От Лили не укрылось, что его что-то гнетет.

— Джулиан, я знаю, что все эти месяцы ты вел собственное расследование. Ты заранее знал, что власти никого не найдут, и это бесило тебя. Знаешь, в этом вы с Лео очень похожи. Для него была невыносима сама мысль о несправедливости. Может, поэтому вы и стали друзьями. — Приподняв ему подбородок, Лили заставила Джулиана посмотреть ей в глаза. — Лео всегда говорил, что, несмотря на все скандальные выходки и бесшабашное поведение, ты на самом деле хороший.

Хороший?! Господи помилуй! Знала бы она, какой он на самом деле!

А это прикосновение… такое легкое, такое невинное! Этот жест, доверчивый и одновременно нежный. Теплое прикосновение пальцев к его щеке. Кровь вдруг ударила Джулиану в голову, перед глазами повисла багровая пелена. Он внезапно вспомнил, как этой ночью впервые в жизни осмелился ее поцеловать. В конце концов, все обычно начинается с поцелуя. И ему вдруг безумно захотелось снова ее поцеловать, прямо сейчас, на этой скамейке, только на этот раз так, как и следует целовать женщину, которую хочешь сделать своей. Придвинуться к ней вплотную, обнять за плечи, приподнять подбородок, заглянуть в глаза, а потом… Голова у Джулиана закружилась. На этот раз он узнает, какая она на вкус.

Эта постоянная война инстинктов с остатками его совести… он вел ее столько лет! И, Бог свидетель, борьба была нелегкой. И Джулиан с чистой совестью считал, что заслуживает такой малости, как поцелуй.

— Ты хороший человек, Джулиан Беллами.

А вот тут Лили ошиблась. Он не был хорошим. Как, в сущности, не был и Джулианом Беллами. Однако он был твердо намерен играть эту роль хотя бы еще какое-то время.

— Хорошим человеком был Лео. — Джулиан прокашлялся. — Но в одном ты права, Лили. Любая несправедливость действительно выводит меня из себя. Хороших людей не должны убивать в темных переулках. Их убийцы не должны оставаться безнаказанными. А дамы, да еще юные, — добавил он, бросив на Лили многозначительный взгляд, — не должны жить одни, без мужской защиты.

Глаза Лили внезапно стали серьезными. Какое-то время она, не моргая, смотрела на него. Потом придвинулась ближе, и в глазах ее вспыхнул какой-то непонятный огонь. Джулиан помрачнел, догадавшись, что героическая битва, которую он вел с собой, еще не закончена. Больше того, она, похоже, еще только начинается.

— Тогда не оставляй меня одну.

Глава 3

Лили тоже было непросто выдержать взгляд Джулиана. Всякий раз, как она видела перед собой его синие глаза, у нее слабели и подгибались колени. А если добавить к этому лицо, на котором Богу было угодно поместить эти глаза, лицо, словно вышедшее из-под резца гениального скульптора…

После всех этих долгих лет, когда они с Джулианом были друзьями, казалось, ей пора было бы уже привыкнуть к этому. Но нет. Для любой леди находиться в обществе Джулиана Беллами и не чувствовать, как ее постепенно охватывает жар, идущий от… Говоря иными словами, вероятно, то же самое чувствует беспомощный кролик, когда встречается взглядом с волком и понимает, что все пути к отступлению отрезаны.

Сердце остановилось и пропустило два удара, а потом забилось так неистово, будто торопилось наверстать упущенное. Старательно делая вид, что ничего необычного не произошло, Лили смело встретила его взгляд.

«Не бросай меня. Я не могу потерять еще и тебя».

Как объяснить, что для нее значит его присутствие? Их с Джулианом связывали своеобразные отношения. Если они с Лео были близки, как могут быть близки только близнецы, то отношения с Джулианом всегда имели восхитительный привкус новизны. С ним Лили могла думать, спорить, смеяться.

Но потом вдруг все изменилось. С каждой встречей он казался все более худым и бледным, как будто жизнь капля за каплей покидала его. Так продолжалось все последние месяцы. Пока его, окровавленного, едва живого, не бросили возле дверей ее дома. Даже сейчас Лили казалось, она чувствует на руках его теплую кровь… чувствует, как его пальцы запутались в ее волосах, когда он притянул ее к себе…

Этот его поцелуй, каким бы неуклюжим и беспомощным ни был, разом изменил все. Потому что это был поцелуй мужчины, который догадывается, что жить ему осталось недолго.

Нет, она не позволит этому случиться.

— Смерть брата — самое страшное, что произошло в моей жизни, — заговорила она. — Я не могу потерять и тебя.

