Джули Беннет - Тонкий расчет

Прежде чем она в полной мере испытала позор и стыд, боль пронзила ногу. Кэт громко охнула.

Уилл мгновенно присел рядом.

– Ушиблась? – спросил он, оглядывая ее.

– Щиколотка, – пробормотала она, садясь, чтобы осмотреть ногу.

– Где-нибудь еще? – спросил Уилл.

Каталина покачала головой и попыталась пошевелить ногой. Плохая мысль. Она была уверена, что ничего не сломано, – в детстве она ломала руку, и боль была куда сильнее, – но идти не может. И ступить на ногу – тоже. А когда она попробовала, острая боль пронзила ногу, и она поморщилась.

Вот тебе и драматический побег в ночь!

Только бы не разразиться слезами, не выглядеть совсем уж жалко.

Уилл положил рубашку ей на живот.

– Что…

Не успела она договорить, как он подхватил ее на руки и зашагал по песку. Она мгновенно растаяла на его теплой голой груди, хотя выглядело это как сцена из фильма. Противно, что его образ казался куда более романтичным, чем на самом деле, особенно потому, что Уилл без особого усилия нес ее на руках.

– Ты не можешь нести меня до самой яхты! – запротестовала она. – По песку и так трудно идти, не говоря уже о такой тяжести, как я.

– Ты легкая, как пушинка! – Он бросил на нее взгляд, запрещающий спорить. – Расслабься и посмотрим, как будет, когда я донесу тебя до кровати в каюте.

От этих слов по ней пробежала дрожь возбуждения, которая была ей ни к чему. Разве она не сказала себе, что после того, как они займутся сексом, она оборвет все связи? У нее нет иного выбора, если она хочет сохранить достоинство и ясный разум. Ей действительно пора рвать все связи и уезжать!

Когда они подошли к причалу, Уилл тяжело дышал, но не сбавлял шага. Нога Кэт болела, что должно было отвлечь ее, но сознание того, что она лежит на сильных руках Уилла, перевешивало все другие эмоции. У нее было неприятное чувство того, что, несмотря на все декларации, она не учла безмолвной власти, которую имел над ней Уилл. Пусть она хотела этого приключения с ним, после чего решила начать новую жизнь, но серьезно недооценила того, что говорит ей сердце.

И это героическое представление, которое он устроил, тоже до невозможности сексуально… словно она нуждалась в очередной причине, чтобы потянуться к нему.

Уилл быстро подошел к причалу, ускоряя шаг теперь, когда был на ровной почве. Подняв голову, он выругался. Каталина повернула голову и только сейчас заметила, как пострадали и причал, и яхта во время бури. Очевидно, они не выдержали натиска ветра.

– О, Уилл, – прошептала она.

Он замедлил шаг и осторожно попробовал ногой прочность сходней.

– Я на минуту поставлю тебя, но старайся не наступать на больную ногу.

Она сделала, как он просил, и попыталась не думать о том, как случившееся повлияет на их возвращение домой.

Уилл вышел на палубу, нагнулся и поднял ее на борт.

– Я сама могу спуститься вниз, – сказала она, хотя понятия не имела, так ли это. Но вместе они не поместились бы в узком проходе.

– Иди посмотри, что там с яхтой.

Однако Уилл не отпустил ее.

– Сейчас я устрою тебя, посмотрю твою щиколотку, а потом проверю, какие повреждения получила яхта.

Каким-то образом он умудрился унести ее вниз, положить на кровать, не задев ногу, подпереть ее спину подушками, взять запасную подушку и подложить ей под щиколотку.

– Нога сильно распухла, – пробормотал он и, выйдя на кухню, вернулся с пакетом льда, завернутым в полотенце. – Приложи это, а я сейчас посмотрю, нет ли в аптечке обезболивающего.

– Со мной все будет хорошо, – солгала она, хотя боль была нестерпимой. Но нужно, чтобы он скорее проверил яхту, и они смогли вернуться в Альму.

– Иди посмотри, насколько все плохо. Я никуда не денусь. И оттого, что ты будешь смотреть на мою щиколотку, мне легче не станет, – пробормотала она, чувствуя неловкость.

Уилл свел брови, положил руки на бедра. С этой черной татуировкой, вьющейся на его голой груди и по тугим мышцам, он олицетворял сексапильность.

– Мне противно думать, что я причинил тебе боль, – вдруг сказал он.

Что можно прочесть в этом простом заявлении? О чем он? О том, что было четыре года назад? О том, что произошло в хижине? Или о ее неудачном падении?

