Ладно, хватит грезить наяву о любимом Фергусе. Надо отвечать на звонок.

Ой, а вдруг это Фергус?

— Здравствуйте! «Красивые наряды от Эрин».

— Эй, привет!

Звонила Тилли. Не Фергус, но тоже хорошо. Эрин радостно ответила:

— Привет, как дела?

— Куча новостей. Ты занята или можешь говорить?

— В магазине пусто, могу говорить.

— Отлично. Подожди секунду.

Сердце Эрин упало, когда колокольчик на входной двери звяканьем возвестил о появлении покупателя именно в тот момент, когда она собиралась от души поболтать с подругой. В следующее мгновение у нее отвисла челюсть, потому что на пороге стояла…

— Тилли! Что происходит?

Тилли распахнула объятия.

— Сюрприз!

— Сюрприз? Да со мной чуть удар не случился! Я думала, ты звонишь из Лондона! Почему не предупредила, что приедешь?

— Кажется, мне придется объяснить, что такое сюрприз. По правилам, сюрпризы получаются лучше, когда их делаешь без предупреждения. — Весело глядя на нее, Тилли добавила: — И это не визит в гости.

— Нет? Тогда что же? — Эрин пребывала в полном замешательстве: у Тилли с собой не было даже дорожной сумки.

— Ты говорила, что мне здесь понравится. Надеюсь, ты была права, — сказала Тилли, — потому что теперь я здесь живу. С этого дня.

— Что? Где? Где ты живешь?

— В Бич-Хаусе. Я там работаю Пятницей у Макса Дайнена.

Эрин ошеломленно на нее уставилась:

— У Дайнена! У Макса Дайнена, который был женат на Кей? У которого рыжеволосая дочь по имени…

— Лу. Абсолютно верно.

Эрин изумленно произнесла:

— Ого.

— Знаю. И мы отлично поладили. — Тилли скорчила гримасу. — Пожалуйста, только не убеждай меня, что он буйный психопат.

— Не переживай, Макса все любят. А Лу забавная, она часто приходила ко мне с Кей и ела…

— Клубничные конфеты. Она рассказала мне. А теперь я живу у них, в их доме! Подожди, вот приду в «Лисицу» и огорошу ворчуна Деклана. Он не поверит!

— И я не могу поверить. — Эрин покачала головой, все еще не придя в себя.

— Знаю. Здорово, правда? Новая работа, новое жилье, совершенно новая жизнь! А когда у меня будет свободный вечер, мы вместе сможем выходить в свет.

В этот момент дверь снова открылась, и в магазине появились покупатели. Эрин пришла в голову неожиданная мысль: судьба, обладающая безошибочным чутьем при выборе момента, когда надо вмешиваться, ухитрилась снова все сделать не так. Все эти годы у нее не было отношений с мужчинами, а сейчас, когда завязались, объявилась Тилли. Вероятно, таким образом Господь дает понять, что она не рождена для того, чтобы стать лживой, вероломной стервой, ворующей чужих мужей.

— Что? В чем дело? — всполошилась Тилли.

— Ни в чем. — Эрин обняла ее. — Я просто рада, что ты здесь.

Покупательницы уже принялись снимать платья с вешалок и прикладывать к себе. Эрин поняла, что сейчас не лучший момент, чтобы поведать Тилли свою тайну о романе с Фергусом.

Глава 6

— А вот и она, — объявил Макс, когда Тилли, вернувшись от Эрин, прошла на кухню в одних носках. — Та самая девушка, о которой я тебе рассказывал.

Тилли повернулась, чтобы поприветствовать гостя, и замерла как вкопанная. Потому что, привалившись к плите и сложив руки на груди, стоял мужчина, красивее которого она в жизни не видела, и улыбался неотразимой улыбкой. Зеленые глаза, опушенные густыми ресницами, весело блестели, темные волосы были зачесаны назад. Загорелая кожа лица подчеркивала белизну зубов, однако сами зубы были далеки от идеальной формы, и это указывало на то, что они не являлись плодом трудов дантиста.

Ух. Он был одет в потертые, заляпанные краской джинсы, ботинки «Тимберленд», бледно-коричневую рубашку-поло и поношенный пыльно-серый жилет. Ко всему прочему, незнакомец обладал эффектной фигурой.

Макс приступил к процедуре представления:

— Тилли, это мой… друг Джек Лукас. Джек, познакомься с Тилли Коул.

— Только давайте кое-что проясним, ладно? С самого начала. Я Максу… не друг, — сказал Джек. — Я просто его приятель. Без колебаний, без многозначительных ударений. Максу нравится говорить так, чтобы смутить меня, чтобы заставить людей гадать, на что он намекает. Он думает, это весело. Так что не обращайте на него внимания. — Он оттолкнулся от плиты и протянул руку. — Здравствуйте, Тилли. Рад познакомиться. Давайте сразу перейдем на ты.

