Алина НеКабаева - Требуется няня

К концу второго дня, я была обладательницей четырёх коробок шоколадных конфет, пяти-шести букетов цветов, десятка открыток с милым содержанием, способных растопить любое женское сердце, одной фруктовой корзиной, симпатичного браслета из бижутерии и, трёх одинаковых платьев.

Первое, явно от Костика, пришло следующим утром, буквально через пару часов с момента открытия того бутика, в котором было куплено испорченное. Второе, уже от Егора, доставили сегодня вечером. Видимо, ему пришлось побегать, чтобы найти в магазинах города похожее платье. А третье… «ваниш» отлично справился с пятном, даже следа от черники не осталось.

«Думаю, уже можно их простить, – решила я, с удовольствием откусив кусочек от подаренного Егором персика и, набрала номер друга. – Тем более, они явно раскаиваются…»

Костик, обрадованный, что его простили, на радостях даже не ругался, увидев меня в старой одежде. Мы мило попили чайку с подаренными им же шоколадками, и тогда я узнала причины, по которым друг столь необычно себя вёл. Этот сводник, решил спровоцировать Егора, заставив того решить, что у него тоже имеются на некую персону планы и отказываться от меня Константин не намерен.

Суть была в следующем – если Егору я действительно интересна, то он вступит в борьбу за меня, если же нет… Сердце будет болеть не так сильно.

В первый миг, мне страстно захотелось придушить Костика, но в итоге я его даже поблагодарила. Всё-таки он мой лучший друг, да и к тому же, тоже мужчина. В первом случае – печётся о моём душевном равновесии, а во втором – знает мужскую психологию так сказать изнутри…

Расстались мы счастливые воцарившимся миром, а я ещё и с решительным настроем…

* * *

– Здравствуйте, Егор Егорович… – проворковала я, распахнув для него дверь.

– Здравствуйте, Надежда, – оторопело отозвался мужчина, не решаясь переступить порог моей квартиры.

«Получи фашист гранату!» – удовлетворённо усмехнулась про себя, на лице же, продолжая сохранять приветливую улыбку. Как я его понимаю! Я сама некоторое время приходила в себя, когда окончательно собравшись, посмотрелась в зеркало.

Струящееся красное платье идеально обрисовывало силуэт, пряча за складками юбки непрезентабельные подробности моей фигуры. Собранные в пышный низкий пучок волосы, капли чёрного жемчуга в ушах, покачиваются в такт моим движениям, на шее такая же подвеска из комплекта – наследство от ба. Кокетливый вырез, открытые плечи, юбка чуть ниже колена, чёрные лаковые туфельки – хороша!

«Смотри, смотри, от чего отказался! Близок локоток, да не укусишь!»

И тебе совершенно незачем знать, сколько волос я выдрала, пытаясь сделать причёску безупречной, сколько перелопатила информации в интернете, чтобы так накраситься. Как трудно дышать в этом пыточном костюме, которое по чистому недоразумению называется «корректирующее бельё» и как тяжело стоять на тонком каблуке… незачем, потому что я старалась выглядеть так, только для тебя…

– Проходите, пожалуйста, в зал. Чай, кофе, виски?.. – лукаво улыбнувшись, задала вопрос с намёком.

– В-виски, пожалуй… – поперхнулся Егор.

«Тоже помнишь? Жаль, разочаровывать тебя…» – кажется, я становлюсь эмоциональной наркоманкой…

– Увы, виски закончился. Я сделаю для нас кофе, – «обломала» его и внутренне посмеиваясь, проплыла на кухню.

«Только бы не оступиться, а то всё впечатление будет насмарку…»

– Надя… Надежда, я должен перед вами извиниться за своё поведение и испорченное платье, – начал каяться мужчина, так и не притронувшись к чашечке.

Я сидела в любимом кресле и задумчиво разглядывала человека, в чувствах к которому окончательно запуталась. Сколько я за ним ухаживала, кормила, купала, не раз видела обнажённым, но относилась к нему без особых эмоций, просто как к маленькому ребёнку, которого желать как мужчину, не принято. А дальше – он быстро поправлялся, мы всё время общались, я продолжала за ним ухаживать, но относиться к нему, как к бесполому существу, становилось всё сложнее. Кажется, я просто подверглась «синдрому Флоренс Найтингейл», и это чувство у меня обязательно пройдёт.

***************

Комментарий от автора

Эффект Флоренс Найтингейл (англ. Florence Nightingale effect) – психологический эффект, проявляющийся, когда врач или медсестра, ухаживающие за больным, начинают к нему испытывать романтические чувства, перерастающие в любовь, или сексуальное влечение. Эти чувства могут иногда исчезнуть, если уход за пациентом прекращается либо когда тот выздоравливает или умирает.

