Филиппа Грегори - Три сестры, три королевы

Я смотрю вдоль стола на своих придворных, пеструю смесь дикарей и воспитанных людей. Там есть горцы, которые разрезают мясо в тарелке собственными кинжалами и едят с кончика ножа, юноши, воспитанные во Франции, которые пользуются новыми вилками и салфетками, переброшенными через плечо, чтобы вытирать пальцы. За приставными столами, на которых стоят только общие миски, сидят, споря на гаэльском, лорды с дальних островов и горцы, которые редко появляются при дворе. Они держатся семьями и стараются гордо не обращать внимания на соседей и говорят только на своем трудно понимаемом наречии.

– Да, но здесь нет никого, – задумчиво говорю я, – кому я могла бы доверять.

Джон Драммонд прав, размышляя о будущем. Почти сразу же, как я выхожу из уединения после родов, мне начинают поступать предложения о браке. Да простит меня Всевышний, но я с трудом сдерживаю радость от мысли о том, что королевские дворы Европы гудят от пересудов и предположений о том, как сложится мое будущее, и о том, что я снова стала желанным призом. Я снова превратилась в достойный борьбы трофей, а не жену, собственность, заткнутую за полу мужа, интерес к которой проявляется, только когда она беременна. Я – принцесса и должна выбрать себе мужа. Так кто же это будет? Пусть Екатерина увенчана короной Англии, но у нее нет детей, а у меня два сына, пусть Мария утопает в драгоценностях и помолвлена с Карлом Кастильским, но у меня есть возможность выбирать между Максимилианом, римским императором, и Людовиком, королем Франции. Это самые богатые и влиятельные монархи христианского мира. Я чувствую, как меня распирает от гордости.

Я принимаю посланников обоих дворов. Становится ясно, что оба короля были бы рады взять меня в жены, оба сулили мне несметное богатство в качестве выкупа и обещали сделать королевой над огромными странами и великолепными дворами. Один из них мог даже сделать меня императрицей. Я прекрасно понимаю, что речь идет не о выборе из личных предпочтений, а о заключении династического брака. Моему брату будет необходимо провести переговоры, обсудить все условия и дать мне совет. Моя задача – все хорошо обдумать, понять, что будет лучше для моего королевства, Шотландии, моего родительского дома – Англии и моего собственного будущего. Моим шотландским советникам тоже нужно дать высказаться, поскольку я – регент и мое решение отразится на судьбе всего королевства, у которого появятся новые союзники и новые враги. Если мое решение будет верным, то с новым мужем Шотландия обретет его богатства и защиту. Если я ошибусь – то могу наградить их тираном, моего сына злым опекуном, а себя обречь на жизнь, полную страданий. Самый важный выбор в моей жизни, потому что развод здесь – дело немыслимое, да и невыполнимое. Кого бы я ни выбрала, это на всю жизнь.

Внезапно я оказываюсь обласканной милостями и вниманием Гарри. Он вдруг вспомнил о том, что у него есть сестра, которая к тому же снова стала игроком на непрекращающемся поле борьбы за власть в Европе. Мой трон – тайная дверь в Англию, и мой будущий муж, кем бы он ни был, возьмет в жены и неспокойного соседа Англии. Мое королевство бедно, но хорошо укреплено и населено крепкими ремесленниками. Мое собственное приданое невелико, но я плодовита, молода и на пике красоты.

Гарри проникается ко мне теплом и нежной дружбой, торопясь донести до меня свои советы через лорда Дакра и всячески рекомендуя его как хорошего соседа и надежного советника и настоятельно рекомендуя мне в первую очередь подумать о том, что будет благом для меня и моих сыновей. Гарри считает, что лучше вступить в союз с императором. Ну еще бы он так не считал, будучи женатым на родственнице императора и отчаянно желая снова вернуться к войне с Францией.

Глядя на письмо Гарри, написанное убористым почерком одного из его секретарей, я решаю выбирать самостоятельно. Он явно диктовал его, будучи занятым чем-то другим, однако в конце он собственной рукой приписал мне свои пожелания и подпись. Екатерина тоже отметилась на полях короткими пожеланиями: «Я буду так рада называть тебя сестрой вдвойне и точно знаю, что дядюшка Максимилиан позаботится о твоем процветании и безопасности. Очень надеюсь, что ты не думаешь всерьез о Франции, моя дорогая. Я наслышана о том, что король Людовик весьма стар, болен и имеет крайне неприятные привычки. К тому же мы не сможем видеться с тобой, и будет так ужасно, если еще один твой муж станет воевать с Англией. Особенно если вспомнить, чем закончилась война для предыдущего».