— Я тоже рада.

Тилли очень старалась вести себя так, будто знакомство с красивым до дрожи в коленях мужчиной для нее рутина. Его рука оказалась теплой и сухой, он него пахло краской, дорогим одеколоном и кирпичной пылью.

— Знаешь, что-то в тебе напомнило мне кое о чем… — Выпустив руку Тилли, Джек неопределенно взмахнул рукой, показывая, что не успел поймать ассоциацию.

— О Боже, ну вот опять. — Макс возмущенно покачал головой. — Не трать зря время, ладно? И не говори банальности. Будь осторожна, детка, — обратился он к Тилли. — Дальше он будет говорить, что вы наверняка где-то встречались; ты поверишь ему и примешься гадать, где именно.

— Макс, заткнись. Я не собираюсь увлекать девушку беседой. Я говорю правду. — Однако, произнося это, Джек Лукас смеялся, поэтому Тилли не могла определить, правдивы его слова или нет.

— Я из Лондона. Мы раньше не встречались. — Если бы встречались, Тилли наверняка бы запомнила.

— Ну а теперь ты здесь. Мы с Максом иногда вместе работаем, поэтому, уверен, мы с тобой будем часто видеться. — Озорной блеск в его глазах дал Тилли понять, что он отлично осознает скрытый смысл своих слов. Кроме того, она обнаружила, что одновременно происходит нечто более впечатляющее. Когда он смотрит на нее, у нее возникает ощущение, будто все его внимание сосредоточено на ней; когда он говорит ей что-то, у нее возникает ощущение, будто его волнует только ее ответ.

Ловкий трюк.

Это, естественно, признак мастера соблазнения. Тилли представляла, какой хвост из разбитых сердец может тянуться за Джеком Лукасом. Как ему вслед несутся стоны и плач.

В этот момент входная дверь с грохотом распахнулась, и в кухню влетела Луиза, одетая в темно-синюю школьную форму.

— Ты здесь! — Ее глаза сияли. Она на мгновение замерла на пороге, не зная, как поступить. Затем, распахнув объятия, бросилась Тилли на шею. — Как я рада!

— Эй, а как же я? — Джек изобразил негодование. — А мне ты рада?

— Конечно, рада. Я всегда рада видеть тебя. — Луиза обняла и его. — Даже когда от тебя пахнет краской.

— Извиняюсь. — Он шутливо подергал ее за медно-рыжие пряди. — Нам подвернулась срочная работа, а свободны были только мы двое. Если бы я знал, что ты будешь недовольна, то сидел бы сложа руки, а работать предоставил другим. Как бы то ни было, я не обижаюсь, — добавил он, морщась. — А от тебя пахнет… гм… черной смородиной.

— Мама Неш довезла нас до дома и дала конфет. Вот как поступают добрые родители. Привет, пап. — Луиза поцеловала Макса и улыбнулась Тилли. — И добрые Пятницы, когда приходит их очередь забирать нас из школы.

— Значит, ты не голодна и не будешь пить чай, — сказал Макс.

— Нет, пап, совсем не так. Я очень голодна! Что у нас есть? Джек, ты с нами поешь?

Тилли очень надеялась, что нет. Ей совсем не хотелось, чтобы в первый рабочий день Джек Лукас слонялся по кухне и отвлекал ее от приготовления ужина.

— Не сегодня. Сегодня я ужинаю в ресторане. — Джек посмотрел на часы. — Кстати, мне пора. Мне еще нужно встретиться с арендаторами в Челтнеме. — Он повернулся к Тилли и снова окинул ее тем самым потрясающим взглядом. — А чего я буду лишен?

Тилли не имела ни малейшего представления, поскольку еще не проверяла содержимое холодильника.

— Кое-чего потрясающего.

Джек усмехнулся.

— Не сомневаюсь. Ничего, как-нибудь в другой раз. — Помахав всем, он пошел к двери. — Все, пока, до скорой встречи.

Когда он ушел, Тилли заметила:

— Он считает себя неотразимым, не так ли?

На лице Макса появилось выражение легкого удивления.

— Но Джек прав. Он красивый мужчина. Честно говоря, большинство местных женщин тоже считают его абсолютно неотразимым.

— Знаю я таких типов, — сказала Тилли.

— Не беспокойся, он и с тобой пустит в ход свои чары. Решать, конечно, тебе, но если ты поддашься, не давай волю своей надежде, — предупредил Макс. — Строго никаких ограничений условиями — в этом весь Джек. На столбиках его кровати сделано уже столько зарубок, что от столбиков почти ничего не осталось.

