Джоанна Брендон - Томительный смех

Окна были приоткрыты, шторы широко раздвинуты, словно приглашая всех кому не лень заглянуть в комнату… Коулби покачал головой. Его приводили в отчаяние одинокие женщины, которые очень часто становятся жертвами насилия.

Достав из кармана рубашки блокнот и ручку, он быстро записал: «Живет одна». Коулби медленно развернулся и посмотрел на Лорен.

– Что с этим окном, мисс Шейлер? – спросил он, наблюдая за выражением ее лица; конечно, она удивится, обнаружив, что рама окна сломана. – Его никак нельзя закрыть.

Лорен скисла. Она не могла даже вообразить, какая существует связь между сломанным окном и тем чокнутым, который развлекался, досаждая ей своими телефонными звонками. Но лейтенант ждал ответа, и она неохотно сказала:

– Оно сломано. Мой папа – мастер на все руки, и он…

Лорен рассвирепела, услышав его удивленное «О!» и заметив одновременно, как рыжеватая бровь быстро поднялась. Ее подбородок вздернулся вверх.

– Он занят другими делами, – заявила она довольно твердо.

– Успокойтесь, мисс Шейлер, – весело сказал Коулби хрипловатым голосом. – Не надо меня встречать в штыки.

«Ха! Так вот что у тебя на уме!» – Того, как он смотрел на Лорен, было достаточно, чтобы ее охватила нервная дрожь. Коулби подошел к ней ближе. Лорен поспешно отступила назад.

– Извините, – пробормотала она. – Я и не думала встречать вас в штыки.

«Лгунья!» – подумал Коулби. Его саркастическая улыбка была похожа на насмешку.

Лорен выдавила из себя улыбку и, отчаянно притворяясь равнодушной, маловыразительно продолжала:

– Дело в том, что мой отец был до предела занят в последнее время.

Действительно, отец был настолько загружен работой, что его врачу пришлось даже припугнуть его, чтобы уговорить отдохнуть.

– Гм-м-м, – слегка ухмыльнулся Коулби, мельком взглянув вниз и сделав еще одну пометку в блокноте. «Ясно, что в ее жизни нет постоянного поклонника.., по крайней мере в настоящий момент».

– Почините его как можно быстрее, – сказал Коулби, кивнув головой на окно. – Неразумно допускать, чтобы подобные вещи были в неисправном состоянии.

Лорен насупила брови. Она чувствовала себя так, как будто Коулби объявляет приговор ее отцу, признав виновным именно его. Она не стала скрывать досаду на Коулби и натянутым голосом предложила:

– Не перейти ли нам, лейтенант, к тому, за чем вы действительно пришли сюда?

Если взгляды могли бы убивать, то пристальный взгляд Коулби Шермана спалил бы ее дотла. Его светло-карие глаза сузились, стали жесткими, а рот, который Лорен сочла столь привлекательным буквально несколько минут назад, исказила зловещая улыбка. Но Лорен было все равно. Полицейский он или нет, он не имеет права критиковать ее отца, даже косвенно.

– Ну что ж, начнем, пожалуй, мисс Шейлер.

– Давайте, – шепнула Лорен в тот момент, когда Коулби повернулся к ней спиной и решительно направился к стулу у коммутатора.

Пристроив на колене блокнот и держа наготове ручку. Коулби мысленно настроился на проведение полноценного расследования. Именно этого, как он полагал, и ожидала от него Лорен. Интуиция подсказывала ему, что «хулиганские звонки», о которых она ему сообщила, были его собственными звонками по ошибке.

Глаза Коулби слегка потемнели, и он криво улыбнулся, издеваясь над самим собой. Ему следовало бы поручить кому-нибудь из ночной смены заняться ее жалобой, так как теперь, когда он увидел Лорен Шейлер, у него появилось нестерпимое и абсолютно необъяснимое желание познакомиться с ней поближе.

Увидев промелькнувшую на его лице улыбку, Лорен почувствовала в равной мере досаду и признательность. И более того, раздражение.

– В интересах экономии времени я могу вам рассказать, лейтенант, что происходит, и, если у вас будут ко мне вопросы, вы, конечно, сможете их задать. Вас это устраивает? – умышленно произнесла она примирительно.

Коулби бросил на нее зловещий взгляд и стиснул зубы. Черт побери! Как она может быть такой очаровательной, хрупкой и в то же время такой напористой!

– Сделайте одолжение! – грубо предложил он.

Было заметно, что Коулби рассердился. Лорен было достаточно одного взгляда на него, чтобы понять, что он ею недоволен. Но почему? И тут она поняла. Очевидно, у лейтенанта был свой, раз и навсегда заведенный порядок проведения расследования и он не собирался отступать от него, а она, поспешив взвалить на него свои проблемы, расстроила его планы.

