Лайза Джуэлл - Третья жена

Зазвонил телефон. Это был инспектор Миклсон.

– Мы прочесали ваш компьютер густым гребнем. Боюсь, там, как мы оба и подозревали, не за что ухватиться. Все следы электронных писем удалены. Мы проверили адрес, с которого они приходили. К сожалению, им пользовался кто-то с подвижным IP-адресом. Иначе говоря, его почти невозможно отследить, хотя установлено, что письма отсылались из юго-восточного района, то есть откуда-то между Лондоном и южным побережьем.

Эдриан вздохнул, ожидая продолжения – добрых вестей после дурных. Но таковых не последовало.

– И все?

– Скорее всего. Мне очень жаль.

– Спасибо за попытку, – сказал Эдриан, снова вздыхая.

– Что вы, мистер Вольф! Я знаю, как тяжело переживать неведение при утрате близкого человека. Было бы очень хорошо пролить на эту загадку хоть какой-то свет.

– Можно задать вам один коротенький вопрос? Про украденные телефоны?

– Конечно, задавайте.

– Оказалось, что женщина, про которую я вам рассказывал, та, что нас преследовала, связывалась со мной по краденому телефону. Телефон-то краденый, но с родной сим-картой. Что вы можете об этом сказать?

Инспектор был явно озадачен.

– Гм, – сказал он, – как-то странно… Откуда вы знаете, что телефон был краденый?

– Я нашел женщину, у которой его похитили. Она работает в агентстве недвижимости. Это был ее рабочий телефон. Несколько месяцев назад его украли. Дело было в Южном Лондоне.

– Понятно. Когда зайдете за компьютером, можете оставить нам телефон. Попробуем с ним разобраться.

– Поздно! – удрученно ответил Эдриан. – Я отдал его первоначальной обладательнице. Он понадобился ей на случай, если по нему позвонит мать.

– У вас есть возможность получить его назад?

– Даже не знаю. – Эдриан вспомнил кислую Шин из детского приюта и резкую Тиффани. – Не думаю.

– Обычно сим-карта из краденого телефона уничтожается перед перепродажей телефона. Иначе его можно отследить. Еще это делается для того, чтобы конечного пользователя не донимали звонками друзья первоначального владельца. Так что это очень странно. Мне надо поразмыслить, поспрашивать…

– Огромное вам спасибо! Если не возражаете, после работы я зайду за своим ноутбуком.

– Заходите. Меня не будет, я отдам компьютер дежурному.

После разговора Эдриан опять посмотрел на схему у себя на столе. Он передвинул бумажку «живет/работает возле почты?» ближе к почтовому отделению на своей схеме, задумался, потом подпрыгнул на месте. Конечно! Невероятно, как это не пришло ему в голову раньше! Новое объявление! Надо повесить новое объявление!

Он рано ушел с работы, забрал из полицейского участка в Кентиш-Таун свой компьютер и прибежал на почту за пять минут до закрытия.

Взяв из стопки рядом с доской объявлений чистый бланк, он написал на нем:

ОБЫСКАЛСЯ!ДЖЕЙН, ОТЗОВИТЕСЬ!ВЫ ЗАБЫЛИ ПОД СПИНКОЙ МОЕГО ДИВАНАСВОЙ ТЕЛЕФОН.ПОЖАЛУЙСТА, ПОЗВОНИТЕ МНЕ!ЭДРИАН(И БИЛЛИ)

Перл в пятый раз выкатилась на лед и, наконец, выполнила двойной аксель, никак ей не удававшийся последние пять минут. Она горделиво взглянула на Полли, своего тренера, одобрительно улыбавшуюся ей и беззвучно аплодировавшую с края катка. Кэт громко свистнула с трибуны и показала большой палец. Перл добилась своего. Наградой была гордая дрожь во всем теле. Но Перл была необходима похвала. Она позволила себе улыбку и поехала к выходу, схватив по пути полотенце и бутылку с водой.

– Молодец, Перл! – сказала Полли, обнимая подопечную. – Это успех. Я знала, что сегодня у тебя получится. Блестяще! Завтра мы закрепим результат, хорошо?

Перл кивнула и высвободилась из объятий, сознавая, что она вся мокрая. Она помахала рукой Кэт, стоявшей на трибуне неподалеку, с руками, засунутыми в высокие карманы кардигана на молнии, жевавшей резинку и радостно ей улыбавшейся. Кэт помахала в ответ, и они вместе пошли в раздевалку.

– Ну, ты даешь, Перл! – сказала Кэт, восторженно расширив глаза. – Честно, иногда мне прямо не верится, что мы с тобой родня!

– Где мама? – спросила Перл.