Я читаю и перечитываю странные строчки, полные одновременно нежности, желчи и угрозы, где она предостерегает меня от брака с королем Франции и даже смеет грозить убийством еще одного мужа. Мария прилагает к этому письму целую страницу собственных новостей о том, как она изучает испанский язык и музыку и какие у нее новые наряды. С горечью я убеждаюсь в том, что пользуюсь не в пример большим вниманием с их стороны именно сейчас, когда передо мной появились такие перспективы. Если я стану императрицей, то приобрету больший вес и влияние, чем мой брат, и тогда уже я не стану писать ему письма собственной рукой. И, разумеется, в статусе императрицы я стану превосходить и Екатерину, и Марию, муж которой всего лишь внук императора и не получит свое наследство, пока император жив.

Есть над чем поразмыслить. Мне будет, безусловно, исключительно приятно занять трон рядом с человеком, превосходящим по рангу мужей моих сестер, но когда он умрет, я снова стану вдовой. Ему уже пятьдесят пять лет, сколько еще он протянет? Я больше не намерена становиться вдовой и, более того, не хочу, чтобы моя сестра Мария занимала мое место и отбирала у меня корону. Я точно знаю, что мне этого не вынести.

Разумеется, я хочу выйти замуж за влиятельного человека, но я хочу, чтобы он был мне и другом, и любовником, компаньоном и соратником. Мне категорически не нравится спать в одиночестве и есть за столом с другими людьми, когда возле меня пустое место. Единственным утешением за вечерними трапезами, когда я в одиночестве сижу напротив целого двора, становится мой резчик мяса, Арчибальд Дуглас, единственный мужчина, которому дозволено быть подле меня. На мой стол приносят целые куски туш, и он вырезает части, полагающиеся мне, и нарезает остальное для лордов. Он улыбается мне и тихо разговаривает со мной, чтобы мне не было так одиноко.

Нет, я не могу выйти замуж за Людовика. Он так стар, что его уже можно называть дряхлым, и крайне неприятен. Он развелся со своей первой женой, объявив ее слишком уродливой для того, чтобы исполнять с ней свой супружеский долг. Затем принудил к браку с ним другую женщину, но так и не смог родить живого и здорового ребенка. Брак с ним поставит меня во главе влиятельной силы, которая станет союзником Шотландии, без сомнения, но которая будет постоянно воевать с Англией. Я больше не хочу сталкиваться с английской армией на стороне ее противников. А еще я не думаю, что смогу родить этому королю здорового ребенка. Он точно вскоре умрет и оставит меня вдовой, поэтому я утрачу корону почти сразу же после того, как ее получу. К тому же этот человек – настоящее чудовище. Выходит, мне надо выбирать меньшее из двух зол. Единственный красивый молодой король в Европе – это мой брат, а у меня уже есть перед глазами пример того, что королей надо захватывать, пока они совсем юны. Любой же мой выбор рискован.

Я велю двору собираться в Перт на лето и обещаю себе, что там, среди зеленых холмов и вдали от зловещих писем Екатерины, я приму решение о том, что мне делать дальше.

– Так и не выходите ни за кого из них, – смеясь, говорит мне Арчибальд. Он приехал на пикник, чтобы нарезать холодную оленину, но прислуживает мне и в остальном: подает салфетки и вино. Я наслаждаюсь тем, что мы сейчас напоминаем семью на отдыхе, практически одни: этот внимательный молодой мужчина, мои дети и их няньки. Яков бегает по молодой траве, размахивая руками, а нянька бегает за ним, пока он не упадет, хохоча так, что не сможет встать. Его обер-камергер Дэвид Линдси кричит: «Беги, парнишка! Беги!» Крошка Александр спит в своей качалке в тени деревьев под присмотром своей сиделки, пока его кормилица дремлет вблизи на большой подушке.

– Но мне придется выйти замуж, – отвечаю я. – Сейчас все чудесно: дети здесь и двор отдыхает все лето. Хоть сейчас и кажется, что волноваться не о чем и лето будет длиться бесконечно, но мы-то знаем, что будет, когда придет осень. А зимой лорды снова начнут враждовать друг с другом, французы снова попытаются развязать войну с Англией нашими руками, а мой брат предъявит ко мне претензии, на которые мне нечем будет ответить. Проклятый лорд Дакр продолжит нападать на приграничные территории и поднимется голодный бунт. – К концу этого монолога мой голос уже дрожал. – Я не выдержу этого. Я не выдержу еще одной зимы в одиночестве.

Лицо Арчибальда моментально отражает наполняющее его сочувствие.

