Кажется, она опешила даже. А потом рассмеялась и поплелась за нами.

Лес – ну почти так джунгли. Широкий ручей – почти речка. К центру остров плавно поднимался в гору. Другая его сторона была скалистой – мы видели, когда подлетали. И где-то там, высоко в скалах, прятался источник, а может, и не один.

- И правда, водопад! – Янка бросилась к небольшому озеру, из которого и вытекал ручей, бегущий в лагуну. Вода лилась в озеро сверху нешироким, но мощным потоком. Над камнями в брызгах стояла радуга. – Холодная!

Она была сейчас такой, как перед Новым годом, когда мы гуляли вечером в сквере, держась за руки. Или когда первого января лепили снежную бабу втроем. Как девчонка. Я смотрел на нее, и невольно хотелось улыбаться.

Если бы она всегда была такая…

Но если бы она всегда была такая, хотел бы я ее так сильно? Вот в чем парадокс.

Мы попытались скинуть ее в озеро, но Янка вырвалась и убежала, показывая язык. Обратно к пляжу. Когда мы ее догнали, она уже стащила с себя все и медленно заходила в воду, внимательно разглядывая песчаное дно.

- Вроде, все нормально, - махнула рукой. – Идите сюда!

Мы не заставили себя уговаривать. Чем-то напомнило аквапарк. Только теперь на ней не было этого паскудного купальника. И можно было все. Ну, почти все, потому что она заявила:

- Стоп, вы так меня утопите нахрен. Давайте уж как-нибудь на твердой поверхности. Только не на песке.

- А как же Sex on the Beach? – возмутился он.

- Да у нас тут везде один сплошной beach, куда ни глянь.

Не дожидаясь, пока они закончат препираться, я молча выволок ее за руку на берег, перекинул через плечо и понес в дом. А кому-то пришлось ползти сзади с нашей одеждой.

С каждым разом у нас получалось все лучше. И я не мог не признать, что это только благодаря Янке. Она напоминала мне дирижера оркестра, без которого вряд ли получится стройная мелодия. А еще ловил себя на том, что задвинул куда-то подальше досаду. От того, что ей мало меня одного. Как будто признал факт: мы нужны ей оба. Ревность и раздражение никуда не делись, но на крошечный шажок их опередило другое.

Когда я смотрел, как он трахает ее, как она облизывает его член не хуже, чем эскимо, это уже не только бесило, но и подхлестывало. Потому что знал: и мне достанется не меньше. Хотя, конечно, предпочел бы больше.

- У меня теперь вся кровать мокрая, - проворчала Янка, когда потом мы лежали, сложившись в какое-то сложное геометрическое тело.

- Ну ты же хотела на твердой поверхности, - хмыкнул он, положив руку ей на грудь.

- Вот и спи теперь в болоте, - добавил я, обводя пальцем складку под ее ягодицей. – И не рассчитывай, что кто-то из нас уступит тебе свою.

21. Антон

Релакс…

Какой, нахер, релакс – акклиматизация. Интересно, что в первый день они этого не почувствовали, а вот уже на следующий с утра навалилось. На всех хором.

- Мужики, хочу кофе в постель, - проныла Яна из своей комнаты. – Нет, не хочу кофе. Ни хрена не хочу. Только сдохнуть. Надо было в горы. Там хорошо. Там снег.

Антон проснулся еще затемно, долго крутился на неудобной узкой кровати, как пропеллер, а едва лишь стало светать, выполз на террасу и плюхнулся в шезлонг, чувствуя себя раздавленной морской звездой. Нормально началось в деревне утро.

Он смотрел, как темное небо светлеет, наливается красками – от лилового и малинового до белесо-голубого. Это было красиво. Но наводило на философские мысли о бренности и тщете всего сущего. Особенно если учесть, что шевелиться не было сил. От мысли о еде к горлу подкатывало, как с бодунища. Голова напоминала ведро с гайками. Секс? О господи, только не это. В трусах все умерло досрочно.

На Янкин скулеж из своей клетки выполз Денис. Раздвижные перегородки в доме поставили так, что проход в гостиную из их комнат был либо через большую спальню, либо через террасу. Антон нехотя повернулся и попытался разглядеть, что там происходит.

Денис стоял у Янкиной кровати четко в профиль и выглядел ниже пояса вполне так приапически. Задорная утренняя стойка.

Умойся, вяло позлорадствовал Антон, никому твои гигабайты не нужны.

- Что с тобой? – спросил Яну Денис. – Болит что-нибудь?

- Ничего не болит, добрый доктор Айболит, - профырчала она. – Просто, наверно, умру сейчас. Такое чувство.

