Джули Беннет - Тонкий расчет

И начнет он с того, что сбросит еще одну бомбу на отца. Связанную с инвестициями и преданностью дружбе.

Будь проклят этот человек!

Каталина едва сдерживалась, чтобы не явиться в офис «Роулинг энерджи» и швырнуть Уиллу в лицо его подарок.

Но она пользовалась этой штукой весь уик-энд. Теперь снова вернулась на Плайя-дель-Онда, чтобы убирать дом ее отца. Все по-старому, только день другой.

Тот факт, что Уилл принес ей набор для шитья, очень красивый и дорогой, вызывал у нее улыбку. Она не хотела улыбаться, думая о его выходках. Хотела быть ворчливой и ненавидеть их. От цветов очень легко избавиться, но что-то личное, вроде швейного набора, было труднее игнорировать.

Уилл понятия не имел о ее любви к шитью и просто купил ей набор, из-за порванной вчера рубашки. Хотя он не знал о ее истинной страсти, нашел время, чтобы отыскать вещь, которая точно привлечет ее внимание… словно последнее время она была настроена на его волну.

Каталина просунула стержень занавески для ванной через кольца и надела на крючки. Она давно откладывала стирку занавесок: слишком была занята своими мыслями.

Почему после всех этих лет Уиллу пришло в голову вновь пробудить эти чувства? Почему он должен быть так дерзок, так силен, заставляет осознать те чувства, которые так и не исчезли до конца?

Сотовый в ее кармане завибрировал. Вытащив телефон, она увидела на экране имя Патрика. Каталина не боялась босса, но терпеть не могла, когда он звонил. Либо она сделала что-то не так, либо он собирается дать ей новое задание. Он был куда более требовательным, чем Джеймс. Правда, Джеймс путешествовал по всему миру с футбольной командой и редко бывал дома. Но даже если и бывал, всегда уважительно обращался с Каталиной.

Патрик вел себя так, словно грязь на его туфле имела куда большее значение, чем она.

Но она нуждалась в каждом десятицентовике, который могла сэкономить, чтобы в один прекрасный день, закончив все свои модели, уехать навсегда. У нее было неплохое жалованье для горничной, но кто знает, сколько денег понадобится, чтобы начать все заново в чужой стране и продержаться, пока ей не представится шанс.

– Алло, – ответила она.

– Зайди в мой офис.

Она долго смотрела на замолчавший телефон. Уилл. Такой требовательный, такой властный… так похож на отца.

Каталина прошла по коридорам здания и остановилась перед дверью офиса. Здесь ли сегодня Уилл? Она не хотела вмешиваться или спрашивать, но ощущение было такое, словно Патрик отдает бразды правления тому сыну, которого готовил для этой должности.

Дверь была чуть приоткрыта, но Каталина все же постучала, прежде чем войти.

– Сэр, – произнесла она, становясь перед большим письменным столом из красного дерева.

Тот букет, который она принесла несколько дней назад, все еще стоял на краю стола. Каталина едва сдержала улыбку при мысли о том, что подарок, купленный миллиардером для горничной, стоит на столе отца миллиардера.

Патрик поднял глаза, и ей стало не по себе. Почему она в его присутствии всегда чувствует себя так, словно оказалась в кабинете директора школы? Она не сделала ничего дурного, и причин волноваться нет.

О, погодите, она обжималась с его сыном в прачечной. И у двери стоял свидетель. Такого не прощают.

– Я пригласил семью Монторо на ужин, – объявил Патрик без предисловий. – В связи с кончиной Изабеллы нам приличествует выразить соболезнования и помочь им в это трудное время!

– Конечно, – кивнула Каталина. – Скажите, что нужно.

– Похороны будут в среду, и я знаю, что они соберутся своим кругом. Я бы хотел устроить ужин в пятницу вечером.

Каталина вытащила сотовый и принялась печатать все детали, которые перечислял Патрик. Будут только Монторо и Роулинги. Патрик требовал, чтобы она приготовила все к их приходу, а вечером убрала после гостей. Подобные дни были просто пыткой для ног и спины. Но и оплата была двойной, что с лихвой возмещало все неудобства.

– Это все? – спросила она, когда он замолчал.

– Есть еще одно, – кивнул он.

Каталина прикусила губу, сунула телефон в карман и сложила руки перед собой.

– Да, сэр?

– Если ты вообразила, что можно безнаказанно добиваться внимания моего сына, тебе лучше вовремя остановиться. Пусть он не женился на Белле, как я надеялся. Но это не означает, что ты годишься ему в жены. Уилл – миллиардер. И ежедневно заключает многомиллионные сделки. Не хватает еще, чтобы он прельстился чарами горничной!

Угроза ощутимо повисла между ними.

Патрик был неглуп и точно знал, что происходит с сыном. Каталина не собиралась быть пешкой в их маленькой семейной распре. У нее полно дел. Она все переделает и через несколько месяцев отправится в путь. Патрик и Уилл будут по-прежнему делать деньги и скоро ее забудут.

– Я не претендую на вашего сына, мистер Роулинг, – ответила она, радуясь, что ее голос спокоен и не дрожит. – Простите, если позволила вам думать иначе. Мы встречались много лет назад, но все кончено.

Патрик кивнул:

– Пусть так и будет впредь. У тебя свое место, здесь, а не в жизни Уилла.

Хотя он говорил правду, трещина в сердце стала чуть больше.

– Я начну готовиться прямо сейчас, – пообещала она Патрику, намеренно оставив тему его сына, и вышла из офиса. Добралась до холла, прислонилась к стене и закрыла глаза. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Она вынудила себя оставаться спокойной.

Знай Патрик, что случилось в прачечной несколько дней назад, так бы прямо и сказал. Он не из тех, кто ходит вокруг да около. Но понял, что между ними что-то происходит. Еще одна причина оставаться подальше от Уилла и его жгучих прикосновений, гипнотизирующих поцелуев и завораживающих глаз.

Наконец Каталина оттолкнулась от стены и пошла на кухню, поговорить с шеф-поваром. Им нужно было обсудить ужин, а Каталина должна сосредоточиться на работе, а не на человеке, обладающем способностями разбить ее сердце во второй раз.

Он целый час наблюдал, как она хлопочет. Очень занятая женщина, которая не удостаивала его даже взглядом.

Уилл не потерпит, чтобы его игнорировали, особенно женщина, которая поглощает все его мысли.

Выйдя из комнаты, где Кэт помогала флористу с новыми букетами и расставляла стулья, Уилл прокрался в коридор и вынул из кармана телефон. Быстро набрал короткое сообщение, встал в дверях библиотеки, ожидая ответа.

Он ждал и ждал.

Наконец почти через десять минут телефон в его руке завибрировал. Кэт не забыла о нем, но отказалась поговорить с глазу на глаз. Какого черта? Она так и говорит «нет»?

Он не смирится.

И поэтому послал еще одно сообщение: «Встретимся, когда соберутся гости. У тебя есть несколько свободных минут, как только ты все закончишь».

Уилл перечитал сообщение и быстро напечатал еще одно: «Я буду в библиотеке».

И поскольку он еще не видел отца, написал сообщение и ему, объяснив, что на несколько минут опоздает. Он никак не мог упустить возможности побыть наедине с Кэт.

За последние два дня Уилл работал как сумасшедший и даже не имел возможности заехать и взглянуть на Кэт. Он знал глубину своих желаний, но не понимал, насколько они глубоки, пока не пришлось так долго обходиться без нее, без ее поцелуев.

За это время он оборвал долгосрочные связи еще с одной компанией, не дававшей тех результатов, которые он хотел получить. И снова его ждал гнев отца. И снова ему было все равно. Настало его время править «Роулинг энерджи», и он шел вперед, уверенно и жестко. Он не был связан с владельцами компании теми же дружескими отношениями, как отец, и был намерен в следующем году удвоить прибыль отделения недвижимости.

Но прямо сейчас он не хотел думать о финансах, инвестициях, недвижимости или нефти. Он хотел сосредоточиться на том, как быстро сможет обнять Кэт, когда та войдет в комнату.

Его тело откликнулось на эту мысль. Ее даже нет в комнате, а он терзается по ней.

Сейчас он думал о Кэт.

У него были планы на уик-энд, планы, включавшие ее. Он хотел увезти Кэт в какое-нибудь неожиданное для нее место, где они смогут остаться одни, и перестать говорить о химии между ними. Ему надоели украденные поцелуи. Он чувствовал себя похотливым подростком, который шныряет по дому отца в надежде поймать сговорчивую девчонку.

Уилл уселся на кожаный диван рядом с окнами от пола до потолка. И выключил свет, если не считать маленькой лампы на столе около входа. Этого мягкого освещения будет достаточно. Он не хочет привлечь внимание всякого, кто будет прохаживаться мимо библиотеки. Плохо, если заподозрят, что здесь тайное свидание.

После часа ожидания дверь тихо щелкнула и появилась Кэт. Закрыла дверь, но в комнату не прошла.

