Ее стресс улетучился так же быстро, как и пар от горячей воды, и в этот момент Сторми поняла, что следующие дни будут только лучше.


Глава 23


Купер ворчал, выруливая на подъездную дорожку. Истеричная женщина, отмененные рейсы и заболевший экипаж — все это заставляло его захотеть взять отпуск, который предлагал ему дядя Шерман.

Свернув на подъездную дорожку и заехав в гараж, Купер вошел в дом, расстроившийся из-за темноты в доме. Взглянув на часы, он понял, что сейчас только четверть одиннадцатого. Сторми, должно быть, сидела в своей комнате и читала, потому что обычно она не ложилась так рано.

— Сторми, я дома, — крикнул он, развязывая галстук.

Он был готов к разговору с ней. Купер поднялся по лестнице, расстегивая рубашку. Затем на мгновение остановился перед ее дверью. Она была закрыта, света не было.

Расстроенный Купер прошел в свою спальню, снял ботинки, отшвырнул их ногой, затем снял свою именную планку и погоны и положил их на комод. Если он не может поговорить с этой проклятой женщиной, то хотя бы примет горячий душ и поест чего-нибудь нормального вместо авиационных отбросов.

Чтобы принять душ, потребовалось совсем немного времени, а затем Купер обернул полотенце вокруг бедер и спустился вниз по лестнице, направляясь на кухню за пивом и крекерами.

Прежде чем он понял, что происходит, он поскользнулся, и, осознав, что подает, пытался удержаться на ногах, но ему это не удалось. Падение было болезненным, и звонкий шлепок от соприкосновения голой кожи с гранитной плиткой, эхом разнесся по кухне.

— Какого черта !? — застонал Купер и сел, заметив лужу, из-за которой и произошло падение.

В конце концов он оперся на руку, оттолкнулся от пола и снова встал на ноги, его гордость была уязвлена, а спина болела.

— Вот и награда, за то, что позволил себе чертову соседку по дому, — проворчал он.

Дрожь пробежала по его телу, когда прохладный воздух коснулся его кожи. Он медленно обошел угол своего большого кухонного островка, стараясь не поскользнуться снова, и остановился, увидев слегка приоткрытые французские двери.

— Какого черта?

Его раздражение росло с каждой минутой. Когда он подошел к двери и услышал шум бурлящей воды и жужжание джакузи, он тихо зарычал.

Его раздражение так же быстро рассеялось. Потому что если дверь была открыта и в джакузи шумела вода, то это означало, что Сторми была там. Может быть, его ночь будет не такой уж плохой.

Хмурый взгляд сменился улыбкой. Купер ступил на веранду, целенаправленно двигаясь к джакузи, которую едва мог видеть. На улице было холодно, но это было не так уж плохо, учитывая, что под полотенцем у него ничего не было.

Однако когда он подошел к ванне и уже собирался окликнуть ее, внезапно в воде зашевелилась фигура, поднимаясь в пару. Он чуть не упал, когда она выскочила из горячей воды и помчалась мимо него к задней двери.

А что, если это не Сторми? Он не успел, как следует разглядеть, кто это был.

— Сторми. Это ты? Отвечай немедленно, — рявкнул он.

Но ответа не последовало.

Купер бросился вслед, ворвался на кухню и оглядел помещение.

Человек сильно упал на том же месте, где и Купер. Тело скользило по полу, словно тарелка по столу.

Купер двинулся вперед, а затем снова потерял равновесие на мокром полу, не заметив воду, которую оставил после себя убегавший. Падая вперед, он попытался удержать равновесие, но это оказалось бесполезно.

Он упал на разгоряченное тело убегавшего, и теперь они оба лежали в вине и пахнущей хлоркой воде.

Купер замер, необходимость драться отпала. Сейчас он уже не сомневался, кто под ним. При падении его полотенце куда-то делось.

Он никак не мог скрыть своих чувств к этой женщине, особенно когда между ними не было ни единого клочка одежды.

Ни один из них не произнес ни слова, пока каждый пытался восстановить дыхание.

— Я…я думала, ты в Японии, — наконец произнесла она.

— Рейс отменили … заболели люди, — пробормотал он.— Почему ты мне не отвечала.

— Я была в панике из-за того, что голая, — сказала она, задыхаясь.

Сторми все еще находилась под ним, и это не особо помогало. Когда ее руки легли ему на плечи, а пальцы слегка шевельнулись, он чуть не потерял контроль над собой.

Купер поймал себя на том, что тянется вверх, его пальцы скользят по ее нежной щеке, когда он смотрел вниз в ее прекрасные темные глаза.

Легкий стон сорвался с ее губ, и в этот момент самообладание Купера закончилось. Ее губы были влажными и приоткрытыми, а он больше не сопротивлялся ни на мгновение. Наклонившись, он захватил ее рот, и они вместе застонали.

С каждым вздохом грудь Сторми приподнималась и касалась его, их поцелуй становились все страстнее, а Купер становился все тверже и тверже. Раздвинув ее бедра, он прислонил свое пульсирующее мужское естество к ее влажному входу.

Она вцепилась ему в волосы, на ее лице не было ни малейшего признака сожаления. Крепко сжав ее бедро одной рукой, Купер слегка отклонился назад, а затем подался вперед, полностью погрузившись в ее тепло.

Она вскрикнула — и Купер замер.

— Ты собираешься продолжать играть в эти игры или признаешься, что знаешь меня? — спросил он, внезапно придя в ярость.

Он на мгновение потерял контроль над собой и все еще был на грани того, чтобы сделать это снова. Но Купер хотел сначала поговорить с ней об этом, прежде чем погрузиться в ее сладкое тело.

— Я… ах…

Она не могла произнести связанных слов, а он все больше и больше злился.

— Это что, какая-то игра? — спросил он.

Не имея другого выбора, кроме как задушить ее или отпустить, он покинул ее тело, желая закричать от того, как это все было неправильно.

— Нет! — воскликнула она, быстро садясь и обхватив руками колени, словно защищаясь.

— А что мне еще остается думать?

Она на мгновение притихла.

— Тогда ты не хотел ничего, кроме секса на одну ночь, и я тоже, — сказала она все очень тихо, чтобы он мог понять, что она чувствует или думает.

— Может быть, я хотел большего, — сказал он.

Он подумал об ожерелье, которое все еще находилось у него.

— Не лги мне, Купер. Это была великолепная ночь, но она должна была стать единственной, — сказала она с раздражением.

— Тогда что же мы здесь делаем? — спросил он.

— Мы как раз собирались заняться сексом, — проворчала она.

Он на мгновение замер, но Сторми не заметила в его глазах гнева и предостережения. Она проворчала что-то еще, и Купер вскочил на ноги.

— Ты хочешь секса, Сторми? — потребовал он ответа.

Теперь она поняла всю глубину его гнева. Ее глаза округлились.

— Только не тогда, когда ты злишься, — сказала она, но ее задыхающийся от возбуждения голос противоречил ее словам.

— Если ты хочешь ночь секса, то я могу устроить ее тебе.

Наклонившись, он легко поднял ее на руки и направился к лестнице.

— Купер, что ты делаешь? — ахнула она, ударив его по груди. — Опусти меня!

— С радостью, — сказал он, чувствуя, как в нем смешиваются гнев и страсть.

Он добрался до своей комнаты в рекордное время и бесцеремонно бросил ее на кровать.

— Неандерталец! — рявкнула она, все еще слегка задыхаясь.

— О, детка, ты еще не знаешь какой.

А потом разговор прекратился, когда он присоединился к ней на кровати.


Глава 24


Сторми должна была рассердиться на Купера, но в этот момент она испытывала только возбуждение. В его глазах отражалось нечто такое, чего она никогда раньше не видела в глазах мужчин. Она хотела его. Но ад замерзнет прежде, чем она это признает.

— Тебе нравятся играть, Сторми? — спросил он, оседлав ее на кровати и удерживая руки над головой.

У нее перехватило дыхание, и она чуть ли возненавидела его за то, что он заставил ее так сильно хотеть его.

— Думаю, что это ты любишь играть, — наконец ответила она, когда поняла, что он ждет ответа.

— Совершенно верно, детка. Я действительно люблю игры, — сказал он, ухмыляясь. — И всегда выигрываю.

Ей потребовалось мгновение, чтобы осознать произнесенные им слова, и когда до нее дошел смысл, по ее телу пробежала дрожь. Она не могла определить волнение это или страх. Но Сторми не сомневалась, что если они не займутся сексом в самое ближайшее время, то наверняка погибнет.

Внезапно он наклонился и потянулся к тумбочке.

Она не могла видеть, что он делает, но почувствовала, как что-то шелковистое обвилось вокруг ее запястий, и она больше не могла пошевелить руками. Затем он положил ей на глаза ткань, и без того слабо освещенная комната погрузилась в темноту.

— Что происходит, Купер?

— Мы играем, Сторми, — ответил он.

Когда Купер слез с нее, оставив в беззащитном положении, она повернулась и попыталась освободиться из своих пут. Такого поворота она не ожидала.

— А сейчас ты не слишком боишься играть? — раздался шепот около ее уха.

Затем его пальцы скользнули вниз по ее горлу, выпуклости груди, заставляя испытывать боль внизу тела.

Сторми могла бы солгать и сказать, что больше не хочет этого, но ведь тело все равно предаст ее. Когда его пальцы скользнули по соскам, то они болезненно затвердели. Сторми выгнулась дугой, и низкий стон вырвался из ее горла.

— Думаю, тебе понравится эта игра, — прошептал он.

Затем он снова оказался на ней. Даже если ей не нравился его контроль, она не могла отрицать, что ей так сильно хочется, чтобы этот мужчина владел ее телом.

Но она ничего не скажет ему об этом. Даже если придется прикусить язык, чтобы не заговорить.

Ее возбужденные соски стали пиками, когда его пальцы погладили их. И когда он коснулся их языком, то она вскрикнула и была уже на грани оргазма, а ведь Купер еще даже не опустился ниже талии.

Затем он лег на нее сверху, и она почувствовала, как его плоть прижалась к ее входу. Она приподняла бедра, намекая, что с прелюдией покончено, что она хочет, чтобы он вошел в нее. Но Купер не дал ей того, чего она желала.

Сторми была близка к тому, чтобы начать умолять, когда его губы прикоснулись к ее губам, язык проник в ее рот. Он делал именно то, что она хотела.

И пока он целовал ее, его рука скользнула вниз по ее бедру. Он наклонился, а затем без предупреждения вторгся двумя пальцами глубоко внутрь нее, в то время как его большой палец терся о ее распухший бугорок.

— Скажи мне, что ты хочешь большего, чем мои пальцы, Сторми, — потребовал Купер, прежде чем прикусить ее нижнюю губу.

Она не могла вымолвить ни слова.

— Либо ты скажешь мне, что хочешь, чтобы я тебя трахнул, либо все это прекратится. Я не занимаюсь сексом по принуждению, — прорычал он ей в ухо, пока его пальцы входили и выходили из ее тела.

Она была так близко …. Если бы она продержалась еще немного, ей не пришлось бы просить его об этом.

Как будто зная, что она вот-вот достигнет пика, он вдруг вытащил свои пальцы из ее распухших складочек, а затем провел языком по чувствительной коже шеи.

— Это твой последний шанс, — предупредил он.

Она все еще молчала, но потом почувствовала, что он отстраняется от нее. В панике Сторми попыталась вырваться из своих пут и потянуться к нему.

— Отлично! — закричала она. — Я хочу тебя, Купер.

Он больше ничего не сказал, но внезапно она почувствовала на себе его вес, Купер схватил ее за бедро, устраиваясь между ее ног.

Одним твердым, сильным толчком он погрузился в нее, и Сторми моментально достигла пика наслаждения.

Купер ритмично входил и выходил из нее, а затем наклонился и снова завладел ее губами. Поцелуй был грубым и горячим, и у нее перехватило дыхание. Она желала, чтобы это никогда не кончалось, но ей хотелось почувствовать тот момент, когда он окажется на краю наслаждения.

Набирая скорость, он погрузился еще глубже в нее, и Сторми потерялась в наслаждении, Купер поглотил ее стон, она дрожала в его руках.

— Вот так, детка, — простонал он, отрываясь от ее губ. Откинув голову назад, он издал рык, а его плоть пульсировала в ней.

А потом он рухнул на нее, и они оба тяжело дышали в течение нескольких секунд. Сторми снова попыталась пошевелить руками, но поняла, что они все еще связаны. Она уже собиралась что-то сказать, когда Купер подвинулся и развязал ее.

Затем он снял импровизированную повязку из шелкового галстука.

— Что это было? — наконец спросила она после того, как он притянул ее к себе и посмотрел таким взглядом, который она не смогла прочитать.

— Я уже давно хочу тебя. Несколько дней назад я понял, кто ты такая, и был зол, что ты не призналась, — произнес он, и его гнев вернулся.

— Я думала, ты меня не узнал, поэтому и не собиралась ничего говорить, — отрезала она.

— Наш первый поцелуй я запомнил, и это была прекрасная возможность, — сказал он, придвигаясь и садясь.