Андре вскочил с кровати и натянул на себя какое-то первое попавшееся платье, широкое и свободное, как футболка. Осторожно переступая босыми ногами по прохладным плиткам, парень беззвучно приблизился к кухне и выглянул из двери.

Иван в одних джинсах, босиком, с мокрыми после душа волосами, стоял у плиты и помешивал в турке кофе.

Парень ретировался обратно. Наверное, он решил, что я еще не скоро проснусь, нервно думал он, попьет кофе – и пойдет по своим делам. Было бы хорошо избежать снова всех этих объяснений, и не краснеть за свое поведение вчера. Расплакался, как девчонка, тьфу… Нет, я дам ему время. Он устанет меня ждать – и уйдет.

В дУше Андре не торопился, словно бы специально растягивая время. Вспоминая вчерашнее, он краснел и сжимал зубы: ему казалось, что Ивану, как любому нормальному мужчине, ну никак не могло понравиться то, что он вел себя, как экзальтированная дамочка.

Хотя, конечно, нечто положительное во всем этом есть, вдруг мелькнула циничная мыслишка. Он все-таки признался мне в любви. Я так хотел услышать это от него – и я услышал. По  крайней мере, у меня есть хотя бы небольшое утешение в этой ситуации. Даже если ему надоест со мной нянчиться и завоевывать – как он там вчера сказал? – мальчика Кая, я сохраню в самом дальнем и тайном уголочке моей памяти его слова: что ему нужен я, такой, какой есть…  Ничего не поделаешь – он сам не захотел оставаться друзьями, он сам заговорил про любовь и захотел попробовать. Попробовал… весьма неудачно, надо заметить. Теперь, полагаю, больше экспериментов ему не захочется, несмотря на все его слова и уверения. Девочка все же оказалась мальчиком, а слова – ну что ж, про это еще Далида, помнится, пела.

Было бы гораздо проще нам обоим сейчас, если бы он ушел. Встретились бы в офисе у маэстро, поговорили бы о делах, выпили бы кофе… Почему он упрямится и доказывает сам себе, что это не просто дружба? Из принципа, что ли… странный он все-таки.

Андре неторопливо вытерся, расчесал влажные волосы, снова натянул свою футболку и вышел из душа. В квартире было тихо, по-прежнему пахло кофе.

Андре нерешительно заглянул в кухню –  у плиты никого не было. Стол был пуст. Андре, хоть и был к этому внутренне готов, и даже убеждал себя, что очень этого хочет, до боли сжал зубы и зажмурился: ну вот. Он снова позволил себе обмануться. И с каждым разом ему все больнее, ведь он поверил всем этим словам про «не прогонять», словам про любовь… а теперь…

– Ну, наконец-то, – раздался голос Ивана.

Андре так испугался, что даже отпрыгнул в сторону. Иван, все такой же полураздетый, вышел откуда-то со стороны гостиной с кофейной чашечкой в руке, – доброе утро, соня! Почему ты так прыгаешь, будто увидел привидение?

Андре молча смотрел на мужчину, пытаясь понять, что тот сейчас скажет. Новый раунд выяснения отношений?  Новая попытка рассказать Андре, что, как, почему, в чем причина их бесконечных проблем, что происходит, почему ему надо верить и как сильно он желает находиться рядом? Да, похоже на то. Эти русские ведь любят выяснять отношения, рефлексировать, делать все простое – сложным… По крайней мере, ЭТОТ русский – точно любит.

– Андре, эй…

Иван поставил чашечку в раковину и приблизился к парню. Андре смотрел на него, как на палача, несущего ему петлю. Да, вот он решился и сейчас произнесет: «Андре, мне нужно тебе сказать кое-что…»

– Андре…  – Иван подошел, заглянул в глаза, обнял его и покачал в объятиях, – Андре, ну что с тобой? Я опять сделал что-то не то?

Андре молча помотал головой, уткнувшись Ивану в плечо.

– Ну, тогда давай пить кофе. Я сварил нам кофе. И даже нашел чашки. Если ты меня отпустишь, я налью тебе немного…

Андре приглушенно засмеялся в Иваново плечо и расцепил руки, которыми успел обхватить Ивана за талию.

– Теперь тебе предстоит попробовать мой кофе, – заговорил Иван, отворачиваясь к плите, – надеюсь, что из череды мужчин, которые не умеют его варить, я все же выделюсь…

Андре, прислонившись к стене, стоял и смотрел, как Иван разливает кофе по чашкам. Он не верил, что это происходит с ним. Что вот этот мужчина – что скрывать, самый красивый из всех, кого видел Андре – говорил вчера все эти слова, ему, именно ему, зная, какой он! И остался с ним. И сварил ему кофе.

А может быть, это воспитание? – снова заворочалось сомнение в душе, – может, просто не принято у русских убегать после признаний в любви, может быть, их мужчины – настоящие джентльмены, поэтому сейчас Иван соблюдает все необходимые формальности? А на самом деле, просто ждет удобного момента? Мало ли, что он говорит… как будто бы есть на свете люди, которые никогда не обманывают!

– Пожалуйте, сударь.

Андре взял протянутую ему чашечку, сделал осторожный глоточек…

– Восхитительно, – вырвалось у него, и Иван расслабился, засиял улыбкой.

– Фух, как я рад! Я так боялся – а вдруг тебе не понравится! Вдруг я опозорюсь! Вдруг у меня ничего не получится! А ты всегда завтракаешь стоя?

Андре оторвался от стены, уселся на стул, ощущая себя, как девушка на первом свидании: краснел, стеснялся, не знал, куда девать руки и ноги, боялся поднять глаза… Иван не выдержал.

– Андре, посмотри на меня.

Парень поднял глаза. Иван смотрел на него внимательно и озабоченно.

– Что случилось?

– Я… не умею завтракать с мужчиной вместе, – Андре, маскируя смущение, усмехнулся и снова уставился в свою чашку, – несмотря на наличие у меня большого количества мужчин, они никогда раньше не изъявляли желание остаться со мной на завтрак. Обычно они сбега…

– Тссс. Стоп. Мы не будем начинать все сначала и  вспоминать всех этих идиотов, ок? И кстати говоря, знаешь, я тоже никогда раньше не завтракал с мужчиной вместе, – передразнил его Иван, – и у нас с тобой есть два пути: либо мы этому учимся, либо…

– Либо?…

– Либо ты выгоняешь меня из своей квартиры и завтракаешь так, как ты привык. Если ты захочешь, я могу вообще уехать обратно в Россию, чтобы не мелькать у тебя перед глазами. Ну, так что?

Андре поднял глаза: Иван сидел, обиженно покачивая ногой, и выглядел так надуто и комично, что парень не выдержал и рассмеялся.

– Прости. Я действительно глупо себя веду. Это все от… смущения. У меня это – в первый раз, так что мне простительно.

– Ну, я не виноват, что тебе попадались такие глупые мужчины, – Иван потянулся и поцеловал Андре чуть ниже уха, – У меня тоже, как ты понимаешь, такое в первый раз. И отсутствие опыта ты мне простишь, я надеюсь… я буду работать над этим, честное слово. А почему ты сказал вчера, что нам нужно рано вставать?

Андре подпрыгнул и схватился за телефон:

– Черт возьми, я совсем забыл, нам же нужно успеть застать маэстро в его офисе! Ваня, через три минуты я должен выйти из этой двери при полном параде. Ты со мной?

– Разумеется. Засекай время.


…они, конечно, успели. Точнее, успел Андре, ведь это именно он должен был встречаться с Джерматти, а Иван просто не хотел его отпускать одного.

Макияж Андре пришлось накладывать прямо в такси – пара взмахов тушью, манипуляции кистью, блеск для губ – и вот уже рядом с Иваном снова та самая красавица-Андреа, в которую он влюбился еще в Петербурге. Наспех натянутая юбка и футболка снова оказались из разряда идеально сочетающихся, на бегу высохшие волосы легли какими-то мягкими  небрежными волнами, и казалось, что Андре продумывал свой образ все утро, часами вертясь перед зеркалом.

– Нормально? – повернулся парень в такси к Ивану, подкрасив глаза.

– Сногсшибательно, – искренне ответил Иван.

– Ты сможешь показать Джерматти хотя бы пару своих фоток?

– Да. Когда я … не спал позавчера ночью, я в первом приближении обработал несколько фотографий. Конечно, для полноценной работы мне нужен мой домашний, мощный компьютер, а не хиленький ноутбук, но в качестве промо-версии, я думаю, подойдет и это. Вот, здесь все, на флешке.

– Отлично. Я думаю, будет лучше, если ты покажешь свою работу. Обычно Джон, конечно, не занимается всей этой бумажной чепухой, но у меня назначена персональная аудиенция. Полагаю, он не будет против, если вместе со мной на нее придешь и ты.  К тому же, я хочу предложить ему использовать твои фотографии для его рекламы, а это напрямую касается тебя. Выходит, твое присутствие – не прихоть, а необходимость. Здорово я придумал, да? Кстати, мы даже не опоздали.


 Мсье Джерматти принял их весьма радушно. Увидев Ивановы фотографии, маэстро замолчал, подумал немного, затем покачал головой и выдал вердикт:

– Я хочу купить эти фотографии.  Все.