Ах, не важно. Каталина не хотела вступать в очередную дискуссию. Все равно их отношения ни к чему не приведут. И кончатся ничем.

– Иди, – настаивала она. – Не волнуйся обо мне.

Он явно хотел возразить, но кивнул:

– Сейчас вернусь. Если что-то понадобится – крикни.

Он стал подниматься по трапу.

Каталина прикрыла глаза, откинулась на подушки и глубоко вздохнула. Если повреждения велики, значит, они застряли здесь… чего ей совсем не хочется. Застряла на гламурной яхте с поврежденной щиколоткой в обществе человека, от которого следовало держаться подальше.

Она невольно застонала. Потом из груди неожиданно вырвался смех, потому что может ли быть что-то более банальное? Совсем как чертово реалити-шоу: миллиардер и горничная застряли на необитаемом острове! Совершенно абсурдная история!

Когда-то она этого хотела. Остаться с ним вдвоем. Знать, что никто и ничто не вмешается в их уединение. Они могли быть самими собой, без претензий и притворства. Двое людей – просто Уилл и Каталина, которые…

Нет. Они не любят друг друга. Глупо даже думать так. Многие годы назад она думала, что они влюблены, но этого просто не могло быть! Если бы они любили друг друга, разве он не боролся бы за то, о чем они мечтали?

Может, он все это время играл? Двадцатилетний мальчик, взбирающийся по лестнице успеха. Зачем ему нужна бедная горничная? Может, потому, что она была девственницей и легкой мишенью? Может, это все, за чем он охотился?

Но на самом деле Каталина так не думала. Она росла с Уиллом и Джеймсом. Из них двоих игрок – Джеймс. Уилл более сдержанный и всегда старался следовать правилам. И он следовал этим правилам, до той точки, когда разбил сердце Каталины. Она должна была предвидеть, что так будет. Со смерти матери он делал все, чтобы угодить отцу, словно стараясь утешить его.

И все же маленькая девочка в душе надеялась, что Уилл увидит в ней больше чем просто девушку для одноразового секса, что влюбится в нее, и они смогут жить долго и счастливо и умереть в один день.

Каталина вздохнула. Это было так давно! Теперь они чужие, и прошлого не вернуть, и… и можно вспомнить еще множество дурацких изречений, которые, в сущности, никому и ничему не помогли.

И все потому, что она до сих пор не в силах забыть человека, из-за которого должна сбежать из Альмы. Необходимо осуществить свои мечты и забыть жизнь здесь. Она чертовски хороший дизайнер и не может дождаться, когда сожжет свою униформу и практичные туфли и начнет все сначала.

– Пока что мы не можем плыть, – сообщил стоявший на нижней ступеньке Уилл.

Каталина повернула голову. Уилл стоял, держась за притолоку. Бицепсы перекатывались под кожей, привлекая внимание к его мужественной силе. Невзирая на свое смятение, Каталина не могла отрицать, что вид его тела заводил ее так, как не удавалось ни одному мужчине.

– Повреждения со стороны правого борта. Вся механика сожжена. По-моему, в яхту ударила молния, а кроме того, она постоянно билась о причал.

Каталина вцепилась в плюшевое одеяло.

– И долго мы здесь пробудем?

Он подошел к кровати и взъерошил и без того растрепанные волосы. Обычно он всегда был идеально причесан, но теперь, глядя на Уилла, такого растерянного, она хотела его еще больше.

– Понятия не имею. Рация тоже не работает, – вздохнул он, садясь на край кровати. – Ну что, выпьешь обезболивающего, поскольку нам все равно придется пробыть здесь бог знает сколько времени!

Если они застряли тут, ей понадобится кое-что посильнее! Быть рядом с ним… сколько? часы? дни? И сколько времени ей придется призывать на помощь всю силу воли?

– Мне уже лучше. Боль почти утихла, – призналась она.

Уилл вышел в ванную. Она услышала, как он шарит в шкафчике. Потом включил воду. Когда он вернулся, Каталина не могла отвести глаз от его голой груди. Почему он так красив и привлекателен?

Она хотела забыть о привязанности к этому человеку. После того, что произошло в хижине, продолжение только приведет к новой сердечной боли, потому что Уилл никогда не предпочтет женщину отцу и «Роулинг энерджи». А она уж точно не останется в Альме, чтобы до конца дней чистить туалеты, ожидая, пока он обратит на нее внимание.

Каталина проглотила лекарство и запила водой из маленькой бумажной чашки, поданной Уиллом. Оставалось надеяться, что лекарство подействует быстро. Уилл снова уселся на кровать.