— Лили, ну как ты не понимаешь? Я ведь хочу для тебя того же самого. А ты, вместо того чтобы слушаться, упрямишься, когда я стараюсь позаботиться о безопасном будущем для тебя.

— Это не одно и то же.

— Неужели? — Джулиан чувствовал, что его терпение на исходе. — Что ж, если тебя не устраивает, как я пытаюсь устроить твою судьбу, займись этим сама. Начни снова выезжать и найди подходящего мужа.

Какое-то время она молча смотрела ему в глаза.

— Что ж, хорошо. Возможно, я так и сделаю.

— Лили, рано или поздно тебе придется… — Джулиан покачал головой.

Лили могла бы поклясться, что уловила тот момент, когда смысл ее слов проник в его сознание. Джулиан оцепенел от неожиданности.

— Что ты сказала? — осипшим голосом пробормотал он. — Повтори еще раз… только помедленнее, хорошо?

Он выглядел так комично, что Лили не выдержала и рассмеялась.

— Ты ожидал чего-то другого?

Почему-то Джулиан не был удивлен.

— Я сказала: хорошо, возможно, я последую твоему совету. Но у меня условие. Я начну выезжать, если ты пообещаешь сопровождать меня.

Выражение лица Джулиана менялось на глазах — если раньше на нем читалось неудовольствие, то теперь он был явно сбит с толку.

— Успокойся, — сжалилась над ним Лили. — Посмотри, какой чудесный ясный вечер, даже не верится, что уже осень. Самый подходящий день для окончания траура.

— Для окончания траура? Но ведь…

— Ты неправильно меня понял, — перебила Лили. — Мы никогда не забудем Лео. Это невозможно. Но разве он хотел бы, чтобы с его смертью закончилась и наша жизнь? В конце концов, мы оба живы, здоровы и даже еще сравнительно молоды. И нам посчастливилось родиться в одном из самых больших городов христианского мира. Значит, нужно пользоваться этим — выезжать в свет, встречаться с друзьями. Веселиться.

— Веселиться? — На лице Джулиана появилось скептическое выражение.

— Ну да, веселиться. Наслаждаться жизнью. Радоваться… даже смеяться иногда. Надеюсь, ты еще не разучился смеяться? Ведь когда-то ты считался душой общества.

— Да. Когда-то. До того, как…

Лили решительным жестом оправила платье.

— Знаю, что сейчас тебе это кажется диким. Но, Джулиан, нельзя же горевать вечно! Нужно научиться снова радоваться жизни.

Если честно, Лили меньше всего хотелось ездить на балы, не говоря уже о том, чтобы самой принимать гостей. Просто она не могла придумать лучшего способа оторвать Джулиана от его бессмысленных и опасных поисков. Ничем хорошим это не кончится. А значит, нужно что-то делать.

Джулиан рассеянным жестом пригладил густые темные волосы.

— Но ты только что сказала, что не собираешься выходить замуж.

— Верно. Не собираюсь. Но если ты настаиваешь… Что ж, если найдутся желающие меня переубедить, я готова предоставить им такую возможность.

— Если найдутся?! Смеешься? Да мужчины будут толпами гоняться за тобой! Съезди хотя бы на один бал и увидишь, что будет! Готов поспорить, что уже на следующее утро у дверей твоего дома выстроится целая очередь из джентльменов, жаждущих засвидетельствовать тебе свое почтение.

— Думаю, тебя это должно порадовать.

Странно, но, судя по лицу Джулиана, его эта мысль не обрадовала. Вместо ответа он сердито топнул ногой, и стайка голубей, беззаботно ворковавших на мостовой, шумно взмыла в воздух.

— Не ершись, — проговорила Лили, стараясь разрядить обстановку. — Раз ты так хочешь, я согласна. Но рядом должен быть человек, которому я могу доверять. А значит, мне нужен ты.

Им с братом удалось создать собственную систему знаков. Лео частенько помогал ей вести непринужденную светскую беседу, незаметным жестом или движением бровей давая понять, что она говорит слишком громко или, наоборот, тихо. Лили даже представить себе не могла, как бы она справилась без него. Но если речь идет о спасении Джулиана, она что-нибудь придумает. Что ж, возможно, нескольких балов или раутов окажется достаточно, чтобы напомнить Джулиану, что жизнь не кончается… Оставалось только молиться, чтобы ее план удался.

— Лили, я не могу сопровождать тебя на балы. Это неприлично, — решительно сказал Джулиан. — Ты же знаешь, какая у меня репутация.

— Еще бы! Конечно, знаю.

