По крайней мере не в софтбол, поправила она саму себя. Ей внезапно пришел на ум один лейтенант полиции с рыжевато-коричневыми волосами и красивыми глазами. Он вполне бы мог стать партнером в некоторых интересных видах спорта для закрытых помещений.

Думая об этом и глуповато улыбаясь, Лорен прошла на кухню, чтобы налить еще кофе. Она взяла чашку с собой в спальню, чтобы пить, пока одевается.

Лорен забрала волосы вверх и сплела их в косу, в единственно подходящую прическу для предстоящей трудной тренировки. Она надела коричневый спортивный костюм и спортивные туфли. Вокруг головы у нее была широкая коричневая лента, сейчас просто как украшение, но позже эта лента будет прекрасным средством, не позволяющим ее растрепавшимся во время игры волосам закрывать ей лицо.

– Посмотри на себя, – оживленно заметила Мэгги, когда Лорен вернулась в гостиную. – Ты выглядишь так, словно идешь на пикник, а не играть в софтбол.

Лорен мелодраматично застонала. Если бы это было так! Долю секунды она смотрела на свой телефон, обдумывая, стоит или нет оставлять записку для Мэгги на тот случай, если позвонит Коулби. Решив этого не делать, она поспешила на кухню за мячами и, когда направилась к выходу, сказала Мэгги только, что она постарается быть дома к трем.

– Не беспокойся. Я взяла с собой книги. Мама становится скандальной… – Мэгги внезапно остановилась, так как Лорен обернулась и бросила на нее пронзительный взгляд.

– Ну, она расстраивается из-за меня, потому что ей не нравятся мои отметки по математике, и она говорит, что это потому, что я недостаточно занимаюсь.

– Что, возможно, и правда, – сварливо сказала Лорен с напускной серьезностью. – Калькулятор в выдвижном ящике моего письменного стола. Пожалуйста, бери его, если понадобится.

«Мама становится скандальной», – отозвалось эхом в памяти Лорен, когда она вошла в гараж. «Скандальная». Лорен криво ухмыльнулась. В наши дни «плохой» означает хороший, а «веселый» – плохой. Мальчишек, которые не нравятся, называют «придурками» или, в некоторых особенных случаях, «козлами». В словаре Джилл молодые люди, которые не относятся ни к «придуркам», ни к «козлам», назывались «клевыми».


***

– Ну как все прошло? – спросила Мэгги, когда Лорен вошла, прихрамывая, в гостиную в половине третьего.

– Ужасно. – Каждый шаг к кушетке напоминал Лорен о том, что ее хорошо тренированное тело теряет форму. – Я сыграла худшую игру в жизни! Дважды выводила мяч из игры, и причем один раз в самый решающий момент. – Она сжала кулак и подняла его вверх, пародируя триумф. – Я проиграла игру без посторонней помощи. – И с виноватой ухмылкой добавила:

– По крайней мере такое сложилось мнение у тренера и у всех членов команды.

И она повалилась на кушетку с эффектным стоном.

– Ну, я уверен, что Мадвилл переживет это, – поддразнил ее веселый мужской голос, раздавшийся откуда-то сзади нее.

Коулби! Забыв о своем плохом настроении и о болях в мышцах, Лорен вскочила с кушетки, повернулась лицом к мужчине, который так завладел ее мыслями, что она бы отбила все мячи, даже если бы они были слишком высокими или вне игры.

Коулби стоял у двери на кухню, в руке у него была бутылка пива, на губах играла улыбка, а в глазах был дьявольский блеск.

– Пьете на службе, лейтенант? – с легким оттенком осуждения спросила Лорен нежным голоском.

Он улыбнулся только одним уголком рта.

– Мэгги дала это в качестве взятки, чтобы я не выписывал ей квитанции на штраф следующий раз, когда увижу ее на проезжей части дороги, – объяснил он, поднимая бутылку, – а я пообещал это сделать потому, что она не захотела сказать мне, где вы играете. – Его глаза буквально плясали от радости. – Я бы пошел посмотреть игру, а может быть, и подбодрить вас.

– Напомни мне, что я должна выдать тебе премию, – сказала Лорен Мэгги. – Сегодня я меньше всего нуждаюсь в подбадривании.

Лорен подняла глаза на Коулби и поняла, что он, казалось, более внимательно осматривает ее, чем слушает. Даже прежде, чем она опустила глаза, Лорен знала, что похожа на лакомый кусочек, который притащил кот, но бросил, когда опомнился. Спекшаяся грязь на ее коленках, бедрах и локтях была свидетельством того, сколько раз она пыталась увильнуть в опасной ситуации или была сбита с ног.

