— Я не из этих девок, — пробормотала я. — Не из тех, которые трахаются с несвободным парнем на вечеринке братства. О, Боже, что мы делаем? — Я нащупала дверь.

— Тесс, нет. — Он потянулся ко мне. Я нуждалась в воздухе, я нуждалась в свете, мне нужно было выбраться наружу. Оказаться в реальности.

Я практически выпала из шкафа. Жмурясь от света, я разглядела перед собой горстку людей, не сводящихся с меня глаз.

— О, так это не ванная комната, — произнесла я дрожащим голосом, притворяясь пьяной. — Упс. — Надеюсь, выглядела я не такой растрепанной, покрасневшей, разгорячённой и возбужденной, какой себя чувствовала.

Опустив глаза, я поспешила вниз по коридору и, пробежав через весь дом, оказалась во дворе. Огни на лужайке утопали во всей суровой разноцветной реальности разлитого пива и раздавленных пластиковых стаканчиков. Мусор, толпа и холодный мрачный воздух. Реальность. Побег. Моя машина… припаркована у здания лаборатории…

— Вот ты где! — воскликнула Элейн, когда я практически врезалась в нее. — Где ты пропадала? Тот парень, Крис, разыскивает тебя.

Крис. Точно. Парень из очереди за пивом. Он милый, веселый... но он не Дилан. Боже, что со мной случилось? Почему мне не могут нравиться хорошие, свободные парни из братства?

— Мне пора домой, — сказала я, стараясь придать своему голосу приемлемый уровень спокойствия, но, похоже, со своей задачей я абсолютно не справилась.

— Тесс, что случилось? — сузив сглаза, спросила Элейн и последовала за мной. — Ты хорошо себя чувствуешь? Что ты пила?

— Тесс! — Это был Дилан. — Подожди.

Элейн перевела взгляд с меня на Дилана.

— Что происходит?

Я зажмурилась. Это какой-то кошмар.

— Тесс в порядке, — ответил Дилан Элейн. — Я провожу ее до машины.

— Нет, — произнесла я. Если бы он пошел вместе со мной к моей машине, в конечном итоге мы оказались бы на ее капоте. — Я в порядке. Я просто хочу вернуться домой.

— Давай я пойду с тобой, — тут же предложила Элейн. — Уже поздно, и я не уверена, что ты…

— Я разберусь с этим, — перебил ее Дилан. — Она в порядке.

— Отвали, Кингсли, — огрызнулась девушка. — Двадцать минут назад с ней всё было в порядке, а теперь она выглядит так, словно сейчас расплачется.

Я сделала глубокий вдох и посмотрела на них суровым взглядом.

— Я в порядке. И не нуждаюсь в чьем-либо сопровождении. Я всего лишь хочу вернуться домой, — проговорила я и взглянула на Элейн. — Не волнуйся за меня. Я сделала два глотка пива. Никто не подсовывал мне рогипнол. — Повернувшись к Дилану, я обратилась уже к нему: — Не надо. Просто... не надо.

С потрясенным выражением на лице парень лишь коротко кивнул. Я почти сдалась. Но удержалась. Развернувшись на своих идиотских сексуальных высоченных сапогах, я пошла прочь.

Я не такая.

Глава 16

Только на полдороги к дому моё сердце прекратило учащенно биться, а тошнотворное чувство в животе стихло, лишь когда я оказалась в душе. Прижимая ладони к кафельным плиткам душевой кабинки, я сделала несколько глубоких вдохов.

Мы чуть не совершили это. И я не имела ни малейшего представления, как такое могло произойти.

В детстве, особенно когда стала старше и поняла, что скрывается за правдой моего рождения, я часто задавалась вопросом, о чем думала моя мать. В какой именно момент в начале ее отношений с отцом она решила: «Мне плевать на то, что он женат и взял на себя обязательство перед Богом и людьми за другую женщину. Я все равно буду раздеваться перед ним и заниматься сексом»? Полагаю, в ее жизни должен был наступить момент, когда ей пришлось принять решение, взглянув на гигантскую красную кнопку с надписями «ДА»/«НЕТ», и выбрать.

Но вернемся к событиям, случившемся в том шкафу. Мы разговаривали, а затем занялись… кое-какими вещами, и мне трудно сказать, когда мы закончили одно и приступили к другому.

