Гаррет подняла руку и постучала, в ответ мужской голос предложил войти. Она вздохнула и остановилась. Закончив молитву, пробормотала, - ах, да! Чуть не забыла. Аминь! – вежливо кивнув секретарю, хирург вошла.

Оглядев уже знакомую комнату, она обратила внимание на человека, сидящего в кресле с высокой спинкой. Его самодовольный вид говорил о том, что он очень давно ждал этого разговора. Всего четыре месяца прошло с того момента, как она пришла в эту больницу, но, казалось, что пройдены уже все этапы обучения. Одним из главных событий в жизни Гаррет было знакомство с этим человеком, и его необыкновенный взгляд на жизнь.

- Заходите, доктор Триволи, садитесь. - «Старый мясник» указал на стул перед собой. – Я жду, что вы хотите мне сказать.

Гаррет сунула руку в карман с заметками, улыбнулась и кивнула. – Спасибо, сэр.- Она немного помолчала, собираясь с мыслями, с чего начать, - я тут подумала о том, как мы общаемся с членами семей пострадавших. У меня была возможность пообщаться с одним человеком, все члены семьи которого, наши пациенты, погибли. И я подумала о том, что мы могли бы предложить этому человеку помощь, не смириться с утратой, а продолжать жить!

- И что? Вы предлагаете отвезти человека в операционную и удалить сердце и воспоминания? – голос шефа был грубым и насмешливым.

- Что? Нет, сэр! Это было бы смешно и абсурдно! – женщина была шокирована его словами. – Я думала в направлении оказания поддержки и консультаций. Мы должны дать им понять, что они не одни в этом мире, что они не единственные, кому пришлось через все это пройти. – Гаррет пыталась увидеть хоть один знак одобрения на бульдожьем лице главного врача. – Ничего не увидев, она продолжила, - в конце концов, на какой-то момент это заменит им семью. Не в прямом смысле, а в смысле моральной поддержки, чтобы они не чувствовали себя совсем одинокими.

Макмюррей внимательно посмотрел на нее. По каким-то причинам это было крайне важно для этой женщины, которую он взялся опекать. – Наконец я вижу хоть какие-то эмоции на ее лице. Может быть …

- Доктор Макмюррей, я провела небольшое исследование ресурсов больницы и пришла к выводу, что наше сотрудничество с другими департаментами больницы могло бы значительно облегчить жизнь этим людям и сделать для них действительно что-то хорошее. – Ее лицо было наполнено уверенностью и убежденностью в том, о чем она говорила.

- Что ты сказала? – он уставился на хирурга. – Ты только что произнесла местоимение «мы». Кто тебя надоумил на это дело?

- Почему, сэр? Никто не надоумил! – она ответила на его взгляд. – Я пришла к этой мысли, когда Дэнни …, когда мы с медсестрой Боссард обсуждали ситуацию, с которой обе были очень хорошо знакомы. Мы подумали, что это расширит круг предлагаемых нами услуг.

Мужчина резко поднялся с кресла. Затем стал ходить из угла в угол, глядя на фотографии и сцепив руки за спиной. Прошло несколько мгновений, прежде чем он замер перед одной из фотографий на стене. Подняв руку, Макмюррей нежно дотронулся до нее. Он медленно собирался с мыслями, обводя пальцем групповой снимок. Не отводя глаз от фотографии, он начал говорить, - Гаррет, я никогда не рассказывал тебе о днях, проведенных мною в предгорьях Аппалачей?

- Нет, сэр, не рассказывали, - она повернулась, чтобы посмотреть на него. Жестом мужчина подозвал ее. Высокая женщина встала со стула и подошла к стене с фотографиями.

- Я приехал туда потому, что поспорил с приятелем-хирургом. Жена сказала мне, что я проиграю спор, но я был слишком глуп. Даже в те дни ставка в 50 долларов была ни о чем, особенно тогда, когда уверен в своей победе. Черт возьми, а ведь это был мой ежемесячный платеж по кредиту за медицинскую школу! – вспомнил он. – Интересно как изменилась ставка в наши дни?

- Не знаю, сэр. Я поступила на службу во флот, и все три года они платили за меня.

- Хм, я не думал тогда об этом. Все три года… И это все?

- Ну, я до сих пор в списке военнообязанных. Если что-то случиться, то меня призовут.

- Как долго вы были на службе у правительства?

Женщина задумалась над вопросом. – Всего лишь несколько лет. А что, это проблема для вас?

