллер растянулся на верхней ступеньке крыльца. Солнце опускалось все ниже к горизонту, и скоро ей придется включить фонари на крыльце.

Утром Хейл кормила лошадей, а потом два часа провела в седле, помогая перегонять скот на свежее пастбище. Это была медленная работа; она не занималась таким с десяти лет. Днем она беседовала с несколькими мастерами насчет аренды киосков на празднике. Большую часть прибыли приносила аренда мест вдоль четырех кварталов главной улицы. Они пригласили разных мастеров ставить палатки и продавать свои товары. Если праздник Четвертого июля был в основном городским, то на осенний фестиваль отовсюду приезжали туристы, чтобы потратить деньги на прекрасные высококачественные изделия. Переориентация предстоящего события была обусловлена проницательностью Жасмин. Она усердно работала, чтобы подчеркнуть разницу между двумя мероприятиями, и, судя по сегодняшним ответам, добилась огромного успеха.

Миллер поднял голову и посмотрел на длинную подъездную дорожку, встревоженный только ему слышным звуком. Скоро и Хейл различила звук приближающегося автомобиля.

Когда показался черный «Лексус», она поставила стакан со скотчем на пол и встала.

Из машины вышел Финн и замер.

— Добрый вечер, Хейл.

— И тебе добрый вечер, Финн. Что ты здесь делаешь?

Они не разговаривали с того пьяного телефонного звонка.

— Знаю, мне следовало позвонить. — Он обогнул машину и подошел ближе. — Я только что уехал со скучного ужина и подумал, что мне необходим свежий воздух, так что я приехал тебя проведать. Надеюсь, ты не против?

— Конечно нет. Принести тебе выпить?

Это позволит ей занять руки, поскольку она не представляла, зачем он приехал.

Финн поднялся по ступеням и улыбнулся:

— Я бы не отказался от чего-нибудь из запасов Джо.

— Тогда скотч.

— Мистер Миллер, вы позволите мне пройти?

Финн наклонился и почесал мастифа за ушами.

Миллер пихнул его мощной передней лапой, требуя еще.

— Нравится, да? — Финн продолжил ласкать собаку.

Вернувшаяся Хейл улыбнулась про себя: кажется, двое мужчин становились друзьями.

Финн выбрал мягкое кресло, а Хейл вернулась на качели. Луна все выше поднималась в ночное небо, пока они обсуждали прошедшие дни.

— Я знаю, что ты за рулем, но, может, еще? — показала Хейл на его стакан. Она всегда ограничивалась одной порцией спиртного, когда была одна.

Финн покачал головой. Молчание между ними затягивалось.

— Ты когда-нибудь задумывалась о том, какой была бы наша совместная жизнь?

Вопрос Финна нарушил спокойствие вечера.

Сердце Хейл ушло в пятки.

— Нет, — тут же ответила она, но потом помедлила. — Нет, это неправда. Да, я задумывалась, но не любила это делать.

Она отвела глаза, пытаясь успокоить дыхание.

— Почему это?

Хейл украдкой взглянула на Финна, но он не смотрел на нее. Он смотрел на свои ладони у себя на коленях.

Осторожно подбирая слова, Хейл заговорила:

— Первое время, когда я думала об этом, боль была такой сильной, что меня выворачивало наизнанку. Я приучилась не думать о нас, чтобы не чувствовать эту боль.

Она остановила качели и наблюдала за ним. Ее спина покрылась потом.

— Мне всегда было интересно. — Финн поднял на нее глаза. — Приятно знать, что ты не оказалась хладнокровной стервой, которой было плевать или которая не оглядывалась назад, — закончил он со злой улыбкой.

Боже, вот оно. Она знала, что этот момент настанет.

— Значит, ты хочешь поговорить об этом сегодня?

— Да, у тебя были годы, чтобы сочинить хорошую историю, — рыкнул Финн, потирая ладони, словно готовился к драке.

Хейл медленно встала.

— Если хочешь обсудить это сегодня, то давай войдем в дом. Не хочу устраивать шоу для тех, кто может оказаться в амбаре или поблизости.

— Пытаешься тянуть время? Отвлечь меня? — ухмыльнулся он.

— Послушай, я знаю, что ты профессиональный спорщик. Я просто не хочу, чтобы мы привлекали внимание, если начнем кричать. Я тебя не боюсь, но не хочу вмешивать в свои дела посторонних.

— Стыдишься правды? — поддел Финн, вставая и следуя за ней.

— Да, некоторой, очень сильно.