К счастью, я приняла решение, прежде чем всё приобрело катастрофический характер. Я ушла. Сбежала, если уж быть абсолютно честной. Мне пришлось так поступить. Не покинь я Дилана в ту же секунду, точно бы сдалась. Нажала бы на гигантскую мигающую кнопку с надписью «ДА» и превратилась в одну из тех девок. Ту самую, которая спит с парнем своей больной сестры.

На меня накатил очередной приступ тошноты.

Что такого было в Дилане? Его увлеченность? Не связано ли это с тем, каким человеком я была — девушкой, предпочитающей несвободных парней? Была бы моя увлеченность Диланом такой же сильной, если бы он ни с кем не встречался? В Корнелле он был свободен, и я смогла с ним расстаться. Что же изменилось? Почему сейчас я не могу так поступить?

Я вышла из душа, вытерлась и почистила зубы. После того, как мои волосы достаточно высохли, и с них перестала капать вода, я переоделась в старую шелковую пижаму мамы. На протяжении многих лет отец покупал ей множество сексуальных пеньюаров, но, кажется, убранные в нижней части ее нижнего бельевого шкафа они лишь собирали пыль. Я никогда не видела, чтобы мама надевала нечто подобное, за исключением свободных шелковых брюк и такого же топа. Порой это были даже пестрые маечки в стиле кимоно с вышитыми драконами и пальмовыми листьями. Сейчас я выбрала обыкновенный топ голубого цвета. Прикосновение ткани к разгоряченной коже отозвалось мурашками по моему телу, создавая прохладные и успокаивающие ощущения и вызывая чувственный восторг, не имеющий ничего общего с сексом.

Теперь я понимаю мамину любовь к этим пижамам.

Время перевалило только за полдвенадцатого, но, тем не менее, я забралась в постель. Мама уже отправилась к себе в комнату, и хотя я видела мерцающий свет телевизора, проникающий сквозь щель под дверью, решила не беспокоить ее. Да и что я могла ей сказать?

Мама, когда вы с отцом стали заниматься сексом за спиной его жены, тебя когда-нибудь мучила совесть, или же ты просто решила, что его красота, обалденный запах и те удивительные чувства, которые он дарил тебе, имеют ключевое значение, и тебе просто плевать на тех, чьи жизни вы губите?

Мам, я подумываю поддержать семейную традицию и закрутить роман с парнем, который встречается с одной из Свифт. Что скажешь?

Эй, мам, мне вот интересно, чтобы ты подумала обо мне, переспи я с бойфрендом своей сестры? Как думаешь, тем самым я нарушу папины правила? Может, ей об этом не надо знать? В конце концов, с вами такое прокатило.

Я положила руку на лицо, стараясь заглушить крик разочарования.

Мама, я в полном дерьме. Не знаю, что делать. Не хочу быть такой. Но я люблю его. Как мне поступить, ведь я так влюблена в него?

Я знала, что сделала бы мама. Она бы послала к черту осторожность и взяла то, что хотела, наплевав на то, что это принадлежало кому-то другому.

Но он же сначала был моим.

Вот в этом вся разница. У нас с Диланом было прошлое задолго до появления в его жизни Ханны. В нашей ситуации никто не был обременен брачными узами. И главное, я не переспала с ним, когда у меня была возможность. И не стала бы, в любом случае. Только когда всё прояснится. Своей тайной сестре я могла предложить только такой вариант. Может быть, я и отбила у нее парня, но я не предавала ее.

На ночном столике зазвонил мой телефон. Мне даже не стоило смотреть на экран, чтобы узнать имя звонившего. Я пропустила этот звонок, потом второй и третий, а после не выдержала и ответила.

— Не бросай трубку, — сразу перешел к делу Дилан.

— И не собиралась. Я не ответила, если бы не захотела с тобой поговорить.

Он вздохнул с облегчением.

— Слава Богу. Единственной причиной, по которой я еще не обиваю порог твоей квартиры, стал тот факт, что я не знаю твоего адреса. — На секунду Дилан замолчал. — Я даже не знаю, где ты живешь, Тесс.

Я представила себе, как он взбегает вверх по лестнице к моей квартире, стучится в дверь, разбудив при этом всех соседей и мою маму, словно какой-то герой из романтического фильма. Господи, Тесс, а что дальше? Представишь, как он стоит на парковке с поднятым вверх бумбоксом на восходе солнца?