- Нет. Просто я знал, что вы умны. Это отличный способ оплатить учебу! – он повернулся к фотографии. – Видите этого парня? - мужчина указал на худого изможденного юношу с безжизненными глазами. – Он был одним из самых умных и сообразительных людей, которых я когда-либо знал. Может, он и не выглядит таким, но, поверьте, он схватывал все на лету. – Макмюррей снова протянул руку к снимку, но затем отдернул ее. – У него не было возможности учиться в школе или получать от жизни то, что могли мы. Его ежедневными заботами было найти что-нибудь поесть и остаться в живых.

- Вы пытались помочь ему? – Гаррет наблюдала за шефом, пока он думал о юноше. На его лице отражалась смесь сожаления и боли.

- Я пытался, но он умер от перитонита через неделю после моего отъезда. У местных жителей не было возможности обратиться к врачу, - шеф вздохнул, успокоив собственные эмоции, прежде чем продолжить. – Я узнал об этом лишь месяц спустя, когда вернулся, чтобы привезти ему книги, которые собрал для него. Я был просто опустошен.

- Мне так жаль!

Макмюррей взял себя в руки, его голос окреп. – Моя жена сказала, что никогда нельзя упускать возможность помочь человеку, когда он один. И она права, доктор Триволи. Женщины всегда правы. Лучше сделать это сейчас, а не потом.

- Да, сэр. Я полагаю, что я уже поняла это.- Гаррет вернулась мыслями в то утро в маленьком домике в лесу. Дэнни была единственной, кто предположил, что она могла бы помочь Диане Морган. – Я учусь прислушиваться к ней все чаще. – Так что на счет моего предложения, сэр? – Женщина стояла, по-прежнему держа руку в кармане.

- Не вижу от вас никакого письменного предложения. Вы хотите, чтобы я, взяв за основу несколько ваших слов, поговорил с комитетом? Не кажется, что это может быть проблемой?

- Нет, предложение я не написала, - хирург перебирала пальцами в кармане.

- Тогда сделайте это! – отрезал он. – Я хочу знать каждый аспект этой проблемы! Распишите на бумаге кто, где, когда, как, все! – Он улыбнулся. – Эти чертовы пиявки из скорой помощи, а в особенности Маккормик, постоянно достают меня, мечтая сделать совместный проект. Может, вы сможете задействовать кого-то из их департамента? Например, сестра Боссард, или вы все еще не позволяете ей вернуться в свою травму?

Гаррет почувствовала, что он ее дразнит. Она знала, что каждое утро он просматривает видеозаписи из травмы. Она выучила все его уроки!

- Да, сэр! Она вернулась. Я была дурой той ночью, и я позже сказала ей об этом. Думаю, …, думаю, она будет счастлива работать со мной нал этим проектом, - женщина улыбнулась своей уверенности в интересе Дэнни.

- Хорошо, но вы и медсестра Боссард в команде! И я жду от вас равного участия в этом проекте. А теперь займитесь своим предложением. Я жду от вас все в письменном виде не позднее понедельника до Дня Благодарения. Это даст мне один день, чтобы подготовиться к совету, - мужчина повернулся и пошел обратно к столу.

- Спасибо! Я вернусь к работе над проектом прямо сейчас, - ее голос был полон волнения.

- Триволи!

- Да! – Гаррет обернулась, внимательно смотря на главного врача.

- Я поговорю сегодня вечером с Маккормиком. Вы и сестра Боссард сможете использовать для подготовки рабочее время. День или два я не буду задействовать вас в хирургии. Думаю, так будет правильно. Я хочу, чтобы вы прописали все, включая, кто и чем будет заниматься, и сколько денег необходимо будет вложить в программу!

- Да, сэр! – она развернулась к двери, желая рассказать новости Дэнни как можно быстрее. - Разрешите идти! – спросила она по-военному.

- Идите, матрос! – усмехнулся мужчина, подыгрывая Гаррет. В ответ она отсалютовала ему по инерции. Макмюррей усмехнулся ее очевидному энтузиазму по поводу проекта.

Гаррет смутилась своей военной выправке и быстро покинула кабинет.

В первый раз после ее прихода в больницу мужчина увидел, как ее глаза оживают. В них больше не было снисходительности или гнева или раздражения, как в тот самый первый день. Его план сработал. Она училась быть настоящим человеком, а не роботом-хирургом. Она заботилась об этом проекте. И он знал, что сестра Боссард приложила к этому руку.

Он посмотрел на фото на столе, на котором была изображена женщина, его жена. Она заставила его увидеть жизнь. – Может, она нашла ту медсестру, которая поможет ей на этом пути, как ты помогла мне! Не плохой я учитель, да? – спросил он у фотографии. Мужчина чувствовал себя просто великолепно. Гаррет Триволи нравилась ему гораздо больше, чем он готов был признать.