Коулби пристально смотрел на нее, вспоминая слова, которые его дед однажды сказал ему: легко желать женщину, которая прекрасно выглядит. Но мужчина знает, что он действительно влюблен, когда открывает для себя, что хочет женщину даже тогда, когда она не в самом лучшем виде. «Дедушка, я действительно влюблен!» Даже с растрепанными волосами и с лицом, запачканным грязью, Лорен Шейлер была единственной и чертовски сексуально привлекательной женщиной! – Мое дежурство заканчивается в пять, – сказал он. – Как вы думаете, мы сможем пообедать в шесть?

Если он будет играть по правилам, она достанется ему на десерт.

Мэгги наблюдала за ними с неподдельным интересом. Она не могла даже перечислить, сколько раз слышала, как Лорен отказывает в свидании мужчинам, которые, как она говорила, были «все с большим самомнением». Обычно она смеялась над ними.

– Вы приглашаете меня пообедать, лейтенант?

Улыбка на лице Лорен была в такой же мере неискренней, в какой был ласков ее тон. Она никогда не ценила «настырных» типов.

Коулби услышал предупреждение и предусмотрительно обратил на него внимание.

– Да, приглашаю, – протяжно произнес он вкрадчивым и спокойным тоном.

Глаза Лорен мгновенно расширились. Коулби улыбнулся, подозревая, что его ответ удивил ее.

– Ну, если в шесть слишком рано, то мы можем пообедать и в семь.

Его улыбка была обезоруживающей, и Лорен почувствовала, как медленно исчезает досада по поводу его самонадеянности.

– Лучше в шесть.

– Что ж, тогда до встречи в шесть. Подмигнув Мэгги, Коулби поставил бутылку пива на телевизор, попрощался и быстро ушел.

– Я было подумала, что ты собираешься приказать ему убираться вон, – заметила Мэгги сразу же, как только за Коулби закрылась дверь. – И как нехорошо было бы, ведь парень само обаяние!

Лорен засмеялась:

– Да, он обаятельный.

Чувство нереальности происходящего охватила Лорен, и она начала ходить по квартире. Из гостиной в спальню, из спальни в ванную. Лорен вспоминала вновь и вновь короткую стычку с Коулби. Больше всего она ненавидела самонадеянных мужчин, и все же, вот она, трепещущая от удовольствия, думала о том, что будет опять с Коулби Шерманом. Сняв грязную одежду, она собрала ее в кучу и забросила в большую плетеную корзину с крышкой, а затем открыла кран над ванной.

Приятное облегчение от макушки до кончиков пальцев ног пронзило Лорен, когда она вступила в горячую воду. Она сосредоточилась только на том, чтобы расслабить уставшие мышцы, и ей удалось справиться с навязчивыми мыслями о Коулби.

Позже, надев на себя подходящий голубой бюстгальтер и трусики-бикини, она уселась перед гримерным зеркалом с щеткой-расческой в одной руке и щипцами для укладки волос в другой и скептически уставилась на свое изображение в зеркале. Что она делает? Прихорашивается для мужчины, который, вне всякого сомнения, вел себя чрезвычайно распущенно, когда пытался разделить свое свободное время между «дорогой Энн» и рыжеволосой из закусочной Данди?

«Разнообразие, как говорится, придает пикантность жизни», – или что-то в этом роде сказала Лорен своему отражению в зеркале. Поэтому, что ты скажешь, если мы сделаем жизнь лейтенанта гораздо пикантнее? Она озорно улыбнулась своему изображению, затем принялась за прическу. Лорен действительно не признавалась даже самой себе, что хотела быть с Коулби, и не имело никакого значения, как много женщин претендовали на него.

– Ты выглядишь великолепно! – одобрительно усмехнулась Мэгги, когда Лорен забрела в гостиную без нескольких минут пять.

– А тебя это удивляет? – Глаза Лорен лукаво и весело блеснули. – Иногда я одеваюсь вполне прилично.

На Лорен было синее платье-рубашка без пояса, которое можно было надеть с красными лакированными туфлями и красными украшениями, если Коулби решит пригласить ее не в закусочную Данди, а куда-нибудь еще. Если, однако, он будет одет, как обычно, то она наденет белые босоножки на низком каблуке и дополнит их ожерельем из белых ракушек, которое привезли ей родители с Гавайских островов.

– Да, одеваешься, но не так, как сейчас, – парировала Мэгги, криво усмехнувшись, и стала приводить в порядок рабочее место. Ей было пора идти домой. – Ты, должно быть, хочешь поразить лейтенанта.

– Возможно.

Лорен пересекла комнату, взяла телефонный журнал, взглянула на него, затем положила обратно, удовлетворенно улыбнувшись.

– Похоже, что пора составлять отчет и вызывать Стюарта.