Хейл собиралась говорить правду. Они оба этого заслуживали, прошло слишком много времени, и ей необходимо попытаться исправить хотя бы часть ущерба, который она причинила.

— Я долго ждал этого разговора.

Финн вошел за Хейл и Миллером в дом.

— Давай пройдем в кабинет.

Она повела его по коридору. Это был подлый ход — прервать ее тихий вечер, болтать так, словно они друзья, а потом бросить бомбу. Если он думал застать ее врасплох, то ему придется удивиться. Она много лет представляла себе их объяснение. И наконец это случится.

— Думаешь, твой большой стол напугает меня или остановит правду? — Его голос стал резким.

— Нет. Всего лишь прошу: если ты хочешь высказаться, то разреши и мне это сделать.

Она старалась говорить спокойно.

— Согласен, — отрезал он.

Финн сел на стул с высокой спинкой напротив ее стола. Он положил ногу на ногу и выглядел расслабленным. Хейл села за стол и стала ждать момента расплаты.

Ей хотелось, чтобы со стороны выглядело, как будто она терпеливо ждет, пока Финн начнет. Прошло несколько минут, хотя, возможно, на самом деле лишь несколько ударов сердца. Она заставляла себя не ерзать. Он опытный судебный адвокат, так что ему известны уловки, чтобы заставить ее защищаться. Наконец он заговорил первым.

— Расскажи мне, почему ты уехала. Не дерьмо «дело не в тебе, а во мне». Сегодня я хочу получить настоящие ответы, Хейл. После пятнадцати лет я их заслужил.

Она облизала губы. Много лет она репетировала свою речь в уме, пока та не стала идеальной. Однако теперь, когда ей понадобились эти слова, они исчезли из ее памяти.

— Это в большей степени касается меня, но часть проблемы была в тебе. Думаю, суд стал катализатором, он разлучил нас.

— Фирму наняли, и меня попросили защищать этого человека, для меня это была великолепная возможность. Дело, на котором можно сделать карьеру, ты это знала. Я объяснял тебе. Знаю, мы обсуждали мою ответственность как адвоката. Не должно иметь значения, нравится ли человек мне или тебе, он заслуживает лучшую защиту, которую может себе позволить. Я это сделал, и жюри присяжных признало его невиновным.

Хейл печально улыбнулась:

— Это красивая философия и отличное оправдание для твоей работы, когда защищаешь ублюдка, совершившего убийство. То, что ты можешь сидеть в моем доме и самоуверенно скармливать мне эту чушь, говорит о том, что ты не в состоянии видеть это иначе.

Она почувствовала, как дрожат руки, и сцепила пальцы, пытаясь скрыть это.

— Сегодня я понимаю это немного лучше, но в двадцать один год я не понимала. Я видела, что ты решил защищать мужчину, который напился и решил схватить Мэри Джо на той лестнице во время спора. И все потому, что она подала на развод, а ему не хотелось лишиться своей легкой жизни.

Ты знал, что она много значила для меня. Она помогала мне с учебой, она видела, что у меня проблемы. Она пыталась помочь мне определиться. Она не видела во мне несчастную дочурку Лидии или принцессу Джо и наследницу Кэмерон-Фармс. Она видела во мне потерянную девушку, которую тянуло в разные стороны, так что она не понимала, чего хочет.

Хейл уронила ладони на стол.

— Мэри Джо пыталась научить меня пользоваться мозгами и поощряла мою любовь к цифрам. Она говорила, что эти способности пригодятся мне в жизни, а не то, что я буду достаточно богата, чтобы нанять собственных бухгалтеров. — Хейл сердито тряхнула головой и поджала губы. — Мэри Джо говорила, что бесполезно быть важной в этом городе, если ты не можешь делать добро другим, а это начинается с того, чтобы самому быть хорошим человеком. — Она замолчала, чтобы сглотнуть комок в горле. — Она заставляла меня делать больше и быть кем-то большим, и, черт побери, ей не довелось увидеть ничего из этого. Она видела только, как я расхаживаю по городу, беспокоясь о цвете волос или о том, что надеть на вечеринки. Должно быть, я оказалась разочарованием для нее. Она заслуживала жизнь, чтобы увидеть, какой я стала, и быть счастливой без мужчины, который вытянул из нее все соки.

К концу своей речи Хейл тяжело дышала. Вцепившись в край стола, она пыталась успокоить свой гнев.

— Я спрашивал, станет ли для тебя проблемой моя работа над этим делом.

Боже, он сидел и выглядел таким хладнокровным и собранным.