Материал взят из Википедии – свободной энциклопедии.

***************

– Простите меня, не знаю, что на меня нашло, но я совершенно не отдавал себе отчёта в действиях…

«Знаю я, что на вас нашло, Егор Егорович. Банальное мужское соперничество» – немного обиженно подумала я.

– Я прошу вас, принять моё предложение… – пристальный взгляд, словно прямо в душу хочет заглянуть.

«А? – очнулась я, – предложение? Или, ПРЕДЛОЖЕНИЕ?! – взорвалась в мозгу шальная мысль. Сердце бешено заколотилось, перехватило дыхание: «А что если?».

– Если вы согласитесь, надо будет подписать одну бумагу… – деловито перебрав вынутые из кейса бумаги, сложил их ровной стопочкой перед собой.

– Что за бумага? – скрывая состояние, постаралась спросить как можно равнодушнее. Не хотелось, чтобы он что-то не то подумал.

– Договор о неразглашении, – н-да, лаконично, ничего не скажешь.

– Кхм, а суть предложения вы раскроете только после подписания договора о неразглашении? – с лёгкой издёвкой спросила я.

– Нет, в этом нет тайны, – снова перебрав стопку бумаг, пристально посмотрел на меня, – Я предлагаю вам должность моей личной помощницы…

«Ты нужна мне…» – молнией вспыхнули в голове его слова.

«Что же ты со мной делаешь… Снова быть рядом с тобой так близко…и, так далёко…»

– Я согласна… – тихо выдыхаю я. Пусть это просто влияние синдрома, но мне так хочется испытать эти чувства…

Я подписала договор о найме в тот же вечер. Естественно, предварительно несколько раз перечитав содержание. Особо тщательно проверила условия расторжения… И только тогда, когда я удостоверилась, что в тексте отсутствуют подвохи типа непомерных штрафов, бесконечной пролонгации, одностороннего изменения условий или каких-либо ещё ограничений, уверенно поставила свою закорючку.

А затем пришёл черёд бумажки, скрывающей за собой «страшную тайну». Оставив на очередном договоре личный росчерк, выжидающе уставилась на него.

Егор аккуратно сложил подписанные документы, затем спрятал их в глубине кейса, отпил остывший кофе, побарабанил пальцами по столу…

Я видела, насколько тяжело мужчине раскрыть столь тщательно оберегаемый секрет, возможно, довольно позорный для его чести и репутации, но у меня от нетерпения даже пальцы тряслись, так хотелось заглянуть в «ящик Пандоры»…

Босс, задумчиво покусав губу, и собрав волю в кулак, неожиданно хлопнул руками по столу, заставив испуганно вздрогнуть. Откинувшись на спинку стула, мужчина вперил в меня взгляд, полный стыда и боли.

– У моей жены делирий… Вы знаете, что такое делирий, Надя?

– Боюсь, это не из области моих знаний, – неуверенно пожала плечом. К своему стыду признаться, я действительно не знала.

– Анджелла безумна… В народе это зовется «белочка». Нет – нет, ты не думай – она не алкоголичка! – вскинулся Егор. – Она совсем не похожа на тех забулдыг, что неделями не могут выйти из запоя. Просто из-за черепно-мозговой травмы у нее быстро наступает алкогольный психоз.

– О… Мне очень жаль… – выдохнула, поражённая тем, какая именно тайна скрывалась в ящике. – Вы не хотели развестись с ней?

– Нет, я сам в этом виноват. Не надо было в ту ночь садиться пьяным за руль, – горько усмехнулся он. – Это мой крест… Наказание за грехи… И к тому же – «в богатстве и бедности, болезни и здравии»…

– Глупости! Не надо корить себя за болезни близких. Это не ваша вина…

– Нет, нет… Всё в порядке, я уже привык, – натянуто улыбнулся. – Ты думаешь, почему она так редко приезжает в посёлок? Её лечат, и вполне успешно… Болезнь отступает на время, порой надолго, но…любая мелочь, незначительное событие…и, всё по новой! Я даже ограничил её в средствах, но она постоянно находит спиртное… Как я от этого устал! – спрятав лицо в ладонях, отчаянно прошептал Егор.

– Не надо себя казнить, вы ни в чём не виноваты! – мне немедленно захотелось его утешить. Вскочив с кресла, неудачно опёрлась на ногу, снова подвернув её.

– Надя! Сильно ушиблись? – испугался он, помогая подняться с пола.

– Ой! – я жалобно вскрикнула от боли, едва перенесла вес на повреждённую конечность. – Кажется, ногу подвернула…

– Что ж вы так, Надя?.. Сломя голову спешите на помощь, совершенно не думая о последствиях, – укорил мужчина и, усадив на стул, помог снять туфельку.

– Вы и мне так же помогли, хотя могли сломать себе жизнь, – осторожно ощупывая ступню, несколько раз прошёлся горячей ладонью до моей лодыжки.

– Принципы… – призналась, тяжело вздохнув.

– Ваши принципы до добра не доведут, Надя… – подняв на меня глаза, проворчал Егор и, встретившись со мной взглядом, прошептал: – Надежда… Моя долгожданная надежда…

* * *

– Ой, ну что вы… – зарделась смущённой краской.

– Надюша моя… – нежно шепчет Егор, поглаживая мою пленённую ногу.

– Да… – полувопросительно, полу-утвердительно выдыхаю, не в силах оторвать взгляд от его губ.

Мужчина привстал на одно колено, пальцами пробежал по голени и, сжав мою икру, простонал:

– Надя…

Сердце зашлось бешеным ритмом, дыхание сбилось, став частым и неглубоким, голова сладко закружилась.

– Да, Егор… – прикрыв глаза, с наслаждением вздыхаю я.

– Моё имя – Егор Егорович, – приникая к моему рту, властно приказал он.

– Да, Егор Егорович, – послушно раскрываю ему навстречу губы.

– Наденька… сладкая моя…Надя… – жарко прошептал Егор, захватывая в плен мои губы жадным поцелуем.

– М-м-м-м-м… – прикрыв веки, простонала от удовольствия.

«Мммм…о, дааа…как прия-атно…»

– Надя…Надежда. Надежда, вы меня слышите?! – меня осторожно встряхнули за плечи.

– А?.. – непонимающе фокусируюсь на его лице.

– Я сделал вам больно? Вы стонали, – Егор обеспокоенно заглядывал в мои замутнённые желанием глаза.

«Нет, глупенький, я не потому стонала», – блаженно думала, всё ещё находясь в фантазии.

– Вы не ответили на мой вопрос, словно заснули. И не реагировали, когда я вас звал. Что случилось?

«О, неееет! ЗАСНУЛА?! То есть…это всё, я придумала?! Ой, ду-ура…»

– А? Н-нет…со мной всё нормально… – густо покраснела, осознав, насколько злую шутку сыграло со мной подсознание.

– Нога ещё болит? – снова пройдясь пальцами от стопы до икры, деловито уточнил он.

– Нет, уже перестала…спасибо вам, – избегая смотреть ему в глаза, тихо благодарю я.

– Хорошо, тогда, давайте собираться, – поддерживая за руку, помог подняться со стула. – Нам ещё много дел предстоит…

– Каких? – глупо хлопаю глазами.

– Вы же согласились быть моей помощницей, – немного недоумённо поднял брови Егор. – Надо ввести вас в курс дела. Слишком много вопросов ждёт нашего решения.

* * *

«Да-а-а… Прямо с корабля на бал…» – думала я, крутя головой во все стороны и стараясь разглядеть как можно больше, пока мы не прошли вычурно отделанный холл.

Невысокое здание из стекла и бетона, расположившееся на центральной и неимоверно дорогой улице города, выглядело совершенно непритязательно и блёкло. Внешне. Изнутри же… Мозаичный пол, структурные стены, выкрашенные в необычные по сочетанию цвета. Яркие тканевые диваны и кресла уютными полукругами расположились вокруг приземистых столиков, незримо отделённые воздушными полупрозрачными шторами как друг от друга, так и от общего холла. По центру – лестница на верхние этажи, по бокам – пара лифтов с прозрачными стенками.

Двери лифта с тихой мелодией раздвигаются перед нами, и пол холла быстро отдаляется от нас. Будто левитируешь… Страшно.

Второй этаж поражает воображение не меньше, чем первый. Если внизу тебя встречает неспешная Азия, то представьте себе африканскую саванну. Вы поймёте, о чём я. Яркие красно-жёлто-оранжевые цвета стен, ковровое покрытие, имитирующее травяную циновку, диковинные птицы на нарисованных деревьях, грациозные жирафы, неповоротливые бегемоты…

Третий и последний, радует отсутствием режущих глаз красок. Кажется, это называется «лофт». Необычайно высокие стены, словно голые, бесстыдно выставляющие напоказ кирпичи и перекрытия. Обычный деревянный пол, отшлифованный сотней ног. И на общем фоне резко выделяются десяток совмещённых рабочих столов с современными компьютерами на них, чёрная кожа кресел и диванов, раскидистая зелень в огромных кадках.