Алина НеКабаева - Требуется няня

– Успокойся, – жёстким, незнакомым тоном потребовал босс и приказал:

– Открой бар и выбери себе что-нибудь покрепче.

Я проследила за его рукой и, неприлично шмыгнув носом, поплелась к шкафу. Батарея бутылок ровным рядом выстроилась на полке, где раньше стояли медикаменты. Не зная, что можно выбрать, нерешительно застыла перед баром.

– Ну, ты там долго? – вздохнув, Егор тяжело поднялся с кресла и, подойдя к бутылкам, налил мне что-то сам.

Залпом выпив предложенное, задохнулась от неожиданной крепости напитка. Слёзы текли ручьём, лёгким не хватало воздуха, горло жгло огнём, но меня отпускало…

– Ещё один, – снова плеснул на донышко и предупредил:

– Мелкими глотками! Медленно!

Послушно допила предложенное и вернула стакан. Мужчина налил себе и вернулся за стол. Алкоголь дал о себе знать – я перестала трястись и истерить, в голове слегка зашумело.

– Отошла? – усмехнулся он, видя, как я расслабилась. – Теперь говори.

Стараясь подробно передать наш диалог, рассказала Егору Егоровичу об инциденте в комнате.

– Заявление будешь писать? – деловито осведомился Егор. Я вытаращила глаза и отчаянно замотала головой.

– Почему? – не понял он.

– Я увольняюсь! – решительно заявила я и, попросила жалобно:

– Ещё не нальёте?

– Увольте меня! – растирая по саднящему лицу неожиданно пьяные слёзы, в который раз просила я. Уже не требовала, просто жалобно ныла.

– Нет! – категоричность в его голосе так и не изменилась ни на йоту.

– Ну, почему-у?! – взвыла я и сделала приличный глоток из стакана.

– Потому! – всё в том же тоне отрезал он и, отобрал выпивку у меня из рук. – Потому что, у нас контракт!

– Аааа! Не хочу! – ну, словно маленький ребёнок, отказывающийся от каши.

– Я хочу!

– Неправда… – пьяно надув губы, обиженно протянула я.

– Правда. Ты нужна мне… – взяв меня за руку, проникновенно заглянул в глаза Егор.

– Даааа? – кажется, я даже слегка протрезвела от удивления.

– Да, – уверенно подтвердил он.

– Оооо… – выдохнула я и, впилась в его губы поцелуем!

Ну, хотела-то в губы, а получилось куда-то в район его рубашки… Пьяная дура…

– О, кому-то хватит пить… – усмехнулся мой, вполне себе трезвый босс, – пора бай-бай…

– А я не хочу спать, – закапризничала я, обидевшись на явное пренебрежение моими чувствами. Я к нему с поцелуями, а он – «бай-бай»!

– Пойдём, пойдём… – потянул меня за руку Егор.

Буркнув: «Я сама», кое-как поднялась с дивана и, двигаясь по косой, удачно вписалась в проём выделенной для меня комнаты. Мягкая кровать упруго приняла моё полубесчувственное тело, но я уже этого не запомнила, вырубившись ещё на подлёте к заветным подушкам…

Утро началось для меня очень поздно… и невыносимо больно. Голова раскалывалась, мстя за вчерашнюю невоздержанность, лицо саднило, в желудке скрутился противный комок, грозящий вот-вот выплеснуться через сухое горло…

Обведя мутным взглядом незнакомое помещение, вспомнила, что проживаю здесь ещё со вчерашнего вечера. После избиения, в свою комнату так и не зашла, но предполагаю, что в ней творится…

Взгляд зацепился за тумбочку, а на ней…о, счастье! Бутылка минералки и пара таблеток от похмелья. Залпом опустошив почти полулитровую ёмкость, кое-как сползла с кровати. Шатаясь, как матрос на палубе в шторм, ввалилась в ванную комнату.

Через некоторое время, проведённое попеременно у туалета и ванны, я была в более-менее нормальном состоянии, и ещё очень хотелось переодеться. Безразмерная футболка тощей Катьки на мне практически трещала по швам и причиняла дикое неудобство.

Комната, моя комната… Голова уже не так сильно болела, как в момент своего пробуждения и я смогла оценить масштабы учинённого погрома. Сломано было практически всё! Что не ломалось – разорвано на клочки. Что не разорвалось – безвозвратно испорчено. Стёкла на окнах треснули, видимо, в них кидали чем-то очень тяжёлым. Даже зеркало – и то побито! Не побоялась же семи лет несчастий…

А моя бедная ванная?! Что с ней сделали! Все шампуни, крема, бальзамы и гели для душа – всё вылито, густо размазано по ванной комнате… Полотенцам не удалось избежать участи моей одежды – густо измазаны гелями и зубной пастой… Маленькое зеркало тоже разбито, осколки мирно покоятся в раковине… Схватившись за сердце, побежала к маленькому комоду у дверей.