- Чувство, - хмыкнул Денис, нащупав пульс у нее на запястье. – Наступило лето, расцвела капуста, у меня пропали половые чувства.

- У тебя, похоже, не пропали, - судя по всему, Янка конфигурацию Пилюлькина все же заценила, если не на ощупь, то хотя бы визуально. – А вот у меня точно.

- Короче, джетлаг и резкая смена климата. Перепад температур почти сорок градусов, давление, влажность. Пройдет. Полежи. Захочешь чего-нибудь – скажи.

- А тебя, похоже, ничего не берет, да? – завистливо подал голос Антон.

- Да нет, тоже хреновато. Но терпимо. Кофейку и поплавать. А ты как?

- Заебись.

- Отнесите меня в туалет! – капризно потребовала Яна.

- Ты серьезно? – удивился Денис.

- Нет, конечно, сама дойду.

Она встала, натянула чисто символические трусы, набросила марлевую рубашку и поплелась к выходу. Прошла к лесенке мимо Антона, сверкнув из-под полы нетронутой загаром грудью. Обычно рука тянулась к ней на автомате, но только не сейчас. Денис вышел на террасу, сплюнул через перила, шлепнулся рядом в шезлонг.

- Вот дерьмо…

- Напомнить, кто не захотел в горы? – ехидно усмехнулся Антон.

- Да ладно, пройдет. Если не к вечеру, то завтра. Больше суток в дороге, толком не спали, не жрали, на психе все. Выспаться как следует. И главное – никакого секса.

- Это ты себе рассказывай, а мне сейчас и так на хрен упало. А по договору хотеть должны все трое. Так что… можешь спрятаться в уголок и…

- Да заткнись ты уже! – поморщился Денис. – Задолбал, честное слово. У кого что болит. Наверно, тебе бабы не дают, так ты только и делаешь, что в уголке сам с собою. Как школьник.

- Ну, одна-то точно дает. Не меньше, чем тебе.

Денис покраснел, хотел что-то сказать, но сплюнул снова и встал. Стащил трусы, бросил на шезлонг и спустился по лестнице на пляж.

- Смотри, чтобы рыбы за удочку не приняли, - поддел Антон, но ответа не последовало.

Вот зараза, надо признать, что выглядит он… Плечи, пресс, задница. Нет-нет, без каких-либо гомо-проекций, просто с точки зрения эстетики. Завидовать особо нечему, у самого не хуже, и фигура, и все прочее, но…

А тут и еще одну ценительницу принесло. Остановилась, обшарила Дениса глазами с ног до головы и вынесла вердикт:

- Красиво!

Некоторые женщины могут посмотреть на голого мужчину так, что взгляд будет либо кастрацией, либо воскрешением мертвых. Янка наверняка умела и то, и другое. Правда, первым не пользовалась. Ну, с ним точно нет. Наоборот всегда смотрела жадно, разве что не облизываясь в предвкушении. Как ребенок смотрит на торт. От такого взгляда действительно все мертвые восстанут за пару секунд. А те, которые и так живы, станут живее всех живых. Только сейчас не надо, ладно?

- Иди окунись, - предложил Яне Денис, но та простонала что-то невнятное и поплелась обратно в дом.

Денис вошел в воду и поплыл, мощно рассекая волны. Нырнул, вынырнул далеко, отфыркиваясь, как морж. Антону тоже захотелось поплавать – почувствовать прохладу воды и соленого бриза, пока солнце еще не поднялось высоко и не началась самая жара. Но… для этого надо же было встать, спуститься с террасы, доползти до воды. Ну его нафиг! Еще целый месяц впереди. Точнее, три недели и пять дней, не считая сегодня.

Выбравшись на берег, Денис сходил в душ и ушел к себе, обрызгав по пути и Антона, и – судя по визгу – Янку. Потом вернулся в гостиную, уже в плавках и расстегнутой гавайке. Сварил кофе, пожарил яичницу, налил сока из пакета.

- Змеища дохлая, будешь есть?

Подумав, Яна милостиво согласилась на завтрак в постель.

- Давай, давай, - хмыкнул Антон. – Я сильно подозреваю, что она притворяется. Чтобы мы тут перед ней на цирлах бегали.

- Завидуешь, - отбил подачу Денис. – Тебе в постель жратву никто не носит. Иди сам бери, я на троих сделал.

- Благодарствуй, барин! – Антон выбрался из шезлонга и отправился в гостиную.

Весь день прошел в том же ключе. Яна валялась у себя в комнате – или спала, или читала что-то в телефоне. Антон вернулся обратно в шезлонг на террасе. Денис, вымыв после завтрака посуду, вытащил из сарая гамак и повесил на крюки, вбитые в стволы двух пальм.

