Теперь я отношусь к Олбани со страхом и трепетом, словно он оказался воплощением самого дьявола, а не осмотрительным и вежливым политиком. Мне кажется, что он готов отобрать у меня Якова силой. И Арда тоже. Я думаю о том, как он лишил лорда Джона Драммонда всего состояния просто за то, что он был мне хорошим советником и надежной опорой. Да, они пообещали выпустить его из застенка уже в следующем году, но это заключение уже уничтожило его. Олбани отобрал все его земли и замки. Ард потерял свое наследство, и теперь у нас вообще нет денег. Епископ Гэвин Дуглас находится за решеткой без надежды на освобождение, а мои тайные письма Генриху стали всеобщим достоянием. Теперь все знают, что я намереваюсь натравить Англию на собственное королевство, а семья моего нового мужа получала выгоду от моей измены. Джордж Дуглас, младший брат Арда, уже бежал в Англию, превратив теперь всю семью в предателей.

Я потеряла друзей, а Ард из-за меня лишился семьи. Мой брат не торопится отправлять мне денег или людей в помощь, а Екатерина не торопится убеждать его в том, что мне необходимо компенсировать потери. Ведь это из-за нее я оказалась в такой опасной ситуации.

Я знаю, что герцог Олбани не станет ждать вечно, и действительно, в конце июля он посылает за моим сыном, Яковом. Совет полон решимости добиться того, чтобы я передала маленького короля его новым опекунам. Я снова разговариваю с ними через опущенную решетку, только в этот раз нас не окружают поддерживающие меня зрители. Я заявляю, что Стерлинг – мой замок, что сам король передал мне его, что мои сыновья останутся на моем попечительстве, потому что так пожелал мой муж, их отец, сделав меня регентом и их заступником. Я никому их не отдам. И я не стану передавать им ключи от замка.

Тогда они обращаются к Арчибальду, молчаливо стоящему возле меня, и приказывают ему убедить меня подчиниться их воле. С уверенной улыбкой я поворачиваюсь к нему, чтобы увидеть его реакцию, но он поражает меня. В том самом месте, во дворе замка Стерлинг, где он так часто признавал себя счастливейшим мужчиной, если я позволяла ему подсадить себя на седло, он говорит, что как муж всегда рекомендовал мне подчиниться воле правителя, герцога Олбани, которого парламент назначил регентом. Он говорит, что такова воля лордов Шотландии и нам следует подчиняться воле правителей этой земли. Я замолкаю, не сводя горящего взгляда с бледного лица человека, который только что меня предал, полностью и абсолютно, вежливо и на людях, и не произношу ни слова, пока мы не входим обратно в крепость и за нашими спинами не закрываются двери в мои покои. Тогда, оставшись со мной наедине, он поворачивается ко мне, сомкнув руки за спиной и опустив голову с насупленным лицом, как мальчик, ожидающий взбучки.

– Как ты мог? Как ты мог?

Он бледен и выглядит очень уставшим, словно ребенок, который был вынужден повзрослеть слишком быстро и взвалить на плечи непосильную ношу.

– Я сделал это, чтобы мне не предъявили обвинение в измене, как моему деду, – отвечает он.

– Как ты мог предать меня? Ты обязан мне всем. Я все сделала для тебя, без меня ты представляешь из себя не больше, чем Чарльз Брэндон для моей сестры. Мы обе оказали честь мужьям гораздо ниже нас по сословию и которые без нас ничего не стоят.

Он лишь качает головой, но это злит меня только еще сильнее.

– Я тебе этого никогда не прощу, – срываюсь я на него. – Я лишилась короны из-за любви к тебе! Если бы я не вышла за тебя, то по-прежнему была бы регентом! Это ты во всем виноват! Но когда к тебе обращаются за решающим словом, ты проявляешь редкостное послушание врагам! Только вот ты не имеешь права отвечать им, потому что ты подчиняешься мне! Ты мой муж, а я – королева-регент! Ты вообще не должен был открывать рта, когда они к тебе обратились!

– Я так ответил, чтобы сохранить свои земли и состояние, – медленно и ровно произносит он. В его голосе не слышно гнева, и в отличие от меня он сумел сохранить спокойствие. – Я оставил за собой мои замки и земли. А теперь я уеду, чтобы собрать войско, чтобы защитить вас. Здесь, в Стерлинге, у нас уже никого не осталось, и у нас нет денег, чтобы собрать армию. Но если я вернусь домой и соберу всех, кто живет на моих землях, и всех моих друзей, и возьму денег в долг, то смогу вернуться сюда и вызволить вас отсюда.