«Ф-фух! Цел!» – облегчённо выдохнула я, трепетно прижимая к сердцу небольшую, но очень важную книжечку в красной обложке. Не хватало ещё, паспорта лишиться… Документ лежал в самом дальнем углу нижнего ящика под ворохом мелочёвки, и видимо, только поэтому не попался на глаза невменяемой женщине.

Окинув разгромленную комнату, направилась к Егору Егоровичу – требовать сатисфакции…

– Доброе утро! – поздоровалась я, заглянув в комнату начальника.

– Доброе, доброе, – усмехнулся Егор Егорович, окинув меня взглядом, – а ты нормально выглядишь…после вчерашних событий…

– Угу, веселенько прошёл вечерок, – пробормотала себе под нос.

– Ты проходи, садись… – махнул рукой в сторону дивана, – Чай, кофе… виски… поцелуй?..

«Уууу… Значит, это был не сон…» – как же стыдно!

– Простите за мою выходку, я не… не совсем понимаю… почему это сделала… – пристыжено бормотала я, пытаясь подобрать нужные слова.

– Брось, я не обижаюсь и не сержусь. Это было… забавно… – рассмеялся босс.

«Ааа!!! Забавно?! Ему было забавно!» – мысленно стонала я, спрятав лицо в ладонях.

– Ладно, забыли. Так, чего ты хотела? Пришла пожелать доброго утра или получить поцелуй? – всё же подколол Егор. Я обиженно вскинулась, а шеф, рассмеявшись, поднял руки вверх, – Прости, прости, больше не буду!

– Так, что случилось? – всё ещё посмеиваясь, спросил он.

– Видели мою комнату? – Егор Егорович утвердительно кивнул, – А что стало с моей одеждой? – вспомнив о своём желании разобраться, и заводясь, спросила я.

– Да… Я очень сожалею о поступке, совершённом Анджеллой. И прошу у тебя прощения за то, что тебе пришлось пережить, – покаянно говорил Егор, а у меня в душе медленно поднималось возмущение.

– И что? Это всё?! Достаточно сказать «прости», и я сразу обо всём забыла?! – закричала я, вскочив с дивана и, принялась шагать из угла в угол.

– Я требую разорвать наш договор и возместить ущерб! – ткнув в его сторону пальцем, замерла напротив него и, скрестив на груди руки, уточнила:

– Морального, в том числе!

– Ну, это я и сам хотел предложить. Всё же ты пострадала по моей вине, – спокойно ответил Егор. – Назови сумму, в которую ты оцениваешь своё имущество, и я добавлю половину сверх того, что ты назовёшь…

Возмущение схлынуло, а я ощутила себя неуравновешенным подростком или какой-нибудь климактеричкой… Но всё же оставался один момент, на который я так и не получила желаемого ответа.

– Что с нашим договором? Мы расторгаем контракт?

– Как я уже сказал – нет. И говорил, почему нет, – оборвал меня, уже готовую возмутиться произволом.

«Ты нужна мне…» – эхом пролетели его вчерашние слова, после которых я так по-дурацки опозорилась. Я даже немного покраснела от смущения.

– Вижу, вспомнила, – усмешка, – и, да, можешь перечитать договор и, где-то в конце соглашения, ты заметишь особые условия: «Контракт бессрочный и расторгается только по желанию заказчика», то есть, меня…

«Ах, так, да?! Ну, хорошо!»

– Я назову сумму, – прищурившись, процедила я и вылетела из его комнаты.

Я металась по разгромленной комнате и могла только бессильно рычать от злости. В договоре действительно имелась такая пометка и, поставив свою подпись внизу страницы, я автоматически попала в кабалу. Или в рабство. Сумма штрафа при отказе исполнения прописанных пунктов обязанностей, оказалась для меня неподъёмной…

Злобно пнув валяющуюся на полу одежду, дала выход агрессии, добавив хаоса интерьеру помещения.

«Что с тобой такое?! Почему ты настолько остро реагируешь? Ты сама подписала этот чёртов контракт, и нечего винить других в своей глупости… Что бы сказала о твоём поведении бабушка?» – строго отчитывала себя, сидя на куче хлама, в который превратилась моя, когда-то вполне удобная кровать.

В дверь, на удивление, вежливо постучали.

– Прости. Я был не прав, – подойдя ко мне вплотную, тихим голосом проговорил Егор Егорович.

– Я не должен держать тебя против воли. Я подписал расторжение договора. Вот чек, в нём твоя зарплата за четыре месяца, плюс премия лично от меня… за то, что спасла. Надеюсь, этой суммы будет достаточно для компенсации нанесённого ущерба…

Егор давно ушёл, а я всё сидела в ошеломлении, продолжая крепко сжимать в руке документы об окончании «рабства» и узкую бумажку чека.

