Лиана Уилсон - Третий поцелуй

Уголки его губ дернулись, в глазах появилась смешинка, отчего девушке стало еще неуютней.

— Ну, если вы так на этом настаиваете…

Брук задрала подбородок.

— У меня нет ни времени, ни желания стоять здесь и развлекать вас разговорами о погоде и прочей ерунде. Или говорите, или я попрошу меня извинить. Она демонстративно посмотрела на часы. — У меня назначена еще одна встреча.

— Поверьте, я здесь не для того, чтобы болтать о погоде. — Взгляд Мэтта вновь яснее ясного говорил о его намерениях. Он обжигал и вселял в Брук беспокойство.

— Тогда для чего, мистер Каттер?

— Мэтт.

Но Брук не хотела думать об этом мужчине иначе, как о мистере Каттере.

— Мистер Каттер, из-за вас я опоздаю.

— Конечно, — протянул Мэтт, засунув пальцы за ремень и заставив Брук постыдным образом глазеть, как изгибается молния па его джинсах, подчеркивая некоторые особенности мужской анатомии. Да она просто потеряла разум! — Я приношу свои извинения за то, что так грубо нарушил ваши планы. Я могу вам позвонить и предложить…

— Я не хочу, чтобы вы звонили. Пожалуйста, не надо…

— Вы не оставили мне выбора, — резко бросил Мэтт. — Какую вы предпочитаете свадьбу?

Брук явственно ощутила, как на нее опрокинули ведро ледяной воды.

— Что?

— Не настоящий брак. По расчету. Временно.

Брови Брук поползли вверх, но зато она смогла водрузить на место отвалившуюся челюсть.

— Это нужно понимать как предложение руки и сердца?

— Возможно.

Брук энергично встряхнула головой, чтобы несколько облегчить работу мысли. Наверное, она ослышалась. Но в любом случае у нее абсолютно нет времени для участия в этом дурацком спектакле.

— У меня нет времени па ерунду. — Брук решительно направилась к своей машине. — До свидания, мистер Каттер.

— Подождите, — устремился за ней Мэтт. — Выслушайте до конца.

— Зачем?

— Это очень важно.

Брук улыбнулась, будучи не в состоянии поверить в такой поворот судьбы (или внезапно развившуюся у нее болезнь, сопровождаемую галлюцинациями). Сам Мэтт Каттер просит ее о чем-то?

— Ладно, мистер, я вас слушаю. Вы решили пожертвовать сиротскому приюту миллион долларов?

— Если это заставит вас согласиться — да.

— Вы серьезно? — удивилась Брук.

— Абсолютно, — подтвердил Мэтт, сдвигая шляпу па затылок.

Ох, если бы его слышали мама или Пегги… Что бы они посоветовали? «Хватай его в охапку и никогда не отпускай»?

Да что же здесь происходит? Похоже на сказочную историю или воплотившиеся в жизнь необузданные фантазии. Но не Брук. Скорее ее матери.

Или Пегги.

Почему-то Брук не могла оборвать этот разговор и отвернуться, дав достойный ответ. Она могла только глупо смотреть па мужчину, захваченная врасплох, ошеломленная, потрясенная.

— Вы опоздаете на свою встречу, доктор.

— Да… точно, — очнулась от транса Брук, доплелась до своего серого «форда», начала было шарить по карманам в поисках ключей, но вовремя вспомнила, что оставила окно в машине открытым, чтобы жаркое техасское солнце не превратило салон в мини-крематорий. Открыв дверь, она скользнула на противное горячее сиденье. Как истинный джентльмен, Мэтт захлопнул дверь, наклонился к окну и улыбнулся так, что у Брук перехватило дыхание:

— Подумайте об этом леди. Я буду рядом.

Рядом. В голове Брук билась только одна мысль — о близости Мэтта. О его прикосновении.

Стоп. Он же никогда до нее не дотрагивался!

Ах нет, дотрагивался. При первой встрече Мэтт снимал мерку с ее ноги. От воспоминаний о массаже ступни Брук разом стало трудно дышать и неудобно сидеть. Нет-нет, оборвала она приятные мысли, это были прикосновения исключительно на деловой основе, ничего личного. Вот это правильно!

— Ты решила? — Фелиция Уотсон Хоулбрук Роберте Эванс и прочая, и прочая, сидя в кресле, небрежно потягивала белое вино.

Погруженная в раздумья Брук не сразу поняла, чего от нее хотят. Решила что? Выходить ли за Мэтта Каттера? Ну, не стоит серьезно думать над его предложением. Наверное, реализуя какой-то план, Мэтт немного отклонился от заданного пути или в одночасье сошел с ума. И ему нужна не невеста, а курс психотерапии. Вообще-то Брук еще не встречала мужчины, не нуждающегося в курсе лечения у психотерапевта.