Он видел в ней себя. Может быть, именно таким жена увидела его в первый раз. И Триволи явилась той, кто дал ему понять, что он зря проживает свою жизнь.

- Госпожа, Вебер! – позвал он секретаря через открытую дверь. Через несколько секунд она появилась в дверях. – Найдите мне Маккормика. Я хочу поговорить с ним об одном важном деле.

- Да, доктор Макмюррей, сейчас же, - она направилась, чтобы позвонить врачу.

Шеф травматологи сидел к кожаном кресле с высокой спинкой, его руки свободно лежали на подлокотниках. – Что ж, посмотрим, мой дорогой Маккормик, как ты отреагируешь на эту идею! Тебе всегда нравилось совать нос в мои проекты, чтобы оттяпать себя часть славы. Интересно будет посмотреть на тебя в этой связи.


Темноволосая женщина быстро шла по коридору по направлению к своему офису. Она просто излучала счастье, что являлось для нее очень необычным. Поэтому хирург привлекла на своем пути множество удивленных взглядов. Но она шла, не замечая ни взглядов, ни шепота, который раздавался ей вслед. Люди просто привыкли видеть ее холодный взгляд и невозмутимое выражение лица. А Гаррет не терпелось приступить к исполнению задуманного, но вначале она хотела поговорить с Дэнни. – Надо срочно рассказать ей. – Женщина представила себе выражение лица маленькой медсестры и подумала о том, что Дэнни очень обрадуется.

- Бьюсь об заклад, она просто с ума сойдет от счастья, когда я расскажу ей. – Гаррет сдерживалась изо всех сил, чтобы не расплыться в глупой улыбке, за которую отец так часто дразнил ее в детстве.

Это была игра, в которую играют все дети и родители, но маленькой Гаррет больше всего нравилось играть с отцом. Ее отец был очень высоким мужчиной, и своими руками крепко обнимал дочь и щекотал ее до тех пор, пока она не начинала светиться от смеха как электрическая лампочка. Ну, по крайней мере, отец всегда называл ее именно так. Самой любимой часть игры было, когда Гаррет обнимала отца за шею, и они начинали вместе кружиться, весело смеясь.

Когда она стала старше, отец перестал ее щекотать, но зато начинал корчить рожи и дразнить ее до тех пор, пока она не начинала хохотать. Самое удивительное, что ему всегда удавалось рассмешить ее, как бы стоически она не держала каменное выражение лица. И тогда он целовал ее в макушку и крепко-крепко обнимал. Она всегда думала об этой игре, как о нечто особенном, происходящем между ними.

Она думала об отце, доставая его образ из глубин собственной памяти. Потом он начал мутнеть, расплываться и сменился на образ улыбающейся Дэнни. Забавно, что одна лишь улыбка связывает ее прошлую и настоящую жизнь. Усмехнувшись, она зашла в офис. –Никогда не думала, что смогу снова вот так улыбаться другому человеку.

Маленький размер комнаты почти не беспокоил ее сегодня. Она сидела за столом и ждала, пока загрузится компьютер. Часы показывали почти три. Барабаня пальцами по столу, женщина старалась привести в порядок собственные мысли. Наконец, она приняла решение и вскочила с кресла. Сделав шаг или два к двери, она рывком ее открыла. На пороге нарисовалась ниоткуда худощавая фигура ее коллеги.

- Рене! – голос прозвучал испуганно.

Перед ней стоял удивленный доктор Рене Шабо. – О, мой Бог! Гаррет! – Он начал пятится, чтобы освободить ей дорогу. – Что-то случилось? Что-то срочное?

- Извини, - она протянула руку и ухватила его за рукав, не давая упасть, и продолжила свой путь к лифту. – Нет, ничего плохого. Даже наоборот! – и снова на ее лице промелькнула улыбка, когда Гаррет подумала о том, что она хотела сделать и с кем поделиться новостями.

Рене подмигнул и крикнул вслед, - должно быть, действительно что-то хорошее, раз ты так улыбаешься! Может, все мои молитвы не были потрачены впустую? – усмехнувшись, мужчина почесал подбородок. – Ты не думаешь … Может

Он смотрел ей вслед и отметил ее взволнованность, женщина нервно стучала пальцами по кнопкам, вероятно, пытаясь ускорить приход лифта.

- Может, она уже открыла кому-то свое сердце… - самодовольно улыбался Рене, надеясь, что сработал именно его дар убеждения. Он пожал плечами и зашел в кабинет, - кто или что это бы не было, это делает ее счастливой.