— Мне, конечно, хорошо известно, что Линдсей может справиться только с сандвичем с овощами, — прокомментировал Демос. — Она как-то сказала мне, что ты прекрасно готовишь, Тэйлор, но я не поверил этому. — С этими словами он повернулся к Линдсей и взял ее за руку. — Я всегда настаивал на том, чтобы мои модели страдали от голода и оставались изящными. Я говорил тебе, что каждый комплект еды состоит из семи блюд?

Что касается Тэйлора, то он долго смеялся над презервативами и был очень доволен доставленной из ресторана едой, так как заметно исхудал за последнее время и без особого труда мог пересчитать все свои ребра. А невеста в это время неподвижно лежала на кровати и молила Бога, чтобы тот послал доктору Перри как можно больше счастья за всю ту доброту, которую он проявил к своей пациентке.

И только Инок вспомнил, что жениху нужны черный шерстяной костюм и белоснежная рубашка. Он отыскал их в своем гардеробе, тщательно почистил и привез Тэйлору домой за час до свадьбы, которая должна была состояться в больнице.

— Запонки, — проворчал Тэйлор и метнулся к своему комоду.

— Вот, держи. — Инок протянул ему пару золотых запонок, выполненных в форме толстых единорогов. — Я знал, что ты будешь нервничать и не сможешь позаботиться обо всем. Они принадлежали моему отцу. Шейла всегда говорила, что он отличался незаурядной фантазией в подборе личных вещей. К тому же она знает, что о тебе некому сейчас позаботиться.

— Благодарю. — Тэйлор повернулся к другу и рассеянно улыбнулся. — А еще я давно уже собирался поблагодарить тебя и Шейлу за чудесные импровизации на саксофоне, которые нам довелось слышать в вашем доме. Вы нас многому научили. Да, кстати, как вы узнали, что Линдсей играет на пианино, а я всегда мечтал научиться этому делу?

Инок постучал пальцем по виску.

— Мать говорит, что наши мозги сформировались на этой земле еще до прибытия «Мэйфлауэр».

— Да, похоже, ты прав. Эй, Инок, не пора ли нам отчаливать?

В такси Инок внимательно присматривал за другом.

— Послушай, Тэйлор, — неожиданно сказал он, — попытайся изобразить улыбку на лице. Тебе просто необходимо отработать ее на мне, иначе все подумают, что ты приехал не на собственную свадьбу, а на похороны.

— Знаешь, я чертовски боюсь всего этого, — откровенно признался Тэйлор.

Инок добродушно похлопал его по руке и понимающе кивнул головой.

— Я знаю, дружище, ты не собирался снова жениться. Тем более после брака с Дайаной, а ведь Линдсей, вероятно, намного богаче Дайаны, но…

— Я боюсь не свадьбы, а того маньяка, который пытается убить Линдсей.

— Ах да, ну прости.

— Ничего, все нормально. — Тэйлор грустно вздохнул. — Самое интересное, что я действительно должен опасаться нового брака, но почему-то не испытываю ничего подобного. Я люблю ее и готов быть с ней до тех пор, пока мои мозги будут хоть немного соображать, а в моем теле останется хоть одна косточка. Это может показаться тебе странным, но в этом у меня нет абсолютно никаких сомнений. Что же касается ее денег, то мы как-нибудь решим эту проблему.

— Ты намерен по-прежнему заниматься бизнесом? Тэйлор резко повернулся и посмотрел на своего друга так, словно видит его впервые.

— А почему ты спрашиваешь об этом?

Инок заметно смутился и неловко пожал плечами:

— Ну, теперь ты весьма состоятельный человек и тебе нет никакой необходимости возиться с какими-то мелкими делишками.

— Нет, приятель, это Линдсей состоятельная, а я остался тем, кем был раньше. Пойми меня правильно. Я всегда считал и считаю, что если мужик насмехается над деньгами жены и настаивает, чтобы она продолжала жить на его скудную зарплату, то он самый настоящий засранец.

— Точно так же ты относился к Дайане и к ее состоянию.

— Да, совершенно верно. Я всегда стараюсь очень серьезно относиться к подобным вещам. Линдсей может делать со своими деньгами все, что ей только вздумается. Если она вдруг решит отдать их в наш общий котел, что ж, пусть так и будет. Кстати сказать, мы могли бы попробовать инвестировать их в переработку свинины или производство орешков. А что, если заняться вертолетным бизнесом? У тебя есть какие-нибудь оригинальные идеи на этот счет?

