– Снимаю, – проговорила, наблюдая, с каким удовольствие девушка принялась за тарталетки с креветками и сыром. – Ммм… как вкусно! – с наслаждением воскликнула она.

– Спасибо, – сказала, радуясь, что здесь ей понравилось.

– Снимаешь… – задумчиво повторила она. – А как квартира? Состояние?

– Ужасная квартира, – невесело заметила, не желая «украшать» словами это страшилище, которое сдают за огромные деньги, как мне сейчас казалось. Раньше я бы так не посчитала, но это было давно и неправда…

– Как я поняла, вы только встречаетесь с Толиком, но не живете вместе. Правильно?

– Да.

– Так вот, у меня здесь есть квартира, – начала Смирнова, но замечая мое непонимание, поспешно выдала: – Подожди с выводами. Понимаешь, у меня есть деньги, доставшиеся по наследству от матери, про которые муж не хочет слушать, но помогает грамотно вкладывать их. И поэтому у меня в Москве есть квартира. Маленькая, однокомнатная, но в центре. И вот… она пустует. Просто так стоит.

– Почему не сдаешь? – удивленно поинтересовалась, отпивая гранатовый сок.

– Не знаю, это нужно контролировать. И там ремонта нормального нет, лишь в кухне немного. Новостройка. Только диван купила, чтобы отдыхать было где, когда приезжали сюда. В общем, если тебе нужно, то можешь там жить. Бесплатно. Я буду рада, что она не будет пустовать, чтобы в ней жил хороший человек.

– Но почему? – непонимающе воскликнула, удивляясь этой очаровательной и такой простой девушке.

– Не знаю… ты, когда сказала про съемную квартиру, у меня сразу появилась мысль, предложить тебе занять ее.

– Но я не могу, – прошептала, не в силах принять такое щедрое предложение.

– То есть не можешь? Почему?

Задумалась и ответила:

– Я тут заплатила… и не знаю сколько буду еще жить… Не хочу тебя обнадеживать, а потом скрыться.

Милана нахмурилась, потом погладила живот и тут же выдала:

– Хорошо. Мы тут несколько дней, если вдруг передумаешь, то позвони. У меня невероятно классный номер сим-карты. Муж выбирал, – довольно поделилась, проговаривая номер, где пять последних цифр были одинаковыми.

– Спасибо, – признательно прошептала.

– Ну что ты… я всегда рада, – выдала, поворачиваясь на голоса, в тот момент, когда в кухню вошли Толик и Андрей.

Дальше вечер проходил изумительно и весело. Уже через час, мы решили, что можно посидеть в зале. И вот тогда я поняла, что нужно было до победного сидеть за столом. Дорвонцев сел со мной рядом, положив руку на спинку, а потом она оказалась на талии. Его рука в процессе разговора постоянно плавно двигалась по телу, что я не могла дышать, иногда не сосредотачиваясь на вопросах, совершенно не слушая разговор.

Эмоции бурлили во мне, тело представляло собой чувствительный прекрасный цветок, желающий вот-вот распуститься, реагируя на безграничное тепло.

Дорвонцев как будто не чувствовал мое состояние, усердно продолжая сладкую мучительную пытку, совсем не понимая, что творит. Или понимал?!

Милана рассказывала о малыше, как он пинается ножками и ручками. Айсберг с гордым видом сидел рядом, положив руку на живот жены, слушая и выдавая комментарии, отчего она смущалась и краснела, с укором посматривая на него, продолжая рассказывать нам. Я лишь иногда что-то говорила, стараясь вести себя как обычно, хотя не получалось. Анатолий шутил или спрашивал, активно участвуя в разговоре, продолжая соблазнять.

Понимая, что больше не могу, быстро поднялась, и прошептала:

– Простите, отойду.

Надеялась, что мой уход не был похож на бегство, хотя так и было. Я сбегала, понимая, что меня уже трясет и нужно остыть. Оказавшись в ванной комнате, посмотрела по сторонам и прислонилась к стене, чувствуя спасающую прохладу.

Только сделала выдох, сильно обняв себя за плечи, как увидела, что дверь распахнулась и в ванную заходит Анатолий, закрывая ее, поворачивая ручку. Его взгляд невозможно было описать… Дикий, свирепый, голодный, пожирающий каждую клеточку моего тела.

Понимая, чем это может обернуться, хрипло выдохнула:

– Толик, подожди…

– Нет, – выдохнул он, и в следующую секунду оказался напротив меня, перехватывая мои руки, поднимая, удерживая сильной ладонью, неистово атакуя мой рот.