«Извините!» – мысленно произнесла она, отмахнувшись тем не менее от его досады. В конце концов ей надо беспокоиться о себе, а не о том, доволен ли ею Коулби Шерман.

– Звонки начались на прошлой неделе.

«А, еще тогда!» – подумал он, облегченно вздохнув.

Коулби внимательно смотрел на Лорен, дожидаясь, когда она продолжит.

– Десять дней назад, если быть точнее. Он кивнул, поерзал на стуле и откинулся на спинку, чтобы снять напряжение с нижней части позвоночника.

– Продолжайте, мисс Шейлер, – напомнил он, пристально всматриваясь в ее лицо. Коулби говорил сухо и деловито, выражение его физиономии стало сосредоточенным.

– Как, я уже сказала, первый звонок был десять дней назад. И с каждым последующим звонком этот подонок становился все наглее, а его телефонные разговоры все непристойнее.

Лорен быстро и шумно вздохнула.

– Сегодня был еще один телефонный звонок, но это так, пустяк. Он сказал, что… – Она оборвала фразу и остановилась.

От смущения у Лорен зарделись щеки. Нет, она не может об этом говорить. Она полагала, что сможет рассказать, но вот сейчас она не в состоянии даже намекнуть на то, что же сказала ей эта дрянь. Лорен знала, что это нелепо, но даже сейчас ей слышался этот нашептывающий голос, и она ощущала, как по всему ее телу пробегают мурашки. Лорен вздрогнула и сбилась. Быстро закрыв глаза, она попыталась кое-как успокоиться.

Коулби перестал записывать, как только она прекратила говорить. В напряженном молчании он смотрел на нее и видел, как с ее лица постепенно исчезает румянец, как подрагивает нижняя губа и как темнеют глаза от обиды и гнева. За то короткое время, что Коулби провел с ней, он видел проявление различных эмоций на ее прекрасном лице, но ранимой он бы ее не назвал. Неожиданно гнев овладел им, и ему захотелось непременно найти преступника, который так напугал девушку. Он попытался сдержать свои чувства и напомнил ей:

– Так что же особенного сказал он сегодня? Он немного подождал и, не дождавшись ответа, повторил:

– Так что же особенного выдал он сегодня, Лорен?

Он не хотел оказывать на нее давление, заставлять ее вспоминать то, что, несомненно, было для нее очень больно и унизительно, но ему необходимо было знать.

– Что он сказал? Он вам угрожал как-нибудь?

– Он сказал…

Лорен не могла понять, что же заставило ее замереть. Было ли это то беспокойство и напряжение, с какими Коулби изучал ее, или же воспоминание того чудовищного звонка? Она глубоко вздохнула и заставила себя продолжить.

– Он сказал.., непристойность.., чушь.., подобную тем, какими разрисовывают стены общественных уборных.

Она закрыла глаза, чтобы избежать пожирающего взгляда Коулби и чтобы забыть того негодяя.

В какой-то момент Коулби посмотрел в окно, рассеянно любуясь вечерней зарей, окрасившей небо в различные оттенки золотистого, оранжевого и красного. Когда он почувствовал, что Лорен вполне успокоилась и в состоянии выслушать то, что он должен ей сказать, Коулби повернулся к ней лицом.

– Существует несколько способов отбить охоту причинять вам беспокойство подобного рода, – начал он слегка улыбнувшись ей. – Очевидно, проще всего поменять номер телефона.

Губы Лорен расплылись в легкой улыбке, но в ее глазах, уставившихся на него, не было ни тепла, ни веселья.

– У меня Служба быстрого ответа, лейтенант, – объяснила она таким голосом, как будто произносила хорошо отрепетированную речь. – У меня тридцать шесть клиентов, которым я должна обеспечивать связь с их заказчиками. Я не могу даже представить себе, как сообщить хотя бы одному из них, что необходимо поменять номер телефона только потому, что… – Лорен пожала плечами, опустила глаза, посмотрев на руки, которые она бессознательно сжала на коленях.

«…Полиция не может разыскивать подонка, занимающегося сексом по телефону», – мысленно дополнил остальное Коулби.

Он напряг подбородок, сосчитал в уме до десяти," а затем сказал:

– Я думал, что звонки были по вашему личному телефону.

– До сегодняшнего дня – да.

Лорен бросила взгляд на коммутатор, и, когда вновь посмотрела на Коулби, в ее глазах отразились горечь и гнев.

