Вера и Марина Воробей - Третий лишний

«Я обещала никому не говорить, не сдавай меня». Ванино лицо немного просветлело, и он послал ответ: «Ясен пень». – «Юля просила помочь. Ее кто-то преследует. Помни: я тебе ничего не говорила!»

Ваня совершенно успокоился и собирался было написать ответ, но тут выступила химоза.

– Вот что, Волков, или ты отключишь до конца урока свою игрушку, или ее получат твои родители в кабинете директора. Мне это нравится! Писать он не в силах, а эсэмэски дружкам отсылать – пожалуйста!

Волков решил отложить продолжение разговора до конца уроков.

Аня с Ирой условились перед походом к Юле созвониться и расстались. Дмитриевой нужно было ехать к преподавателю графики, Малышевой на дополнительные занятия по физкультуре. Еще до начала занятий Лапушка обрадовал девушку:

– Малышева, я тобой горжусь. На честные три с плюсом ты уже заработала.

– На три с плюсом… – Аня обмерла. – А как же…

– Вот именно, – сказал физрук, – мы не можем себе позволить останавливаться на достигнутом. Нас ждут новые вершины. С сегодняшнего дня переходим на новый интенсивный режим. На каждом занятии увеличиваем нагрузки.

Аня не верила своим ушам. «Интенсивный режим», «увеличиваем нагрузки»… Куда уж дальше-то? Она едва втянулась во все это безобразие с «козлом» и канатом, только-только перестали болеть пресс и плечи, а тут снова– здорово.

– Меня похоронят, – тихо, но убежденно возразила девушка.

– Наоборот. – Лапушка лучезарно улыбался. – В здоровом теле – здоровый дух. Ты у меня в десятом классе еще за сборную школы выступать будешь.

После занятий Аня поплелась в раздевалку.

– Сейчас у тебя немного поболят мышцы, – из-за двери вещал физрук. – Главное будет завтра. Дома контрастный душ, и придешь в порядок. Все, я пошел. Запрешь дверь, ключ отнесешь в канцелярию.

С большим трудом Аня переоделась. «Форму хоть выжимай!» – ужаснулась она. Мышцы особо не болели, их просто не было. Аня чувствовала, что тело ее превратилось в нечто малоподвижное и плохо управляемое. Больше всего ей сейчас хотелось лечь и больше никогда не двигаться. «Никуда я сегодня не пойду, – решила девушка. – Сил нет даже ручку держать».

В раздевалке ее ждали Ваня с Ирочкой.

– Что-то ты долго сегодня. – Волков поднялся.

– Помоги мне куртку надеть, а то я не гнусь.

– Нормально! – Волков аккуратно надел на девушку курточку. – Что он с тобой сотворил?

– Увеличил нагрузки, – безучастно ответила Аня. – Проводи меня, пожалуйста. Я домой хочу, в душ и переодеться.

Они вышли из школы. Девушка еле-еле передвигала ноги. Волков двигался в ее темпе. Но Ирочка так медленно ходить не умела и очень скоро ускакала вперед.

– До дороги! – крикнул ей вслед брат. – Там жди!

– Ань! – Он оглянулся. – Послушайся меня, не ходи к Юльке.

Аня изумилась: с чего это? Она же все объяснила.

– Я просто прошу: не ходи! – Ваня говорил твердо. – Нечего тебе там делать.

– Да почему? – Девушка даже немного ожила.

– Выполни мою просьбу, и все.

– Нет, ты объясни. Я уже дурака сваляла, одно обещание не выполнила, а теперь ты требуешь, чтобы я не выполнила и второе обещание.

– Я же сказал: не требую. – Он угрюмо сдвинул брови. – Прошу, пожалуйста.

– Ну, не знаю, если бы ты хоть сказал, в чем дело, а так… По-моему, тебе просто захотелось покомандовать.

– Нет, не просто. Ладно, расскажу. Сегодня пошел я в киоск: ручка кончилась, пристроился за Юлькой и Маринкой, а они шепчутся. Случайно подслушал разговор, вернее, кусочек их разговора. Восторга никакого.

– И о чем они говорили? – Ане стало интересно.

– Сейчас вспомню. – Ваня прищурил один глаз. – Марина начала: «Ты что, обалдела, Малышеву с Дмитриевой звать!» Юлька говорит: «Я устала от этого, сил больше нет. Пусть другие мучаются, а то дело уголовщиной кончится». Маринка ей: «Так не очень честно выходит. Разве можно людей подставлять?» Юлька прямо взвилась: «Чья бы корова мычала! Кто меня в это втравил? Кто этого типа привел? Может, им понравится, откуда я знаю?» Тут Маринка задумалась надолго. Ну, они сок купили и ушли.

– Ерунда какая-то. – Аня попыталась пожать плечами и поняла: зря. – Ой, как же больно! Лапушка сказал, что мышцы будут болеть. Вот уж не думала, что на шее их так много.

– Сочувствую. Так ты пойдешь? – Ваня внимательно на нее посмотрел.

Девушка осторожно, стараясь не побеспокоить пресловутые мышцы, кивнула.

– Даже несмотря на предупреждение? – Он ждал ответа.

– Да пойми ты! Ирка все равно пойдет. Хоть бы там и было что-то, не могу я бросить ее одну. Юльку тоже подводить не стоит, она очень просила. Я не понимаю, какой тут напряг? Мы будем в квартире, там бабушка, телефон есть.

– Ну ладно, давай по-другому. Моя просьба имеет для тебя значение?

– Просьба? Если это просьба, – Аня подчеркнула последнее слово, – конечно, имеет. Но…

– Ясно. – Он бросил на девушку суровый взгляд. – Тогда пока.

– Да погоди ты! – Аня взяла Ваню за руку. – Не обижайся, хорошо?

– Я не обижаюсь. Только въехать не могу, почему нельзя просто послушаться. Ладно, как знаешь. Не могу же я физически тебя не пустить. – Он задумался. – Хотя, может, и могу. Ладно, потом поговорим.

– С одной-то рукой? – Аня улыбнулась. – Я, как освобожусь, тебе позвоню. Проводишь?

Ваня кивнул и, кликнув сестру, зашагал к себе.

Аня пришла домой и залезла под душ. Как оказалось, перебраться через бортик ванны дело не такое уж и простое. Во всяком случае, если тебе только что увеличили нагрузку. Она обливалась очень горячей водой до тех пор, пока могла терпеть, потом переключила кран и мужественно постояла под холодной. И так несколько раз. Силы понемножку возвращались, девушка уже спокойно могла двигать руками и ногами.

«И что на Ваньку накатило? – Девушка достала из холодильника пакет сока и легкий йогурт. – Вдруг ни с того ни с сего чего-то выдумал. Не ходи да не ходи. Не понимаю. И зачем ему понадобилось, чтоб я Юльку прокатила? Еще разговор какой-то приплел. Может, гнал? – Девушка вымыла стаканчик из-под йогурта и присоединила его к батарее собратьев на подоконнике: мама выращивала в них рассаду. – Да нет, конечно, Волков никогда мне не врал, просто ему хотелось, чтобы я пошла с ними, а не в гости. Он и накрутил всяких штук. Если подумать, ничего страшного девчонки друг другу не сказали. Хотя…» – Аня допила сок, но сидела по-прежнему, что-то продолжало ее беспокоить.

– Вот! Вспомнила! – произнесла она вслух. – Он аж два раза начинал давить: «послушайся». Значит, хочет, чтобы я подчинялась.

С ходу Аня не могла решить, хорошо это или плохо.

«С одной стороны, – думала она, – я свободная личность, и он не имеет права. С другой – стоит ли из-за этого ссориться? Как там говорится? Мужчина – голова, женщина – шея. – Девушка пошла в комнату. – Все мужчины обожают командовать. Ну и на здоровье, если так приспичило! Все равно я буду поступать по-своему. – Аня вспомнила, что Иван пообещал ей на эту тему устроить разборку. – И верняк сегодня, – решила она. – Тормоз-то он, может, и тормоз, но если уж вбил себе что-нибудь в голову – не отстанет. Хотя, наверное, это хорошо. – Аня попыталась представить себе, как все будет выглядеть, и пришла к выводу: если качать права, ссоры не избежать. – Мне это надо? – И сама ответила: – Не надо! Больше из-за такой ерунды отношения я портить не буду».

Девушка погрузилась в дебри географии. Ей еще следовало сегодня вызубрить сто мировых столиц. Это не считая упражнений по русскому, английскому, биологии и геометрии.

Часа через два в дверь позвонили. В задумчивости Аня даже не спросила, кто там. Просто отодвинула железный засов и повернула ключ в замке.

На площадке стояла незнакомая женщина лет пятидесяти.

– Ты почему дверь открываешь? – напустилась она на Аню. – Молодая да глупая. Небось одна дома? Мало ли кто трезвонит. Вот так придут, все из квартиры вынесут, а тебя на органы продадут.

– Вообще-то, я обычно спрашиваю, – попыталась оправдаться Аня.

– Всегда надо спрашивать. Всегда, а то еще гипнотизеры ходят. Совсем ничего молодежь не знает! Куда только родители смотрят?

– А вы кто? – Аня не могла понять, с чего это неизвестная дама ее ругает.

Женщина сразу сменила тон.

– Я провожу это… – неуверенно начала она, – как это… все забываю. – Она стала перебирать цветные распечатки с таблицами. – Вот, маркетинговое исследование. Тебе лет сколько?

– Пятнадцать.

Незнакомка порылась в своих листочках и удовлетворенно кивнула:

– Есть. Ответишь мне на вопросы – будет маленький подарок от компании. Коробка конфет.

Аню подарок устраивал, конфеты можно прихватить к Юле, не с пустыми же руками топать.

– Ладно, отвечу. – Девушка пожала плечами и с удовольствием почувствовала: почти не больно.

– Первый вопрос. Ты куришь?

– Нет.

– Эх, жалость-то какая! – Дама спохватилась: – Вообще-то, конечно, правильно, чего травиться, и денег сколько уходит. Вон у меня сосед смолит и смолит. Да. Слушай, – перешла она на заговорщический шепот. – Давай запишем, что куришь, а? Дверь-то, дверь никто открывать не хочет, а ноги уже немолодые. Если я норму не сделаю, мне и денег не заплатят. Понимаешь?

– Понимаю. – Аня пожалела даму. – Давайте запишем, – согласилась она.

– Ну вот. Возраст есть. Так, сколько лет куришь? Напишем год. Ладно?

– Как хотите. У нас во дворе девчонка есть, так она с десяти лет смолит.

– Драть некому! Хорошо, напишу: три года. Дальше. Какие предпочитаете? Ага, пишу: легкие, с фильтром. Они самые дорогие, чтоб ты знала. Так, тут я все сама потом напишу, дома. Вот чего, дай свой телефон, пожалуйста, а то нас проверяют. Если не подтвердится, штраф – ползарплаты.

Аня продиктовала номер мобильника. Незнакомка вручила ей коробку конфет.

– Спасибо тебе, а дверь лучше никому не открывай!

И она пошла на следующий этаж.

Прошло совсем немного времени, и в дверь снова позвонили.

– Кто? – На сей раз Аня решила не открывать кому попало.

– Ань, да я это, я! Кому еще быть? – нетерпеливо ответила Ира.

– Заходи.

– Представляешь, ключи где-то посеяла. – Ира откинула волосы. – Прихожу домой, стою под дверью, ищу, ищу. Все карманы перерыла – нету. Я у тебя посижу. Не торчать же на лестнице. – Она вошла к Ане в комнату. – Грызешь?

– Кого? – не поняла Аня.

– Не кого, а что. Гранит науки. Правильно: ученье – свет, а неученье – тьма, как сказал электрик, отказываясь чинить проводку.

– Ты чего такая веселая?

– Потому что меня почти взяли в Школу искусств. Алла Генриховна сказала, что у меня есть шанс, хотя зачетные работы нужно закончить.Так что до свидания, дорогая школа. Не скучай, любимая Кошка. Между прочим, в ближайшие четыре года я буду называться студенткой, а ты еще школьницей.

– Да на здоровье! – Аня сдвинула учебники. – Тебя кормить?

– Не то слово! Умираю от бескормицы. – Ира изобразила умирающую и протянула к подруге руки: – Спасите!

– От чего ты там умираешь? – переспросила та.

– От бескормицы. Это когда не кормят, а вопросы задают. Пойдем на кухню.

– Везет же некоторым. – Аня делала бутерброды, а Ира их ела. – Вот ты ешь сколько хочешь, и хоть бы что. Хоть по торту в день, и такая же худенькая. Я лишний кусочек только возьму и сразу поправляюсь.

– Да брось ты! Лучше скажи, зачем нас Юлька позвала? Еще туману напустила: никому не говорите! То да се!

– Раз без ребят… – Аня достала банку растворимого кофе. – Значит, с Ежовым она поцапалась. Тебе сколько ложечек?

– А нормального нет? Ну, который варят. Ты же знаешь, я такой не люблю. – Она улыбнулась. – Кофе и Константин Юрьевич – вот все, что осталось от Темы.

– Нормального нету. Не хочешь – пей чай. Ты что, все еще из-за него переживаешь?

– Не из-за него, из-за себя. Ладно, не будем о грустном. – Ира отрицательно покачала головой. – Лучше скажи, почему такие секреты.

– Да она небось как с Ежовым разругалась, – Аня налила себе и подруге чаю, – так от расстройства чего-то там наворотила.

– Брось, я их буквально вчера вместе видела. – Ира положила себе сахару. – Идут, улыбаются. Картинка!

– Дурное дело нехитрое. Если у Юльки крышу снесло – пишите письма.

– Точно. Тогда, выходит, еще что-то. Как она сказала? Один тип преследует? Ладно, поглядим, какой еще тип.

Девушки пришли к Юле, как и договаривались, к семи. Дверь открыла она сама.

– Большое вам спасибо! – Юля напряженно улыбнулась и покосилась на часы. – Проходите ко мне. Марина ушла, бабушка смотрит телевизор.