Инок весело рассмеялся:

— Она просто потрясающая женщина, Тэйлор. Должен заметить, что она сильно изменилась с ноября, когда я впервые увидел ее. Собственно говоря, ты тоже стал каким-то другим.

Тэйлор вспомнил в этот момент ту самую ночь, когда Линдсей вернулась в Нью-Йорк из Сан-Франциско. Причем настолько явственно, что даже почувствовал сладковатый привкус ее губ и то удивление, которое блеснуло в ее глазах, когда он поцеловал ее, прикоснулся к ней, ее страстное, неудержимое желание близости. Он вспомнил необыкновенную мягкость ее тела, нежность кожи и мелкую дрожь во всем теле, когда он овладел ею.

— Да, это действительно так, — согласился он и вспомнил свои собственные ощущения от той страстной ночи. — И я тоже.

— Барри уже удалось хоть что-нибудь выяснить?

— А ты помнишь, с какой поразительной точностью она описала того типа из группы по декорациям?

— Да, я все еще не могу поверить в это. Никогда еще не встречал столь подробного и точного описания. Настоящий словесный портрет, сделанный почти идеальной свидетельницей. Мне кажется, что если бы у него была родинка на заднице, то она непременно почувствовала бы это и с помощью интуиции определила по акценту.

— При этом она даже понятия не имела, что эти сведения могут нам пригодиться. Просто у нее потрясающая фотографическая память на лица. Знаешь, я уже сказал ей, что мы будем рады видеть ее в нашем бизнесе. Кстати, один из старых сотрудников отдела убийств уже видел набросок художника и почти сразу же узнал этого подонка. Его зовут Берт Освальд, заурядный наемный убийца, который чаще всего терпит неудачу, но подчас ему все же удается кого-нибудь убрать. Большую часть своей жизни он провел в тюрьме, а сейчас снова оказался не у дел. Именно поэтому он берет небольшую плату за свои услуги, и, как я уже сказал, не очень надежный тип.

— Слава Богу, что его и на этот раз постигла неудача. Такси взвизгнуло тормозами и остановилось перед входом в больницу.

— Я нормально выгляжу? — неожиданно спросил Тэйлор заметно дрогнувшим голосом.

— Ты местами не очень хорошо выбрит, глаза чересчур покраснели от недосыпания, да и вообще, как мне кажется, ты слишком истощал за последнее время, но во всем остальном все, кажется, нормально. Типичный Ромео.

Водитель такси медленно повернулся к ним и широко ухмыльнулся.

— Эй, парни, так кто же из вас собирается надеть на шею ярмо, что-то я никак не пойму? — При этом он еще больше растянул рот в ухмылке и уехал.

— Ну вот, теперь намного лучше, — торжественно объявил Инок, заметив щедрую улыбку на лице друга.

Гэйл и Шейла были уже там и заботливо суетились вокруг Линдсей. На ней уже был едва заметный слой пудры, а губы были аккуратно подкрашены не очень яркой помадой. И вообще говоря, она выглядела смешной в бинтах и пудре, но Тэйлор так рьяно целовал ее, что почти вся косметика осталась у него на губах. Обряд венчания было поручено провести преподобному отцу Батисте, старому другу семьи Тэйлора, который хорошо знал его мать и сестру. Он был учтив, приятен, добродушен и абсолютно не возражал против того, что венчание предстоит провести в больнице, а не в церкви. Он все свое время проводил в молитвах и никогда не задавал себе вопросов о странных перипетиях судьбы, жертвами которых порой становятся отдельные люди. Его жизненный опыт подсказывал ему, что если задавать себе подобные вопросы, то все кончится полнейшим абсурдом, не поддающимся никакому объяснению. Поэтому, увидев на пороге палаты Тэйлора, он мило улыбнулся, радостно поприветствовал жениха и сказал, что очень рад видеть его живым и здоровым после трехлетнего перерыва.

Преподобный отец сразу же заметил, что эта пара глубоко и преданно любит друг друга, и это доставило ему немалое удовлетворение. Он очень любил свадьбы, и в особенности те из них, где невеста еще не была столь очевидно беременной. В противном случае брак, как правило, не выдерживал проверку временем и достаточно быстро распадался. А эти двое… У них все в порядке. Это будет крепкий брак и замечательная семья. Он с умилением наблюдал за тем, как Тэйлор очень бережно надел обручальное кольцо на тонкий палец невесты. Их связывала… какая-то довольно нетипичная для нынешнего века привязанность друг к другу, какая-то необыкновенная слаженность, взаимопонимание.