— Я соблазняю женщин. Да-да, именно это я и делаю, причем с удручающей регулярностью. — Джулиан отвел глаза в сторону. — Кстати, на тот случай, если ты не в курсе… в одном из клубов, членом которого я являюсь, по периметру бильярдной комнаты тянется гирлянда, собранная из подвязок женщин, которых я сделал своими любовницами.

— Твоя репутация мне известна, — отрезала Лили. — Но все равно спасибо за столь красочное описание твоих подвигов.

— Это мерзко, я знаю. В свое оправдание могу лишь сказать, что это не моя идея. — Джулиан смущенно почесал затылок. — Просто мои приятели привязывали к гирлянде еще одну подвязку всякий раз, когда я…

— Вот как? В самом деле? Ладно, давай обойдемся без деталей, — перебила Лили, безуспешно пытаясь справиться с предательским румянцем, от которого уже горели не только щеки, но даже, кажется, уши. — Как бы там ни было, тебе не о чем волноваться. Я не стану мешать твоим любовным подвигам.

— Нет, я не об этом, — нетерпеливо отмахнулся Джулиан. — Просто не хочу погубить твою репутацию. Если тебя будут слишком часто видеть в моем обществе, то подумают, что мы с тобой одного поля ягоды.

— Брось! Пусть о репутации пекутся бедняжки, у которых мало денег. Тебе ли не знать, что большое состояние и высокое положение заставляют людей на многое смотреть сквозь пальцы, — фыркнула Лили. — Всем известно, что мы просто друзья. Ну а если… Это даже забавно! Интересно, каково это — чувствовать себя одной из твоих любовниц? Наверняка приятнее, чем считать себя жалкой калекой! Если хочешь, могу даже подарить тебе одну из моих подвязок — отнесешь ее в свой клуб! — засмеялась она.

— Не смей даже в шутку говорить такое! — Лицо Джулиана потемнело от гнева. Он беспокойно заерзал на скамейке, сжимая и разжимая кулаки.

— К тому же есть и другие причины, — продолжал он.

— Например?

— У меня попросту нет на это времени. Я очень занят, Лили. Есть еще немало мест, которые я не успел обыскать, людей, с которыми не успел поговорить. Мне некогда таскаться по балам. Ради всего святого, Лили, я и в клуб-то не заглядывал уже несколько месяцев!

— Джулиан, речь идет всего о нескольких вечерах, — терпеливо возразила Лили. — Ты же не думаешь, что я собираюсь таскать тебя с собой до конца своих дней? — Джулиан упрямо выпятил подбородок, и Лили, тяжело вздохнув, продолжала: — Да, Лео убили. Возможно, того, кто это сделал, никогда не найдут. Это ужасная трагедия. Мы оплакивали его, мы горевали, и все мы знаем, что Лео нам никто не заменит. Но пришло время смириться с этим и думать, как жить дальше. Или ты считаешь, что моя жизнь кончена? Неужели, по-твоему, я не заслуживаю хоть немного счастья?

— Конечно, заслуживаешь, Лили. А вот я… — Помрачнев, Джулиан закусил губу и замолчал.

— А ты, выходит, нет. Именно это ты и собирался сказать. Я угадала?

Джулиан даже не пытался отпираться.

— Вот поэтому-то ты и колеблешься, — сказала Лили, вглядываясь в его осунувшееся лицо. — Ты считаешь, что не заслуживаешь быть счастливым. Насколько я понимаю, до сих пор ты винишь себя в гибели Лео. Поэтому и рыщешь по ночам по городу, подвергаясь опасности, не спишь, не ешь… — Нагнувшись, Лили сжала его руку в своих. — Джулиан, это не твоя вина! Никто тебя не обвиняет — а уж я тем более! Думаешь, Лео хотел бы, чтобы ты так жил?! Да он бы жутко разозлился, если бы узнал, как ты гробишь себя. Послушай, Джулиан, ты должен…

— Нет. — Джулиан поднялся на ноги. — Я не могу выполнить твою просьбу, Лили. — Он опустил голову и принялся стряхивать невидимую пылинку с рукава. — Если тебе нужна дуэнья, найди для этой цели кого-то другого.

Лили растерялась. Сказать по правде, она этого не ожидала.

— Помнится, только сегодня ты говорил, — начала она, осторожно подбирая слова, — что готов сделать ради меня что угодно…

Джулиан съежился, как от пощечины, но предпочел сделать вид, что не слышит. Жестоко, конечно, но другого выхода не было. Он знал, что Лили не слышит собственного голоса и порой сомневается, достаточно ли громко она говорит, а потому обмануть ее несложно. Общаясь с лавочниками, она в таких случаях обычно прибегала к помощи блокнота. Тот факт, что теперь ей придется делать это даже с ним, поставит жирную точку в истории их дружбы.