– И вкусно?

– Очень, – заявила, еще не зная никого, кому бы не понравилось.

– Тогда давай я все сделаю, а ты проконтролируешь, раз не хочешь лежать. Между прочим, напомню, врач рекомендовал, чтобы отдыхала, в течение пары дней прикладывала грелку со льдом, обернутую в полотенце, на поврежденное место, чтобы снять отечность и опухоль; также советовал время от времени перебинтовывать конечность эластичным бинтом, чтобы лишний раз не шевелить ногой; ну и пользоваться гелями, кремами и мазями на основе хондроитина, глюкозамина и акульего хряща, которые он выписал, а мы благополучно приобрели. А также можно делать компрессы.

Хлопнула ресницами, моментально выкидывая из головы половину всего, что она сказала, и уточнила:

– Записала или выучила?

– Я повторяю про себя и помню наизусть.

– В школе была отличницей?! – уверенно заявила, на что она пожала плечами и скромно выдала:

– Всегда и везде.

Засмеялась, поражаясь таким людям. У меня особых талантов никогда не было. Я обычно на приеме врача запоминаю самое важное, стараясь не забивать голову ненужными названиями и определениями.

– Ну я же как лучше хотела, чтобы ты не забыла ничего и отдыхала, – смущаясь, проговорила Милана, убирая пакет в ящик.

– Думаю, я успею еще належаться. Так что не беспокойся, – проговорила, забирая колбасу, с улыбкой добавляя: – Буду признательна, если подашь разделочную доску и нож.

Подруга кивнула и, быстро шагнув к красному ящику, достала нужное, вручив мне, тут же уточняя:

– Тогда я тру сыр. Верно?

– Верно.

Через десять минут, когда духовка нагрелась, Смирнова ставила противень с бутербродами внутрь, со вздохом выдавая:

– Я немного сглупила. Черного чая не купила, только зеленый и кофе.

– А тебе разве можно кофе? – осведомилась, считая, что беременным не рекомендуется.

– Думаю можно, но я люблю зеленый чай, хотя мои подруги все кривятся, считая его невкусным.

– Я тоже… не особо увлекаюсь зеленым. Лучше кофе, – с улыбкой попросила.

– Вот и отлично! Тогда сейчас быстро организую, – заявила она, незамедлительно поднявшись, начиная порхать у кухонного гарнитура, напевая мелодию.

Удивлялась, как она с таким животиком могла так быстро передвигаться. Сколько видела беременных женщин, мне казалось, что они еле ходят, как большие медведицы, а тут носится как егоза.

– Тебе не тяжело ходить? – вдруг спросила, сама от себя не ожидая.

– Мне?! – уточнила она, а потом положила руку на живот и продолжила: – Сейчас нет. Хотя бывает, что малыш ляжет не так, и все, хоть плачь, не могу сдвинуться с места, словно меня парализовало, а сейчас все отлично.

Наш разговор прервал разрывающий звонок в дверь. Мы переглянулись, а потом Мила окаменела, пока не услышала мощные удары кулаком в дверь.

– Это мой, – скромно сказала она, и вновь услышав громкий стук, выдала мнение: – И он в ужасном настроении.

Испугалась ее слов, не зная, что ожидать от злющего Смирнова. Пока приходила в себя, подруга уже стартанула в коридор, а я за ней, держась за стену, чтобы не упасть, желая объяснить, что это я виновата, а Милана ни при чем. Кто его знает этого Айсберга?!

Вышла в тот момент, когда Мила открыла дверь. Была поражена следующей картиной. Айсберг вошел в помещение, мгновенно оценивая ситуацию, и в следующую секунду собственнически дернул жену на себя, отчего она зарылась лицом в его грудь, поцеловал в волосы, недовольно выдав:

– Смирнова, я тебя прикую дома к кровати, и теперь… забудь про прогулки без меня!

– Если только с тобой и еды побольше… даже на прогулке, – пробубнила она ему в одежду, на что мужчина поднял ее лицо сильной рукой и, наклонившись, страстно поцеловал, отчего стало неудобно.

Улыбаясь, отвернулась и поплелась в кухню, слыша характерные звуки, а потом шептания Милы и четкие вопросы Айсберга. Знала, что мужчина спрашивает обо всем, что случилось, предполагая, что еще немного и будет разговор со мной. Наверное… А может и нет.

Пахло уже изумительно, поэтому села на стул, поглядывая на духовой шкаф. Через пять минут в кухню вошла счастливая Милана. Посмотрела за ее спину, но никого не было. Увидев мой немой вопрос, женщина проговорила:

– Андрей пошел курить. Нас закрыл. Скоро придет. Как раз поест, – весело заметила она, тут же добавляя: – Как пахнет!

– Еще немного нужно подождать.

– Отлично! – заявила она, весело предлагая: – Ты садись, остальное я сделаю сама. Все же, как замечательно, что мы так много приготовили, перекусить точно хватит! Кстати, хотела спросить про рецепт мантов…

И я рассказала… не только о них.

За рецептами время прошло очень быстро, хотя в какой-то момент словила себя на мысли, что она меня отвлекает. Наши горячие бутерброды уж как десять минут были готовы, но Айсберга так и не было, что заставляло задуматься.

Вдруг раздался звук ключа в замке, и дверь открылась. Ни слова, ни шума. С Миланой смотрели друг на друга, ожидая ее мужа. Я сидела в напряжении.

Раздались четкие шаги. Андрей вошел в кухню и, быстро оказавшись рядом с женой, поставил два белых пакета на стол, выдавая:

– Заказал еду с ресторана на четверых.

– Четверых? – уточнила, тут же слыша позади себя:

– Да, милая, на четверых. Пообедаем, успокоимся, а потом поедем домой…

Повернулась и увидела Толика у арки двери, такого агрессивного, тяжело дышащего, похожего на свирепого льва. Когда мужчина увидел мое лицо, почернел взглядом. Быстро приблизился и осторожно провел по щеке, спрашивая меня:

– В больнице была? Если нет, вызову сюда.

– Была, – поспешно проговорила, чувствуя себя… нужной.

Смотрела на Толика и видела, как он сдерживал рвущиеся из груди гневные вопросы, продолжая стоять, вцепившись в меня, пока не услышал Айсберга:

– Не пугай. Ей досталось. Пообедаем, а потом уже решать нужно…

Дорвонцев продолжал стоять надо мной, а я сидела на стуле, не зная, как быть и чего ждать. Мужчина ласково провел пальцами по губам, разбитым и опухшим, чуть касаясь, и громко отчеканил:

– Обещаю, такого больше не повториться. Я не допущу. И еще… ты живешь у меня.

Даже не успела понять смысл последних слов, как он повернулся к Милане и проговорил:

– Привет самой очаровательной будущей маме. Подскажи, где ванная?

– Привет. Прямо и налево, – с улыбкой сказала она, положив руки на плечи мужа, севшего за стол и пронзительно уставившегося на Дорвонцева.

– Отлично, но если не возражаешь, то я здесь, – спокойно выдал мужчина и направился к раковине, внимательно отмечая на пути все, на что кидал взор, контролируя, особенно меня, предполагая, что могу убежать.

Обедали в полной тишине. Я совсем ничего не могла проглотить, да и не хотелось. Рот было больно открывать, и нога невероятно сильно напоминала о себе. Нужно будет болеутоляющее выпить.

Мужчины хорошо поужинали, изредка перекидываясь несколькими фразами. Не сравнить с тем вечером, когда все было хорошо, сейчас чувствовалась напряженная обстановка. Выпив крепкого кофе, Толик поднялся и проговорил:

– Спасибо за вкусный обед! Мы поехали.

Насколько могла, улыбнулась Милане, стараясь не показывать, что сейчас на пределе, понимая, что меня ожидает серьезный разговор. А как по-другому, когда вся побитая? И еще случайно втянула Милану, а, значит, и Айсберга. Удивительно, что Смирнов не прибил меня сразу после того, когда увидел, что с женой все нормально. Девушка улыбнулась мне в ответ, и, резко подскочив, предложила:

– Может, домой что возьмете? А то ведь теперь ты и приготовить не сможешь. Стоять-то трудно.

Чуть не простонала от этих слов, впрочем, как и она, понимая, что сказала лишнее, если судить по реакциям мужчин. Айсберг недовольно нахмурился, посматривая на меня, а потом на Анатолия. Сам же Дорвонцев напрягся, скрипнул зубами и молниеносно повернулся ко мне. Глянул на ногу, которую я прятала за ножками стула, и приказал:

– Покажи.

Вытянула искалеченную конечность, отмечая, что мужчина присел на корточки, а потом чувствуя его руку на коже, нежные прикосновения, отчего стало не по себе.

– Что сказал врач? – резко спросил он, поднимаясь в полный рост. А рост у него приличный, примерно, метр девяносто. Я рядом с ним смотрюсь невероятно маленькой.

Замечая, что Мила уже было собралась рассказывать про все, что услышала от врача, желая выдать тем же текстом, что и мне, поспешно добавила:

– Через недельку пройдет. Вывих лодыжки.

Мужчина тяжело вздохнул и, посмотрев на Айсберга, с прищуром поглядывающего на меня, что стало не по себе, протянул ему руку и проговорил:

– Спасибо, друг. Сочтемся.

– Давай. Если что, ты знаешь, где меня найти, – серьезным тоном выдал мужчина, давая понять, что поможет, чем сможет.

– Знаю, – выдал Анатолий, и лениво улыбнувшись Милане, приветливо проговорил: – Красавице и малышу не болеть. Надеюсь при следующей встречи увидеть еще маленького парнишку в пеленках, а не здорового богатыря под мой рост.

Будущие родители счастливо улыбнулись, советуя, чаще приезжать в гости, намекая, что это Дорвонцев вечно занят и поэтому виноват именно он.

Пока они прощались, поняла, что боюсь куда-то ехать, особенно нашего предстоящего разговора, но знала, что должна. Когда сильные руки мужчины потянули меня вверх, помогая встать, а потом и вовсе подхватили на руки, охнула, тут же шепча:

– Я сама…

– Давай вот без этого «Я сама»? Хорошо?! – выдал он, направляясь в коридор, кивая головой на зал, спрашивая меня: – Там что-нибудь оставила?

– Сумка на крючке на вешалке, – поспешно добавила, чувствуя себя обузой. Не хотелось быть в тягость. Была смущена, но вместе с этим старалась скрыть улыбку, радуясь, что обо мне заботятся. Странные эмоции, сама себя не понимаю.

Дорвонцев только хотел взять сумку, как услышал Айсберга:

– Я возьму, и помогу тебе с машиной, чтобы посадить Наталью нормально. Еще перекинуться парой слов нужно, – проговорил он, взяв мою сумку, и повернувшись к Милане, серьезным тоном произнес: – Мил, закройся, я на пять минут.

– Боишься, что гости придут, или что сбегу? – весело сказала она, подавая пакет с моими лекарствами, соприкасаясь руками с пальцами мужа, тут же сжавшие ее ладошки.

– Я тебе сбегу, – буркнул он, отпуская со словами: – Наивная…

Еще раз попрощавшись, отправились в межквартирный коридор к лифту, а Айсберг за нами. После того как спустились, и Толик усадил меня на сиденье в салоне, он несколько минут говорил с мужем Миланы.

Пока ожидала, пришло сообщение. Сразу испугалась, но, увидев абонента, улыбнулась. Милана.

«Вот видишь, ты ему нравишься. Мне кажется, вы будете идеальной парой! Прости, если сказала лишнего. Не со зла».

Так приятно было видеть такое доброе отношение от постороннего человека, что я несколько секунд просто сидела и смотрела на экран. Потом вздохнула, радуясь, что вот так все вышло, и ответила:

«Все хорошо. Огромное спасибо, что помогла. Не знаю, чтобы делала без тебя».

Ответ пришел незамедлительно:

«Я бы обязательно приехала, так что случилось то, что должно было случиться. Кстати, поднос забыла отдать, но как-нибудь потом. Если выйду сейчас, Андрей меня съест».

Было больно смеяться, но хотелось. Съест… если только как свежий, вкуснейший десерт. А вот других Айсберг сожрет и не подавится, если кто обидит. Надо же… какая интересная пара. Совершенно разные и такие подходящие.

Дверь джипа хлопнула и на водительское кресло сел Анатолий. Посмотрев на меня тяжелым задумчивым взглядом, он произнес:

– Ну что, домой? – задал вопрос, но, заострив внимание на моей ноге, добавил: – Можно в больницу, если плохо себя чувствуешь.

– Нет, уже была там… общалась.

– Это понятно. Я тоже не любитель больниц, но никуда не денешься, когда прижмет, – проговорил он и завел машину.

Не проехали и поворота, как он задал мне такой вопрос, от которого на секунду оцепенела, пытаясь понять, откуда он знает Александра…

– Наташа, расскажи мне про Лутрикова то, что я еще не знаю, а знаю я то, что получил с его прежних мест работ, всех видов выписок из ЕГРП и медицинской карточки.

Сглотнула, немного подумав, решив, что не стоит удивляться таким вопросам. Этот мужчина говорит сразу, не оттягивает ничего в долгий ящик. Представляю, как ему было не по себе, когда отказывалась беседовать. А теперь все, пришло время… да и сама понимаю, что нужно.

Вздохнула и посмотрела на дорогу, вспоминая… свои самые страшные месяцы.

Глава 11