Янина Логвин - Только ты

– Держи! Вот мой телефон, малышка. Подрастешь, звони, люблю рыженьких! Попросишь, я тебе еще где-нибудь скрипичный ключ нарисую, с автографом! Может, даже языком.

Девчонок как ветром сдуло в сторону торчавшего в зале директора, а парни рассмеялись. Возле четырех музыкантов группы стояли мои одноклассники – Савельев с Метельским и Воропаев, – мне пришлось нехотя поздороваться с последним.

– Осторожно, Игнат. Оставь наших девчонок в покое, иначе рискуешь нарваться на неприятности.

С юмором у парней было все в порядке, так же, как с внешностью. Савина и Белого я знал как друзей и бывших одноклассников Рыжего. Мы всегда неплохо ладили, хотя последнее время почти не виделись.

– Да кому они, нераспечатанные, нужны в большой жизни, юнга? – удивился Игнат. – Где все серьезно, по-взрослому и без обязательств? Остынь. Видел я, как ты сам загорелся с порога. Твоя девчонка? – кивнул головой в сторону Полозовой. – Или так, эго и чего еще почесать?

– Или так, – мне нравилось, что мы с полуслова понимали друг друга.

– Ясно.

Обмен рукопожатием состоялся, и громкий голос директора, раздавшийся в микрофон вслед за вспыхнувшим светом, пригласил парней подняться на сцену. Объявил громко:

– Внимание! Дорогие учащиеся, собравшиеся сейчас в этом праздничном зале! Наши выпускники и старшеклассники! Прежде чем мы с вами узнаем результаты голосования и коронуем новых короля и королеву школы, по уже сложившейся традиции хочу открыть музыкальную часть вечера выступлением приглашенных гостей! Встречайте, гости Зимнего бала, обещанный вам сюрприз. Наши бывшие выпускники, а сейчас студенты университета, поп-рок-группа с мрачным названием «Suspense»! Прошу любить и жаловать!

Вот это уже можно было считать настоящим праздником, а не просто школьной тусовкой! Я видел парней в деле, в клубе, слушал в записи… Дирекция школы определенно рискнула, пригласив их, но я точно знал, что мне понравится.

Народ сгрудился у сцены, и сразу же стало понятно, как много нас сегодня в этом зале.

– Смотри, Фрол, даже Марк Степанович пришел оценить: прав был насчет Белого или нет, – толкнул меня в бок Савельев. – Помнишь, как он гонял Беленко за дреды, пока тот их не состриг? Вот уж кто кого терпеть не мог. А вчерашнее он тебе точно простит, вот увидишь.

– Потом, Саня. Все потом. Плевать на Марка!

А потом была еще песня, и еще. Сумочка Полозовой, и бутылка водки, незаметно пронесенная в спортзал Метельским с Ленкой, вылитая в графин с коктейлем за одним из столиков девчонок, и общая жажда. Снова зажженный верхний свет, президент школы Ника Крапивина, поднявшаяся на сцену, зардевшаяся от волнения, коллективное внимание и результаты голосования в ее руках.

– Поздравляю! Королем и королевой нашей школы в этом году объявляются: Стас Фролов и Марина Воропаева! Самые популярные ученики, по всеобщему мнению. Ура!

И две короны, почти как в дешевом американском кино о тинейджерах. Нет уж, дудки, я по достоинству оценил шутку, но не собирался надевать золоченую бутафорскую штуку на голову. А вот Маринке надел. Обнял блондинку при всех, прошептал в ухо, касаясь его губами:

– Я знал, Ангел, что это будешь ты, – назвал девчонку домашним прозвищем, что так нравилось ее матери и наверняка ей.

– Можно пригласить королеву на танец, раз уж народ ждет? – спросил, вживаясь в роль коронованного монарха, как только ведущий вечера объявил наш танец, и получил абсолютно счастливое:

– Конечно, Стас!

Я так и не понял, когда танец прекратился, а может, так и не начался. Потому что прежде закрытые двери зала, отрезавшие все звуки праздника, неожиданно распахнулись и я увидел ее – своего хрупкого, сказочного Эльфа. Худенькую синеглазую девчонку в воздушном нежно-розовом платье, открывающем взглядам плечи и стройные ноги, остановившуюся на пороге зала, чтобы с восторгом встретить раскинувшееся перед ней новогоднее чудо Зимнего бала.

Пальцы Марины тисками сомкнулись на запястье, приводя меня в чувство. Ногти больно впились в кожу, глаза смотрели остро и с вызовом. В эту секунду, выбившую почву из-под ног, я напрочь забыл о том, что собирался сделать.

