Янина Логвин - Только ты

– Мама Галя, пап, привет!

Я захожу в дом и здороваюсь с родителями. Этим вечером они сидят в гостиной, сегодня у них гости в Скайпе, решается деловой вопрос, и мачеха сосредоточена на разговоре. Зато отец через некоторое время присоединяется ко мне на кухне.

– Как дела, Настя? Как университет? Как успехи с Лесовским? Тебе что-то нужно, дочка? – спрашивает участливо, и я отвечаю:

– Нет, пап. Все хорошо, спасибо.

В последние годы многое изменилось в наших отношениях, и я больше не смущаюсь и не теряюсь в словах в присутствии отца. Сегодня я знаю, каких усилий стоило Григорию Матвееву вернуть внимание дочери. А тогда, после своего бегства пять лет назад из дома новой семьи, я была уверена, что мне больше нет места в его жизни.

Отцу понадобилось время и опора жены, чтобы я наконец поверила, что что-то для него значу.

Он подходит и садится за стол. Смотрит с тихим неодобрением на одинокую чашку с кофе в моих руках.

– Ты который день совсем ничего не ешь, Настя, – огорченно замечает, пододвигая ко мне вазу с печеньем. – Вот и Галина тоже растеряла аппетит. Не знаю, что с вами делать?

Он огорчен и не играет. Мы оба привязаны к мачехе. Как ни странно, но именно это роднит нас и сделало ближе.

– Как она? Мама Галя?

– Переживает, конечно, – вздыхает отец. – Только что толку? Стас не мальчик, он и раньше уходил из дому, пропадал на несколько дней. Для нас это не впервые. Возможно, ты помнишь: он всегда был своевольным парнем и доставлял матери хлопот.

Да, помню. Прячу виноватый взгляд в чашку с кофе, но ненадолго.

– Пап, а где Стас может быть? Ты, случайно, не знаешь? Может… может, у него появилась девушка?

– Не знаю, Настя, вряд ли. Не помню, что бы кто-то забирал его внимание настолько долго. Вроде как пропадает в клубе у своего друга. Галина звонила. У Виктора известный в городе клуб «Бампер и Ко», и парни крутят какой-то совместный бизнес. Во всяком случае, у Стаса давно свои деньги, так что им не очень-то помыкнешь в этом смысле.

Отец качает головой.

– Здесь Гале не позавидуешь, ее сын не особо впускает нас в личную жизнь. А вместе с тем – самостоятельный вырос парень. Ну а характер… Так и у нашей мамы Гали характер не сахар. Есть в кого нрав показывать.

Если бы только нрав. Отец не знает причину, и мачеха наверняка даже не догадывается, что между нами произошло и почему ушел Стас. Да я и сама не знаю, что тогда накатило на парня. Просто испугалась вдруг, увидев перед собой серый, горящий голодом взгляд, почувствовав в его руках силу желания, готовую выплеснуться на меня, – что все вернулось назад. Когда потянуло к нему словно магнитом – испугалась, что не смогу устоять и снова придет боль. Потом, после, когда останусь одна. Снова останусь одна, а он забудет – боль вернется. Я все еще помню, как долго саднило сердце.

– Пап, послушай…

– Да, Настя.

– Вы в прошлый раз с мамой Галей настояли, но… Мне кажется, будет лучше, если я съеду. Найду квартиру или комнату, неважно. Ты сможешь объяснить маме? Я очень не хочу ее обижать.

Отец удивляется. Искренне. В последние годы он старался, как умел, стать мне ближе.

– Для кого лучше? – хмурит взгляд.

– Для всех.

Да, уклончиво, отводя глаза, но ведь не рассказать обо всем, не объяснить просто.

Не знаю, о чем задумывается Матвеев, что видит в моем лице, но отвечает с тихим чувством, как глупому, заплутавшему в мыслях ребенку, неожиданно накрывая рукой мою ладонь.

– Настя, не надо. Хватит бежать. Мы и так с Галей наделали много ошибок. Я наделал, когда столько лет жил с тобой порознь. Никому не будет лучше, поверь. Никому.

И вдруг слишком проникновенно и лично, так, что от его слов колет в груди:

– Ни тебе, ни ему. Пожалуйста, дочка, дай время всему вернуться на круги своя. Если ты решишь съехать – Гале точно легче не станет.

Господи, как будто он смотрит в колодец правды, в котором я боюсь утонуть. Но говорю другое, сбегая в свою комнату. Оставляя отца с памятью о моей улыбке.

– Конечно, все будет хорошо, пап…

И уже за закрытой дверью набираю номер, глядя в спускающиеся за окном сумерки. Не Егору, хотя он ждет моего звонка. Тому, кто единственный способен понять мое настроение, пусть я, как всегда, ни о чем ему не расскажу.