Задыхалась, мгновенно отвечая, не ожидая от себя столь стремительной ответной страсти. Ощущение, как будто сорвалась в пропасть, падая на скалы, распадаясь на маленькие частички, вскрикивая, получая острое ощущение свободы.

Мои губы не знали пощады, отчего выгибалась, кусая в ответ, когда от удовольствия не могла дышать, тут же ощущая, как соблазнитель перекинулся на шею, доводя до мурашек.

Дрожала, когда Толик оголил плечо, чуть прикусывая, мгновенно целуя. Не смогла сдержать стона. И тут же его губы накрыли мой рот, яростно нападая, врываясь языком.

Как только поняла, что руки свободны, запустила их в шикарную шевелюру, получая удовольствие, с силой сжимая рукой, когда он внезапно приподнял меня, как будто ничего не весила, словно пушинку. Обвила ногами узкую талию, ощущая его возбуждение, упирающееся в гипюровые трусики, требующее освобождения. Так приятно, дико и волшебно было ощущать, что закусила губу, позволяя себе чувствовать.

Сильнее сжала ногами его талию, и протяжно простонала, чувствуя, что не владею собой. Мужчина буквально придавил к стене, всем своим видом, пронзительным взглядом, жестами сообщая, что не намерен отпускать.

Раздался громкий писк, на секунду отрезвляя от сумасшествия. Мужчина мгновенно выхватил телефон из кармана, пальцем прикладывая к экрану, и за секунду прочитав, небрежно швырнул его на стиральную машину. Я же тяжело дышала, пытаясь прийти в себя за эту передышку, осознавая, что мы тут… а ведь в зале… Айсберг и Милана.

– Боже… Они… – в ужасе прохрипела, пытаясь освободиться, но мужчина резко сжал мои волосы на затылке, оттягивая, и посмотрел в глаза, тут же опуская руку, накрывая ладонью лобок, убирая ткань в сторону, проводя пальцами по чувствительной расщелине, отчего вскрикнула ему в губы.

– Они ушли… – хрипло выдал и мгновенно ввел палец в лоно, отчего дернулась, яростно сжимая руками плечи, не ожидая такого вторжения. Мужчина прислонился ко мне лбом и резко отчеканил: – Ты… моя…

Его палец вошел глубже, лаская круговыми движениями, отчего всхлипнула, тут же ощущая его губы на своих. Он целовал с такой страстью, что замирало сердце. Неистово ласкал, пока не отпрянула, прижимаясь к стене, сжимая бедра, чувствуя, что меня окутывает тонкая паутина наслаждения, вызывая желание принять все.

Второй палец… и я закричала, чувствуя как это много, а спустя секунды меня затрясло в оргазме, на мгновение лишающего разума.

Еще не отошла, но уже поняла, что Толик несет меня, ласково поддерживая за спину и ягодицы. А в следующее мгновение оказалась в постели, разложенная на покрывале. Мужчина снял брюки, оставшись в боксерах, откидывая рубашку на край спинки, надвигаясь на меня со словами:

– Не бойся меня.

«Он видел себя, чтобы не бояться?!»

Наши глаза встретились, и я прошептала:

– Завтра… мы будем жалеть…

– Очень сомневаюсь в этом, малышка, – уверенно произнес Дорвонцев, резко снимая платье и откидывая на кресло.

– Толик… – проговорила, чувствуя его руки на застежке бюстгальтера, а потом на груди. Он сжал руками каждую и наклонился, всасывая по очереди соски, отчего застонала, падая на покрывало, сжимая пальцами покрывало, наслаждаясь острыми ощущениями.

– Такая вкусная… – шептал он, яростней приступая к ласкам, руками медленно снимая трусики. Потом поднялся и, смотря мне в глаза, потянул по бедрам, снимая и откидывая.

Продолжая гипнотизировать, мужчина стянул с себя боксеры. Сглотнула, поражаясь размерам мужчины. Природа наградила его. Постеснялась что-то сказать, не желая показывать страх и стеснение, но ноги подтянула, стараясь отодвинуться.

Анатолий лукаво улыбнулся, хищно наблюдая за мной, а потом полностью снял нижнее белье, поворачиваясь и хватая брюки, вытаскивая квадратный пакетик, разрывая его.

Мужчина раскатал презерватив по члену, сжав его сильной рукой, отчего чуть не застонала, удивляясь себе. Толик медленно посмотрел на меня и, коварно улыбнувшись, медленно потянулся ко мне.

– Думаю, мы торопимся… – выдохнула, отползая к спинке кровати, тут же охая, когда он перехватил за ногу, подтягивая на себя.

