Барбара Брэдфорд - Три дня в Венеции

Отчаяние вновь нахлынуло на Ванессу. Грудь сдавило стальным обручем, из глаз брызнули слезы. Ванесса села и взглянула на дорожный будильник. Пять часов утра. Минуту она неподвижно сидела на кровати, пытаясь собраться с мыслями. Как больно признаваться самой себе, что тебя бросили. Билл ее бросил. Но она не понимала почему. Ванесса разрыдалась и долго еще не могла остановить слезы.

Саутгемптон, Лонг-Айленд, апрель 1996 года

«Я давно живу на свете, девочка, и по собственному опыту знаю: чем больше любишь человека, тем мучительнее переживаешь разрыв с ним, – сказала однажды Ванессе ее мать. И добавила: – По-моему, мужчинам это известно лучше, чем нам. Вот почему они стараются разумно распределять свои чувства. Всегда помни об этом, Вэнни. Не отдавай мужчине всю себя без остатка. Тогда не будешь обманута».

А Ванесса отдала всю себя, всю свою любовь. И была обманута. Слишком поздно она вспомнила мудрые слова матери.

Неужели это правда? Неужели мужчины в самом деле дозируют свою любовь? Неужели и Билл такой же, как все?

Она так его любила, так ему доверяла. А он ее подло обманул. Даже не просто обманул, это не так называется! Он унизил ее, заставил почувствовать себя полной дурой, доверчивой идиоткой, нанес ей жестокий удар, от которого она вряд ли скоро оправится. На сердце у нее навсегда останется незаживающий шрам.

Она открылась ему целиком, обнажила самые потаенные уголки своей души, ни разу не солгала. Она отдала ему все, что только могла отдать, отдала больше, чем любому другому мужчине, даже собственному мужу.

Но, очевидно, ее любовь и самоотдача ровным счетом ничего не значили для него. Билл бросил ее так же легко, как легко подошел познакомиться в баре отеля «Палаццо Гритти».

Неожиданно словно яркая вспышка вспыхнуло воспоминание. Билл говорил про Фрэнка что-то такое… вроде того, что тот любит биться об заклад, покорит ли он женщину или нет. Очевидно, все мужчины таковы.

Ванесса вздохнула. Она медленно шла меж песчаных дюн, на сердце было очень тяжело. Мозг был затуманен одной-единственной мыслью: Билл сбежал, предал ее.

Стоял ясный прохладный день, типичный для середины апреля, – бледноватое небо, неяркое солнце. Атлантический океан сегодня был спокойнее, чем в предыдущие дни, несмотря на довольно сильный ветер.

Услышав крики чаек, Ванесса подняла голову и увидела, как птицы кружат над водой и взмывают ввысь.

Она брела по берегу, ветер подгонял ее в спину. Поплотнее укутавшись в тяжелое шерстяное пальто, Ванесса достала из карманов перчатки. Она совсем пала духом, была буквально на грани депрессии.

Ванесса понимала, что ее нынешнее состояние целиком и полностью зависит от Билла Фицджеральда. Ей трудно было смириться с мыслью, что он таким вот жестоким образом исчез из ее жизни, но нельзя было не признать эту горькую правду. Время от времени Ванесса принималась убеждать себя, что ничего страшного не произошло. Но разве саму себя можно обмануть?

Их роман был таким ярким и стремительным, страсть – такой всепоглощающей… яростной. Сначала Билл налетел на нее на улице, потом затащил в постель, а потом… бросил. Вот и все. Любовь растаяла как дым. Может быть, огонь страсти бушевал слишком сильно? И потому чувства Билла так быстро угасли? Кто знает. Разве теперь можно что-либо сказать с уверенностью?

На лицо Ванессы упало несколько дождевых капель. Она запрокинула голову и увидела, что все небо заволокли свинцовые тучи. Вспыхнула яркая молния, вдали послышались раскаты грома.

Быстро повернув назад, Ванесса помчалась к коттеджу. Едва она успела вбежать в дом, как хлынул сильный косой ливень.

Она заперла входную дверь, сняла пальто и прошла в библиотеку. Включила свет, зажгла спичку и разожгла огонь в камине. Заботливая Мэвис сложила туда дрова заранее.

С тех пор как Ванесса приехала, Мэвис Гловер приходила в коттедж каждый день, приносила фрукты, овощи и другие продукты. Один раз Мэвис предложила захватить газеты и журналы, но Ванесса решительно отказалась. Ее не интересовало, что происходит в мире, она сознательно оградила себя от него.

Вернувшись из Венеции, Ванесса тут же отправилась в Саутгемптон и поселилась там. Она превратилась в настоящую отшельницу. Отключила телефон, близко не подходила к телевизору и радиоприемнику. Она вообще сомневалась в том, что сможет когда-нибудь включить этот проклятый телевизор.

