Янина Логвин - Только ты

– А что я, виновата, что Петька первый подошел? Ну, не отказываться же…

– И как? – это снова спросила Скворцова. – Не бабуин?

Подруга пожала плечами.

– Не знаю, не поняла. Кажется, мы оба переволновались.

Это прозвучало смешно, и мы рассмеялись. Точнее, девчонки рассмеялись, а я в очередной раз обвела взглядом зал, который казался странно пустым без сводного брата. Королевы вечера тоже не было видно, а это могло означать, что Сергей оказался прав. Где-то в мире существовало место, где им наверняка было интересней вдвоем.

– Эй, Фрол, ты чего напрягся? Расслабься, друг, отдыхаем! – ударил меня по плечу Савельев, выламываясь под музыку вместе с какой-то девчонкой. – Блин, Юрок, как вставило! Курнуть бы еще… Правда, Ленка молоток, что стащила водку у предков! – проорал Метельскому. – Жаль, мало! Фрол, кажется, ты говорил, что выручишь?

– Да, потом. Может быть. Не сейчас.

Сейчас я стоял посреди танцующего зала и смотрел на бывшего друга, не веря, что он решился после нашей драки подойти к скелетине. Вообще заговорить с ней. При мне, вот так открыто, помня наш разговор, помня о том, что мне плевать на его сестру.

Горячая злость обожгла ребра, забилась в груди, рванулась к горлу, сдавливая кадык… Если это предупреждение с его стороны, ответ на мою возможную месть Марине, то Серега зря это затеял. Еще вчера он понял, что я не спущу так просто падение девчонки и отомщу. Но если полчаса назад, до того момента, как появление Эльфа сбило меня с толку, я собирался поднять «Королеву» на смех перед всеми – уж я бы расстарался, то сейчас…

Я знал Воропаева как никто, но все равно до последнего надеялся, что ошибаюсь. Что он не посмеет начать игру – этот спор ему не выиграть. Скелетина никогда не пойдет с ним и не даст к себе дотронуться по-настоящему. Никому. Все это время, что я смотрел на своего нежного Эльфа, я думал о том, как хочу оказаться рядом. С ней сейчас и ни с кем другим. Просто стоять, смотреть в синие распахнутые глаза, чувствуя близость девчонки. Понимая, насколько устал от ненависти, что почти сожгла меня. Как все это глупо, и что на самом деле я чувствую к ней нечто совсем иное… Настолько настоящее, что от понимания почти больно. Истинную суть этого «иного» я пытался понять, пока не увидел возле нее Воропаева.

Я все еще не мог ее пригласить и не мог отказаться от своих слов. Серега тоже хорошо знал меня. Только не Стас Фролов. Тот, кого старшие приятели научили ценить удовольствие и кто столько раз доказывал друзьям, что чувства для него – пустой звук. Я был примером, смелой сволочью, а Эльф… Я бы не смог на людях сейчас с ней играть.

Если бы скелетина отвернулась, я бы нашел повод подраться с бывшим другом прямо здесь, в зале, но она осторожно шагнула к Воропаеву, дав себя обнять, тем самым едва не вырвав мне сердце. Я почувствовал, как от боли, затопившей сознание, отхлынула кровь от лица и выступила испарина. Чужая рука легла на плечо так не вовремя…

Нет, не Марина – Ленка, а жаль.

– Полозова, отвали, потом.

– Что?!

– Что слышала! Сейчас мне нужна моя королева.

– Чокнутый…

Она стоит в окружении «свиты» невдалеке, смотрит. Ну, конечно! Кто, как не я, должен пригласить ее Величество на танец. У нас же, мать твою, бал!

У меня даже получилось ей улыбнуться.

– Стас…

Я обнял Марину и прижал к себе, – в этом зале с нашествием парней из «Suspense» и песней «Люди-пауки» никому ни до кого не было дела.

– Я, Ангел.

Вблизи от девчонки алкоголь приятно хмелил голову, – я постарался, чтобы блондинка это почувствовала. Подведя ее к нужному столику, налил в стакан пойла из графина и опрокинул в себя.

– Фрол, если хочешь добавить – есть еще. Игорек пронес, – довольно заржал одноклассник.

Я выпил еще и протянул Маринке стакан. Сказал у самого уха, сминая руку на ее животе:

– Давай, детка, пей! Клянусь, это весело, так гулять!

Выпила. Расхохоталась. Улыбаясь, разрешила увести себя из зала. И дальше, в пустой коридор верхнего этажа. Закрыть в туалете и трогать там, где мне хотелось трогать не ее, другую… Сама потянулась к губам, когда очутилась прижатой к стене.

– Хватит!