– То есть ты защищаешь меня? – И мой гнев исчезает, оставляя место изумлению. Я снова чувствую, как земля уходит у меня из-под ног.

– Да, конечно. Конечно.

Я хватаю его за руки, и по моим щекам текут горячие слезы. Теперь меня мучает стыд с той же силой, с которой только что наполнял гнев.

– Ты клянешься? Ты не бросаешь меня тут? Не стараешься спасти свою шкуру, оставив меня одну?

– Нет, конечно, нет. – Он целует мои руки, мое залитое слезами лицо. – За кого вы меня принимаете? Конечно же, я отправляюсь в свои земли, чтобы собрать армию и спасти вас. Я ваш муж. Я знаю, что должен делать.

– Я думала, что ты предал меня. Перед всеми ними! Я думала, что ты переметнулся на их сторону и оставил меня.

– Я знал, что вы так и подумаете. Но вы должны были в это поверить, потому что только это могло их убедить. Это было необходимо, чтобы я мог вам служить.

– О, Арчибальд, останься со мной!

– Нет, я должен идти, чтобы собрать своих людей и спасти вас. Я должен вернуться домой.

– Но ты же не станешь встречаться с ней? – Эти слова сорвались с моего языка раньше, чем я успела его прикусить.

Из его лица тут же исчезла нежность, и он внезапно стал очень похож на своего деда: такой же немолодой и уставший.

– Мне придется встретиться с ней, если мне нужны люди, которые живут на ее землях. Она мила и отличается верностью и всегда была исключительно добра ко мне. Даже сейчас она готова на все, чтобы мне помочь. Мне придется встретиться с ее семьей, чтобы склонить их на вашу сторону. Но я не оставляю вас, чтобы сойтись с ней. Я помню о том, что мы с вами женаты. Я знаю, каков мой долг, хоть наш брак оказался совсем не таким, каким я его себе представлял.

– Мы снова будем счастливы, – обещаю я ему, как будто разговариваю с ребенком, не старше Якова. Я готова на все, лишь бы вернуть любовь в его глаза. – Твой долг снова станет приятным. Мы вырвемся из этого кошмара, Генрих пришлет нам армию. У нас родится ребенок, и ты снова будешь радоваться жизни. Я рожу тебе сына, я знаю, что смогу это сделать. Я подарю тебе следующего графа Ангуса. Тебе это понравится. А еще мы вернем себе власть.

Он чуть заметно улыбается.

– Да, все именно так и будет. А сейчас я должен ехать, чтобы как можно скорее вернуться к вам.

– Ты точно вернешься? Не сбежишь в Англию, как твой брат Джордж?

Он качает головой.

– Я дал вам слово Дугласа.

И я остаюсь в замке одна. Свита и союзники наводнили городок Стерлинг, и крепость оказалась в осаде. Я должна защищать сына и противостоять парламенту, лордам и правителю. Я пишу Генриху, рассказываю ему о том, что осталась одна, взятая в осаду собственным парламентом, что они намерены отобрать у меня моих сыновей, его родных племянников и наследников короны. Если он не придет мне на помощь, я не могу ручаться за исход этого противостояния. Ответа на это письмо я не получаю.

В тайном послании лорд Дакр сообщает мне о том, что Генрих и новый французский король, Франциск, пришли к совместному решению не вмешиваться в дела Шотландии. Я понимаю, что это значит: Генрих от меня отвернулся. Мой брат меня предал.

Мне невыносима мысль о том, что мой родной брат решил бросить меня на волю судьбы, но потом я понимаю, что у этого соглашения есть и второй смысл. Олбани лишился покровителя, и теперь в своих попытках обуздать Шотландию он не получит от Франции никакой поддержки. Выходит, мы с ним оба оказались в полном одиночестве на поле битвы. Только он стоит лагерем в городе Стерлинг, а я заперта в крепости. У его притязаний на управление Шотландией теперь нет поддержки французской короны, а у меня больше нет любящего брата, который бы защищал меня и помог мне восстановиться в правах королевы-регента. У меня больше нет сестер, которые бы помогали защищать мои интересы. Нам с ним придется разрешить свое противостояние, как петухам на ринге, сойдясь в ближнем бою. Пока один не перережет горло другому.

Я все время жду возвращения Арчибальда, но его по-прежнему все нет. Я играю с мальчиками и отдыхаю после полудня. Я не даю голове покоя, пытаясь придумать, кто может прийти мне на помощь, если мой брат предал меня, а Арчибальд еще не вернулся. И я понимаю, что мне больше не к кому обратиться. Наступает конец недели, и у меня истекает время для раздумий. Я больше не могу тянуть с ответом и соглашаюсь передать своих мальчиков под опеку лордам, но тем, которых выберу сама. И я выбираю моего мужа, графа Ангуса, и нашего друга, лорда Хьюма. Олбани даже не трудится делать вид, что обдумывает мои условия. Он просто требует выдать мальчиков. Я отвечаю ему, не опуская моста и приказав изготовить пушки к бою. Я понимаю, что мы приближаемся к столкновению, но иного пути у меня нет. Мне не выиграть это сражение. Я отправляю мужу записку с одним из его слуг: «Если ты не придешь, я потеряю сыновей. Спаси меня».