— Брук?

— А?

— Обед, — Фелиция постучала наманикюренными ногтями по кожаной обложке меню. — Ты что-нибудь выбрала? — (Например, Мэтта Каттера? Хорошенькое дельце. Мать и Пегги уже потеряли всякую надежду выдать Брук замуж.) — Ты изучаешь меню уже добрый час. Пора определиться.

Вообще-то Брук не прочитала ни одной строчки.

— А ты что выбрала, мам?

— Я буду рыбу.

— Звучит неплохо, — согласилась Брук, не имея особого желания есть вообще.

Сделав заказ, Фелиция откинулась в кресле и адресовала дочери один из своих взглядов.

— Итак, как ты провела пятницу?

Так, насколько Брук знала свою мамочку, это не праздный вопрос. Фелиция никогда не задавала необдуманных вопросов: каждый ее шаг был точно просчитан. Некоторое время назад она всерьез обеспокоилась дальнейшей судьбой дочери, поэтому теперь активно выступала в роли свахи.

— Вероятно, работала, — сообщила Брук, обводя взглядом шикарный ресторан. Дорогая одежда посетителей и уровень обслуживания подтверждали статус этого заведения. Мысли ее внезапно повернули в другое русло. Чем сейчас заняты ребята из приюта? Уже пора ужинать. По понедельникам в их меню входили сосиски, фасоль, вишневое желе и чипсы.

Едва заметная морщинка залегла между тщательно выщипанными, подкрашенными бровями Фелиции. Ее четвертый муж расстался со многими тысячами долларов, чтобы избавить супругу от этих досадных напоминаний о возрасте. Но Фелиция никогда не беспокоилась о деньгах. С капиталами многочисленных мужей она могла позволить себе вести безбедное существование. Последним приобретением светской львицы стал огромный особняк, стоимость которого превышала миллион долларов. Мелочи, вроде бриллиантов, «мерседесов» (и, что скрывать, — пластических операций), Фелиция даже не вносила в графу расходов.

— Ты не должна упускать этот шанс.

— Кого теперь, мама? — вяло спросила девушка, уже предчувствуя намечающуюся экзекуцию.

— Прекрасного мужчину, которого я встретила в магазине нижнего белья.

— В каком?

— А какая, собственно, разница?

— А такая, что мужчина, отправившийся в магазин только за нижним бельем, почти наверняка испытывает затруднения в определенной сфере.

— Брук!

Брук пила воду и жалела, что не заказала чего-нибудь покрепче. Вечер обещал быть долгим.

— Мама, я уже много раз говорила, что не намерена посвящать себя поискам мужа.

— Ерунда. Ты должна. А он просто душка. Проводил меня до машины, донес пакеты с покупками.

Брук, едва сдерживаясь, старательно намазывала маслом булочку. Когда-то давно она совершила ошибку, поддавшись на уговоры матери, и отправилась на свидание с одним из кандидатов. С тех пор Фелиция при каждом разговоре вворачивает:

«Ах, если бы ты дала Стерлингу хоть один шанс…»

— Да, и теперь я понимаю, почему ты не намерена. — Фелиция покрутила сережку и убедилась, что все бриллианты чистой воды на месте. — Особенно после прошедших выходных.

В голове Брук прозвучал сигнал тревоги. Только не это. Мама знает.

— Не могу поверить, что ты, вернувшись домой, сразу же мне не позвонила. Я узнаю о жизни собственной дочери от посторонних людей. Мне позвонила Лиз после десятичасовых новостей. Разумеется, я ответила, что это не могла быть моя дочь. Что тебе делать в таком магазине? Но она была непреклонна. Потом, немного поразмыслив, я поняла, что ты пошла в магазин не за джинсами или ботинками. Ты искала мужчину. — Фелиция победно улыбнулась, поделившись столь важным умозаключением, и отпила еще вина. — Мэтт Каттер. Теперь он попался. Я обязательно расскажу в клубе, как моя дочь смогла поймать самого богатого холостяка в Техасе. Все умрут от зависти. — (Брук молчала, будучи не состоянии выдавить из себя хоть слово.) — Теперь попятно, — продолжала разглагольствовать Фелиция, — почему ты не желала встречаться с мужчинами, которых выбрала твоя мать. Ты ведь и сама смогла найти недурного кандидата. — Она поставила локти на стол, нарушив одно из незыблемых правил в своей жизни, и наклонилась поближе к Брук. — Расскажи о Мэтте, возбужденно потребовала она.

— Да с чего ты взяла, что я его поймала? Или могу это сделать? — возмутилась Брук (почти искренне).