— У, пап! Можно об это не говорить?

Макс потрепал дочь по голове:

— Прости, ребенок. Я просто предупреждаю Тилли — даю понять, как обстоят дела.

Как будто Джек Лукас хоть на мгновение может ее привлечь. Честное слово, сама мысль об этом просто абсурдна.

Тилли заявила напрямик:

— Не переживай, я не планирую становиться чьей-то зарубкой, особенно человека, который применяет свои чары, как…

Дверь кухни отрылась, и появилась голова Джека.

— Черт побери, ведь ты же ушел, — сказал Макс. — Как, по-твоему, мы сможем обсуждать тебя за твоей спиной, если ты осторожно подкрадываешься и подслушиваешь?

— Прошу прощения. — По ухмылке Джека стало ясно, что он слышал каждое слово. — Я уже уходил, когда заметил кое-что интересненькое в холле. — Он изогнул бровь и повернулся к Тилли. — Вернее, две вещи.

Тилли непонимающе захлопала глазами, когда Джек вошел в кухню, держа в руках сапоги, которые она сняла и бросила у двери пять минут назад. Разве в Роксборо запрещено носить сделанные на заказ изумрудно-зеленые ковбойские сапоги с блестящими каблуками? Может, они вне закона? Из-за того, что наносят вред здоровью и безопасности? А может, их блеск пугает стада коров и они от страха бросаются врассыпную?

— Мне нравятся сапоги Тилли, — тут же ощетинилась Луиза и встала на ее защиту. — Они прикольные.

— Я не говорил, что они мне не нравятся, — заявил Джек. — Я бы сказал, что эти сапоги очень… характерные. Между прочим, в таких сапогах очень удобно прыгать через мусорные баки. — Он помолчал. — Вернее, пытаться перепрыгнуть через мусорный бак.

Тилли непроизвольно прижала руку к губам.

— Ты меня видел?

— О, больше, чем видел. — Его улыбка стала шире. — Я кричал на тебя.

Тилли испуганно ахнула.

— Так то была твоя машина?

— Моя совершенно новая машина, — с нажимом произнес Джек. — Всего два дня из салона. А ты оставила жирные следы на окне.

— Я же извинилась. Это получилось случайно. А вот ты, — с негодованием добавила Тилли, — окатил меня водой из лужи намеренно.

— Отчасти, — признался Джек. — Я собирался лишь слегка обрызгать. Эй, я тоже извиняюсь. А теперь взгляни на ситуацию с другой стороны: теперь ты знаешь, что я к тебе не подкатывал. — Его глаза весело блестели. — Я знал, что где-то видел тебя, только не догадывался, что именно в тот вечер, когда ты распласталась по моей машине.


— Входи, входи. Извини за беспорядок. Раньше папа возмущался и требовал, чтобы я убиралась, а теперь отказался от этой затеи. Я сказала ему, что есть более важные вещи, из-за которых можно спорить, а беспорядок — это мелочь. В общем, так мне уютнее.

Благоухая мылом и зубной пастой, Луиза в алой пижаме сидела на широкой кровати и читала «Историю промышленной революции».

— Например, уроки, — сказала Тилли. — Это действительно важнее.

— Я их сейчас и делаю. — Луиза улыбнулась и показала Тилли обложку учебника. — Революция. Ужасно скучно… Ой, папа предупредил тебя?

— Извини. Он начальник. — Подняв вторую подушку, Тилли увидела журнал «Хит» и убрала его в сторону. — Он сказал, что если я загляну под подушку, то обязательно найду один из номеров.

На лице девочки появилось виноватое выражение.

— Я хотела всего пять минут его почитать. Контрольная по истории будет только на следующей неделе. — Ее лицо прояснилось. — Ну как, думаешь, тебе здесь понравится?

— Надеюсь. — Тилли села на край кровати. Разглядывая фотографии в рамках, расставленные на книжном шкафу, она намеренно не думала о Джеке Лукасе. — Мне нравится вон та, где ты с мамой.

— Это на пляже на Гавайях. Мы ездили туда на каникулах в прошлом году. Все там были загорелые и красивые. — Луиза сморщилась. — А я выглядела полной идиоткой с этими дурацкими рыжими волосами и тощими белыми ногами.

— Ты не выглядишь идиоткой. — Приподнявшись, Тилли взяла фотографию. На ней мать и дочь смеялись и смотрели в камеру. — Взгляни на маму — у нее тоже рыжие волосы.

— У нее фальшивый загар. И солнечный крем с защитным фактором пятьдесят. Не представляю, как только она живет в Лос-Анджелесе. А мне ближе холодный климат. Мне здесь нравится.