Отец поехал с нами. Увидев меня с мачехой в прихожей, накинул на плечи куртку, обулся и вышел за дверь, сообщив, что сам поведет машину. Весь путь к городу молчал, смотрел перед собой на дорогу, заставляя жену хмуриться, но я и не думала обижаться: он никогда и не был особо разговорчив со мной.

– Беги, Настенька! Хорошего вечера! – пожелала вслед мачеха, когда я уже поднялась на широкое крыльцо школы, едва дыша от предвкушения праздника и встречи с друзьями, позабыв о больной ноге, о Марине, обо всем на свете, и предупредила: – Мы с Гришей поужинаем в ресторане, а может быть, в кино сходим – сто лет никуда не выбирались – и вернемся за тобой.

Я обернулась и с улыбкой махнула рукой, как могла бы махнуть сейчас бабушке или маме, всем сердцем чувствуя благодарность и тепло к этой женщине.

– Хорошо, Галина Юрьевна! Спасибо вам!

– Не за что, девочка!

– Пожалуйста, ваше приглашение…

Школа изменилась. Удивительно, прошел всего день с момента занятий, а праздник, словно дождавшись своего часа, незаметно пришел, пролетел по сияющему чистотой холлу, по пустым коридорам, оставив свое морозное, новогоднее дыхание, украсив праздничной мишурой и еловым настроением. Как красиво!

Везде было тихо, кабинеты спали… и все же где-то в глубине этого большого, нового здания чувствовалось движение, особенная энергетика бьющих в унисон сердец, пульсирующая гулом в ногах, живущая в стенах, что влекла к себе, как сладкий запах события, безошибочно указывая путь.

Я шла по холлу, а затем по паркету коридора, стуча каблуками туфелек, до сих пор не веря в чудо пусть временного, но исцеления. Чувствуя себя необыкновенно легко в своем красивом платье, и так хотелось улыбаться. Так хотелось обрадовать Дашку и сказать, как я счастлива быть здесь, рядом с ней в этот удивительный вечер Зимнего бала. Увидеть нарядным свой новый класс. Я знала, что подруга искренне мне обрадуется.

Остановившись под большой хвойной аркой, глубоко вздохнула. Прижав руки к груди, выдохнула и распахнула двери. Переступила порог, так и оставив их открытыми, не в силах отвести глаз от красоты большого зала со сценой, что еще вчера был спортивным, светлым помещением, а сегодня превратился в настоящую, уютную сказку. С елкой, шарами, гирляндами и тысячью неоновых снежинок, летающих по полу и стенам, рассеянных сверкающей сферой, подвешенной под потолком. Значит, вот он какой – Зимний бал!

Музыка тихо смолкла, и голос директора, прозвучавший в микрофон, еще раз поздравил короля и королеву школы, что сейчас стояли перед всеми, держась за руки, с победой и всеобщей симпатией. Поблагодарил за танец. Словно почувствовав на себе мой взгляд, Стас обернулся. Встретившись с серыми глазами сводного брата, я ощутила, как в сердце болезненным уколом толкнулась грусть: он все-таки нашел свою королеву, не зря спешил к ней.

Я не стала на них смотреть.

– А вот и наша запоздавшая Золушка! Все в лучших традициях новогоднего вечера! – засмеялась Ника Крапивина, получив из рук директора микрофон, и я услышала радостный возглас Дашки, а следом и Ани Скворцовой. Смутившись, поспешила пройти к подругам, пока президент школы объявляла выступление незнакомой музыкальной группы, перекрикивая радостный свист и визг девчонок при виде высоких парней, приглашая всех выходить танцевать.

– Настя! Как здорово, что у тебя получилось прийти! – завопила Дашка, обнимая меня. – Я уже думала: ты пропустишь все самое интересное из-за этой подлой гадюки! А ты взяла и утерла ей нос! Вот молодчина! Правда, Анька?

– Ага! – с готовностью отозвалась Скворцова. – Никогда бы не подумала, Насть, что Маринка может быть такой подлой!.. Матвеева… – тут же забыла о Воропаевой одноклассница, потрясенно разглядывая меня. – С ума сойти! До чего же ты сегодня красивая, как принцесса…

Я засмеялась. Мне было радостно это услышать в такой вечер.

– Спасибо, девочки, вы тоже очень нарядные!

Светлое платье так и светилось на Дашке, и я вдруг заметила неподалеку Петьку в строгом костюме. Увидев меня, Збруев поднял кверху большой палец и подмигнул.

– Слушай, а как же нога? – подозрительно нахмурилась Кузнецова, и я поспешила объяснить.

– Не прошла. Но врач на время сделал болевую блокаду, так что, как видишь, могу ходить, – искренне улыбнулась подругам.

И все же танцевать я не могла, да и смущалась немного. Я все еще чувствовала определенную неловкость среди этой уверенной в себе молодежи большого города, поэтому, пока играла быстрая музыка, просто стояла у столиков и слушала. Ободрительно улыбалась девчонкам, глядя, как они старательно двигаются под ритмичную мелодию рядом с парнями, подхватывая в голос припев знакомой песни, – озорные, симпатичные и веселые. Я не сразу разглядела Стаса, стоявшего по другую сторону зала, но вот постепенно мельтешение фигур между нами слилось в неяркий туман, и сквозь него проступили впившиеся в меня серые глаза сводного брата…

Не знаю, сколько мы так простояли, глядя друг на друга. Почему я не думала о Маринке? Почему сердце снова билось как сумасшедшее, сбивая дыхание, как будто его руки держали меня, а сам он был рядом? Почему я хотела, чтобы он находился рядом, ближе всех остальных людей? Так близко, что можно поднять голову и заглянуть в глаза, коснуться пальцами крепких плеч, как тогда в раздевалке, и не отдернуть ладони. Почему отвернулась, когда его шею обняла рука красивой девушки в красном платье? И неважно, что он, кажется, едва ли заметил ее прикосновение.

– Привет, Настя. Отлично выглядишь!

Я вздрогнула и подняла глаза, возле меня стоял Сергей Воропаев и приветливо улыбался. Помня о нашей последней встрече, замялась.

– Здравствуй, Сергей. Спасибо.

– С наступающим, Золушка! – парень шутливо склонился ко мне. – Так тебя теперь следует называть?

– Думаю, Ника просто пошутила из-за моего опоздания, так что не стоит, – постаралась ответить вежливо.

– Жаль, – огорчился блондин. – Есть в тебе что-то такое – необычное, что притягивает, и хочется сделать какую-нибудь глупость.

– Какую? – я с удивлением смотрела на него, не зная, чего ожидать.

– Ну, – Сергей игриво поднял бровь, – например, подойти ближе. Выделить из толпы и пригласить танцевать. Ты потанцуешь со мной, Настя? – он протянул руку и обхватил мое запястье. В этот раз осторожно, давая мне возможность отступить. – Смотри, все разбиваются по парочкам, самое время для медленного танца.

В зале действительно звучала спокойная мелодия, по полу скользили разноцветные блики света…

– Нет! – я сама не ожидала, что ответ прозвучит так уверенно, но парень почему-то не смутился.

– Почему нет, Настя? Я не прошу тебя стать моей девушкой, – коротко хохотнул от подобного предположения. – Было бы занятно ухаживать за таким трусишкой, как ты. Но ведь можно попробовать стать друзьями?

Наверное, я чем-то выдала себя. Возможно, взглянула в сторону Стаса, что стоял сейчас посреди зала, как будто вбитый в землю клин, и смотрел на нас. Или слишком долго тянула с ответом, но Воропаев вдруг заметил серьезно и тихо, оказавшись ко мне еще ближе:

– Он никогда не пригласит тебя, не надейся. Никогда. Ты так и будешь одна, всегда.

– Почему? – музыка заливала помещение, и спросила я тихо, но парень меня услышал.

– Ты сама знаешь почему. Он ненавидит тебя с самого первого дня. А еще… Он уже выбрал свою королеву.

Это была правда, я сама видела, как Стас обнимал Марину, как улыбался ей, и сделала неуверенный шаг к парню. Он тут же коснулся ладонью талии.

– Или вообще посмеется. Ты будешь далеко не первой за этот долгий вечер. Ты же знаешь, что такое споры?

– Что?

– Когда парни спорят на девчонку?

– Нет.

– Вот лучше и не знай. Твой сводный брат из тех, кто спорит, Настя, не сомневайся.

– Даже не знаю, получится ли. У меня больная нога…

– Я помню, мы осторожно.

Я не очень умело танцевала и все время ожидала от Сергея подвоха, но он вел себя как хороший друг. Только в конце танца наклонился к лицу, коснулся носом волос у виска, чтобы прошептать:

– Ты хорошо пахнешь, я запомню.

Я смутилась, и ответ вышел неловким:

– Спасибо, Сергей. Извини, я хочу подойти к друзьям.

Он легко согласился, отпуская меня:

– Конечно, иди. Но ты убедилась, что я не монстр?

Друг Стаса вел себя очень приветливо, и я улыбнулась. Сегодня был праздник, и ссориться или вспоминать прежние обиды действительно не хотелось.

– Убедилась.

Дашка все-таки потанцевала с Петькой и теперь сидела за столиком красная, как рак, но странно счастливая. Мы со Скворцовой переглянулись.

– Ты же говорила, что сама пригласишь Збруева, а вышло, что он, – заметила Аня. – Даш, а как же эмансипация женщин и все такое?