— Это небольшой ресторан, но один из моих любимых, — заметил он, подъезжая к зданию.

Было трудно поверить, что это заведение мог часто посещать такой человек, как Купер.

— Не суди о нем по внешнему виду. Здесь самая лучшая еда во всем Вашингтоне.

Он поднял крышу машины и велел ей подождать, пока он откроет ей дверцу и поможет выйти. Она не спешила выходить, потому что хотела поправить прическу и подкрасить губы.

— Ветер совсем растрепал мне волосы? — спросила она.

Она не ожидала, что придется выходить в общественное место.

— Ты выглядишь потрясающе.

То, как потемнели его глаза, когда он посмотрел на нее, заставило ее снова затрепетать, и Сторми удивилась, почему она отталкивает этого мужчину. Должно быть, она сошла с ума.

Для ужина было еще рановато, так что народу в зале было немного, но пожилая хозяйка встретила Купера улыбкой и крепко обняла, а потом перевела взгляд на Сторми, отчего та почувствовала себя не в своей тарелке.

— Столик на двоих? — спросила женщина.

— Да, Салли, на заднем дворе, — сказал он.

— О, нам нужно немного романтики? — уточнила она, хихикнув.

— Конечно, — сказал Купер и подмигнул Сторми.

Она, конечно же, покраснела и уставилась в пол. Что же она делает?

Их провели через небольшой обеденный зал, где деревянные столы были покрыты скатертью и красиво украшены, а посередине стояли живые цветы и горела свеча.

Их вывели наружу, где по всей веранде висели лампы и стояли обогреватели, хотя в них не было нужды.

— Мы закусим и выпьем, а потом поужинаем до захода солнца, — произнес Купер.

Ей даже не вручили меню. На мгновение это ее обидело, но затем она была впечатлена, когда он сделал заказ. Большая часть того, что он заказал, звучала восхитительно.

Но когда им принесли королевских улиток с поджаренным рогаликом, ее совсем отпустило. Купер рассмеялся и откусил кусочек. Она отхлебнула красного вина и удивилась, когда ей понравился его мягкий вкус. Обычно она предпочитала белое вино.

— Иногда очень важно попробовать что-то новое. Я давно это понял, — сказал он, протягивая ей кусочек улитки.

— Я не возражаю против расширения границ, но улиток не ем, — настаивала она.

Вместо этого она взяла покрытую кокосовой стружкой тигровую креветку и обмакнула ее в тайский соус чили. Так было гораздо лучше.

Они болтали, и постепенно под действием вина Сторми расслабилась. Она любовалась протекающим рядом ручьем и наслаждалась салатом из жареной свеклы и шпината, заправленным острым малиновым соусом.

— Должно быть, тебе действительно нравится жить в этом районе и находить такие места, как это, — заметила она.

— Я вырос в Гиг-Харборе и провел там всю свою жизнь. Мой отец работал в городе, но не хотел жить в окружении людей, а мама влюбилась в маленькую гавань.

— А твои родители еще живы? — спросила она.

Он лишь один раз упомянул о матери.

— Отец умер несколько лет назад, но мама, к счастью, все еще жива. Она просто потрясающая. Не могу поверить, что ты еще не познакомилась с ней. Она довольно часто навещает меня, — сказал он со смехом.

— Тебе нравятся ее визиты? — спросила она.

— Конечно. Это же мама, — ответил он.

Она рассмеялась.

— Ты бы удивился, узнав, как много людей забывают, что у них есть родители, которые их любят. Я обожала своих родителей, но у меня так много друзей, которые никогда не навещают, никогда не звонят и даже не знают, чем занимаются их родители, — сказала она, — Я бы все отдала, чтобы вернуть их хотя бы на пять минут.

— Мне так жаль, что ты их потеряла, Сторми, — сказал он ей, протягивая руку. — Семья-это то, на что мы можем рассчитывать, когда весь остальной мир исчезнет. Нет ничего, чего бы я ни сделал для своих родителей, — сказал он ей.

Ее восхищение этим мужчиной подскочило еще на несколько пунктов. Это еще одна причина влюбиться в него.

— Согласна. Я хотела чего-нибудь достигнуть, но так часто мне хочется просто убежать домой и поплакать на плече у мамы, прежде чем я вспоминаю, что ее больше нет, — призналась она.

— Мне бы хотелось заставить тебя забыть о своей боли.

Он поглаживал ее руку, и это действие заставляло ее теребить свой серебряный браслет.

— Красивый. Я вижу, ты часто его носишь, — заметил он.

