В первое я поверил. Во второе – нет. Хотя бы уже потому, что она не захотела планировать и бронировать ничего заранее. И вывод сделал вполне определенный.

Новогодняя ночь будет последней.

Ну что ж…

Двадцать девятого вечером она сказала:

- А давай пойдем еловых лап украдем?

За углом приткнулся крохотный елочный базарчик. Ветки там тоже продавали. Сотка большая, полтинник маленькая. Или можно было обойти сзади и утащить сквозь ограду – чтобы не заметил сторож-продавец. На сотню-другую мы не обеднели бы, но я видел, что ей хочется риска, азарта. Мелкого, глупого, конечно. Но раз так хочется…

Мы утащили из-за забора две ветки, и я хотел обойти базар через двор, но Яна взяла их у меня и подошла к продавцу.

- Мы тут у вас две ветки украли, - сказала, улыбаясь, и протянула ему деньги.

- Красавица, возьми еще, - он заулыбался в ответ, денег не взял, а вместо этого дал ей большую разлапистую ветку.

Мы расхохотались и пошли обратно. Держась за руки. Никогда так не ходили. Да мы вообще никуда не ходили вместе. Ни разу. На шоу – не в счет. Там с нами всегда был оператор.

На детской площадке стояла залитая деревянная горка с длинной дорожкой-ледянкой. И никого. Яна вскарабкалась по лесенке наверх.

- В детстве самым крутым было скатиться, стоя на ногах, и не упасть.

- Давай, - я положил ветки на снег. – Я тебя поймаю.

Она расставила руки и покатилась вниз. Я подхватил ее, едва удержавшись на ногах. Прижал к себе.

Мы стояли на ледяной дорожке и целовались. Вот так же я в первый раз когда-то целовался с девочкой. Было немного страшно – и так здорово. Такое счастье, которое, казалось, невозможно вытерпеть.

- Пойдем? – прошептал я ей на ухо, и она молча кивнула.

Ночь была наполнена запахом хвои и мандаринов. Запах сказки и исполнения желаний… Так у нас с ней еще не было. Совсем другая Яна. Мягкая, нежная… И я невольно был с ней другим. Не хотел ее – для себя. И сам был – не для нее. Мы - друг для друга. Настолько необычно и так хорошо, что… стыдно сказать, хотелось плакать. Потому что теперь еще страшнее было ее потерять. Потому что я понимал: не новогодняя ночь будет последней. Последняя - эта. Ее прощальный подарок.

Как бритвой по венам: именно сейчас она – настоящая. Не та ядовитая дрянь, жесткая, ледяная, о которой думалось матом. Которой иногда руки чесались отвесить от души. И еще раз, по другому сгибу: это была ее защита. И если бы ты с самого начала, с самой первой минуты не был такой тупой сволочью, таким кретином…

Что было бы тогда?

Не знаю.

Не хочу знать…

- До завтра, - сказала она утром, целуя на прощанье.

- До завтра… - ответил я…

16. Яна

Ничего не будет…

Я повторяла это про себя столько раз, что слова потеряли смысл. Звучали загадочно, как на незнакомом языке. И еще раз – ничего не будет…

Мне было хорошо с ними обоими. Так хорошо, как ни с кем раньше. Каждый из них - мой двойник. И над водой, где мы одинаково мерзкие твари. Абсолютно аморальные, эгоистичные и циничные. Только секс – и никаких чувств. И в глубине, где прячутся ранимые существа, мечтающие о любви.

Я раскусила их сразу – робких мальчишек, которые хотели ее и боялись быть отвергнутыми. Которые прятались под маской циничной бравады так долго, что она приросла и стала настоящим лицом. Раскусила, потому что сама в глубине была такой же. Романтичной девочкой Яной, которая мечтала гулять с мальчиком по заснеженным вечерним улицам, держась за руки и целуясь под фонарями.

Нет…Все тихое, теплое, светлое – спрятать в темный чулан. Закрыть дверь на двадцать замков, забить досками и придвинуть все самое тяжелое. Чтобы ни в коем случае не вылезло.

Наши темные стороны тянулись друг к другу, и это была вечная борьба за власть. Накал, надрыв. Война… Если бы мы отпустили на свободу светлое… Нет, лучше не думать об этом.

Я не ошиблась в том, что позволила себе секс с обоими. Да, я хотела их обоих. И оба оправдали мои ожидания в полной мере. Это оказалось великолепно. Именно то, чего я хотела. Но ошибкой было надеяться выбрать одного их них. Невозможно! Выбрав одного, я бы тут же пожалела. Отказавшись от обоих, пожалела бы вдвойне. Так, может, и не стоило выбирать?