— Детка, ты можешь получить любого мужчину.

Пора тебе это осознать.

— Если загоню его в ловушку?

— Ловушка, — усмехнулась Фелиция, — это твоя внешность. Просто покажи мужчине свое желание доставить ему удовольствие. Хоть раз в жизни оденься так, чтобы вызвать у мужчины желание.

— Знаешь, мама, многие женщины живут вовсе не для того, чтобы развлекать мужчин и доставлять им удовольствие.

Взмахом руки Фелиция отмела возражения Брук, сочтя ее точку зрения вульгарной и недостойной внимания.

— Расскажи мне о Мэтте Каттере. Или он предпочитает, чтобы его называли Мэтью?

— Нечего рассказывать, — вздохнула Брук, в очередной раз подумав о его предложении. По некоторым очень веским причинам она не торопилась делиться с матерью этой новостью. Пикантные подробности сразу бы стали известны в радиусе 500 миль . — Хотя выглядит он потрясающе. К тому же учтив и галантен.

— И богат, ты хочешь сказать, — продолжила Фелиция, для которой главным достоинством мужчины были его деньги. Что самое странное, она никогда не была удовлетворена. Чем больше у нее было денег, тем больше ей их хотелось. — И будет прекрасным мужем, — добавила она, втыкая вилку в жалкие листики салата, слегка сдобренные маслом (дама всегда крайне трепетно относилась к объему своей талии). — Вы прекрасная пара.

— Почему ты так говоришь? — не выдержала Брук. По ее мнению, они с Мэттом были абсолютными противоположностями: люди из разных социальных слоев, преследующие различные цели в жизни, встретившиеся исключительно по воле случая. И эта встреча совершенно ничего не значит.

Интересно, а почему у тебя сердце замирает при каждой мысли о нем?

Не правда!

Правда-правда.

Фелиция отложила вилку в сторону и наградила дочь взглядом, означавшим «а теперь послушайте меня, юная леди!».

— Ты должна уйти с работы.

Брук в ужасе смотрела на мать.

— Но почему? Я люблю свою работу. Это не просто работа, это моя жизнь. Моя страсть. Мое предназначение, в конце концов.

Фелиция выглядела так, словно только что отобедала блюдом из тараканов.

— Страсть хороша для фильмов и романов. Мне неприятно думать, что каждый раз ты отправляешься в это унылое место, чтобы решать проблемы сопливых ребятишек.

— Ты имеешь в виду больницу и сиротский приют?

— Именно. Ты становишься мрачной и угрюмой.

Поверь, никому не нужна угрюмая жена.

Брук вытаращила глаза. Интересно, Мэтт рассуждает таким же образом? Но он смотрел на Джеффри с сочувствием, на его лице не отразилось ничего негативного. А позже он с большим участием расспрашивал ее о маленьких пациентах.

Более того, Мэтт пообещал пожертвовать миллион долларов приюту, если Брук согласится выйти за него, точнее, поучаствовать во временном проекте. Неужели деньги для него так мало значат, что он готов рассыпать их вокруг, как конфетти?

Или для него это способ облегчить совесть?

Но все это неважно. Брук сомневалась, что она еще когда-нибудь увидит Мэтта, хотя он и обещал быть поблизости. Подобные ему мужчины дают обещания так же, как другие люди варят кофе, — совсем не задумываясь над своими действиями. Так что его обещание стоит столько же, сколько и предложение о замужестве, — ровным счетом ничего.

— Мама, не очень увлекайся. Я не уверена, что еще хоть раз увижу мистера Каттера. — Брук была абсолютно уверена в том, что говорит.

— Почему нет? Поверь, в богатого мужчину можно влюбиться даже еще быстрее, чем в бедного.

— И очень быстро разлюбить, не так ли? — чуть не заскрипела зубами Брук. — Да я вообще не хочу влюбляться.

— Ерунда. Ты не понимаешь, от чего отказываешься, — пояснила Фелиция, покрутив вокруг пальца новое обручальное кольцо. — Браки заключаются на небесах.

— А, наверное поэтому ты столько раз разводилась!

— Ну… — поджала губы Фелиция.

— Прости, мам. Я не хотела тебя обижать. Но пойми, я не хочу выходить замуж, тем более за Мэтта Каттера.

Лгунья!

— К вам пришли, доктор Уотсон. — Голос Дженнифер по интеркому звучал, как всегда, официально.

Брук внимательно изучила поверхность стола.

— Я что-то не вижу папки с историей болезни этого пациента. Можешь сначала принести ее?

— Это новенький, — объяснила Дженнифер.

Брук не любила начинать встречу, как следует не подготовившись.