— Финн, ты спросил после того, как согласился на это дело. За час до того, как опубликовал пресс-релиз. Я точно помню, что спросила, можешь ли ты отказаться. Я объяснила, как много значила для нас с папой Мэри Джо, но ты продолжил работать с ним.

Мышцы ее рук дрожали — так крепко она держалась за столешницу. Ее с новой силой охватили гнев, разочарование и невыносимая боль от того, что Финн вообще рассматривал вопрос о помощи мужчине, который отнял у нее одного из немногих людей, которым она доверяла.

— Я не мог отказаться после того, как уже согласился. Мо заставил бы меня уволиться.

Она пыталась держать свой гнев под контролем и говорить тихо.

— Тебе вообще не следовало соглашаться на эту работу или следовало подождать и поговорить со мной, твоей невестой. Мо и остальные знали, что это дело касается моей семьи, и знали о нас, они бы дали тебе несколько часов, чтобы обсудить решение. Вместо этого ты воспользовался возможностью стать успешным мальчиком, а когда я закатила истерику, ты притворился, что хочешь моего одобрения, но это уже не имело значения. Ты собирался поступить так, как было лучше для тебя и твоей карьеры.

Он опустил ногу на пол.

— Ты и твой папа отговорили бы меня. Ты знала об отношениях своего папы и Мэри Джо, было бы конфликтом интересов даже спрашивать его мнение.

Он несколько потерял свое самообладание.

— Господи, Финн, конфликтом интересов было то, что ты взялся за это дело.

Несколько секунд Хейл пристально смотрела на него, а когда он не ответил, закрыла глаза, чтобы собраться с мыслями.

— Я хотела, чтобы после ее развода они поженились. Господи, папа заслуживал счастья после жизни с моей мамой. Ты никогда не поймешь, каково было жить с ней в этом доме. Она была не просто алкоголичкой, зависимой от таблеток, она была по-настоящему ужасным человеком. Она всех нас делала несчастными.

Говорить о твоих отношениях с матерью было до сих пор больно. Хейл рассказывала о тех временах Мо и Жасмин, но почти никогда не рассказывала Финну.

— Я бы хотел, чтобы Джо нашел другую женщину после твоей мамы. Но тем не менее работа адвоката состоит в другом.

— Финн, давай будем честными. Нормально сказать это вслух, мы ничего не можем изменить. Ты хотел возможность обеспечить себе карьеру. Ты знал, что районный прокурор не слишком умный. Вы с Иззи и юридическими умами из «Бентон и Ли» знали, что у тебя есть все шансы выиграть. Тебе представилась возможность поднять свою карьеру и репутацию на новый уровень, и ты ею воспользовался. Ты предпочел свою карьеру мне, нам.

— Я взялся за дело, которое мне предложили, потому что мог хорошо защитить клиента, — проговорил Финн сквозь зубы.

— И продвинуть свою карьеру. Просто скажи это, мы не можем изменить прошлое. Твоя карьера была важнее, чем наши отношения. Если не можешь сказать вслух, то попытайся признаться в этом себе, когда будешь один, — с горечью произнесла Хейл и прикусила губу.

— Господи Иисусе. Да, я хотел сделать себе имя. Я хотел, чтобы ты гордилась мной. Мне нужен был успех. Мне нужно было доказать, что я тебя достоин. — Он говорил все быстрее и громче.

— Я знаю, — закричала на него Хейл, но остановилась, чтобы взять себя в руки. Она удостоверилась, что ее голос звучит мягче, потому что от крика Финн вряд ли лучше услышит ее. — За прошедшие годы я это поняла. Но я не могу простить тебе то дело из-за людей, вовлеченных в него. Даже сейчас, я приняла это, но все еще не могу забыть. У тебя и так была я и мое уважение, взявшись за это дело ты бы не получил больше, из-за него ты меня потерял.

Финн провел рукой по волосам:

— То есть ты хочешь сказать, что если бы я не взялся за это дело, то все было бы хорошо?

Хейл села обратно в кресло, подняла одну ногу и прижала колено к груди.

— Мне бы хотелось сказать да, но я не могу. Ты был мужчиной, зрелым для своего возраста, у тебя была цель и план по ее достижению. Господи, я восхищалась твоей целеустремленностью, хотела бы я, чтобы она передалась и мне. — Она посмотрела в окно, но ничего не увидела. — Тогда я плыла по течению. Когда мы встретились, я посещала несколько курсов в местном отделении колледжа и не беспокоилась ни о чем, кроме того, что мне надеть. У меня не было целей, они были мне не нужны, потому что я была принцессой Кэмерон-Фармс. — Она вздохнула. — Я влюбилась в тебя, потому что ты был таким целеустремленным. Я знала, что тебя ждет успех. Я хочу сказать, посмотри на все, чего ты добился в жизни. Но у меня внутри было что-то сломано. Со временем это стало бы очевидно. Может быть, я могла бы получить помощь здесь, но могла и не получить и стала бы как Лидия.

— Я любил тебя, — с нажимом сказал Финн.

— И я любила тебя. Никогда не сомневайся в этом. — Эти слова вырвались из самого сердца. — Но та девушка сделала бы тебя несчастным и не смогла бы удержать твой интерес надолго. Она была ведомой, той, кто просто идет за компанию со всеми. Через пять лет ее незрелость утомила бы тебя до смерти.

Он отвел взгляд:

— Ты не можешь этого знать.

Но голос его прозвучал не слишком уверенно.

Хейл несколько раз кивнула.

— Могу, потому что незадолго до своего двадцать второго дня рождения я себя возненавидела. Все началось с мелочей вроде официальных обедов и вечеринок. Там не было ничего нового для меня. Я начала выпивать чуть больше меры, чтобы сделать их интереснее, и, учитывая мамину историю, меня это испугало. Однажды Мария услышала, как я по телефону кричу на продавщицу, и сказала, что я говорила совсем как Лидия. Она даже рассказала это папе, он позвал меня в свой кабинет, чтобы поговорить о том, как я обращаюсь с людьми. Я призналась себе, что начала превращаться в эгоистичную женщину, которая считала себя выше других. Это были тревожные черты характера, слишком похожие на мамины. Я не хотела превращаться в нее. — На последнем предложении голос Хейл дрогнул, и, Господи, ее щеки были мокрыми. Она торопливо вытерла их рукой, смахнув слезы. Она чувствовала себя такой беззащитной, плача в присутствии Финна. Несколько раз глубоко вдохнув, она продолжила: — Тебя не устраивало, что я работала, помнишь? Я работала неполный день у Веса. Мне нравилась бухгалтерия. Я любила надежность цифр. Я наконец-то нашла то, чем хотела заниматься, что у меня получалось. Я почувствовала уверенность в себе, не из-за своей фамилии или семейного состояния. Бухучет — это мое. Помнишь, я говорила тебе, что хочу продолжить учебу, чтобы стать сертифицированным бухгалтером?

— Я знал, что тебе нравится работать у Веса, но думал, что это больше для видимости. Они души в тебе не чаяли.

Хейл уперлась ладонями в подлокотники своего кресла.

— Ты сказал, что после нашей свадьбы мне не понадобится степень или работа, потому что роль твоей жены и так весьма ответственная. Ты сказал, что все и так знают, что это просто для вида, и никто не воспринимает меня всерьез. Ты попытался забрать у меня эту мечту.

Она видела, что это ранило его, он распахнул глаза и нахмурился.

— Я не знал, что это было так важно. Твою мать, ты должна была выражаться яснее.

Она вытерла потные ладони о бедра и наклонилась вперед в своем кресле. Она собиралась открыть ему еще больше о себе.

— А вот это и была самая большая проблема для нас и нашего будущего. — При первых словах ее голос дрогнул. — Я не умела постоять за себя. Черт, большую часть времени я думала, что все мои идеи, скорее всего, глупы, так что я даже не пыталась их отстаивать. Ты учился эффективно спорить и быть услышанным, я же плакала и швыряла вещи. Я не знала, как заставить тебя услышать меня. Это моя ошибка. Я работала с психологом, чтобы научиться лучше отстаивать свое мнение. Проблема кроется в моем детстве и жизни с Лидией. Я не хотела ее расстраивать и хотела защитить папу от лишнего стресса, поэтому делала все, что, как мне казалось, они хотели. Мне пришлось учиться вести себя так, чтобы меня услышали, и не быть внушаемой.

Спинка ее футболки намокла от пота, и все внутри тряслось, когда она говорила.

— Ты не рассказывала мне ничего об этом. Я не видел проблемы, — защищался Финн, наставив на нее палец. Его щеки покраснели — верный знак того, что он возмущен.

Хейл молчала, аккуратно подбирая слова.