Такое же письмо я отправляю Генриху. Ни от одного из них не приходит ответа.

У нас заканчиваются хлеб и мука, из которой этот хлеб выпекают. В крепости глубокий колодец, поэтому запасы воды не оскудевают, но у нас заканчивается мясо и сыр. В крепости есть свои коровы и курицы, которые кормятся травой, но сена у нас мало. Я велю выгнать коней из ворот, навстречу солдатам Олбани, которые ловят их и кричат глумливые слова благодарности, но у нас все равно остается фуража только на несколько недель. Когда мы забьем весь скот и птицу, то останемся без яиц и молока. Но моим сыновьям необходима свежая пища, они же еще дети, их нельзя морить голодом в осаде. Я не знаю, что еще можно предпринять.

Я сижу в ночном платье, положив руку на раздувшийся живот, в котором шевелится ребенок, когда дверь в мою спальню приоткрывается. Одна из фрейлин тихо вскрикивает и указывает на нее одной рукой, второй прикрывая рот.

– Ваше величество!

Я поднимаюсь на ноги и чувствую, как у меня дрожат колени. Я уже почти готова увидеть перед собой самого герцога Олбани, и то, что он входит ко мне через потайную дверь, могло означать только одно: крепость пала. Но вместо Олбани я вижу Арчибальда.

– Ты пришел! Ты пришел.

Он врывается в комнату, схватывает меня в объятия и покрывает мое лицо поцелуями.

– Я же обещал. Разве нет?

– Обещал. Господь Всемогущий! О, хвала небесам, ты пришел! Мне было так страшно! Сколько у тебя людей?

– Недостаточно, – произносит его брат, выходя из дверей позади Арчибальда. – Всего шестьдесят человек.

– Джордж? Ты вернулся! А я думала, ты уехал в Англию навсегда.

Он склоняет свою темноволосую голову над моей рукой.

– Я уезжал лишь за новостями и за помощью, – говорит он. – Только для того, чтобы послужить своему брату и вам. – Он сверкнул мимолетной улыбкой.

Я заливаюсь краской, понимая, насколько преданы мне Дугласы. Они готовы положить жизнь ради своей семьи, а теперь и я стала одной из них.

– За стенами стоит шесть сотен изменников, – говорит Арчибальд. – Я не смог найти людей, готовых ввязаться в битву ради нас. Со мной пришли только мои слуги и кое-кто от лорда Хьюма. Мне и в голову не приходило, что Олбани сможет собрать такое войско.

– Но мое дело правое! Я – королева-регент!

– Я знаю. – Джордж трет рукой свое молодое лицо. – Но простолюдины не станут подниматься на своего правителя, а в Англии мне не удалось получить никакой помощи.

– Что нам делать?

– Бежим, – призывает меня Арчибальд. – Бежим немедленно, мальчиков берем с собой. Надо бежать в Англию. Лорд Дакр сказал, что, как только мы пересечем границу, мы будем в безопасности. И тогда мы все отправимся в Лондон.

– Это опасно, – тут же отзываюсь я.

– Не опаснее, чем здесь, – парирует Джордж.

Арчибальд кивает.

– Эта крепость не выдержит осады.

– Мой брат пришлет подмогу, стоит ему только узнать о нашем бедственном положении.

– Я уже пытался до него донести, – говорит Джордж. – Я говорил с лордом Дакром и другими северными лордами. Они не хотят войны. Ваша сестра, принцесса Мария, привезла из Франции договор о мире, и ваш брат не намерен его нарушать.

– О, как я ей благодарна! А о нас они не думают?

– Вам не за что ее благодарить, – замечает Арчибальд. – И Генриха тоже. Она вернулась из Франции с триумфом, выйдя замуж за мужчину, которого любила, только ее приняли при дворе и простили. Но вы, сделав то же самое, оказались в западне здесь, и я вместе с вами. Про вас все забыли! Вы должны написать ему! Вы должны ему сказать, что он не должен нас предавать!

– Только не сейчас, – вмешивается Джордж. – Сейчас не время для писем. Александр Хьюм ожидает нас у ворот с лошадьми. Идемте, ваше величество, и берите мальчиков с собой.