Остаток дня прошёл вполне спокойно, меня покормили, вручили баланду для хозяина и оставили в одиночестве. Дом опустел, прислуга, как обычно, разъехалась по домам, а я всё продолжала возиться с Егором Егоровичем. Вымыть, обработать кожу, переодеть, сменить постельное бельё, накормить – всё привычно и обычно.

* * *

Телефон радостно пиликал, призывая открыть глазки и порадоваться миру. Открывать глазки, как, впрочем, радоваться миру не хотелось совершенно – я совсем не выспалась, всю ночь проворочавшись на удобном ортопедическом матрасе.

А стоило мне только задремать, как начинал сниться красивый, словно игрушечный Кен, Илья Петрович. Зажимая в одной руке окровавленную пилу, тянулся ко мне другой и плаксивым голосом спрашивал, что же ему делать. Только это жуткое полубезумное лицо таяло в тумане, появлялось следующее. Осунувшееся лицо с пустыми глазницами. Тихий шёпот-мольба – «спаси меня». Замогильный хохот. Я подскакиваю в постели, пью воду, пытаясь унять испуганно колотящееся сердце, ложусь и, вновь бессонно ворочаюсь.

Телефон никак не желает униматься, придётся вставать. Контрастный душ и побольше кофе – всё, что я пока могу себе позволить. Пока стояла под тугими струями, всё обдумывала значение своего сна. Может, моё подсознание играет со мной дурные шутки, присылая в сон моё мнение о происходящей ситуации? Компетентность лечащего врача стоит под сомнением только для меня, и то всего лишь основываясь на моих домыслах.

Я не думаю, что к столь обеспеченному человеку приставили бы самоучку с купленным дипломом или троечника, попавшего в богатый дом благодаря чужой протекции. Да и всей клинической картины я не знаю. И если быть до конца откровенной – я педиатр, а не кардиолог или невролог. С чего я решила, что Егора Егоровича намеренно подводят к грани?

Надавав себе мысленных затрещин, выключила воду и побрела одеваться. Футболка, бриджи – удобно и не марко. Волосы решила собрать в хвост, но потом всё же свернула в гульку.

«Стоит или не стоит… Ну, зачем-то я их купила… – колебалась я, держа на раскрытой ладони продолговатую пилюлю небесно-голубого цвета. – Не слишком-то полезно пить такое, но хоть похудею… И больше никто не кинет презрительного – свинья!»

Всхлипнув от жалости к себе, решительно отправила в рот таблетку. Ну не могу я самостоятельно похудеть! Сила – есть, воля – есть, а силы воли – нет… Да к тому же не выбросить их теперь – таблетки не такие уж и дешёвые оказались. Да зря, что ли, плакалась фармацевту, уговаривая ту нарушить инструкции и продать «волшебные пилюли» без рецепта?

Но пора завязывать с жалостью к себе, и заняться своими непосредственными обязанностями. Мой пациент лежал безвольной тушкой и стойко перенёс утренние процедуры никак не отреагировав на моё вмешательство в личную зону.

Когда я спустилась к завтраку, бодрая Марья Васильна поставила передо мной тарелку яичницы с тостами, а у меня совсем не было аппетита. Несмотря на то, что встала с постели я хоть и разбитая, но довольно голодная. Вяло поковырявшись в тарелке и выпив две кружки кофе, поплелась кормить подопечного. Надо у докторишки поинтересоваться, можно ли поставить нормальный назальный катетер, или мне так и придётся каждый раз при кормлении запихивать в него трубку заново.

После процедур, вернулась на кухню – отдать плошку. Меня обрадовали новостью, что Илья Петрович сегодня не сможет приехать и мне придётся самостоятельно сделать делать больному укол. Я только изобразила на лице испуганный вид, а в душе радовалась возможности проверить, что за лекарства ему дают.

* * *

Трубка завибрировала, на дисплее высветился знакомый номер.

– Алло! – пропела в микрофон, порадовавшись, что звонок раздался так вовремя. Пока рядом никого нет, не придётся объясняться и придумывать небылицы в качестве оправдания.

– Савойская, зараза ты этакая! Живо признавайся, куда свой нос засунула?! – грозно вопрошал Костик.

– А что, собственно, произошло? – я пока так и не поняла причин наезда.

– Ты знаешь, чем потчуют твоего подопечного? – подозрительно спокойно спросил Костя.

– Наверное, поэтому я попросила тебя выяснить, нет? – раздражённо огрызнулась на его нападки.

– Хорошо, сделаю вид, что верю, – тяжело вздохнул и огорошил:

– Травят твоего мужика.

– Он не мой! – возмутилась, а потом только дошло. – Эй, погоди! Ты говоришь, его травят? Но чем?

Я же читала схему лечения и никаких вредящих препаратов не назначено. Так, для поддержания жизни… Хотя, как говорил Парацельс: «В малой дозе – лекарство, в большой – яд».

– Да, именно так. Полностью формулу не назову, а вдруг ты захочешь кого-то столь изощрённо прикончить, – явно издевательски протянул друг.

– Рррр! Говори уже, шутник-самоучка…

– Там такой ядовитый коктейль! Как он ещё жив, ума не приложу… В основном мышьяк, точнее его соединения, а остальное не скажу. Скажу только, что если твой больной получит ещё несколько доз… Короче, ты должна уволиться оттуда. Когда он умрёт, его родственники повесят всех собак на тебя.

– Но… я же ничего не делала… как можно обвинить человека в том, чего он не совершал?!

– Ты безнадёжно наивна! Если ты говоришь правду, и они действительно настолько богаты, то они вполне могут купить любого.

– Я не могу… Он же умрёт! Как же моя клятва? – я действительно не могу оставить его умереть. Это означает предательство, своих принципов в первую очередь.

– А своя шкура тебе не дорога?! – закричал Костя.

– Дорога. Но и чужая жизнь тоже имеет для меня ценность.

– Дура! Немедленно увольняйся! Прямо сейчас! Если его регулярно травят, то жить ему… минимум до вечера…

– А максимум? – надежда подняла во мне голову.

– Пара доз. Ты понимаешь, что это значит? Он нежилец, Надя. Не дури, послушай правильного совета, – вздохнул в трубке мой старый приятель.

– Я поняла. Спасибо за помощь.

– Если что, я помогу тебе спрятаться… Звони, – всё же пообещал свою помощь Костик, зная о моей твёрдой системе ценностей.

Телефон умолк, даже дисплей погас, а я всё стояла у постели доверенного мне человека и, думала. Если ему дают растительный яд, то смогут ли обнаружить его остатки при вскрытии? Хотя, при таком количестве денег, вполне реально запретить проведение посмертного вскрытия. И тогда все концы в воду. Неизвестный, кому выгодна смерть Егора Егоровича, получит желаемое, а тело невинного человека будет гнить в могиле. Даже если он виновен в чём-то, такое наказание слишком жестоко и подло…

Мертвенно бледное лицо практически не отличалось по цвету от постельного белья. Тёмные круги под глазами походили на провалы скелета из какого-нибудь фильма ужасов. Интересно, в каком состоянии его внутренние органы? Нет, нет. Я не в смысле «чёрной» трансплантологии, а так скажем, из чистого любопытства. Выживет ли пациент, если, скажем, его станут перевозить?

В комнату вошла Катька и позвала обедать, я даже вздрогнула от неожиданности.

– Ты чего? Испугалась? – засмеялась она.

– Не, так, просто задумалась.

– О чём же? Хозяин понравился? – ехидства стерве не занимать…

– А? Нееее… Ты видишь, в каком он состоянии? Там же от мужика осталось только что в штанах, – похабная шутка Катьке понравилась. – О кошке думаю. Соскучилась жутко.

– Дааа… Я тоже по своему скучаю. У меня такой йорк! Милашка! И так скучает, у меня сердце кровью обливается, когда на работу собираюсь. А привозить сюда животных запрещено…

– Красивый? – перевела разговор на её явно любимую тему, незаметно увлекая горничную, прочь из комнаты.

Глава 7

До самого вечера меня не особо дёргали, предоставив заниматься своими прямыми обязанностями. Егор Егорович был вымыт, переодет, накормлен, и… не получил назначенную дозу лекарства.

Я и раньше подозревала в докторе шарлатана, стоило мне только взглянуть на расписанную схему лечения, а после разговора с Костиком, окончательно уверилась, что медицинское образование Илья Петрович если и получил, то явно коридорного типа. Или по блату. Или родители купили для любимого дитятка диплом врача и место в клинике. Что, в принципе, абсолютно без разницы.

Я мучилась. Я просто разрывалась на части. От желания спасти жизнь человека, до рассуждений о своей дальнейшей жизни, после похищения того же самого человека. Кто я такая, чтобы вмешиваться в игры сильнейших и рисковать не только своей карьерой, но и свободой ради, по сути незнакомого мне человека. Овоща. Того, кто явно нежилец.

И даже если я его увезу отсюда, где гарантия, что он не скончается у меня на руках? И тогда мне светит гораздо больший срок. А сколько у нас в стране дают за предумышленное убийство? И никто не поверит мне, что не я виновна в его скоропостижной смерти. Ведь лечение назначено, и никого не будет интересовать тот факт, что оно неверно.

Дилемма. Даже если я совсем сойду с ума от терзаний совести и долга врача, я никак не смогу вывезти его незаметно. Я не умею управлять автомобилем.

Пару раз пробовала садиться за руль авто знакомых, но дальше двух метров не могла проехать. Руки-ноги начинали трястись, на лбу выступала обильная испарина, в глазах начинало двоиться, троиться, я банально впадала в панику. Машина двигалась рывками, дико ревела, и заботливые хозяева немедленно удаляли угрозу для своих любимых ласточек. А Костик точно не согласится на столь безумную аферу.

Прислуга покинула особняк, разъехавшись по домам, а я всё никак не могла договориться с совестью. Ну не могу я оставить умирать ещё живого человека, я давала клятву Гиппократа, в конце концов! Даже сейчас, по прошествии нескольких лет с момента принесения клятвы, я помню то невероятное ощущение ликования и правильности произносимых слов, навечно врезавшихся в моё сердце.

* * *

Машина скептично смотрела на меня своими раскосыми фарами, а я – с опаской на неё. К слову сказать, в гараже особняка обреталось несколько разных авто, но эта казалась самой маленькой из них. Не по одному разу обойдя попавших в мои дилетантские лапки лошадок, выбрала именно эту.

Поочерёдно перебрав висящие на стене брелоки, открыла нужную дверь. Что меня поразило – две педали и странные, незнакомые буквы там, где должны были располагаться виденные до этого цифры. Что-то о таком я слышала – вроде это называется «автоматической коробкой передач». Но на такой я ещё не ездила. Все те немногие машины, на которых я пыталась обучиться вождению, имели цифры. Пришлось искать информацию.

Старый телефон долго думал, что ответить на мой запрос, а потом, всё же смилостивившись, выдал инструкцию. В статье говорилось, что управлять «этим» гораздо проще, чем «механикой». Интернет даже расщедрился на видео урок и подробные объяснения для новичков. Слишком гордых или слишком глупых, чтобы обратиться к профессиональному, или не очень, инструктору по вождению.

Интернетовский дядька подробно рассказывал, что должно проверить в машине перед, собственно отправкой и как правильно пользоваться транспортом. Просмотрев ролик несколько раз, я села в салон. Долго настраивала кресло, зеркала, проверяла количество бензина и, сбегав в комнату принять успокоительного, несмело повернула ключ. Тихо рыкнув, машина завелась, а я обмерла.

Снова затряслись руки, выступил пот. Ролик в очередной раз прокрутил последовательность действий, а я постаралась успокоиться.

«Что же я собираюсь сделать?! Ещё не поздно остановиться…» – панические мысли всё ещё бегали в голове, а принятое лекарство начало действовать. Перестало колотиться сердце, дыхание выравнивалось, правда конечности всё ещё подрагивали. По сравнению с первыми секундами – большой прогресс.

Нажав кнопку на стене у ворот, подняла их.

«В крайнем случае просто покатаюсь» – «успокоила» сама себя.

«Ага, вот врежусь в первый попавшийся по пути столб, докатаюсь. Буду потом полжизни горбатиться на новую машину».

Ролик снова показал, как правильно трогаться, и я нажала на педаль.

Если бы меня кто увидел, то сразу же вызвал полицию. Чтобы не только отобрали права, которых у меня и так нет, но и от греха подальше, саму машину. Автомобиль дёргался, рычал двигателем и упорно не желал подчиняться неопытному наезднику.

Едва доехав до конца прямой, замерла в ступоре – я не была уверена, что сумею вписаться в поворот. Испуганно дёрнулась, когда в стекло постучали. Какой-то мужик стоял опасно близко к машине и хмуро смотрел на меня сквозь стекло.

Нащупав ручку, открыла дверь.

– Да?

– Решила убиться? – спросили меня.

– Нет, – растерялась, – Научиться хочу.

– Заводи, – кивнув непонятно кому, приказал мужик и сел в салон с пассажирской стороны.

– Э-э-э…

– Давай, давай. Хотела же научиться…

Через два часа я с горем пополам могла управлять машиной. Кирилл, как представился мне мужик, оказался толковым учителем, ровным, уверенным голосом объясняющий мне правила и спокойно реагирующий на мои косяки. Рядом с ним и я успокаивалась и обретала уверенность в себе.