— Ты был поглощен собой, Финн, своей карьерой, стремлением сделать имя. Когда я была с тобой, я пыталась улыбаться и притворяться счастливой, но я не была счастлива. Я не знала, как сказать об этом. Я многие годы тренировалась этого не делать.

Финн встал, уперся ладонями в стол и наклонился к ней. На его лице ясно читался гнев.

— Я не верю в это. Я делал тебя счастливой. Я знаю, что делал, иначе почему бы ты любила меня?

Боже, он все еще не слышит ее. Горло запершило от подступивших слез.

— Ты делал многое, отчего я была счастлива, Финн, и я действительно любила тебя. — «И до сих пор люблю». — Просто я не любила себя, и когда я стала анализировать, что со мной не так, я поняла, что должна уехать.

— Тебя не волновало, что станет со мной после твоего отъезда. — Голос Финна был полон обиды.

— Ты очень ошибаешься. Меня очень волновало. Я знаю, что не могу заставить тебя поверить в это, но я переживала. Моя душа до сих пор болит из-за того, что я сделала тебе больно. Я просто не смогла придумать другого способа. Мне жаль, что все вышло так, как вышло.

Хейл знала, что, кроме разбитого сердца, нанесла сильный удар по его гордости. Он считал, что умеет разбираться в людях, а она ошарашила его. Черт, она и сегодня продолжала это делать.

Финн пристально смотрел на нее, тяжело дыша.

— Ты была моей невестой и оставила мое кольцо и дурацкую записку на столешнице в кухне. — На скулах заходили желваки.

Можно подумать, она все эти годы не видела эту сцену каждый раз, когда закрывала глаза.

— Я знаю, что это тебя обидело, и понимаю, почему ты все еще злишься. Я выбрала неудачное решение, но мне было двадцать два года. Я не знала, что еще мне делать.

— Ты продолжаешь говорить мне, как плохо все было, но мои воспоминания совсем другие. Я помню, как мы смеялись и планировали будущее. — Его лицо исказилось. — Я помню, что ты точно получала удовольствие в постели. Ты не жаловалась на секс. Помнится, ты хотела трахаться в любое время, когда мы были одни. Так что не может быть, чтобы я так сильно тебе не нравился.

Значит, адвокат не гнушается бить ниже пояса.

— У меня были проблемы, которые со временем сделали бы нас несчастными. Я должна была уехать. Если бы мы остались вместе, ты в конце концов бросил бы меня и меня бы это убило.

— Ты уехала, не оглядываясь. Даже не позвонила, ничего. — Финн ударил ладонью по столу, потеряв свой драгоценный контроль.

— Я знаю! — Хейл глубоко вздохнула, стараясь успокоить дыхание и восстановить самообладание. Она подалась вперед на стуле, положив руки на стол и оказавшись ближе к Финну. Почувствовав, что дыхание стало ровным, она продолжила, используя спокойный тон, чтобы нанести удар. — Ты много лет использовал образ несчастного Финна с разбитым сердцем, я уверена, что ты переспал с каждой доступной женщиной, что встречались тебе на пути. Так что, я думаю, ты справился с этим.

Это было низко и не принесло ей облегчения.

— Что я делал после того, как ты уехала, тебя не касается. Ты не имеешь права указывать, что мне делать со своей жизнью, поскольку это ты ушла, — выдавил он.

— Я пыталась держаться в стороне. Я никого не спрашивала о твоих делах. Я не попадалась тебе на глаза, когда приезжала. — Она встала, кровь бурлила в венах. — Я не высовывалась, я знала: как только мы окажемся в одном помещении, сразу пойдут разговоры.

Господи, все сообщали ей о его делах. Несмотря на то, что она оборвала все связи с ним, они никуда не делись.

— Боялась, что я устрою сцену? Буду упрекать за то, что ты так трусливо сбежала от меня? — поддел Финн, приподняв бровь.

Все тело Хейл охватила мелкая дрожь. Решение ответить правду причиняло боль, но она также почувствовала, как с души свалился огромный камень.

— Да, частично поэтому. Я это заслужила, я говорила себе, что если такое случится, то я буду стоять и приму это, что я сейчас и делаю. — Она выдержала его сердитый взгляд.

— Когда ты так говоришь, то выглядишь бессердечной стервой.

Это ни к чему не приведет. Осталось только оскорбить друг друга. Он просто не хотел даже попытаться понять, и внезапно Хейл осознала, насколько устала.

— Время уходить. Ты высказал, что хотел, и выслушал мои объяснения и извинения.