Что меня не устраивало?

Ложь.

Я могла бы продолжать эти отношения сколько угодно. При одном условии. Если бы они знали друг о друге и не возражали. Чтобы я могла сказать: завтра я с Денисом – или с Антоном. И чтобы второй ответил: ага, привет передавай. Чтобы мне не надо было притворяться, будто каждый из них – единственный.

Анриал…

Но после финального эфира и ресторана, я поняла, что сделать выбор все равно придется. Рано или поздно. Иначе все это кончится банальным нервным срывом. Каждый раз, когда я была с одним из них, думала о другом. Психовала, злилась – на себя и на них. Вела себя как последняя сука. Чувствовала, что моя нервозность передается им. Что они так же злятся, не понимая, в чем дело, и предполагают черт знает что.

Да что там! Каждый из них, может, и не догадывался наверняка, но подозревал, что я либо уже с другим, либо хочу этого. Что жалею о сделанном выборе.

И я приняла решение. Наверно, очень странное и нелогичное. Достаточно жесткое – нет, жестокое.

- Ты дура? – изумленно спросила Лиса.

- Да, наверно, - устало ответила я, потягивая пиво из банки. – Но я так больше не могу, Лис.

Красное вино – Антон. Белое шампанское – Денис… Полночь и полдень. Зима и лето.

О господи…

- Попомни мои слова – пожалеешь, - предсказала Лиса.

- Знаю, - грустно кивнула я. – Будь что будет.

Мне хотелось попрощаться с ними обоими. На мгновение выпустить из чулана девочку Яну с ее нежностью, от которой щиплет в носу. Дать свободу тем чувствам, которые запрещала себе испытывать.

Два вечера и две ночи перед Новым годом. Две волшебные – и грустные! – ночи. Я не ошиблась, они действительно были такими, как я и думала. У каждого - свой темный чулан, где заперто желание любить. С каждым из них у меня могло что-то получиться, но…

Для этого я должна была выбрать. А я не могла. Круг замкнулся.

Зачем я сказала им об отпуске? Не знаю. Они спросили – я ответила. Это уже, по большому счету, не имело никакого значения. Почему именно Новый год? И на этот вопрос я не могла толком ответить. Ведь можно было сказать им, что буду встречать с родителями. Отложить все на первое января. Но хотелось начать год с нуля, с чистого листа. Не тащить эту проблему из старого. Решить все новогодней ночью, еще до полуночи.

Дениса я попросила прийти в десять. Антона – в половине одиннадцатого. Почему именно так? Опять бросила монетку: с кем проведу эти последние полчаса.

Тридцать первого с утра вылизала квартиру и полдня проторчала на кухне. Зачем? Кто будет все это есть?

Впрочем, Лиса сказала: «Я иду в гости, но если станет совсем уж хреново – звони, приеду». Обожремся, напьемся и будем плакать друг у друга на плече.

В половине десятого я приняла душ, надела самое-самое эротичное белье.

Опять же – зачем? Кто его увидит? Надеюсь, я не напьюсь настолько, чтобы заняться сексом с Лисой? Это было бы уже слишком. Или нет?

Зеленое вечернее платье – бархатное, узкое, с высоким разрезом сбоку. Туфли на каблуке. Распущенные волосы. Изумрудные серьги. Liquid Crystal Agonist с горьким запахом полыни.

Еще можно было все переиграть. Позвонить обоим, что-нибудь наврать. Сказать, чтобы не приходили. Оставить все как есть.

Я встряхнула головой, отгоняя соблазн.

Нет. Рубикон перейден.

Звонок. Денис – как всегда – пунктуален. Костюм, бледно-голубая рубашка без галстука. Я с трудом проглотила слюну.

Что я делаю?!

- Ты просто… невероятная, - прошептал он, обняв меня. Руки пробежали по спине, тяжело скользнули по бедрам.

Еще осталось полчаса. Может?.. В последний раз?

Нет…

- Шампанское у тебя наверняка есть, так что я взял хорошее «Шардоне». Полусухое. И еще… - он достал маленький сверток из кармана куртки. – С наступающим!

- Давай все это после двенадцати, ладно?

У меня, разумеется, для них подарков не было. Какие уж тут подарки! Впрочем, после полуночи вряд ли это кому-нибудь будет интересно. И даже намного раньше.

Денис отдал мне бутылку и вошел в гостиную, чтобы положить свой сверток на тумбочку под елку.