– Стас…

– Ну, хорошо, – я позволил ее неумелому рту слиться с моим. Не желая затягивать игру, нашел запястье и потянул руку вниз. Погладил ладонью пах. Щелкнул между тесно прижатыми телами пряжкой ремня…

– Давай, детка. Мы сделаем все по-быстрому. Никто и не заметит нашего отсутствия.

Ее хватило ненадолго, затем смущение отрезвило Маринку. Заставило оторвать от меня губы и отдернуть руку. Девчонка колебалась.

– Стас, я не могу.

– Тихо. Чего ты? Ты ведь хочешь этого так же, как я. Разве нет?

– Да, хочу. Но я не уверена, не знаю…

– Нет, знаешь!

Я легко отпустил ее. Ударил ладонями по стене, отступая. Улыбнулся криво, глядя в глаза – эта игра забавляла меня. Заводила так, как может завести желание отомстить за боль, что резвилась в душе, и не думая стихать. Эта девчонка лгала, и я это знал. Читал в ее горящем взгляде. Иначе не пришла бы сюда со мной. Не смотрела весь вечер, не спуская глаз – я никому не обещал быть паинькой. И уж тем более ей – королеве школы, что была красивой и желанной для многих, но никогда для меня.

– Хорошо. Будь свободна, детка! Адьё! Беги к мамочке, пока ее Ангелу не оборвали крылышки и не испортили дорогую обертку. Я никого не принуждаю быть со мной! Только хочешь правду, Марина, – сделал шаг, чтобы вновь склониться к ее лицу, – черта с два тебе не нравится выбранная нами скорость!

Ее смущения хватило на полминуты. Как раз чтобы не дать мне уйти.

– Стас, постой! – она поймала меня за рубашку, возвращая назад. Обвила руками шею, притягивая к себе. Ткнулась носом в щеку. – Не уходи. Поцелуй меня еще раз, пожалуйста. Пожалуйста…

– Я хочу, да, хочу! – созналась в ответ на мое молчание. – Но надеялась, что это случится как-то по-особенному. Красиво. Когда ты признаешься… Когда мы будем вместе…

Я сдержался, чтобы не рассмеяться, хотя слова Марины не удивили меня. Я так много раз слышал от ее родителей, каким светлым и прекрасным будет для всех наше общее «когда», что привык встречать подобную чушь равнодушно. Никто и ничто в этом мире не могло заставить меня делать то, чего я не хочу. Не знаю, кем был мой отец, но упрямством я пошел в мать.

– Здесь нет третьего, мы вместе, и я не играю в детский сад, ты знаешь.

– Да, знаю. Просто боюсь немного, вот и все.

– А кто говорит о страхе, детка? О том, что надо бояться? – я наконец-то поцеловал ее. Вновь забрался руками под платье. Погладил холодную кожу, подбираясь к интересующей меня детали одежды. – Я не трону тебя, обещаю. Ты просто сделаешь мне хорошо, вот и все. Если захочешь, конечно, – пропустил сквозь пальцы растрепавшуюся у виска светлую прядь волос. – И, может быть, в ответ я тоже сделаю кое-что для тебя. Может быть…

Все получилось. Всегда получалось. Когда все закончилось, я застегнул ширинку и отвернулся к умывальнику, чувствуя разлившийся по телу приятный жар от хмеля и стянувшего пах удовольствия. От того, что моя злость получила отмщение, превратившись в нечто урчащее и колкое на зубах. Растянувшее рот в довольный оскал.

Я наклонил голову и сунул лицо под холодную струю, глотая воду. Распрямив спину, дернул из держателя салфетку, чтобы неспешно отереть рот. Смял ее, бросив использованную в урну. Продолжая улыбаться, нашел в отражении зеркала растерянные голубые глаза. Вот теперь по-настоящему смущенные.

– Все, королева, пора возвращаться. Спасибо, было круто. Корона тебе идет.

– Но, Стас, а как же… Ты обещал.

– Что я обещал? – вопрос повторился не первый раз и не с первой девчонкой, но именно сегодня мне хочется ответить на него предельно честно. – Вечную любовь? Себя? Свои кишки? Что именно я обещал тебе? Что мы будем вместе?

– Ты так ничего и не сказал.

– Не признался? – догадаться оказалось несложно. – Марина, ты серьезно?

– Ну, да, – смутилась она.

Все получено, и мне больше нечего хотеть от нее.

– В чем? Что ты оказалась еще одной девчонкой, на кого поспорили? Что никогда не нравилась мне? Или в том, что я помню, сколько тебе лет?.. Помню, и за последнее скажи спасибо.

Я продолжал смотреть на нее и видел, как она отшатнулась, словно ее ударили, опешив от моих слов.

– Ты знаешь меня лучше многих. Я не даю пустых обещаний, никому. Твой брат просил, но я не обещал ему молчать о том, как ты вчера намеренно покалечила Скелетину. Тебе ведь не было ее жалко, скажи? Ты улыбалась и казалась очень довольной собой.