– Арно, ты нужен мне. Поговори со мной. Пожалуйста…

В доме полночь, родители спят. Завтра сложный день, я сижу над конкурсным проектом, работаю над визуализацией выбранной темы и отчаянно прислушиваюсь к шагам в холле… Тихо. Снова тихо. Ну когда уже я хоть что-нибудь услышу? Хоть какой-то шум, скрип, любое действие! Это невыносимо – ждать столько времени. И винить себя, снова винить себя, глядя в грустные глаза мачехи.

Где же ты, Стас?

Я откладываю карандаш в сторону и встаю из-за стола. Выхожу из комнаты, прохожу холлом, чтобы остановиться на пороге чужой спальни. Моей спальни. Дверь в которую открыта, но войти не могу. Даже протянуть руку и включить свет – кажется мне вторжением в чужую жизнь, в незабытое мной прошлое, и я стою, всматриваясь в темноту.

«Не смей, слышишь! Не смей!»

Не тронул. Но где бы мы были сейчас, если бы разрешила? Разрешила себе вспомнить наш поцелуй. То первое настоящее и злое отчаяние, полное невысказанного чувства, которое он оставил после себя на моих губах?

К черту все мысли! Они не приносят облегчения! Сейчас я хочу, чтобы Стас просто оказался дома. Тогда я снова смогу спокойно жить и смотреть в глаза мачехе. Спать, рисовать, существовать. Ведь смогу?

Рука сама тянется к телефону – непослушная, трусливая, и неважно, что именно я собираюсь сказать, длинные гудки все равно остаются без ответа.

– Можно такси в Черехино? Сейчас. Спасибо. Куда? Клуб «Бампер и Ко».

Я одеваюсь быстро, не позволяя себе передумать. Иначе сомнения сотрут решимость, а страх перед ночью в сотый раз напомнит, что я сошла с ума. Впрыгиваю в джинсы, футболку, балетки, бросаю деньги и телефон в сумочку, выскальзываю из дома на улицу и дальше, за ворота, не подумав, что ночь холодная, что волосы распущены и встрепаны, что для дорогого молодежного клуба у меня откровенно невзрачный вид. Сажусь в подъехавшее такси и всю дорогу к клубу молчу, с опаской таращусь в окно и вместе с водителем ужасаюсь, когда на въезде в город мимо нас на бешеной скорости проносятся мотоциклы. Много мотоциклов.

– Вот попомните мои слова, девушка. Однажды кто-нибудь из них обязательно сломает шею или покалечится! Устроили здесь гонки, выродки сопливые. Каждую ночь одно и то же, управы на них нет…

Савельев нервничает. Зря. Что он может мне сказать? Уже все решено, и ночь продолжается.

– Фрол, забей! Ты свои деньги снял, а под интерес только идиоты и малолетки куражатся.

– Саня, заткнись.

– Но город? Разобьетесь же оба к чертовой матери! Какая разница, кто лучше! Вчера он, сегодня ты. Вы с Ломом стоите друг друга!

– Савельев, отвали! Что ты как мать над девкой на выданье причитаешь. Проедем и разойдемся.

– На пустой трассе, Фрол, может, и разойдетесь. А как насчет машин?.. И потом Бампер же сказал…

Сегодня отличная ночь. На обочине Черехинской трассы народа собралось немало, и самые разные спортбайки в свете фар то тут, то там отсвечивают стальным хромом и дорогой пластиковой обшивкой. Я отдал Сане много прав, и теперь, когда он хлопочет надо мной, как старая ворчливая наседка, мне в который раз приходится прервать его грубым:

– Рыжему знать не обязательно, угомонись! Его наш спор не касается! Ты фиксируешь проезд – я тебе плачу, все при делах и довольны.

Будут довольны, да, если обойду Лома. Наше соперничество затянулось, самое время поставить в споре жирную точку. Ударить по рукам или набить морду – и то и другое пахнет жизнью. «Все относительно» – лучше затереть для других. Если уж испытывать себя, так по максимуму!

Я оглядываюсь через плечо и вижу крепкого парня. Он выкатывает на дорогу – ровное бетонное покрытие новой трассы – желтый спортбайк, такой же мощный, как мой черный японец, и встречает направленный на него цепкий взгляд хищной улыбкой. Я улыбаюсь Лому в ответ таким же кривым оскалом. Натягиваю шлем, перчатки и, обозначив начало спора кивком, снимаю спортбайк с подножки, рванув назад…

Сейчас я нужен только этой чертовой дороге.

– Приехали, девушка! Клуб «Бампер и Ко», как заказывали.

Такси останавливается у края тротуара, в сорока шагах от входа в приземистое широкое здание с неоновой вывеской на фасаде, затесавшееся между двумя высокими офисными центрами. В это ночное время парковка перед клубом забита автомобилями и мотоциклами, везде стоят группки людей, отдельные парочки… Я расплачиваюсь с водителем и прошу:

– Извините. Вы не могли бы меня подождать? Минут пять-десять, не больше. Очень вас прошу.