— Он мне нравится, — сказала она с улыбкой. — Мы с мамой пошли в класс и сделали браслет, а потом придумали несколько шармов, и, посещая новые места, мы добавляли на него шармы. Именно это положило начало моей любви к дизайну ювелирных изделий.

— Похоже, здесь найдется место еще для нескольких, — заметил он, проводя пальцем по ее запястью, отчего у нее участился пульс.

— Да, — ответила она, судорожно сглотнув. — Жаль, что их пока нет, чтобы браслет приобрел законченный вид.

Он не сразу отпустил ее. Чем дольше он прикасался к ней, тем сильнее она нервничала. Это не должно было быть так романтично. Просто предполагалось, что они будут друзьями, разделяющими трапезу.

— Просто вспомни те хорошие времена, которые у тебя были. И можешь добавить их символы на браслет, — предложил он.

— Когда я думаю о создании шармов, мне становится страшно. Что если я действительно попытаюсь осуществить свою мечту, но потерплю ужасную неудачу, — застенчиво сказала она.

— Думаю, тебе следует рискнуть. Почему бы и нет?

— Потому что школа стоит недешево, и, кажется, что у меня никогда не будет хватать на это времени, — ответила она.

Да, это было оправдание, но она не верила в себя настолько, чтобы сделать карьеру в дизайне.

— Там, где есть воля, есть и способ. Я думаю, тебе следует идти к своей мечте, — сказал он, перегнувшись через маленький столик, чтобы быть ближе.

Она была очень тихой, пытаясь решить, позволить ли ему поцеловать себя или нет. Но в последнюю минуту все же отстранилась. Это было слишком интенсивно.

Их ужин был подан, и он оказался ужасно вкусным. Она заказала равиоли с тыквой, орехами и дикими омарами. Купер заказал себе стейк с картошкой по Нью-Йоркски. Когда они закончили, то были вполне сыты.

— Давай посмотрим, как садится солнце, — предложил он.

Купер даже не дал ей шанса отказаться. Вместо этого он обнял ее за плечи и потащил к кострищу, вокруг которого стояли скамейки. Она боялась даже дышать, когда они смотрели, как тускнеет солнечный свет над ручьем.

— Я рада, что ты забрал меня с работы, — сказала она, наслаждаясь его объятиями. — Спасибо, Купер. Вечер просто великолепен.

— Он не должен заканчиваться, — прошептал Купер.

Темнота придала ей немного смелости. Повернувшись, чтобы увидеть его силуэт в мягком свете огня, она боролась с тем, как сильно ей хотелось прижаться к нему, и чтобы он поцеловал ее.

Купер не дал ей времени на раздумья.

Он завладел ее ртом, не давая возможности передумать, и поцелуй ошеломил ее тем, насколько правильным все это чувствовалось. Она наслаждалась его объятиями, тепло растекалось внутри нее, когда его губы нежно ласкали ее. С каждой секундой поцелуй становился все более страстным.

Наконец, она отстранилась, прежде чем дошла до точки невозврата.

— Остановимся, — произнесла она.

Он выглядел так, словно собирался возразить, но вместо этого удивил ее, когда встал и помог ей подняться.

— Спасибо, что составила мне компанию. А теперь пойдем домой.

Купер заплатил по счету, обнял хозяйку на прощание и проводил Сторми обратно к машине. На обратном пути он настроил радио на волну старой кантри-станции, одновременно удивив и обрадовав ее.

Когда они вернулись в дом, он подвел ее к подножию лестницы и поцеловал в щеку.

— Спасибо еще раз.

Затем повернулся и пошел прочь.

По его тону она не могла понять, что он чувствует. Ей почти захотелось броситься за ним. Но она знала, что это была не самая мудрая идея. Поэтому вместо этого она поднялась в свою спальню одна.

Когда она, наконец, легла, то удивилась, почему так борется со своими желаниями. Для этого не было никаких причин. Может быть, потому, что Сторми знала: если переспит с ним снова, то он завладеет ее сердцем. А он не отличается постоянством. Может быть лучше потерпеть сейчас, чтобы избежать адской боли в будущем.


Глава 29


Прошло три дня, а Купер так и не сделал больше ни одного шага в ее сторону. Сторми подумала, что это, похоже, была единственная и последняя попытка завязать роман. Мысль об этом была ей весьма неприятна, хотя она понимала, что это было к лучшему.

Но однажды ночью Сторми не смогла больше оставаться в одиночестве в своей комнате и начала медленно спускаться по лестнице, не зная, нарушит она уединение Купера или нет. Прежде чем она успела что-либо разглядеть, Сторми услышала потрескивание огня и уловила аромат чего-то вкусного в воздухе. В полумраке дома она заметила мерцающий свет огня в большой комнате.

Диван стоял перед камином, а между ними кофейный столик. На столе стояли две тарелки и два бокала с вином. Купер тихо сидел на одном конце дивана, выглядя невероятно привлекательно.

Ее щеки вспыхнули. А что, если у него свидание? При мысли об этом ее глаза наполнились слезами. Она почувствовала себя полной идиоткой, раз так переживала из-за этого. Наверное, было бы хорошо, если бы у него оказалось свидание, убеждала она себя. Но давление в груди убедило ее, что на самом деле она этому не рада.

Она развернулась и поспешила прочь, прежде чем он успел заметить ее унижение. Но именно в этот момент он окликнул ее.

— Сторми, присоединяйся ко мне.

— Что такое? — спросила она, повернувшись к нему.

— Я постоянно думаю о тебе. Подумал, мы можем хорошо провести вечер вместе.

У Сторми перехватило дыхание, когда она посмотрела на мужчину, говорящего ей, что она для него что-то значит. Но было ли это действительно так? Похоже на правду.

У нее было два выхода. Она могла принять приглашение или убежать и спрятаться. Но Сторми уже надоело убегать и прятаться. Поэтому она прошла вперед и села на другой конец дивана. Купер усмехнулся. Протянув ей бокал вина, он поднял свой в тосте.

— Это вам, Мисс Сторми Галифакс. Ты меня заставляешь … не знаю, чувствовать то, чего не испытывал уже очень давно.

Черт возьми, ей нравилось слышать, как он говорит ей такие вещи. Это напомнило ей ту лунную ночь, когда она чувствовала себя особенной. Неужели ее принц вернулся, чтобы остаться?

— Спасибо тебе, Купер. Ты просто великолепен, — сказала она.

— Должен предупредить, что делаю все возможное, чтобы ты вернулась в мою постель. Добровольно, — сказал он с улыбкой и подмигнул.

Она вспыхнула, когда образ их переплетенных тел всплыл в ее сознании. О, как же она хотела это повторить. Но этого не должно случиться. Сторми решила, что пора сменить тему разговора.

— Теперь, когда я познакомилась с твоими братьями, почему бы тебе не рассказать мне побольше о своей семье?

— Это скучно, — сказал он, со слегка сбившимся дыханием. Конечно, это было ложью.

— Встреча с Армстронгами, или с тобой, нельзя даже близко назвать скучным событием, — заявила Сторми, приподняв бровь.

— Мой отец был пилотом «Пэн Американ», он умер несколько лет назад. Моя мать была талантливым фотографом и продавала свои работы в галереях по всей стране. На самом деле у меня простая обычная семья — три брата и ни одной сестры.

— Тогда понятно, откуда столько фотографий в доме. Тебя явно нравится проводить время с семьей.

— Да, мы с братьями невероятно близки.

— Ладно, я знаю, что Ник служит в береговой охране, а чем занимается Маверик?

— Ты уверена, что хочешь узнать о них? Я гораздо интереснее, — сказал он со смехом.

И она согласилась. Но чтобы узнать его, ей нужно было знать и его семью.

— Да, я уверена, что хочу услышать про них.

— Ладно. Ник, с которым ты знакома, является пилотом береговой охраны. Следующий — Маверик, является пилотом ВВС и летает на F-18, его база находится на аэродроме Маккорд. Есть еще один — Эйс…. Некоторое время он отсутствовал.

Легкая дрожь в его голосе заинтриговала ее, но она понимала, что не может заставить его говорить об этом.

— Здорово, что вы все любите полеты, — пробормотала она.

— Да, просто так получилось. Наш отец и дядя были летчиками, и мы все влюбились в полеты в раннем возрасте, никто из нас даже и не догадывался, что это станет для нас карьерой, — объяснил он.

— Интересно, почему вы все выбрали разные самолеты?

— По правде говоря, я и сам не знаю. Когда решил сделать полеты профессией, я хотел летать на больших самолетах, хотя и говорил тебе, что это не такая большая радость, как летать на своем личном самолете. Мэв всегда мечтал о приключениях и скорости, и я думаю, что Нику нравится быть героем, — рассказал он.

— Вы — настоящая тройка, — сказала она.

Ей отчаянно хотелось спросить об Эйсе, но он промолчал о своем младшем брате, поэтому она не стала совать нос в чужие дела.