- Я думал, мы будем вдвоем, - его голос, натянутый до предела, догнал меня на полпути к кухне.

Стол был накрыт на троих. И снова тот же вопрос: зачем? Нам с Лисой вполне хватило бы двух тарелок.

- Так вышло, - ответила я, остановившись. И добавила, поколебавшись: - Извини.

Я отправилась на кухню, делая вид, что страшно занята. Старательно громыхала посудой, посматривала на часы и мысленно умоляла Антона: пожалуйста, давай быстрее, не задерживайся, у меня уже сил нет. Пусть все это поскорее закончится.

- Тебе помочь?

Денис стоял в дверях и смотрел на меня. Без пиджака, ворот рубашки расстегнут.

- Нет, спасибо. Справлюсь.

Он ушел обратно в гостиную, включил телевизор. «Ну и гадость эта ваша заливная рыба». А у меня все из рук валилось. Рассыпала соль, уронила открытую банку сардин – масло брызнуло, чудом не попав на платье. Обожгла палец и чуть не сломала консервный нож.

Наконец раздался звонок. Я вдохнула поглубже и пошла открывать.

- Привет, - Антон поцеловал меня, вручил коробку конфет и какой-то пакет, кажется, с фруктами. – С наступающим.

Вешая пальто, он заметил куртку Дениса и вскинул брови:

- Ты не одна?

В этот момент в прихожую вышел сам Денис.

По сравнению с этой, немая сцена из «Ревизора» - тьфу, детский сад, малышовая группа.

Я сбежала в гостиную и села на диван, обхватив себя руками, чтобы хоть как-то унять крупную дрожь. Они вошли за мной. Антон сел в кресло напротив, Денис на стул у стола. Спокойно – слишком уж спокойно.

- Ну и? – поинтересовался Антон.

Я молчала. Надо было рассказать все, как есть. Как и собиралась. Но напал натуральный ступор.

- У меня были такие мысли, - усмехнулся Денис. – Но убеждал себя не параноить. Тебе не кажется, Яна, что это уже перебор?

- У меня тоже были такие мысли, - кивнул Антон. – Кстати, давно все это?

- С самого начала, - буркнула я через силу. Как будто засохшую пасту выжала из тюбика.

Все. Блок снят. Можно говорить. Чего уж тут стесняться теперь?

- Еще с кастинга. В смысле, я на вас обратила внимание. И подумала, что переспала бы с обоими. Ну а когда попали в одну тройку… Даже притворяться не надо было.

- То есть, выходит, ты трахалась с нами по очереди, - Денис машинально крутил в руках вилку. – Больше трех месяцев.

- И что случилось теперь? – усмехнулся Антон. - Устала одной… дыркой на двух… членах сидеть?

Судя по паузам, слова он хотел сказать совсем другие, но сдержался.

- Нет, не устала, - я посмотрела ему в глаза, перевела взгляд на Дениса.

- Тогда что это за цирк с конями? – спросил тот.

- Вы мне нравитесь оба. И я не могу выбрать кого-то одного. На шоу было проще, там я действительно монетку бросила.

- Ты серьезно? – не поверил Денис. – Не про монетку. Что выбрать не можешь. Это же бред какой-то.

- Нет. Не могу. Я вас хочу обоих. Даже сейчас. А устала я, Антон, от другого. Врать и притворяться, что каждый из вас единственный. Вот от этого точно устала. Короче, по пунктам. Выбрать одного из вас я не могу, потому что сразу об этом пожалею. Порвать с вами обоими – тем более не могу. Оставить все как было – не получилось. Не смогла. Так что… решение за вами.

Они переглянулись.

- Ну и какого решения ты от нас ждешь? – голос Антона сочился ядом. – Что мы скажем: хорошо, Яна, пусть все останется по-прежнему, но вполне легально, без вранья? Составим график – и будет у нас идиллический sex, drugs and rock’n’roll, так?

- Не надо делать из меня идиотку, - попросила я. – Да, этот вариант меня как раз устроил бы. Но я понимаю, что это нереально.

- Тогда что, блядь? – заорал он. – Чего ты от нас хочешь?

- Потише, - Денис поморщился, встал и подошел ко мне. – Все просто, - он собрал мои волосы в хвост и слегка потянул, заставив посмотреть ему в лицо. – Некоторые бабы почему-то думают, что у них есть яйца. Когда надо нагнуть, подмять под себя, заставить. А вот когда надо принять важное решение, оказывается, что яиц-то и нет. Пусть кто угодно решает, а я не могу. Так, Яночка?

Я молчала. А что тут сказать? Он был прав. И неправ одновременно.