– Я готов отдать свою жизнь за вас. Мы все готовы это сделать, – говорит он. – А лорды приграничных земель – мои друзья. Скажите лишь слово, и мы приструним разбойников, соберем совет старейшин и убедим их действовать сообща. Вы же знаете, я происхожу из влиятельной семьи, одной из величайших в Шотландии. Мой дед, Джон Драммонд, – глава клана Драммондов, старика Отважного вы знаете, а мой отец пал при Флоддене, поэтому сейчас я глава семьи Дугласов. Это самые влиятельные семьи Шотландии. Только скажите, и мы вас защитим.

– Я знаю, что вы сделаете все, что в ваших силах, – говорю я. – И сейчас, летом, когда лорды здесь, при дворе, и рады этому, или на своих землях заняты своими делами, и охота удачна, и развлечений достаточно, я даже могу себе представить, что я в безопасности и что это будет продолжаться вечно. Но я знаю, что должна подготовиться к худшему. Я должна найти того, кто встретит невзгоды рядом со мной.

Он передает мне фрукты и бокал вина. Он двигается с такой легкой плавной грацией, что даже самые простые из его движений напоминают танец. Он никогда ничего не роняет и не проливает и не ругает собственную неуклюжесть, и он всегда очень хорошо одет. Среди других шотландский лордов, которые не отказывают себе в удовольствиях, в дальних поездках и отчаянных драках, и не утруждают себя гигиеной, он выделяется тем, что всегда хорошо выбрит, причесан, с чистыми руками, и его белье пахнет мылом и еще немного мускатом. Господь мне свидетель, юноша хорош собой, половина моих дам в него влюблены. Однако он относится к своему внешнему виду как к чему-то обычному, не отдавая себе отчета в том, как он хорош. Он помолвлен с девушкой, которая живет недалеко от его родного дома. Наверное, это было сделано, пока они были еще совсем детьми, как это принято в Шотландии. Однако он вовсе не ведет себя как мужчина, пообещавший свое сердце женщине. Джон Драммонд выставляет своего красавца внука, с его длинными ногами, стройностью и гибкой силой, широкими плечами и удивительно тонким кельтским лицом, темными глазами и волосами цвета осенних листьев, напоказ, как призового теленка.

– Джанет Стюарт из Тракуэра повезло, – замечаю я. Так зовут женщину, на которой он должен жениться. В ответ он склоняет голову и краснеет, но его глаза встречаются с моими.

– Это мне повезло, – говорит он. – Потому что я обещан одной из самых хорошеньких девушек Шотландии, а служу самой красивой королеве.

– О, между нами не может быть никакого сравнения, – тут же отвечаю я. – Я – мать двоих детей, вдова и уже старуха. Мне двадцать четыре года.

– Нет, не старуха, – возражает он. – Мне столько же лет, как и вам. Я и вдовец, так же, как и вы. А еще я граф Ангус, глава семьи. Я знаю, что такое ответственность.

– Джанет Стюарт ведь молода, не так ли? Она служанка?

– Ей почти тринадцать.

– Да она дитя! – с негодованием восклицаю я. – Я об этом не знала. Все говорят о том, как она хороша, вот я и подумала, что она – молодая женщина. Странно, что ты не предпочел кого-то своего возраста.

– Она моя маленькая суженая. Нас обручили, еще когда она была в колыбели. Я видел, как она росла, и ни разу не заметил в ней ничего дурного. Я женюсь на ней, когда она достигнет совершеннолетия. Но вы – моя королева, сейчас и навсегда.

Я наклоняюсь к нему, совсем немного.

– Так ты не покинешь меня, Арчибальд? Когда женишься на своей девочке-невесте?

– Называйте меня Ард, – шепчет он. – Мои возлюбленные зовут меня Ард.

Он любит меня. Я это знаю. Его пульс так же лихорадочно частит, как и мой, когда мы рядом, и у него тоже кругом идет голова. Я хочу, чтобы меня любил мужчина, я нуждаюсь в этом, и молодой граф Ангус, Ард, как я в уме называю его, явно это делает. И он никогда не покинет меня, всегда будет к моим услугам, рядом со мной на застольях, во время поездок, когда двор выезжает на прогулки, он будет играть с моими мальчиками, которых обожает. Ну разумеется, мне придется выйти замуж за кого-нибудь из правителей, короля Франции или императора, ради моего королевства и собственного будущего, но я всегда буду держать Арда рядом. Он будет моим рыцарем, моим кавалером, а я буду как дама в легендах и песнях трубадуров: обожаемая, но недоступная. И вообще, я считаю, что ему совершенно не обязательно жениться на Джанет Стюарт. Да, я даже позволю себе запретить эту свадьбу, пусть хоть эта девочка наполнит слезами целое озеро. Я же королева. И могу делать все, что сочту нужным, без всяких объяснений.