Только попыталась встать, когда громадный мужчина устроился между моих бедер, располагаясь так, что его головка оказалась у входа в лоно.

– Я не сделаю тебе больно, обещаю. Чувствуй и наслаждайся, – попросил он и медленно стал погружаться, отчего вцепилась в его спину, чувствуя, как внутри тесно от его вторжения, такого мощного и прожигающего. – Какая же ты узкая…

Выдал и вышел, тут же мучительно погружаясь, отчего вскрикнула, полностью принимая, ощущая невероятный накал эмоций.

Я забыла, как дышать. Совсем. Только смотрела в его глаза, чувствуя, как он себя сдерживает, стараясь, чтобы привыкла.

Такое напряжение… и предвкушение. Необузданная страсть в его глазах заводила. Я плавилась от его жадного взгляда.

Провела ладонями по шикарной мощной груди и немного качнула бедрами, сильнее чувствуя его. Мужчина почти зарычал и, набросившись на мои губы, медленно стал двигаться, постепенно увеличивая темп.

Уже через сладкое мгновение, наполненное непередаваемыми новыми ощущениями, мое тело привыкло к его размерам и толчкам, получая удовольствие от страстных, диких движений.

Тонула в сладостном удовольствии, подходя все ближе к желанной грани, и когда что-то внутри разорвалось, закричала, погружаясь в сладостную непередаваемую негу, чувствуя, как дрожит все тело, сквозь туман, слыша протяжный стон мужчины.

Мне было так хорошо, как никогда. Я чувствовала себя счастливой женщиной, на время забыв обо всех своих проблемах. Они вернутся завтра, а пока… я хочу маленькую капельку счастья.

Улыбнулась, смотря в темно-зеленые глаза мужчины, ласково гладившего меня по щеке, и подалась вперед, целуя его. Мужчина ответил. Страстно, горячо, с яростным удовольствием. И я… потерялась

Глава 8

Стояла под душем, стараясь привести себя в норму. Совсем не спала.

Рано утром, когда мужчина вырубился, и я отошла от невероятных ощущений, не могла уснуть, чувствуя, как внутри гложет от непонятного предчувствия. Налюбовавшись обнаженным мужчиной, спавшего на животе, пытающегося во сне меня заграбастать в объятья, улыбнулась и поднялась, подсунув ему под руку одеяло.

Нашла в шкаф-купе его футболку и натянула, надеясь, что он не будет против, и направилась в кухню.

Салаты и еду, как оказалось, Милана убрала в холодильник, перед тем как быстро уйти, а посуда осталась на столе. Поэтому мыла, убирала с улыбкой на губах, испытывая стыд, что так неудобно получилось перед четой Смирновых. Но Толик заверил, чтобы не беспокоилась, они и не такое вытворяли, очень понятливые в этом плане.

Удивительно, но Дорвонцев не только замечательный мужчина, но и невероятный страстный любовник. Он всю ночь сводил с ума, вновь и вновь врываясь в мое тело, даруя наслаждение. И каждый раз я покорялась, принимая его, доверяя, готовая отдать все, что он хотел получить. Столько нежности, страсти и безумства. Я даже забыла, что такое может быть. Да и не было такого.

До Александра встречалась с несколькими мужчинами, но чтобы испытывать настоящий оргазм, никогда. Неприятная пародия на страсть. Простая физиология именно для меня. Даже смирилась, считая, что проблема во мне. Фригидная. Поверила, что для меня это норма. Возможно, поэтому я не могла долго встречаться. Зачем серьезные отношения, если в постели я чувствовала себя бракованной, неспособной полностью расслабиться. Бывало нечто похожее, но совсем другое. Партнерам, естественно, было хорошо и они спокойно относились, что женщина не получает удовлетворения.

Про мужа совсем не хотелось говорить. С первой нашей встречи он вызывал у меня неприязнь. Какое там возбуждение?! Нет. Такого не было. А потом… связь с ним представляла ужас, когда тело начинало дрожать, стоило только мне увидеть его ядовитую ухмылку. Терпеть я никогда не могла, да и нет во мне этого спокойствия, поэтому сопротивлялась, а ему нравилось. Потом поняла, что легче молчать… Ломала себя, чтобы он не получал такого удовольствия, когда дралась, пытаясь спастись.

Ничтожество.

Как же я ненавидела его. Так сильно, как хочу жить.

Выключила душ и тщательно вытерлась полотенцем. Волосы были мокрыми, так как фена не оказалось. Через пять минут, когда оделась в тут же футболку, вышла и встретилась с хищным взглядом Анатолия, стоявшего у стены, сложившего руки на груди в ожидающей позе.