– Да, пора, – ответила Мэгги с воодушевлением. – Грег Стюарт сказал мне, что готов приехать в Валли на полный рабочий день, чтобы помочь. Его мама очень расстроена из-за того, что никто не хочет ей дать передышку. А она действительно очень хорошая.

– Это, как я полагаю, беспристрастное мнение Грега? – поддразнила Лорен, и Мэгги покраснела от смущения. – Я рада, что Грегу не надо будет бросать школу и идти на работу.

– Я тоже рада! – Мэгги засмеялась и полезла в стол за сумочкой и книгами. – Увидимся в понедельник в полдень, хорошо?

– Отлично. Ox! – Понедельник был первым днем, когда она обещала присматривать за детьми Хантеров. – В понедельник я буду не одна.

– О, на самом деле? С кем же?

– С Джилл и Донни.

– Везет тебе!

Засмеявшись, Мэгги поспешила уйти из дома.

– Противная девчонка! – выкрикнула ей Лорен и пошла на кухню.

Она наполнила стакан вином и поставила перед собой на письменный стол. В течение нескольких секунд она сидела, уставившись на Фредди, размышляя, позвонить отцу или нет. Лорен знала, почему ей звонил отец, и не знала, что ответить на его вопрос о «незнакомом мужчине», с которым она встречалась прошлым вечером.

Но так как простым игнорированием его звонка ничего не добьешься, Лорен сняла телефонную трубку и набрала номер.

«Хорошо, папа-сан, у тебя есть шанс отнестись ко мне вновь как к шестилетней девочке», – прошептала Лорен.

Когда на третий звонок ответила ее мать, у Лорен возникло сильное искушение поболтать с ней несколько минут о пустяках, например о меню завтрашнего обеда, а затем повесить трубку. Но это было бы малодушно с ее стороны…

– Привет, ма, это я.

– Здравствуй, а это я. – Счастливый голос мамы ответил ей. – Отец ждет весь день, когда ты ему позвонишь. Поэтому не буду тебя задерживать.

– Но… – Это было все, что Лорен успела произнести прежде, чем услышала, как сиплый голос отца проговорил:

– Лори, рад, что ты наконец-то позвонила, дорогая. Я так беспокоился о тебе.

– Почему? – спросила Лорен, нахмурясь.

– Одна из твоих соседок позвонила вчера вечером маме и сказала, что видела незнакомого мужчину, усаживающего тебя в машину. – Он откашлялся и затем продолжил:

– Я думал, что ты собиралась быть дома вечером.

Лорен позвонила им вчера слишком поздно и сообщила, что не сможет пообедать у них вечером под тем предлогом, что ей нужно заниматься документацией. Она сморщила лоб.

– Извини, папа. Я думала заняться делом, но потом зашел Коулби и… – Она выдавила из себя смех. – Ну, что я могу тебе сказать? «Что не было бы ложью», – продолжила она мысленно.

Отец залился счастливым смехом.

– Понимаю. Меня заменили более молодым человеком.

– Только на один вечер, папа, – заверила его Лорен.

– Именно об этом мне и сказала твоя мать, – согласился он, и Лорен обрадовалась. Насколько она знала свою мать – а она знала! – папа был слегка высмеян и в лучшем случае со словами: «А я тебе что говорила!»

– Итак, когда же мы удостоимся чести познакомиться с твоим молодым человеком?

Удар прямо в точку. Лорен опустилась на стул, поставила оба локтя на стол и спрятала мрачное лицо в ладонях. Она чувствовала себя так, будто ее раздавили паровым катком. Но она встряхнулась, пригубила маленький глоток вина и пообещала:

– Я познакомлю вас при первом же удобном случае. Ты придешь ко мне на обед завтра?

– Зависит от того, чем ты собираешься меня кормить.

– Всем, что принесут мама и Джин. Я отвечаю только за напитки и десерт. Итак, что бы ты хотел на десерт?

– Малиновый щербет, – произнесли родители хором, и оба засмеялись.

– Если это не слишком обременит тебя, милая, – сказал отец.

И Лорен снисходительно улыбнулась. Она готовила этот любимый десерт отца с тех пор, как выросла настолько, чтобы понять, что это был единственный способ привести его в благодушное настроение.

– Да что ты, конечно не обременит! – заверила она отца, пообещав ему двойную порцию прежде, чем они попрощались.

Вот это да! Лорен опустила Фредди на подставку и направилась к кушетке, устраиваясь на ней с недовольным видом. Такая полуложь грозила привести к неожиданным и неприятным последствиям. Она знала отца: он никогда не забудет о Коулби и станет изводить ее напоминаниями всякий раз, когда представится такая возможность. Поглощенная своими мыслями, она мелкими глотками потягивала вино и едва все его не выпила.