– Если бы этот звонок не раздался по служебной линии, я бы вас не побеспокоила.

«Независимая маленькая упрямица, вот кто ты», – подумал Коулби, забавляясь втихомолку.

– Я рад, что вы это сделали, мисс Шейлер. И поэтому я здесь.

Он поерзал на стуле, почувствовав некоторый дискомфорт и странную нервозность под ее взглядом. Лорен смотрела на него в упор. Проклятье! Ведь не он же изводил ее! Какого черта она смотрит так сурово и недружелюбно? От беспокойства он снова поерзал.

«Если он пытается устроиться поудобнее, то зря теряет время», – подумала Лорен. Этот стул был особенный, строго утилитарный. Он был сделан специально для того, чтобы отбить у нее охоту постоянно сидеть.

– Тот стул у окна более удобный. Почему бы вам не пересесть? – предложила она, обращая внимание Коулби на большой мягкий стул около сломанного окна.

Утомленная улыбка заиграла на выразительном лице Коулби, когда он бросил долгий взгляд на тот стул. Он был обтянут роскошной коричневой кожей и казался чрезвычайно уютным, особенно из-за прекрасно подобранной мягкой скамеечки для ног, расположенной именно на таком расстоянии, чтобы сидящий в нем мог удобно пристроить длинные ноги.

Отец, подумал Коулби. Или он ошибался, полагая, что у этого сексуального котенка в настоящее время нет мужчины-приятеля? И какого черта его так расстроила мысль о том, что у нее есть постоянный поклонник?

Рассерженный ходом своих мыслей, Коулби встряхнул головой.

– Спасибо, в этом нет необходимости.

Он внезапно встал, захлопнул блокнот и засунул его в карман рубашки.

– Думаю, что теперь располагаю всем необходимым.

Лорен едва удержалась от желания возразить:

«Здорово сказано! А как же я?»

Вместо этого она спокойно спросила:

– Но что же теперь делать, лейтенант?

– Я советую вам немедленно поменять номер вашего личного телефона и не помещать его в справочник. Вероятно, звонок по вашей служебной линии был просто случайным, – сказал он. – Не думаю, что он повторится.

На мгновение Лорен была ошеломлена. Проклятье! Да он просто от нее отмахнулся! Глаза Лорен вспыхнули от поднимающегося в ней гнева. Затем выражение лица изменилось, так как она подумала, что потеря самообладания не принесет ей ничего хорошего.

– А если все-таки повторится? – спросила Лорен, кое-как справившись с раздражением, которое Коулби вызвал в ней. – Что если сегодняшний звонок был лишь началом? Я должна вам напомнить, что в моем доме тридцать шесть служебных линий.

Коулби упустил возможность ответить, потому что Лорен собралась с силами и высказала все, что у нее накипело.

– Не стоит говорить, что этот мерзавец может воспользоваться всеми телефонными номерами. Что если он знает их и решит по своему капризу терроризировать меня? Что мне делать тогда, лейтенант? – спросила Лорен, вызывающе глядя на него.

Коулби вышел из себя, но как можно спокойнее разъяснил:

– Если звонки повторяются снова, то, пожалуйста, зафиксируйте точное время каждого звонка и сообщите об этом мне.., или Гордону Хансону. Я обо всем поставлю его в известность. Коулби принужденно улыбнулся.

– И…

– И что же затем? – прервала его Лорен. «Черт! – подумал Коулби,и стиснул челюсти, чтобы взять себя в руки. – У этой женщины досадная привычка перебивать».

Он сосчитал в уме до десяти и выдавил из себя скупую улыбку.

– Тогда через телефонную компанию мы сможем выяснить, кто ваш воздыхатель и…

– Спасибо, но он вовсе не мой воздыхатель! Ее надменность забавляла Коулби, и он забыл о своем негодовании. Он фыркнул со смеху.

– Я рада, что вы находите мою ситуацию столь забавной, лейтенант, – мягко пристыдила его Лорен.

– Простите мне мой смех, – сказал он, поспешно спрятав улыбку, хотя в его голосе смех все еще слышался, когда он добавил:

– Я не подумал, как это прозвучит.

Он ни в малейшей степени не раскаивался, и они оба знали это. Лорен вскипела от злости. Она поспешно прошла через всю комнату и открыла дверь. Что касается ее, то интервью закончено.

Лорен ждала, кое-как справившись с собой и не позволив себе выказать свое нетерпение легким постукиванием ноги по полу. Она презирала себя за то, что вызвала полицейского, так как пришла к выводу, что и сама могла бы отделаться от звонившего хулигана. Лейтенант же по какой-то непонятной ей причине упорно сгущал краски.