Иван слегка поклонился в сторону Андре:

– Все мои снимки принадлежат Андре Митчеллу. Он обладает на них полными правами.

Андре немного удивился, но виду не подал. Он кивнул головой:

– Разумеется, Джон. Только исключительное право на эти фотографии остается у меня. И я, если захочу, смогу продать их еще раз. Согласен?

– По рукам. Когда будут готовы остальные? Я хочу посмотреть.

– Через пару дней.

– Отлично. Тогда жду их через два дня. И еще… – Маэстро помолчал, покатал в пальцах сигарету, – ты помнишь, Андре, что через две недели ты открываешь мой показ на Нью-Йоркской неделе моды?

– Конечно.

– Отлично. А с каким агентством работаешь ты, Ифан?

– Пока я веду свои дела сам.

– В таком случае предложение о сотрудничестве менеджер отдаст лично тебе. Или ты можешь ответить сразу?

Иван сглотнул, а Андре улыбнулся и повернулся к дизайнеру.

– А, Джонни, я совсем забыл тебе рассказать, откуда я знаю Ивана! Он же снимается в фильме у Дугласа Мора! – Андре явно давал Ивану время сформулировать ответ. Когда он закончил описывать название фильма и его будущее (разумеется, великое!), Иван выразительно развел руками.

– Если мистер Мор не будет возражать против моего отсутствия на съемках, я с удовольствием приму Ваше предложение.

– Было бы хорошо, если бы он не стал возражать, – поставил точку Джерматти и поднялся, намекая, что аудиенция закончена. Андре расцеловался с дизайнером, Иван расшаркался без поцелуев, и они вывалились на свободу.

– Не может быть! – Иван помотал головой, пытаясь подстроиться под быстрые шаги своего спутника, – не может такого быть!

– Я же тебе говорил, что все получится, – щелкнул пальцами Андре, – с твоей внешностью и твоими фотографиями ты никак не мог бы остаться незамеченным.

– Заметили меня исключительно благодаря тебе. Если бы я приехал в Нью-Йорк один – я бы ничего не добился.

– Ты опять во всем видишь неудачи! Кстати. Зачем ты сказал, что фотографии принадлежат мне? Это твои фотографии, ты должен распоряжаться ими сам!

– Но ведь это ТВОИ фотографии, Андре, – возразил Иван, – на них – ты! А если они тебе не понравятся? Если ты решишь, что не хотел бы видеть их в журналах? Как же я могу решать такие вещи за тебя?

– Да как же ты будешь работать с другими моделями, если считаешь, что не вправе распоряжаться их фотографиями, Ваня? – недоумевал парень.

– Я могу отвечать за фотографии кого угодно, кроме тебя. Для тебя всегда будет исключение из правил.

– Ты не бизнесмен, – с улыбкой покачал головой Андре, – в бизнесе не бывает исключений.

– Я не хочу быть бизнесменом. Я актер. И фотограф.

Они сели за столик уличного кафе, заказали сендвичи и кофе. Андре, улыбаясь, глубоко вдохнул городской, уже нагревшийся утренний воздух, потянулся и откинулся на спинку стула.

– Ну что, Ваня, когда мы вылетаем обратно в Петербург? Вечером? Или завтра утром?

– Обратно? А как же… фотографии? Джерматти? Два дня?

– Джон сегодня вечером уже будет в Лос-Анджелесе, так что не парься по поводу этих договоренностей – мы все отправим ему по электронной почте. Личное присутствие здесь уже не потребуется. К тому же, не забывай, Дуглас ждет тебя на съемках. Через неделю мы должны будем оттуда свинтить, так что не будем испытывать терпение нашего уважаемого режиссера.

– Какой-то совершенно сумасшедший график получается, – Иван потер лоб, – просто как в фильме «Вокруг света за три дня»…

– Привыкай. Я в этом графике живу уже… дай посчитать… пять лет. Например, вечером у меня показ в Милане, ночью перелет, с утра репетиция и фотосет в Париже, вечером – показ, а на следующий день я должен сниматься в рекламе купальников на Лазурном побережье. К такому привыкаешь. Бывают «мертвые» сезоны, когда вся реклама и каталоги отсняты, все показы коллекций прошли, дефиле от кутюр отгремели, и можно завалиться куда-нибудь на песок, под пальму, с кокосом в руке. И вот это –  самое опасное время.

– Почему? – заинтересовался Иван. Он немножко оторопел от услышанного: получается, он себе и половины того, чем занимается и как живет Андре, не представлял… а парень рассказывал так свободно, так легко, словно бы ему все это нравилось, словно перелеты – отели – чемоданы – аэропорты – и были мечтой всей его жизни.