– Сегодня у нее процедуры. То ли жемчужная ванна, то ли еще что-то. – Кэт пожала плечами, плюхнулась на скамейку и передала Перл спортивную сумку.

Перл кивнула. Жемчужная ванна, еженедельная эпиляция, ужины в ресторанах, такси, новые бюстгальтеры, укладка волос феном – все ради Пола Уилсона.

Перл вздохнула. В свое время она принимала жемчужные ванны вместе с матерью. Это было баловством, вроде мороженого. «Почему бы нам не принять жемчужную ванну?» – предлагала ей мать. Перл забиралась туда следом за ней и любовалась ее обнаженным телом, строила пенные пирамиды на своей плоской груди и кричала: «Смотри, у меня сиси больше, чем у тебя!» Она брызгала воду матери на спину, потом насухо ее вытирала, их головы окутывал густой пар, зеркало запотевало, из крана мерно капала вода. Они с мамой, больше никого.

– Что делаем? Идем домой?

– Как скажешь. Может, чаю? В дешевый ресторанчик, вроде «Макдоналдс»?

– Годится.

Перл запихнула потное тренировочное трико в сумку и натянула джинсы и джемпер.

– На улице прохладно, – предупредила ее Кэт, подавая куртку с капюшоном.

Садясь в пассажирское кресло маминой машины, Перл собралась с духом. Кэт была худшим на свете водителем. Вечно она подъезжала слишком близко к припаркованным машинам, едва не сбивая их зеркала. Если Перл испуганно ахала, Кэт возмущалась и сворачивала слишком близко к потоку противоположного направления. Она выезжала на незнакомые маршруты, ничего заранее не спланировав, тормозила посреди дороги, наплевав на выстроившиеся сзади машины, чтобы прочесть дорожные знаки или указатели поворота, гневные гудки вызывали у нее приступы гнева и брани. Еще у нее была привычка персонажей телефильмов (все остальные ее стремительно изживают): поворачиваться при разговоре к Перл. Из-за этого Перл, находясь в машине, управляемой Кэт, старалась держать язык за зубами.

Кэт вытащила из своей огромной сумки телефон и позвонила Отису.

– Привет, братишка, это я. Мы едем в «МакДак». Что тебе привезти? Блюдо с собой?

– Блюдо на вынос! – прошипела Перл. Она всегда боролась за правильный английский. Мать называла ее «самой большой британкой из всех британцев».

Кэт прижала телефон плечом к уху и стала выруливать со стоянки, болтая при этом с Отисом о биг-маках и пепси-макс. При появлении впереди пешехода она резко била по тормозам, заставляя сестру ужасаться. Та часто думала, что напрасно мать позволяет Кэт ее возить. Уж не наплевательство ли это? Перл представляла, как мать станет себя винить, если дочь погибнет или покалечится в аварии, а она в это время будет нежиться одна в жемчужной ванне и мечтать за закрытой дверью о своем Поле Уилсоне.

Кэт без приключений доставила Перл в «Макдоналдс». Уже через десять минут они сидели за столиком друг напротив друга. Кэт отправила в обведенный ярко-красной помадой рот сразу половину биг-мака и сказала с набитым ртом:

– Я сегодня обедала с отцом.

«С папой! – хотелось прошипеть Перл. – Он папа, папочка, а не «отец»!»

– Он опять повесил на почте объявление. «Я тебя обыскался, Джейн!» – Кэт показала пальцами размер объявления и хохотнула. – Как ты думаешь, есть шанс, что она ответит? Она знает, где он живет. Если бы хотела с ним связаться, то уже сделала бы это. И не стала бы убегать от меня после своего кикбоксинга. – Она покачала головой и забросила в рот четыре картофельных чипса. – А еще он беседовал с полицией. Они не сумели отследить мейлы. Все, что они смогли ему сказать, – это что их отправляли с территории между Лондоном и южным побережьем. То есть помощи ноль.

Перл извлекла из своего бургера корнишон и швырнула его на обертку, как побочный продукт хирургической операции. Вытерев салфеткой пальцы, она аккуратно взяла бургер. На самом деле она недолюбливала «Макдоналдс», просто мать обмолвилась утром о сосисках, которые нравились ей еще меньше, особенно приготовленные Кэт. Перл поднесла распотрошенный бургер ко рту и откусила кусочек. Кэт свой уже прикончила и теперь озиралась, как будто кого-то искала.

– Кто, по-твоему, все это писал? – спросила Кэт, потянувшись за чипсами Перл.

– Думаю, та женщина, – ответила Перл. – Джейн.

– Допустим. А зачем? – Кэт стащила из пакетика Перл три чипса, но не успела донести их до рта, потому что у нее родился новый вопрос. – Чего ради какой-то незнакомой женщине изводить Майю?

– Мы не все знаем о Майе, – возразила Перл. – Если задуматься, то получается, что она могла оказаться кем угодно.

Кэт посмотрела на нее и кивнула.

– Наверное. Она ведь появилась ниоткуда. Обычная временная секретарша вдруг становится нашей новой мачехой. Мать с отцом у нее странноватые, тебе не кажется? Я всегда так думала. А эта ее жуткая подруга? Как ее звали?

– Сара.

– Ага, Сара. Она всегда ненавидела нашего отца. Ревность к нему, ко всем нам. Это вполне могла быть она. – Кэт поежилась и отправила чипсы Перл в рот.

– Ну да, только зачем ей было слать гадкие письма Майе, если она ненавидела не ее, а папу?

– Чтобы он ее лишился? Чтобы она от него ушла? Понятия не имею.

Перл покачала головой и снова немножко откусила от бургера.

– Это она, Джейн. Я знаю, что это она. Она же… ненормальная.

– Зато хороша собой. Красивее Майи.

– Красота – это еще не все! – отрезала Перл. Бросив смятую салфетку на недоеденный бургер, она повернула свой пакетик чипсов к Кэт. – Хочешь? Я наелась.

– Чем ты наелась? Ты же целых полтора часа каталась на коньках. Ты должна быть голодной как волк!

– Перед тренировкой я съела сандвич. Я не голодная.

– Господи, Перл, смотри, не стань анорексичкой.

Перл надула губы. Кэт анорексия явно не грозила.

– У тебя, между прочим, отличная фигура. Спортивная! Жаль, что я в детстве избегала спорта. Говорят, мышцы обладают памятью. Если тренируешь свое тело в молодости, то будет проще до старости оставаться в форме. Мне бы это здорово помогло…

Перл кивала головой. На самом деле ей не было дела до фигуры, мышц, нарушений аппетита. Девчонки в ее классе болтали о худобе и о полноте, но Перл это было неинтересно.

Через десять минут они вернулись домой, и Кэт отдала Отису еду из «Макдоналдс». Он открыл пакет и принялся есть за кухонным столом, не прекращая делать уроки. Дверь из кухни в сад была открыта, до Перл донеслись голоса. Она просунула голову в дверь и увидела Кэролайн и Пола, нежащихся на солнышке. Справа от них стояла на столе бутылка вина, они держали бокалы, поблескивавшие в лучах заходящего солнца. На Кэролайн было золотистое вязаное платье чуть выше колен, с короткими рукавами, в тон ее волосам, серьгам, сандалиям. Сейчас ее можно было принять за богиню. Ее красота была чрезмерной, на нее было больно смотреть.

Пол Уилсон что-то тихо говорил ей на ухо, слов было не разобрать. Кэролайн запрокинула голову и рассмеялась, поглаживая свою шею. Пол был доволен, что рассмешил ее, он сжимал ей колено, чтобы смех не прекращался. Они походили на кинозвезд. Перл, с потными волосами, в драных джинсах, с болтающимся в желудке дешевым бургером, почувствовала себя оборванкой, заглянувшей в позолоченный дворец. Она уже собиралась шмыгнуть обратно в кухню, но мать заметила ее и поманила пальцем.

– Здравствуй, милая. – Она притянула дочь к себе и крепко обняла. – Пол в последний момент пригласил меня поужинать, и мне пришлось срочно убежать с работы и отмокать в ванне.

– Привет, Перл! – сказал Пол, широко улыбаясь. – Хорошо провела время?

Перл пожала плечами.

– Нормально.

– Хорошо покаталась?

– Неплохо. – Ей хотелось рассказать матери о своем двойном акселе, но золотое платье и обстановка, как в шикарном кино, сбили ее с толку. Если бы мать находилась там, где ей полагалось, – на кухне, в джинсах и в кофточке, если бы жарила сосиски, вся в ремонтной пыли, то Перл поделилась бы с ней своей радостью. Но в данный момент матери было, конечно, не до двойных акселей.

– Ты поужинала?

– Бургером. В «Макдоналдс».

– Вот и хорошо, – одобрила Кэролайн.

– Ничего хорошего! – возмутилась Перл. – Гадость!

Кэролайн захохотала, словно от чрезвычайно удачной шутки.

– Господи, – обратилась она к Полу, – я нарожала чудовищ среднего класса!

– Я не чудовище.

Мать опять рассмеялась.

– Конечно, нет, милая. Я пошутила. Тебе надо делать уроки?

– Надо, – вздохнула Перл. – Наверное.

– Должно быть, Кэт сможет тебе помочь. – Мать повернулась к Полу. – Нам ведь скоро уходить, да?

Пол сверился с мобильным телефоном, посмотрел на Перл непривычно пытливым взглядом и сказал: