Джиллиан Додд - Тот самый парень

– Боже, Дэнни, я просто спросила, принял ли ты обезболивающее.

– Нет, – говорит он чуть приветливее.

– Сейчас принесу, – говорю я и подбадривающе хлопаю по предплечью.

Он чуть ли не вскакивает с дивана, когда я касаюсь его руки.

– В чем дело? – вскрикиваю я.

– Мне просто больно!

Я прищуриваюсь, глядя на этого парня. Что происходит?

– Дэнни, дай я взгляну на твою руку.

Он сердито вздыхает, но осторожно протягивает мне ее.

Я осматриваю его предплечье. Не удивительно, что он такой взрывной. Его рука распухла. Поэтому я касаюсь ее нежно, и, черт, на ощупь она горячая.

Это плохо.

И кожа выглядит блестящей…

Немного болит, черт возьми.

Эта рука… сломана.

– Дэнни! Не удивительно, что ты такой засранец. Твоя рука сломана.

Мой голос отвлекает Филиппа от телевизора, где сексуальная девчонка снимает с себя кофту.

– Это случилось во время прошлой игры? Когда ты блокировал того парня? Его шлем ударил по твоей руке, да? – быстро спрашивает Филипп.

– Эм, да. Наверное, – бормочет Дэнни, поворачиваясь ко мне, и говорит: – Она не может быть сломана, Джей. Тренер решил, что это просто ушиб.

– Ага. Знаешь, Дэнни, как не прискорбно мне сообщать об этом, но твой тренер ошибся.

Все смотрят на меня, словно я испортила им веселье, и они ждут, когда я поскорее уберусь отсюда.

Я игнорирую такой вариант и объявляю:

– Эй, ребята! Мне кажется, Дэнни сломал руку.

Знаю, что это по крайней мере привлечет их внимание.

– Что? – с беспокойством восклицают все.

О, конечно, теперь они взволнованы.

– Не та рука, которой он делает бросок? – спрашивает папа Дэнни.

Боже упаси!

А затем мистер Мак спрашивает:

– Как? – прежде чем у меня получается вставить хоть слово.

Я отвечаю обоим:

– Нет. Это левое предплечье, и произошло это, когда он блокировал того парня в четвертой четверти прямо перед тем, как забил мяч.

Теперь спрашивает папа:

– Они проверили ее в раздевалке? Тренер сказал, что она сломана?

Тренер крутой парень. Он готовит команды победителей в Вестауне уже многие годы, и все его уважают, но, простите, разве он врач?

Нет, как мне кажется.

– Нет. Он решил, что это сильный ушиб, но я не согласна, – говорю я, качая головой как эксперт.

Я почти что им и являюсь.

– Рука горячая, а кожа опухла и блестит. Так что либо вы поделитесь своими запасами с ним, чтобы он пережил ночь, либо ему следует сделать рентген. И точно понадобятся обезболивающие. Этот парень все время ворчит.

– Черт, – говорит папа Дэнни. – Джей-Джей, можешь передать мне телефон? Я позвоню доктору Рому и попрошу его встретить нас в больнице.

– Мне кажется, это не очень хорошая идея, Чак, – говорит своему мужу миссис Даймонд. Потом поворачивается ко мне и замечает: – Джей-Джей, как думаешь, сможешь отвезти его? Мы не планировали куда-либо ехать сегодня, и никому из нас, – она пристально смотрит на мистера Ди, – не стоит садиться за руль.

Очевидно.

– Ага, мы отвезем его, – соглашаюсь я без раздумий.

– Спасибо, милая, – отвечает она. – Его страховка лежит в шкафу над столом. Ему восемнадцать, так что проблем быть не должно. Мы попросим доктора Рома встретить вас там.

– Будь осторожна за рулем, – говорит мне мама.

Мне кажется странным, что они не увозят сына в больницу, и никто не благодарит меня за то, что я заметила его сломанную руку. Поэтому я решаю указать на это, просто чтобы они знали, как обязаны мне.

Я поднимаю руки вверх и говорю:

– Просто чтобы вы знали, я заслужила себе карточку «Выбраться из тюрьмы бесплатно».

– Что ты имеешь в виду? – спрашивает папа, подозрительно глядя на меня.

Я показываю на него и встречаюсь с ним взглядом, чтобы он понял, что я говорю серьезно.

– Хочу сказать, что в следующий раз, когда кто-то захочет посадить меня под домашний арест, я воспользуюсь этой карточкой.

Ага, знаю.

Многие девушки растерзали бы меня, чтобы оказаться на моем месте.

И давайте признаем: даже я подвержена очарованию Дэнни.

Но прямо сейчас это последняя мысль в моей голове, потому что я слишком хорошо знаю, что значат сломанные кости. Я ломала правую руку, левую кисть и три разных пальца, играя в футбол с этими парнями. И даже не стоит начинать считать разные растяжения, синяки, порезы и швы. Так что вместо легкого возбуждения я вот-вот расплачусь.

И это странно, потому что я не плакала, когда ломала собственные конечности.

И просто так, к сведению сомневающихся: рука Дэнни и правда была сломана.

Я оказалась права!

Люблю, когда это так!

Я сижу в своей комнате, устроившись на диванчике у окна, и читаю хорошую книгу. Мне трудно отложить ее, потому что я ужасно хочу узнать, останется ли Мэдисон с Чейзом, и смогут ли они решить эту загадку и вернуть украденный бриллиант до того, как киллер мафии найдет их. У меня осталось всего несколько глав, и, хотя мне хочется заглянуть в конец, я держу себя в руках.

Это испортит отличную историю!

Когда я добираюсь до действительно интересной части, где Чейз случайно наталкивается на Мэдисон в душе…

Случайно, черт возьми.

Звонит мой телефон.

Это Лиза. Вот блин! Она так любит поболтать… Подруга никогда не слезет с телефона! Она радует меня историей о Рождестве, проведенном у безумных родственников ее отца, и я то ли слушаю, то ли читаю, когда огромный снежный шар попадает в окно, до смерти перепугав меня. Я роняю и книгу, и телефон. Потом наклоняюсь подобрать трубку и снова прижимаю к уху, когда новый снежок ударяется о стекло.

– Что это было? – кричит Лиза мне в ухо.

– Прости. Выронила телефон. Кто-то бросает снежки мне в окно. Я перепугалась до ужаса.

– Ну, и кто это? – нетерпеливо спрашивает она.

Я выглядываю в окно и вижу Дэнни, высоко поднявшего футбольный мяч. На Филиппе столько одежды, что он похож на человечка из логотипа «Michelin».

– Это Филипп и Дэнни. Наверное, они хотят, чтобы я поиграла с ними в футбол…

– Футбол на раздевание? – кричит Лиза, прервав меня. – Я тоже иду. Сейчас буду.

Я слышу щелчок в ухе и понимаю, что она повесила трубку.

Немного грубо, вам так не кажется?

Но, скорее всего, я прощу ее, потому что она по уши влюбилась в Дэнни и мысль о том, что она увидит его без кофты, сводит ее с ума.

Мне кажется, это забавно.

Он же просто парень! Ладно, горячий парень…

Я открываю окно и кричу, что уже спускаюсь.

Звучит неприлично, знаю.