Линдсей пристально посмотрела на сестру, тщетно пытаясь понять истинную причину ее внезапного появления. Как бы ей хотелось сейчас проникнуть в потайные уголки ее извращенного сознания и понять, что она задумала на этот раз! И все же Сидни чертовски красивая женщина. Рядом с ней Линдсей чувствовала себя ничтожной шваброй. Прекрасная, совершенная Сидни с замечательным ребенком и высокородным мужем, который сходит с ума от малолеток.

— Вообще говоря, моя маленькая сестричка, я вспомнила мужа только для того, чтобы проверить твою реакцию. Ты говоришь, что уже достаточно взрослая. Вот я и решила проверить, так ли это. Хочешь верь, хочешь нет, но Алессандро на самом деле очень хороший отец и даже вполне приличный муж, разумеется, в той степени, в которой мужчины вообще способны быть приличными мужьями. К тому же он откровенно сожалеет о том, что был груб с тобой, и лично просил меня сообщить тебе об этом. Не знаю, правда, можно ли верить ему до конца.

— Почему же тогда ты наговорила мне про него столько гадостей в Париже? Почему поехала вслед за ним? Зачем взяла с собой оружие? Боже мой, Сидни, ты же стреляла в него!

Сидни лишь равнодушно пожала плечами: типично европейский жест.

— Я уже не помню, что я тогда говорила тебе. Ты не представляешь, как я разозлилась, когда увидела, что моя маленькая сестренка трахается с моим мужем! Скажу тебе откровенно: если бы тогда ты была сверху, то я, вероятно, выстрелила бы в тебя, а не в него. — Она вновь пожала плечами. — Алессандро вел себя так, как ведут себя все другие мужчины, включая даже моего отца. О, прости, пожалуйста, нашего отца. Время от времени Алессандро начинает ерзать от нетерпения и искать молоденьких девочек, но с тобой он сильно прокололся, переоценив свои возможности. Как я уже сказала, он очень сожалеет об этом и готов встретиться с тобой, чтобы уладить все недоразумения, разрушить преграды.

— Нет, я ни за что на свете не соглашусь по доброй воле еще раз встретиться с этим подонком. Тем более что ты все врешь, Сидни. Почему?

— Линдсей, я вижу, что ничего не изменилось за эти годы. Ведь пять лет — это большой период времени. Тогда ты была совсем юной, по-детски наивной и глупой. Конечно, он не должен был оставлять тебя в своем номере, но он это сделал, к сожалению. Забудь обо всем. Все это уже далеко позади.

Нет, подумала Линдсей, это не может закончиться до тех пор, пока Сидни не перестанет наведываться к ней каждые пять лет и сдирать корочку с только что зарубцевавшейся раны. Скорее она умрет, чем забудет весь тот кошмар в Париже. И с этим нужно как-то жить, мириться и во что бы то ни стало подавить в себе чувство отчаяния и страха.

— Я приехала сюда отнюдь не только для того, чтобы повидаться с тобой, — продолжала между тем Сидни. — Мне нужно встретиться еще кое с кем. Я не говорила тебе об этом. Я не поделилась даже с отцом, если хочешь знать. Если бы он узнал об этом, то заорал бы от возмущения. Впрочем, сейчас мне на это просто-напросто наплевать. Дело в том, что я разговаривала с Винсентом Демосом. Это произошло вскоре после того, как я отправила ему несколько своих фотографий. Короче говоря, дорогая моя сестричка, он хочет, чтобы мы снимались с тобой вместе. Он считает, что я достаточно красива, вполне соответствую его стилю, а самое главное — у меня, по его мнению, есть нечто патрицианское в отличие от тебя. Он говорит, что во мне есть некая целостность и даже светскость, конечно, при наличии вполне определенной косметики и одежды. Он уверен, что две сестры, из которых одна — итальянская княгиня, а вторая — уже известная модель, будут выглядеть на фотографии так замечательно, что это вызовет настоящий ажиотаж. Скоро в продажу должны поступить новые духи «Арден», и он очень надеется, что появление двух сестер в рекламных проспектах может повлиять на их продажу. Понимаешь, одни и те же духи для совершенно разных по типу женщин. В этом действительно что-то есть.

Линдсей оторопело смотрела на сестру, не веря своим ушам.

— Он мне ничего не говорил о тебе.

— Да, я запретила ему это, пригрозив разрывом контракта. Я просто не могла отказать себе в удовольствии лично сообщить тебе об этом. Неужели ты не понимаешь, что это будет просто великолепно? «Княгиня и Иден». Мы обе будем целовать флакончик с духами или брызгать ими друг на друга.

— Но почему ты вдруг решила стать моделью? Неужели ты думаешь, что это так легко и просто? Нет, Сидни, это тяжкий труд, и ничего веселого в этом нет. Это тяжелая работа, где с тебя сойдет сто потов, пока что-нибудь получится. К тому же все время нужно сидеть на диете, следить за своей фигурой и ложиться спать в девять часов вечера, так как все съемки обычно начинаются рано утром, а до этого нужно привести себя в порядок, сделать прическу и одеться соответствующим образом. Это все не так легко, как тебе кажется. А к этому нужно прибавить еще истеричного режиссера, раздраженного фотографа и нервных осветителей, которые все вместе делают твою жизнь просто невыносимой. Боже мой, нужно ли тебе все это? Ведь ты же адвокат, княгиня, у тебя есть свой семейный бизнес!

Сидни улыбнулась и отпила немного вина.

— Я уже говорила тебе, что мне нравится твое новое имя? Иден! В нем есть какое-то щегольство, какая-то тайна. Это Демос выбрал его?

— Нет, мы оба придумали это имя.

— Понятно. Очень любопытно. Полагаю, что мне тоже придется бросить алкоголь, так как в нем много сахара. Хотя, с другой стороны, у меня никогда не было серьезных проблем с весом.

Линдсей долго смотрела на свою сестру и никак не могла понять, зачем та все это делает. Что толкает ее на этот шаг? Вряд ли желание досадить сестре. Нет, она слишком мало значит для нее и недостойна подобных жертв. Отчаявшись найти ответ на этот вопрос, она обратилась к Сидни:

— Почему? Зачем тебе все это нужно?

— Думаю, что сейчас можно сказать тебе всю правду. Все дело в деньгах, дорогая моя. Да, именно в деньгах. После того как я подстрелила Алессандро, он долго болел и совершенно утратил свой инстинкт покорителя женских сердец. Он очень изменился с тех пор, и все это исключительно благодаря тебе. Сейчас в нем нет ничего, что могло бы привлечь к нему женщин. Более того, он чуть было не разорил нас всех, пока я не вытащила его из этой бездны. Поэтому карьера преуспевающей модели поможет немного пополнить нашу семейную казну, а заодно обеспечить известность, которой мне так недоставало. Думаю, что мне это понравится. Других причин нет, поверь мне, Линдсей. Ну и, конечно, удовольствие снова видеть тебя, позировать рядом с тобой. Ты только представь себе — мы вместе позируем для знаменитого журнала. Интересно, кого из нас посчитают старшей?

— Я не буду этого делать.

— Нет, будешь. В этом нет никаких сомнений. Или ты до сих пор так завидуешь мне, что не согласишься стоять рядом со мной перед камерой?

— Я никогда не завидовала тебе.

— Как знать, как знать…

— Я не хочу больше говорить на эту тему, Сидни.

— Превосходно. В таком случае встретимся у Демоса сегодня в два часа дня. Ну а теперь о жене отца. Тебе не кажется, что Холли превратилась в настоящую сучку?

— О ней я тоже не хочу говорить.

— А ты в курсе, что она и отец снова вернулись в особняк бабушки и будут жить вместе с ней? Похоже, что Холли положила глаз на все ее состояние… Ведь бабушке в этом году исполнится восемьдесят три года. Она все еще распекает отца, но, с другой стороны, в таком возрасте уже трудно выполнять все обязанности по дому и жить одной. Отец говорит, что ее нужно отправить в дом для престарелых.

— Нет, он не сделает этого! — горячо воскликнула Линдсей. — Она еще в состоянии обслуживать себя и к тому же имеет достаточно влиятельных друзей, которые не позволят ему запереть ее в неволе. Что же касается Холли, то, что бы она с ним ни сделала, он, вероятно, этого вполне заслуживает.

— Мне кажется, что именно поэтому отец так невзлюбил тебя, Линдсей. Ты всегда критиковала его, принижала его мужское достоинство и вообще делала все возможное, чтобы он знал о твоей неприязни к нему. Ты всегда старалась быть на стороне матери, которая сейчас уже окончательно спилась и спит с каким-то парнем твоего возраста.

Линдсей молча уставилась на свою сестру. Сидни резала по живому, как живодер, абсолютно не заботящийся о чувствах своей жертвы. Причем делала это увлеченно, со страстью. Но одно обстоятельство все-таки утешало Линдсей: впервые после той жуткой ночи в Париже Сидни вела себя не так уж и плохо. Единственное, что ей понадобилось от сестры, так это бинт, которым она завязала пальцы.

Сидни встала со стула и поправила свою шикарную шелковую юбку.

— Полагаю, я дала тебе достаточно пищи для размышлений. Ты ведь никогда не отличалась способностью к быстрой умственной работе, не так ли? Увидимся позже в студии Демоса. Надеюсь, что к тому времени ты четко и ясно определишь свою позицию. О, позволь мне, пожалуйста, заплатить…

1988. ТЭЙЛОР

Тэйлор склонился над стариком и прижал пальцы к его шее, чтобы прощупать пульс. Тот был мертв. Скорее всего сердечный приступ, так как никаких других видимых причин для смерти не было. И тем не менее он ни на секунду не сомневался, что это была насильственная смерть. Медленно поднявшись, он огляделся вокруг. Женщина уже исчезла. Естественно.

Тэйлор позвал Инока, который только что появился из-за угла на аллее.

— Немедленно вызови «скорую» и посмотри, нет ли там этой женщины. Да, и полицейских тоже позови.

Когда тот скрылся из виду, он снова наклонился над стариком и тщательно исследовал его бумажник. Ни удостоверения личности, ни кредитных карточек, ни фотографий — ничего такого, что могло бы пролить свет на личность умершего, кроме небольшого свернутого листа бумаги, спрятанного во внутреннем кармане. Случайно оставленная записка? Возможно, но маловероятно. Вряд ли грабители могли не заметить ее. Тэйлор развернул записку и прочитал: «Если увидишь Глорию, скажи ей, что Демос пытается скрыться, но ненадолго. Он обязательно выпутается. Ему всегда это удается». Под запиской не было никакой подписи.

Услышав неподалеку от себя вой полицейской сирены, он поднял голову, а потом быстро свернул записку и попытался засунуть ее во внутренний карман, но передумал. Какой в этом смысл?

Кто же этот Демос, черт возьми? На ум пришла мысль, что это один из главарей мафии Нью-Джерси или какой-нибудь крутой заводила из местной банды. Когда два офицера подошли поближе с оружием в руках, Тэйлор поднялся им навстречу.

— А, это ты, Тэйлор, — сказал старший полицейский, запихивая револьвер в кобуру. — Что тут произошло? — спросил он, показывая на бездыханное тело. — Кто это?

Это был Махони из полицейского управления в Ист-Орандж — крупный парень с солидным брюшком и огромной лысеющей головой. Он пользовался репутацией хладнокровного человека с незаурядным умом и острым языком. Рядом с ним стоял совершенно незнакомый Тэйлору молодой парень с лицом, подпорченным какой-то сыпью.

В этот момент Тэйлору очень захотелось оказаться в его любимой Франции, а не здесь, в этой темной аллее в Ист-Орандже, в штате Нью-Джерси, у тела мертвого человека. Всего лишь пару недель назад он вернулся сюда из Франции, где объехал на своем «харлее» все каменистые долины в провинции Бретань.

— Я нашел в его бумажнике вот эту записку. Кроме нее, там не было абсолютно ничего — ни удостоверения личности, ни кредитных карточек, ничего. Похоже, что записку просто не заметили, когда шарили по карманам.

Тэйлор протянул Махони свернутую записку. Тот быстро пробежал ее глазами, а потом удивленно покачал головой:

— Понятия не имею, кто этот Демос. А у тебя есть какие-нибудь идеи на этот счет, Тэйлор?

— Абсолютно никаких. Я следил за этим мужиком по заказу его жены. Она обещала нам с Иноком неплохо заплатить, если мы обнаружим что-либо интригующее.

Махони присел на корточки и внимательно осмотрел труп мужчины.

— Мне кажется, что он уже слишком стар для амурных похождений с посторонними женщинами. Сколько ему, лет шестьдесят? Сердечный приступ?

— Похоже на то. Во всяком случае, мне не удалось обнаружить кровоподтеков, ссадин или каких-нибудь синяков. Но я все же не думаю, что это просто сердечный приступ, что его сердце остановилось само по себе. Нет, похоже, что ему кто-то помог. Да, ты прав, он слишком стар для подобных вещей. Думаю, что нас с Иноком просто-напросто подставили. Кстати, я вижу его первый раз с такого близкого расстояния. Его жена показывала нам фотографию, но тот мужик был намного моложе, а этот всегда ходил в шляпе. Если хочешь, я дам тебе фамилию его жены.

— Все это не имеет абсолютно никакого смысла. — Махони почесал за ухом. — Почему она наняла вас для слежки за ним? Если его убили, то зачем им понадобились вы в качестве свидетелей?