Конечно же, Дилан не знал, где я живу. Как я могла пригласить его, когда существовала вероятность появления здесь отца? Сказать по правде, я не привыкла видеть гостей у себя дома. Когда я была маленькой, друзья не приходили ко мне в гости поиграть или остаться на ночевку, время от времени заходила лишь Сильвия, но ничего более. Я даже не в курсе политики мамы насчет приглашения парней в гости. В средней школе такой проблемы не возникало, а во время учебы в государственном университете у меня была собственная квартира.

— То, что произошло на вечеринке, — начал он. — Я думаю… не знаю. Я не думал.

Как и я. В этом и проблема. Мы наедине в темном пустом шкафу… Я собиралась нарушить данные два дня назад обещания.

— Где ты сейчас? — спросил он. — Дома? Давай я приеду.

Ни за что на свет.

— Нет. Я уже в кровати.

Наступило молчание.

— О, тогда, несомненно, ты должна позволить мне приехать.

И хотя это прозвучала как шутка, я знала, что за ней крылось. Если Дилан зайдет ко мне, то прощай мои добрые намерения.

— Нет.

— Тесс.

— Я не могу находиться рядом с тобой, — прошептала я. — Я не могу себя контролировать. — Должно быть, это наследственное. Мои родители тоже не могли держаться подальше друг от друга.

— Я не могу быть вдали от тебя, — ответил он. — И как нам разрешить эту дилемму?

Его слова привели меня в трепет, но и совесть не дремала.

— Дилан, пожалуйста ...

— Знаешь, пусть я и не могу сейчас видеть тебя, — начал он. — В буквальном смысле. — Я не понимала, к чему он клонит. — Но я точно знаю, как ты выглядишь. — Еще одна пауза, и послышался шорох. Где он? Вернулся в свою квартиру? Сидел на своем раскладном диване? Или лежал на нем? — И знаешь почему?

Да.

— Нет.

Дилан продолжил говорить, словно и не слышал меня:

— Тогда в Корнельском университете ты была не только моей первой девушкой, Тесс. Ты была первой девушкой, с которой я кончил. — У меня перехватило дыхание. — Первой девушкой, которая кончила на моих глазах. Очевидно, что в школе я смотрел неправильное порно.

— И что, сейчас нашел лучше? — нервно рассмеялась я.

— Оно мне не нужно, — еле слышно произнес он. — Я просто думаю о тебе.

О, мой Бог.

— Очень много думаю.

О. Мой. Бог.

— Твои глаза широко распахнуты, словно ты удивлена и счастлива или, возможно, взволнованна? Твое лицо раскраснелось, розовые влажные потрясающие губы приоткрылись. — Его голос звучал мягко и томно, и я поняла, что, должно быть, он лежит в своей постели. Наверное, вот что означал этот шорох. О, похоже, я попала.

— И те звуки, которые ты издаешь… — донесся голос Дилана, такой нежный и такой близкий, словно он лежал рядом со мной.

Не думаю, то, что вырывалось из моей груди, можно назвать вздохом. Я задыхалась.

— Вот как сейчас, — рассмеялся он низким грудным смехом, и я почувствовала, как увлажнились мои трусики. — Как бы ты ни хотела скрыть, что я возбуждаю тебя, мне всё равно это известно, Тесс. Я знаю это и никогда не забуду.

Я залезла под одеяло, словно могла укрыться от Дилана, убежать от звука его голоса, но он продолжал говорить. Медленно, спокойно и настойчиво. Так, что даже шелк пижамы создавал неудобства. Мои соски затвердели, и прикосновение ткани к ним вызывало покалывание, тело стало похоже на натянутую струну, кожа горела и стала чувствительной, а пульсация между ног, которую я почувствовала, находясь в том шкафу, усилилась.

— Для меня всё так очевидно, Тесс, потому что я думал об этом слишком часто. В течение двух долгих лет.

Моя рука медленно потянулась к поясу пижамных брюк. Нет, Тесс. Только не это. Я не собираюсь делать этого. Секс по телефону так же, как и секс в шкафу, под запретом.

— Каждый раз, когда я прикасаюсь к себе... — Это мое воображение, или его дыхание тоже участилось? Я лежала и слушала голос Дилана, пока мое тело молило об освобождении. Я представляла себе парня, который на протяжении двух лет, прикасаясь к себе, вспоминал меня, желал меня...

— О чем ты думаешь? — спросил он. Все сомнения отпали – ему тоже было трудно дышать. — Скажи мне, Тесс.