Когда преподобный отец наконец-то провозгласил их мужем и женой, на глаза Тэйлора навернулись слезы. А когда он нежно поцеловал невесту, все присутствующие взорвались громкими аплодисментами. В дверях собралась огромная толпа врачей, медсестер, уборщиц и санитаров, которые подбадривали их громкими возгласами.

— Ты просто очаровательна для невесты, которую только пять дней назад вывезли на тележке из операционной, — шепнул Тэйлор в торчащее из-под бинтов ухо Линдсей. — Ты в состоянии выпить несколько капель шампанского?

— О да, конечно. Ведь это же моя свадьба. Доктор Шэнтел сказала, что я могу позволить себе полбокала.

Его глаза внезапно затуманились, и она прекрасно знала отчего: он вспомнил ту ночь, которую они провели вместе, впервые познав друг друга. Ей показалось, что с тех пор прошла уже целая вечность. И иногда возникало ощущение, что этого и вовсе не было, что это был просто приятный сон. Но ведь все-таки было, было, и она до сих пор помнила то щемящее чувство неземного блаженства, которое испытала впервые в жизни. Она и представить себе не могла, что существует такое наслаждение, и он, кроме всего прочего, торжественно пообещал, что все это будет продолжаться всегда, до самой смерти. И она охотно поверила ему.

На столе оказалось шесть бутылок прекрасного шампанского — вполне достаточное количество, чтобы угостить весь медперсонал больницы, а также офицера Фогела и Мисси Дубински. Вскоре к ним подошел Барри Кинсли и после соответствующих случаю поздравлений сообщил, что этот негодяй Освальд все еще в бегах, но скоро они защелкнут на его запястьях наручники.

Тэйлор спокойно выслушал его, а потом взглянул на жену, которая в этот момент о чем-то болтала с Гленом.

— Знаешь, Барри, мне кажется, что здесь она не будет в полной безопасности. Сегодня утром врачи отключили аппарат искусственного дыхания, а доктор Перри сказал, что при наличии надлежащих условий для отдыха она вполне может пройти весь курс дальнейшего лечения дома. Правда, я не знаю, удастся ли мне обеспечить там ее безопасность.

— Предлагаю оставить ее пока здесь, Тэйлор, — посоветовал Барри. — В больнице будет легче организовать охрану.

— Да, пожалуй.

— Только один бокал, не больше, — строго предупредила доктор Шэнтел с доброжелательной улыбкой, заметив, что Инок пытается вручить Линдсей еще один бокал шампанского. — У вас в организме еще очень много лекарств, которые в сочетании с алкоголем могут дать неожиданную реакцию. Поздравляю вас, миссис Тэйлор.

Линдсей уснула практически сразу же после первого бокала. Доктор Шэнтел понимающе улыбнулась и цыкнула на гостей, призывая их к тишине.

— Наша пациентка получила такую дозу счастья, что ей нужно немного поспать.

— Ну что ж, — подытожил Барри, глядя на новоиспеченную миссис Тэйлор, — похоже, что сегодня, в первую брачную ночь, твоя молоденькая жена не станет надоедать тебе.

— Ничего страшного, мы наверстаем свое в течение следующих пятидесяти лет.

— Молодец, так держать.

Шейле понравился этот ответ, и она пристально посмотрела на Барри:

— Вы любите джаз, сержант?

— Как вам сказать, мадам, — пролепетал он, бросив на нее восхищенный взгляд. Она действительно была обворожительна в длинном платье из изумрудного шелка. — Когда-то я довольно посредственно играл на трубе. Да, джаз — это прекрасная вещь. Кстати, в настоящее время я почти каждый вечер слушаю Гарри Деллиоса. Он просто…

— Атланта! Боже милостивый, какое чудесное совпадение, не правда ли, Инок?

Тот вымученно простонал:

— Это мой кузен, сержант. Но будь начеку: если ты проведешь с моей мамашей слишком много времени, то станешь таким же тощим, как и я.

— Возможно, это не так уж и плохо для меня, — возразил Барри, окинув взглядом свой изрядно вывалившийся из-под ремня живот. — Потом он повернулся к Тэйлору, который в это время с умилением смотрел на уснувшую жену: — Мне нужно еще кое о чем поговорить с тобой, когда закончится это веселье.

Оно закончилось через пятнадцать минут. Барри Кинсли попросил Гэйл Верт пройти с ним и с Тэйлором в приемный покой. Как только они закрыли за собой дверь, он тут же начал без всяких предисловий: