— Ах да, адрес, — ответила Сторми, вытаскивая листок бумаги, который дал ей Шерман. — Гудмэн-Плейс, 7200. Вон там.

Они подъехали к богато украшенным воротам с домофоном.

— Ух, ты! Этот парень живет один? — Спросила Эми, подъезжая к воротам.

Отсюда они смогли разглядеть самый высокий пик крыши в конце подъездной дорожки, обсаженной деревьями.

— Это действительно так …мило — даже лучше, чем я ожидала.

Сторми открыла дверцу машины и застыла в изумлении от огромных размеров участка, а ведь она еще даже не вошла в ворота. Она ничего не ответила подруге. По правде говоря, она была очень напугана.

— У тебя есть код? — Спросила Эми.

— Я ... э-э ... не знаю. Я не знала, что тут ворота.

Сторми нащупала в кармане лист бумаги, который дал ей Шерман. Быстро взглянув на него, она увидела шестизначный код.

— Попробуй его.

Эми ввела код, и ворота тихо открылись. Обе девушки замерли и просто стояли некоторое время, прежде чем сели обратно в машину и молча поехали по великолепной каменной дорожке.

Они остановились перед главным домом. Место выглядело устрашающим. Башни вздымались высоко вверх, каменная кладка, бесконечно простиралась по обе стороны особняка.

— А где же коттедж? — Спросила Эми.

— Думаю, нам нужно поехать дальше по дороге. Он где-то за углом, — ответила Сторми.

Это была очень плохая идея. Очень, очень плохая идея.

Прежде чем они успели сдвинуться с места, у Сторми зазвонил телефон. Она посмотрела на экран и увидела, что звонит Шерман.

Может быть, он собирался сказать ей, что все отменяется. Она не была уверена, что расстроится из-за этого, потому что владелец этого места, наверняка знал, что она бездомная.

— Привет, — сказала она едва слышно.

— Сторми, дорогая. Надеюсь, что дозвонился тебе до того, как ты добралась до места, — сказал Шерман, его голос немного отдавался эхом.

— Я не очень хорошо тебя слышу, — произнесла она, прижимая трубку к уху.

— Я еду с опущенными стеклами. Одну минуту, дорогая. — Он помолчал и закрыл их. — Так лучше?

— Да, значительно, — ответила она, все еще глядя на особняк перед собой.

— Хорошо, хорошо. Я застал тебя вовремя?

— Мы только что подъехали, — сказала она слегка дрожащим голосом. — Шерман, я не уверена…

— В чем, дорогая?

— Это место. Оно значительно больше, чем я думала. Я…Я не смогу заботиться о нем, — произнесла она.

— О, у моего племянника полно служащих. Ему нужна такая милая девушка, как ты, чтобы убедиться, что они все делают правильно, — заверил ее Шерман.

Сторми действительно хотела убежать, но куда?

— Я… э-э, думаю, я останусь, — сказала она все еще неуверенно.

— Отлично. Прямо отлегло от сердца. Причина, по которой я звоню, дорогая, заключается в том, что прошлой ночью в гостевом коттедже произошел несчастный случай с водопроводными трубами. Весь коттедж затопило, пол испорчен. Потребуется около недели, чтобы все это отремонтировать.

— Ой.

И куда же ей теперь идти?

— Не волнуйся. В любом случае, ключ от главного дома у тебя есть. Ключи от коттеджа лежат в прихожей. Просто зайди внутрь и займи первую попавшуюся комнату справа на верхней площадке лестницы. Все уже улажено.

— Шерман, ты в этом уверен? — спросила она.

— Естественно. Я приеду через пару дней посмотреть, как ты устроилась. А теперь мне надо бежать. Приятного вечера!

— В коттедже возникла проблема. Похоже, я останусь в главном доме на несколько дней, — сказала Сторми Эми.

— Повезло тебе! — со смехом ответила девушка.

Хоть она и пыталась пошутить, но Сторми чувствовала ревность подруги.

— Давай войдем. Я умираю от желания осмотреть это место, — закончила Эми, протягивая Сторми сумочку, которую та оставила в машине, а затем бросилась к входной двери.

Дорожка от подъездной аллеи ко входу была выложена редко расположенными каменными плитами, каждый камень лежал на аккуратно подстриженном ковре из темно-зеленой травы. Красивый ухоженный двор был таким же удивительным, как и другие, которые они видели, проезжая по маленькому городку.

Сторми пошла вверх по дорожке и, услышав журчание воды, посмотрела на фонтан, представлявший собой восьмифутовое каменное кольцо, окруженное бетонными рыбами. Каждая фигура извергала тонкую струю воды к центру, создавая гармоничный звук, похожий на журчание ручья.

Она всмотрелась в поверхность воды, усеянную широкими листьями лилий и пурпурными цветами, и заметила гигантскую оранжевую и черную пятнистую рыбу, плавающих на мелководье.

Эми подошла посмотреть, что заставило ее подругу улыбнуться. Две рыбы продолжали кружить вокруг кончика пальца Сторми, когда она подбадривала подплыть их ближе.

— Давай, Сторми, пойдем. Я хочу увидеть этот дворец изнутри, — сказала Эми. — Мы можем поиграть с рыбой позже.

— Прекрасно, но только до тех пор, пока не поймешь, что сейчас не до веселья, — парировала Сторми, хватая свою сумку.

Парочка поднялась по красивой каменной лестнице на крыльцо, а оттуда — к входу с большими двустворчатыми дверями. Сторми протянула руку с ключом, но остановилась, подумав, что домовладелец может быть дома и решила сначала постучать.

«Вот и мы», — подумала она, нажимая на светящуюся кнопку звонка. Колокольный звон разнесся по дому. Они подождали около минуты, и когда не последовало никакого ответа или движения, Сторми нажала кнопку еще раз, а затем постучала в дверь. Она стояла на крыльце, чувствуя себя немного неловко.

— У тебя что, нет ключа? — Спросила Эми, постучав дверным замком.

— Есть. Но я чувствую себя немного странно, — ответила Сторми. — Шерман сказал, что в доме есть прислуга, поэтому, возможно, они ответят.

— Ну, а я чувствую себя неловко, стоя здесь, — заявила Эми.

Когда через пять минут никто и не открыл, Сторми неохотно вставила ключ в замок, Эми схватила Сторми за руку и повернула ключ, помогая открыть дверь.

— Ну вот, я избавила тебя от этих мыслей, — пошутила Эми, похлопав ее по спине.

Дверь распахнулась, и обе девушки, войдя в просторное трехэтажное фойе дома, почувствовали себя незваными гостями. Прямо напротив входа большой коридор вел в помещение, похожее на две большие комнаты.

В фойе была элегантная широкая лестница, словно вырезанная из цельного куска дерева.

Справа от Сторми находились богато украшенные прикрытые французские двери, одни из которых вели в тускло освещенный кабинет. За другими был еще один коридор с несколькими таинственными дверями, вероятно, спальнями, ванными комнатами или гардеробными. Слева от элегантного входа находилась большая комната, границы которой были обозначены огромной аркой.

Полированные паркетные полы с шикарной мебелью из темной кожи образовали U-образную форму вокруг красивого камина в дальней части комнаты. На искусно выполненной каминной полке стоял американский флаг в рамке, модель парусного корабля и портрет военно-морского летчика времен Второй мировой войны.

Когда Сторми и Эми двинулись вперед, они заметили, что большая комната переходила в столовую, уютную, но довольно строгую по стилю. Столовая и кухня были разделены стеклянной стеной, которая представляла собой не что иное, как большие окна и французские двери, открывающиеся на широкую веранду, напоминавшую палубу, с видом на гавань.

Дом был безупречно украшен авиационной и морской символикой, старыми семейными фотографиями и различными сувенирами. Даже несмотря на всю его элегантность и очарование, в этом доме, несомненно, доминировало мужское начало. Холостяцкая берлога — даже если этот холостяк был безупречно элегантен, самоуверен и сказочно богат. Это место определенно нуждалось в женской руке. Здесь не было ни цветов, ни подушек. Но Сторми подумала, что это место ее все равно впечатляет.

Это был дом, в котором могла бы обосноваться семья, и у нее было четкое видение того, как однажды у нее будет идеальная семья — с детьми, золотистым ретривером и минивэном на подъездной дорожке.

Она прошла через холл, который вел на кухню и в столовую, разглядывая картины на стенах. И тут она застыла на месте. Эми нигде не было видно, но это не имело значения, была она в комнате или нет.

Она узнала человека на фотографии, стоящего с тремя другими красивыми мужчинами. Подойдя ближе к изображению, она разглядела капитана Купера Армстронга и еще троих мужчин, которые были так поразительно похожи внешне, что она решила, что они либо родные, либо двоюродные братья. Сторми продолжала рассматривать фотографии, на которых они участвовали в полетах, рыбалке, парусном спорте и множестве других видов спорта на открытом воздухе.

Что за шутку сыграла с ней судьба? Она не могла находиться в доме человека, с которым провела одну ночь, о которой он даже не помнил. Судьба не может быть такой жестокой.

Ее сердце бешено колотилось, пока она смотрела на фотографию, может быть, минуту, а, может быть, час. Нет, она не верит, что судьба может быть такой жестокой. Должно же быть какое-то другое объяснение. Он, возможно, друг владельца дома. Так оно и было. Разве не все богатые парни тусуются вместе?

Да, убеждала она себя, он просто друг. Потому что кто, черт возьми, стал бы развешивать свои фотографии по всем стенам? Ее сердце замерло, когда она улыбнулась. Конечно, это дом не зеленоглазого.

— Ладно, подруга, знаю, что тут интересно, но я нашла тебе комнату и перетащила туда часть вещей, — сказала Эми. Сторми подпрыгнула от неожиданности.

— Так что шевели задницей и помоги мне закончить. У меня назначена встреча с парикмахером, которую я не собираюсь пропустить.

— Я… не знаю, смогу ли остаться здесь, — сказала она.

Возможно, она была не так спокойна, как думала.

— Не говори глупостей. Это дом мечты. Ты точно здесь останешься, — сказала Эми с возмущенным вздохом.

— Ты знаешь этого человека? — спросила Сторми, показывая на фотографию.

Эми посмотрела на фотографию и ее глаза слегка расширились.

— Это не тот пилот, который вел себя, как осел?

— Да, помимо всего прочего, — пробормотала Сторми.

— Ну, может быть, он действительно хороший друг того, кто здесь живет, — сказала Эми. — Парни не вешают свои фотографии на стены.

Именно об этом Сторми только что подумала. Ладно, она определенно слишком остро реагирует.

— Послушай, Сторми, ты не можешь уехать отсюда, тебе некуда идти, — напомнила ей Эми. — Мне неприятно говорить об этом, но это правда.

— Я могу поехать в мотель, — почти в отчаянии произнесла Сторми.

— И продержишься там неделю, потому что потом закончатся деньги. И останешься без гроша и без крыши над головой, — заметила Эми. — Что тогда?

— Ты не понимаешь, — попыталась возразить Сторми.

— Все я понимаю, — сказала Эми. — Но иногда мы должны отбросить свои чувства и делать то, что лучше для нас, а не то, что ты считаешь правильным.

— Он здесь не живет, — промямлила Сторми.

Она все больше и больше убеждала себя в этом, но все равно нервно огляделась.

— Эй, — крикнула она. Никто не ответил. — Есть кто-нибудь дома?

— Хм, дорогая, если до сих пор никто не появился, то и не придет, — сказала Эми со смехом.

Единственным звуком в доме был звук тикающих напольных часов. Может быть, это было предзнаменованием.

Эми покинула Сторми явно без особого желания.

Через час она решила еще раз осмотреть дом, когда ее скудные пожитки были перемещены в комнату.

Может быть, ей удастся выяснить, кто именно живет в этом доме. Каждые две минуты она молилась, чтобы это оказался не Купер Армстронг.


Глава 17


Купер увеличил скорость, пока бежал по каменистой местности побережья Гиг-Харбора. Пот стекал по лбу, а легкий ветерок трепал его волосы, время от времени поднимался туман и охлаждал его тело.

Он старался бежать быстрее.

Остановившись на тропе, ведущей к его владениям, он снял рубашку и вытер лоб. Десятимильная пробежка была необходима, чтобы сжечь лишнюю энергию, которую он ощущал, сидя взаперти в маленьких летных кабинах в течение прошлой недели.

Черт, он любил летать, но иногда это вызывало у него легкую клаустрофобию.

Он прошел по дорожке к заднему двору дома и остановился, понимая, что что-то было не так.

Он осторожно открыл заднюю дверь и шагнул внутрь. Снова послышался шум. Кто-то ходил наверху. Персонал сегодня не работал, так что в доме никого не должно было быть.

Подойдя к передней части дома, он заглянул в окно, но ничего не увидел ничего, что могло бы вызвать тревогу, а затем раздался тот же шум, похожий на стук каблуков по деревянным полам.

Ну, если кто-то решил ограбить дом , то они выбрали не то место. Крадучись, он поднялся по лестнице, полный решимости поймать преступника. Он пришел в ярость, когда обнаружил, что дверь его спальни открыта. Это было его личное пространство, и никому не позволялось заходить внутрь.