Она ни с кем не общалась. Никого не видела, ни с кем не разговаривала, кроме Мэвис.

Зализываю раны, усмехнулась она про себя, сидя перед камином и глядя на огонь. Зализываю раны, как подстреленное животное.

Ей и в самом деле никого не хотелось видеть, даже мать. Мир словно перестал для нее существовать.

Питер прислал документы для развода, они прибыли вчера заказным письмом. Когда Ванесса вскрыла конверт и увидела бумаги, она лишь громко и сухо рассмеялась. Как будто сейчас это имеет значение. Она торопилась с разводом, когда Билл являлся частью ее жизни, а зачем ей теперь развод? Ведь Билл ее бросил.

Поднявшаяся в душе обида захлестнула ее, и Ванесса разразилась горькими слезами. Уткнувшись лицом в подушку, она плакала, и казалось, слезы никогда не кончатся.

Ванесса резко села. Огонь в камине почти потух. Она глянула на часы. Почти пять. Пора за работу.

Поднявшись с дивана, она подошла к окну и увидела, что дождь прекратился. Небо, словно умытое дождем, снова сияло чистотой.

Ванесса накинула на плечи пальто и медленно пошла через лужайку к красному амбару. На какое-то мгновение она остановилась и поглядела на небольшую рощицу, расположенную слева от дома. Много лет назад ее родители начали сажать там нарциссы, и Ванесса, став владелицей коттеджа, продолжала эту традицию.

Цветы уже кивали своими золотистыми головками, трепетали на ветру, словно бледно-желтые маячки. Как свежи были эти вестники весны, примостившиеся у подножия деревьев! Глаза Ванессы внезапно наполнились слезами. Она прижала ладони к пылающим щекам и быстро зашагала дальше.

Оказавшись в своей студии, Ванесса целиком сосредоточилась на работе. Подошла к мольберту, включила яркий свет и сразу принялась рисовать. Она лихорадочно набрасывала на бумагу какие-то круги, сферы, полукружия, пытаясь нащупать образ нового изделия. Наконец она остановилась, ей показалось, что форма найдена.

Работа была для Ванессы настоящим спасением. Ночью она не могла уснуть, поэтому пришлось изменить распорядок дня. С пяти часов вечера до одиннадцати она работала в студии. В полночь ужинала, потом читала до тех пор, пока книжка не падала из рук.

Создав новое изделие на бумаге, Ванесса шла в свою маленькую стеклодувную мастерскую и делала модель, каждый раз спрашивая себя: неужели она сможет снова поехать в Венецию? Но это было необходимо для работы. Правда, одну вещь Ванесса знала совершенно точно. Никогда больше она не остановится в отеле «Палаццо Гритти».

Бейрут, апрель 1996 года

– Ты был там, Джо! Что же произошло, расскажи!

Фрэнк Петерсон был бледен, голос его слегка дрожал. Фрэнк осунулся, лицо его было напряжено, глаза смотрели с тревогой и тоской.

Наклонившись над столом, он впился взглядом в Джо Алонзо.

– Что, черт побери, случилось с Биллом? – требовательно повторил он.

Джо покачал головой. Он чуть не плакал.

– Я же говорю, Фрэнк, все произошло так быстро, я и глазом не успел моргнуть. Мы были в Западном Бейруте, недалеко отсюда, возле мечети. Мы вылезли из машины – Майк, Билл и я. Билл пошел к мечети, а мы с Майком двинулись к багажнику, чтобы достать аппаратуру. Вдруг рядом резко затормозил огромный «Мерседес». Оттуда выпрыгнули трое молодых парней, они схватили Билла и затолкали его в машину. И «Мерседес» сорвался с места.

– А вы не последовали за ним! – заорал Фрэнк, зло глядя на звукооператора Си-эн-эс. – Господи боже, Джо!

– Знаю, знаю, Фрэнк, о чем ты думаешь. Но мы с Майком буквально остолбенели. Мы не верили своим глазам.

– Поэтому вы ничего не предприняли?

– Да нет же! Мы поехали за ними, но было поздно. Мы вскочили в машину, помчались следом, но «Мерседес» как сквозь землю провалился. Просто в воздухе растворился.

– Здешние террористы знают в этом городе все ходы и выходы, – мрачно подтвердил Фрэнк, задумчиво глядя на Джо. – Если бы вы с Майком не пошли к багажнику за аппаратурой, вас, возможно, тоже бы схватили, – вдруг заключил он.

– Черт возьми, ты прав!

К столику Фрэнка и Джо подошел Майк Уильяме. Они сидели в баре «Марриот», расположенном в бейрутском районе Хамра.

Фрэнк встал, пожал Майку руку и пригласил:

– Присоединяйся к нам, Майк. Мы с Джо говорим о том, как похитили Билла.

– Чертовщина какая-то… мы тут все с ума уже сходим от беспокойства… – тяжело опустился на стул Майк. Он выглядел усталым и встревоженным. – Ты когда вернулся в Бейрут, Фрэнк?

– Вчера вечером. Из Египта. Делал репортаж о новом конфликте между израильтянами и «Хезболлой». Гражданская война окончена, все начало налаживаться, а тут вдруг новая грызня. Неужели они никогда не успокоятся?

– Вряд ли, – буркнул Майк. – Впервые за четырнадцать лет израильтяне напрямую атакуют Бейрут. И ни больше ни меньше – лазерными ракетами «Хеллфайр». У побережья стоят четыре вертолетоносца. У меня просто челюсть отвисла, когда я узнал, что случилось два дня назад.

– Да, но израильтяне таким образом отреагировали на бомбардировку, устроенную «Хезболлой», – быстро возразил Джо.

Фрэнк кивнул.

– А после израильской атаки Бейрута «Хезболла» нанесла вчера ответный удар, послав еще сорок ракет на Израиль. Война продолжается.

– Ничего не изменилось, – сокрушенно пробормотал Майк и, подозвав официанта, заказал виски со льдом.

Фрэнк сказал:

– Я не поверил собственным глазам, когда увидел по Си-эн-эс репортаж о похищении Билла. Господи, ведь я же с ним только-только расстался! Я улетел из Бейрута двадцать седьмого марта, а на следующий день его похитили. А я-то считал, что он в это время развлекается в Венеции.

– Он не мог быть в Венеции, – отозвался Майк. – Как ты сам понимаешь, первые несколько дней телекомпания скрывала его исчезновение, надеясь, что его скоро освободят. Когда этого не произошло, они пустили новость в эфир.

– Чьих это рук дело? Что-нибудь известно? – с надеждой спросил Фрэнк.

– Нет, пока все глухо, – ответил ему Джо.

– Я только что говорил по телефону с Джеком Клейтоном, – вздохнул Майк. – Компания пока не имеет никакой информации. Никто еще не взял на себя ответственность, как обычно поступают эти ублюдки. Тайна. Ни одна террористическая группа не заявила о своей причастности к похищению. Во всяком случае, так утверждают в Нью-Йорке.

– Похоже, это «Хезболла», – обреченно сказал Фрэнк. Он взглянул на Майка и Джо, сдвинул брови. – Кто еще, кроме них?

– Боюсь, ты прав, – согласился Джо. – Мы с Майком тоже так считаем. Нет сомнения, что за этим стоит «Исламский джихад». Уж тебе ли не знать, Фрэнк, что террористы из «Хезболлы» – просто безумцы. Помнишь, они похитили Терри Андерсона и Уильяма Бакли? Они заложников быстро не выпускают.

– Терри Андерсон пробыл в плену семь лет, – пробормотал Фрэнк.

– Не напоминай, и так тошно, – мрачно отозвался Майк. – Между прочим, мы разговаривали с матерью Билла.

– Я звонил ей из Египта, – сказал Фрэнк. – Позвонил сразу, как только узнал о случившемся. Она – мужественная женщина, держится молодцом.

Джо поднял голову:

– Мы стараемся говорить с ней хотя бы раз в несколько дней. К сожалению, нам нечего ей сообщить.

– Я думаю, просто слышать вас, знать, что вы надеетесь, – это уже поддержка для нее. – Фрэнк поднял свой бокал, допил остатки виски. Он откинулся на спинку стула и снова подумал о Ванессе. Он несколько раз пытался ей дозвониться, но в коттедже в Саутгемптоне никто не брал трубку. – А компания что-нибудь предпринимает, чтобы разыскать Билла?

– Они мало что могут, – ответил Майк. – Фотографии Билла распространены по всему Бейруту, посланы в Ливан. С самого начала на ливанское и сирийское правительства оказывается мощное давление. Понимаешь, хотя сообщение о Билле вышло в эфир не сразу, начальство-то было в курсе с первого дня.

– С Белым домом тоже сразу связались, но надо смотреть правде в глаза, Фрэнк: они не могут ничего предпринимать до тех пор, пока какая-нибудь организация не возьмет на себя ответственность за похищение. Только тогда правительство Соединенных Штатов и телекомпания начнут переговоры об освобождении Билла.

– Я всегда говорил, что он пуленепробиваемый, – начал Фрэнк и запнулся, увидев подходящего к их столику Аллана Брента, специального корреспондента Си-эн-эн по Ближнему Востоку.

– Только что стало известно, – торопясь и волнуясь, сказал он, – что ответственность за похищение Билла взяла на себя организация «Хезболла».