- Заметьте, - сказал он, забираясь в него, - я добровольно взял на себя дежурство по кухне. На сегодня. Мы вчера так и не решили, как будем хозяйством заниматься, но, думаю, лучше кухню и уборку по очереди, а остальное пропорционально. Кстати, в сарае много всякой полезной фигни. Моторка с водными лыжами, маски, ласты, рыболовная хрень. Мячик, бадминтон, надувное что-то. Я все еще не смотрел.

Ближе к вечеру, когда жара начала понемногу спадать, Яна вышла на пляж, побродила босиком по кромке прибоя.

- Ты как? – спросил ее Денис, загоравший на полосатой пластиковой подстилке.

- Да, вроде, ничего. Нам надо сегодня жрачку заказать, чтобы ее послезавтра утром привезли.

- Так закажи.

Подумав, Яна позвала Антона:

- Пойдем, покажешь мне, как с рацией обращаться.

Пришлось вылезать из шезлонга и тащиться за ней в хозяйственный домик. Впрочем, как и обещал Айболит, к вечеру полегчало: голова уже не кружилась, слабость прошла. И об ужине думалось вполне так хищно. И, может, не только об ужине. Во всяком случае, Янкины прелести под расстегнутой рубашкой отвращения как-то не вызывали.

Сарай, крытый поверх обычной кровли пальмовыми листьями, разделяла надвое пластиковая перегородка. В одной половине было беспорядочно свалено всевозможное полезное и бесполезное барахло, в другой стояла стиралка и хранились всякие хозяйственные штуки. Там же на столике лежала рация, а на стене висела бумажка с записанными частотами – основной и запасной. С такой он справился бы с закрытыми глазами и, может, даже во сне. Быстро включил, настроил, вызвал, получил отзыв и передал Яне. Та продиктовала список того, что им было нужно, и попрощалась.

Забрав рацию и положив на стол, Антон притиснул Яну к столу. Нагнулся, обхватил губами сосок, выглядывающий из-под рубашки. Сжал бедро, второй рукой пробираясь под резинку трусов – хорошо знакомым маршрутом.

- А как же договор? – прошептала на ухо Яна.

- А договоры не только читать надо мелкими буквами, но и составлять. Расписывать все подробно и по пунктам. А так… что не запрещено, то можно. Договор у нас был конкретно про сунул-вынул и прочие подобные безобразия. Мелкие шалости не в счет.

- Ну ок, - хихикнула Яна. – Тогда я пойду и с Райчевым пошалю маленько, если не возражаешь. Для паритета.

Зарычав, Антон ущипнул ее за попу – и тут же получил ощутимого пинка по голени.

- Не рычи, - она как будто случайно задела ладонью член, который пытался выбраться из плавок. – Все вечером. Вчера было классно, но как-то второпях. К тому же устали все с дороги. Ну а сегодня с чувством, с толком, с расстановкой…

- Янка, ты меня пугаешь, - он прижал ее руку, не дав закончить это якобы случайное касание. – Иди, скажи ему, чтобы ужин готовил, раз уж сам вызвался.

Он вышел из сарая следом и увидел, как Яна – откуда только прыть взялась после целого дня умирания? – подбежала к Денису и уселась ему на спину. Наклонилась, касаясь грудью, зашептала что-то на ухо. Тот повернулся к ней, поцеловал в губы. Захотелось бросить в них чем-нибудь потяжелее, но ничего, кроме высохшей кокосовой скорлупы на глаза не попалось, а ее вряд ли удалось бы добросить.

Денис пошел в дом, а Яна сняла рубашку и улеглась на подстилку, подставив спину заходящему солнцу. Антон сел рядом, начал рисовать на ее коже пальцем всякие узоры и писать буквы, которые она пыталась угадать.

А если бы мы оказались здесь вдвоем, промелькнуло, исчезая…


***

Что-то изменилось.

Когда я впервые подумал об этом? Наверно, уже к началу второй недели. Неуловимо. На уровне смутного ощущения.

Сначала показалось, что потихоньку стало надоедать однообразие тюленьего отдыха. Игры в робинзонов хватило дня на два, может, три. Даже заявленные на сайте два километра в поперечнике целиком освоить не удалось, потому что примерно треть острова с южной стороны занимали скалы, без альпинистского снаряжения совершенно неприступные. В сарае обнаружилась надувная лодка с мотором, и мы обогнули остров кругом, осмотрели все с воды. А так – только пляж, лес, озеро и небольшая плешивая поляна. А, да, еще пещеру нашли. С летучими мышами.