– Черт возьми, – пробормотал он, кладя ладонь на ее здоровую ногу, – если бы мы не спорили…

– Мы спорили много недель, – напомнила она, усмехнувшись. – Это несчастный случай. Если кого и винить, так меня. Нужно было смотреть, куда идешь, прежде чем закатывать истерику и пытаться сбежать.

– А ты закатила истерику? Не помню.

Каталина вскинула брови:

– Решил поиздеваться?

Он покачал головой, продолжая гладить ее ногу.

– Вовсе нет! Я просто не могу забыть, какой сексуальной ты выглядела, когда сердилась. У тебя так горели щеки! Или дело было в потрясающем сексе? Так или иначе выглядела ты круто!

– До или после того, как растянулась на песке? – пошутила она, пытаясь облегчить напряжение.

– Ты не можешь не быть сексуальной, даже если наелась песка.

Легкая улыбка Уилла облегчила ее тревогу. Может, она сумеет провести здесь день и быть вежливой и отчужденной, не тревожась о сексуальном напряжении, сжигающем обоих. А вдруг они утолили страсть и теперь начнут новую жизнь?

Начать-то они могут, но пройдет ли когда-нибудь это желание? Потому что с тех пор, как они занимались любовью, Каталина жаждала его еще больше.

Вместо ответа она взглянула в завораживающие глаза Уилла и снова заволновалась, потому что он смотрел на нее как голодающий – на еду…

К счастью, в кухне было много продуктов и электричество не отключилось, поэтому Уилл пошел приготовить что-нибудь на ужин. Теперь он может сосредоточиться на чем-то ином, кроме того, как прекрасно Кэт выглядит в его постели!

Он пришел на кухню, чтобы решить, что готовить на ужин. Очевидно, болеутоляющее подействовало, и Кэт мирно спала, хотя иногда стонала во сне. От этих чертовых стонов в шортах становилось тесно, а зубы сами собой сжимались! Он слышал эти стоны раньше, у себя над ухом, когда они сплетались телами!

И этого он никогда не забудет.

Уилл приготовил запеканку из курицы с рисом по рецепту матери. У них всегда был повар, но Джеймс и Уилл любили это блюдо, и Уилл иногда его готовил в память о матери. Он все еще тосковал по ней, и эти небольшие детали напоминали о матери и вызывали улыбку на лице.

Поставил все в духовку, завел таймер и посмотрел на спящую красавицу в его кровати. Мать полюбила бы Кэт. Ей было бы все равно, будь она горничной или…

Какого черта?! Как эта мысль проникла в мозг, хотя он помыслить не мог ни о чем подобном? Не важно, что мать подумала бы о Кэт, он не станет на колено и не попросит руки девушки.

Нужно взять себя в руки, потому что гормоны воздействовали на мозг, и он попросту сбит с толку! Переспав с Кэт, он должен был удовлетворить свое желание, но вместо этого оно только росло.

Пока готовилась запеканка, Уилл решил принять душ. От него пахло потом и сексом. Может, холодная вода поможет осознать, что когда-то он однажды по собственной воле расстался с Кэт. Если они один раз переспали, не значит, что она готова повторить! Нужно ли ему продолжение? Рискнет ли он еще больше ранить ее, ранить себя?

Черт возьми, он готовит проклятую запеканку! Что за человеком он стал? Превратился в какое-то подобие домовитого хозяина, и хуже всего, ему это нравилось.

Прежде чем направиться в душ, он решил еще раз проверить рацию. Необходимо связаться с материком. Но, к несчастью, сколько он ни пробовал, какие ручки ни поворачивал, какие кнопки ни нажимал, рация не работала.

Смирившись с тем, что они действительно застряли, Уилл отправился в ванную.

Он разделся и ступил в просторную душевую кабину, думая о Кэт. Может быть, повреждения яхты – это какой-то знак? Может, им предназначено жить вместе, чтобы никакие посторонние силы не затуманили их суждений, чувств и ясности мысли.

И если честно, Уилл хотел видеть, что будет с Кэт. Хотел дать им еще один шанс, потому что теперь они совершенно разные люди и он полностью контролирует свою жизнь. Она была тем осколочком счастья, который заставлял его улыбаться, и он получал истинное наслаждение от их словесных перепалок.

Ни одна женщина не подходила ему так, как она. Он никогда не переставал хотеть ее и теперь воспользуется возможностью, предоставленной бурей, и обратит каждую минуту себе на пользу. Докажет ей, что изменился. Потому что слова ее не убедят. Нужно показать ей. Пусть увидит своими глазами, что он ценит ее, что хочет ее. Всегда.