«Капец! Вот и как его понимать?!»

– Вот так и закончилась сказка о Золушке. Только какая-то страшная история вышла, – бормотала я и, сидя в своём старом продавленном кресле, задумчиво гладила жмурящуюся от удовольствия Маркизу.

– Ну что? Ещё по одной? – печально спросила я. Приподняв рыжую мордочку, кошка, сыто облизнувшись, спрыгнула с колен. Моя пушистая красавица почти сутки игнорировала меня, обидевшись, что хозяйка её бросила. А после приличного по весу куска нежнейшей вырезки оттаяла и иногда милостиво позволяла себя гладить.

«Ну и ладно. Не хочешь, так я сама съем…» – проводив её взглядом, отломила очередной кусочек котлетки.

«Плевать на диету. Плевать на работу. Плевать на Егора…Плевать» – жуя новый кусок, равнодушно гоняла мысли в голове.

Сегодня третий день, с того момента, как я вернулась домой. Костик сильно удивился, увидев меня на пороге квартиры. Как же! Он-то думал, что у его подруги всё пучком, а оказалось…

Я только кисло искривила рот в подобии улыбки, когда друг открыл дверь моей квартиры. Сумка с одеждой и пакет документов шлёпнулись на пол прихожей, а я побрела в свою девичью спальню.

– Да ты у нас миллионерша! Ты в курсе?! – округлил глаза Костя, рассмотрев подобранную с пола бумажку. Я только равнодушно пожала плечами: «ну, миллионерша, ну и что?» и, плюхнулась на кровать, отвернувшись моськой к стене.

На меня навалилась необъяснимая апатия, совершенно ничего не хотелось. Друг пару раз пытался меня растормошить, но, видимо, устав биться в закрытую дверь, вскоре ушёл, оставив меня лежать на кровати с отсутствующим видом. Весь остаток дня я так и провела – лицом к стене и бездумно разглядывая узор старого ковра.

* * *

Весёлое у меня выдалось сегодня утро! Три дня я никому не была нужна, а тут – нате вам, здрасьте! Я мирно спала, никому не мешая и никого не трогая, пока не явился Константин Борисович Савельев собственной персоной.

– Всё, мне надоело! – воскликнул друг и резким движением содрал с меня одеяло. Я сонно хлопала на него глазами, не совсем понимая, в чём перед ним провинилась.

– Вставай, тютя! Нюни тут распустила, вот-вот паутиной обрастёшь! – активно пихая меня в бок, выволакивал из постельного кокона неподатливую тушку. – Живо в душ! А то пахнет от тебя… – выразительно сморщил нос.

«А вот это уже враки!» – даже обиделась. Пришлось вставать, а то этот прилепился как… нехороший человек, в общем.

– И ничего от меня не пахнет… – недовольно проворчала, медленно переставляя ноги в направлении ванной комнаты, – поменьше экспрессии, друг мой, и люди к тебе потянутся…

– Поменьше депрессии, подруга, и будет тебе щаастье-е! – весело огрызнулся Костя.

– Ну, подумаешь, влюбилась! Теперь что, надо себя совершенно забросить?! – строго выговаривал друг, стоя у меня над душой.

– Что-о-о?! В кого это я влюбилась? – оторопела от неожиданности, даже перестав намыливаться дальше.

– В Егора своего, в кого ещё! – засунув голову за шторку, издевательски заржал Костя, – не в меня же! Ой!

– Ай! Брысь! – шлёпнула охальника щедро намыленной мочалкой по наглой моське.

– Фу-у-у… Драться-то зачем? – обиделся нахал.

– А нечего лезть, куда не зовут… Брысь, сказала! – высунув руку за душевую занавеску, снова наугад махнула мочалкой.

Шлёп!

Ой!

«Так тебе, гад! Не будешь в следующий раз лезть…» – довольно улыбнулась своему удачному попаданию.

– Подумаешь… Как будто я не видел тебя голой… – обиженно бормотал парень, наконец, оставляя меня в одиночестве.

«Бред какой-то! Не могла я влюбиться в Егора, вот нисколечко! – недовольно думала я, втирая шампунь в волосы, – или… да?»

Замерла с руками в намыленной шевелюре и, широко распахнув глаза, медленно повернула голову к занавеске. Рыбки, на китайском полиэтилене молчаливо колыхались от бьющих на них струй воды и никак не могли подсказать правильный ответ. Противная пена, немедленно полезла в глаза, и я поспешила смыть шампунь.

– Ну что, русалка, будем дальше лечить твой сплин? – усадив меня за стол в кухне, спросил друг, потирая руки и азартно блестя глазами.