– К-кого? – блондинка прижалась к стене и выглядела изумленной, но я не собирался щадить ее, в этой жизни и так многие потакали ее капризам. Если у нее имелась крупица мозгов, я надеялся, она запомнит урок.

– Неважно! – прозвище Эльфа вырвалось случайно, и я поспешил поджать губы. Мне надоело быть для этой бледной девчонки кем-то большим, чем я являлся для других. Стер кулаком с лица улыбку. – Я все видел, так же, как твой брат. Видел, как ты во время выступления толкнула мою сводную сестру, и она пострадала. Вчера Сергей помешал, не дал до тебя добраться, но сегодня не смог.

– Это неправда!

– Правда! Сама знаешь! – на миг вскипел, но все же взял себя в руки. – А теперь и я знаю, какой сволочью ты можешь быть.

Если я и мог ее сейчас чем-то утешить, увидев, как от разочарования и обиды задрожали губы на побледневшем лице, как по щекам потекли слезы… как спешно и неуклюже она стала поправлять платье, то разве что честным признанием.

– Такой же сволочью, как я.

Марина снова удержала меня, впившись пальцами в рубашку, хотя теперь вряд ли хотела того же, что еще пять минут назад. Сейчас девчонку била крупная дрожь, а голос сорвался на всхлип.

– Стас, но ты ведь не скажешь? Никому не расскажешь о том, что мы здесь… Что я… Пожалуйста! Прошу тебя!

Я оказался прав: это была настоящая Марина, и плевать она хотела на Скелетину. Так же, как все, она прежде всего думала о себе.

– Нет, – ответил честно. – Не расскажу.

И ушел, оставив ее одну. Тот, кто меня знал, и так догадается, чем мы тут с королевой занимались. Я не собирался развенчивать слухи.

* * *

Вечеринка гремела. Группа Игната до предела разогрела народ, и в спортзале от горячих, трясущихся на импровизированном танцполе тел было душно и тесно, но атмосферно-приятно, как может быть приятно от времени и момента, в которые совершаются самые смелые глупости. Я остановился на пороге и обвел взглядом широкое, полутемное помещение в цветных пятнах пульсирующих стробоскопов, отыскивая глазами Воропаева. Увидев парня одного у столика с ребятами, усмехнулся: я знал, что Эльф не даст подобраться к себе. Если бы это случилось, я бы Серегу убил. А сейчас хотел посмотреть, как у бывшего друга получится мне отомстить. Он сам виноват, что заигрался и забыл о моем предупреждении. В наших ссорах я всегда оставлял последнее слово за собой.

Я уже сбилась со счета отзвучавшим песням, слушая очередную композицию странной группы «Suspense», по которой тут все, похоже, сходили с ума, а Стас все не появлялся. Я скучала по нему и в надежде увидеть все время оглядывалась на двери. Мне вдруг стало понятно, для кого именно в этот вечер хотелось быть красивой, спрятав за нарядом ненавистную ему Скелетину.

Сначала Збруев кружил рядом, а потом они с Дашкой тоже пропали, на пять минут отошли подышать свежим воздухом. Подруге вдруг стало душно, и мы с Аней Скворцовой сразу догадались, в чем тут дело: щеки у обоих горели как факелы, а Петька смешно смущался, рядом с подругой стараясь казаться уверенней, чем был на самом деле.

Аня танцевала, а я – или сидела, или бродила по залу, – меня все еще удивляла необычная атмосфера вечера, в которой вчерашние ученики казались странно-взрослыми, незнакомыми и смелыми, – я видела, как несколько пар открыто целовались во время танца, не стесняясь посторонних глаз. Хотя кого им было стесняться, преподаватели давно исчезли в кабинете физрука. Лишь изредка заглядывали и снова уходили. Как сказала Дина Губенко: у них там проходил свой «Новогодний фуршет», учителя ведь тоже люди. А еще было странно, что несколько мальчишек приглашали меня танцевать. Я не пошла, сославшись на ногу, но все равно такое внимание оказалось неожиданно приятным.

Сергей Воропаев больше не подходил. Только раз, поймав за талию у елки, предложил прогуляться школой, но я решительно отказалась. Он все еще не нравился мне и казался выпившим, – я постаралась держаться от парня подальше.

Я находилась у края сцены и не сразу поняла, откуда исходит шум, а когда оглянулась, увидела в другой стороне спортзала Стаса, что стоял в нескольких шагах от Сергея, лицом к лицу, и толпу, которая собиралась вокруг друзей. Было непонятно, что произошло. Я лишь заметила, как из рук сводного брата на пол упало что-то светлое, но лица обоих парней казались странно напряженными… А потом вдруг Сергей Воропаев бросился с кулаками на своего лучшего друга.