– Только если не предвидится потасовок и при условии задатка. Сами понимаете: ночь, клуб, девочки… Кто-то может попросить об услугах.

Водитель смеется, но у меня сейчас не то настроение, чтобы отозваться улыбкой на его ничуть не смешной юмор. Я благодарю мужчину, расплачиваюсь и выхожу. Иду к входу, не обращая внимания на парней и девчонок, которые вышли на улицу покурить или подышать свежим воздухом. На эхо музыки и глухой шум танцпола, долетающие сюда из глубины заведения.

– Возьмите, – протягиваю вышибале купюру, но он все равно останавливает меня.

– Ты точно этой ночью здесь что-то забыла, детка? – осматривает с головы до ног с высоты своего немаленького роста и весело прицокивает языком. – Такие домашние девочки, как ты, в эту пору спят и видят сны. Паспорт?

– Пожалуйста.

– Окей, дорогуша. Не имею ничего против. Хорошего вечера!

Честное слово, стоило повозиться с документами, чтобы охранник на входе так красиво распахнул передо мной дверь и проводил недоверчивой усмешкой… Я оглядываюсь, уже жалея, что не спросила его о Стасе. Спускаюсь по ступенькам в зал, отыскивая взглядом знакомую фигуру…

В помещении многолюдно и неожиданно прохладно, несмотря на так и звенящую накаленными чувствами атмосферу вечера и танцпол, заполненный извивающимися телами. Ночь в самом разгаре, за столиком, где мы сидели с Дашкой всего неделю назад, расположилась новая компания… Я не спеша обхожу зал, стараясь не привлекать к себе внимание, но нигде не вижу Стаса. С надеждой направляюсь к бару, по-прежнему запрещая себе думать, что именно ему скажу, когда найду.

Если найду. А вдруг он будет не один?

Поздно. Я уже расписалась в своем сумасшествии.

– Привет! – откликается бармен, поймав на себе мой взгляд. – Я тебя помню, куколка. Такие глаза не забудешь. Снова заглянула к нам выпить «Мохито»? Или на этот раз желаешь что-нибудь покрепче? – встречает меня приветливым кивком.

– Привет, – я подхожу ближе к стойке. – Нет. Сегодня ничего не нужно, спасибо.

– Как грустно, – отвечает парень, впрочем, он совсем не грустит. Кладет локоть на столешницу, протирая бокал. – Надеюсь, через полчаса ты передумаешь. Помни, я весь к твоим услугам и готов помочь.

– Костя, – протягивает мне руку, и я легко пожимаю ее.

– Настя.

– Приятно познакомиться. Так чего же ты хочешь, Настя? Не поверишь, но я могу специально для тебя приготовить молочный коктейль. Здесь иногда порхала беременная птичка Люкова, так что Илюха всегда был начеку. Надеюсь, Бампер с Коломбиной тоже от друзей не отстанут, и эта штуковина для коктейлей еще пригодится.

– О, нет, спасибо! – я удивленно смеюсь, не понимая, о ком он говорит. Но даже во Франции мне не доводилось пить в клубах ничего подобного. – Мне нужен Стас. Ты, случайно, его не видел?

– Какой именно Стас? – улыбается Костя. – Я знаю как минимум четверых. А если хорошенько подумать, то…

– Фролов. Ты точно его знаешь.

У парня на лице проявляется сочувствие. Отставив бокал в сторону, он наклоняется ко мне.

– Давай начистоту, Настя, – пускает в тон серьезность, – хорошая ты девчонка, сразу видно. Брось! Не ты первая, поняла? Просто прими: он не из тех, кто возвращается. Ты понимаешь, о чем я?

– Кажется, да.

– Вот и отлично! Забудь и живи дальше! Что тебе, парней мало? Ты же до черта симпатичная! Честное слово, сам бы подкатил при случае! Знаю ли я Фрола? Конечно! Нужен ли он такой, как ты?.. Уверен, куколка, тебе следует хорошенько подумать над ответом. Ну так как? Будем искать Стаса?

Я вижу в глазах парня разочарование, но мне все равно.

– Будем, Костя. Я за этим сюда пришла.

Бармен вздыхает и отходит. Принимает у незнакомых девушек заказ на коктейль, улыбается им, встряхивает шейкер, пока я терпеливо жду его слов, забыв о таксисте.

– Насколько я знаю, Фрол снова испытывает судьбу, – наконец находит нужным ответить. – Он одержимый человек в этом смысле. Или будет первым, или других вариантов нет. Когда-то только Люк смог вправить ему мозги, а сегодня он сам себе хозяин решать.