– У меня мало времени, – заявила она.

Ему и не нужно много времени… пока. Сейчас ему необходимо одно прикосновение. До тех пор, пока он не осуществит свои планы на уик-энд.

Уилл встал и пересек просторную комнату, не сводя глаз с Кэт. Уперся руками в дверь по обе стороны от ее головы, наклонился и коснулся губами ее губ.

– Я тосковал по твоим поцелуям.

Кэт затрепетала. Когда она подняла руки, Уилл подумал, что она сейчас его поцелует. Но Кэт оттолкнула его.

– Я знаю, что все это время подавала ложные сигналы, – прошептала она. – Но это должно закончиться. Как бы мне ни нравилось целовать тебя, как бы я ни хотела тебя, у меня нет на это сил, и я не могу потерять ра…

Кэт зажала ладонью рот, покачала головой и отвела глаза.

– Потерять работу? – переспросил он, отрывая ее руку от губ. – Думаешь, что потеряешь из-за меня работу? Из-за того, что между нами?

– Между нами ничего не происходит, Уилл. Неужели не понимаешь? Ты можешь позволить себе гоняться за юбками. У тебя на кону ничего не стоит.

У него на кону стояло больше, чем она представляла.

– Мне нужно вернуться к гостям. Только что приехали Белла и Джеймс.

Прежде чем она успела отвернуться, он сжал ее локоть:

– Постой. Дай мне две минуты.

– Не больше, – кивнула она, заправляя волосы за уши.

Уилл провел большим пальцем под ее глазами:

– Ты устала. Мне не нравится, что ты так много работаешь, Кэт.

– Некоторым ничего иного не остается.

Будь она его женщиной, в жизни не работала бы ни дня.

Погодите! О чем это он? Она не его женщина, и он не собирался делать ее постоянной спутницей. Женитьба или какие-либо обязательства перед женщиной – вовсе не то, во что он готов броситься очертя голову. Да, он хотел ее, хотел проводить с ней время. Но не более того.

Он провел ладонями по плечам и стал массировать сведенные мышцы. Большие пальцы гладили ее шею. Кэт тихо застонала и откинула голову на дверь.

– Что ты делаешь со мной? – выдохнула она.

– Даю тебе отдохнуть, в чем ты так нуждаешься.

Уилл не мог не смотреть на ее приоткрытые губы, не мог не воображать, как она будет выглядеть, когда он займется с ней любовью. «Когда». Не «если».

– Мне нужно вернуться.

Кэт подняла голову. Веки, затрепетав, поднялись.

– Но это так хорошо.

Уилл продолжал массировать ее плечи.

– Пытаюсь сделать так, чтобы ты лучше себя почувствовала, – пробормотал он ей в губы. – Позволь меня отвезти тебя домой сегодня вечером, Кэт.

Она со вздохом покачала головой и вцепилась в его руки, остановив массаж.

– Твой отец думает, что между нами что-то есть.

Уилл на мгновение замер, сжал ее лицо ладонями и заставил посмотреть ему в глаза:

– Он что-то сказал тебе?

– Не важно. Важно то, что я горничная. Ты миллиардер, готовый взять власть над миром. У нас разные цели, Уилл.

Да, и основная цель Уилла сейчас прижата к его телу.

– Я прекрасно понимаю свою роль в этой семье, и это не роль твоей любовницы.

В Уилле забурлил гнев.

– Патрик Роулинг не диктует мне правила сексуальной жизни и уж точно не имеет представления о том, что происходит между нами.

Блеск ее глаз только еще больше разозлил Уилла. Как смеет отец вмешиваться? Он уже сделал это четыре года назад, когда Уилл позволил ему раздавить свое счастье. Но больше никогда!

– Между нами ничего нет, – прошептала она.

Уилл ослабил хватку и погладил ее нижнюю губу подушечкой большого пальца.

– Пока еще нет, но будет.

Он завладел ее губами и расслабился, когда Кэт вздохнула. Но пришлось отстраниться, потому что, если он будет по-прежнему целовать ее, захочет большего, и будь он проклят, если впервые возьмет Кэт в отцовской библиотеке!

Когда он уложит Кэт в постель, это будет как можно дальше от Патрика Роулинга и его дома.

– Иди работать, – выдохнул он. – Поговорим позже.

– Уилл…

– Позже, – пообещал он, снова целуя ее. – Я еще не закончил с тобой, Кэт. Я уже как-то сказал, что едва начал.

Он отпустил ее и позволил уйти, а сам остался.