– Послушать вас, так я превращусь в нечто подобное воинственной матери королевы Екатерины и ей самой, – неуверенно смеюсь я.

– Уверена, вы не уступите ей в храбрости. Я готова поклясться в том, что вы ничем ей не уступаете.

– О, так и есть, со всей определенностью. Екатерина не смелее меня. Я хорошо ее знаю, поэтому это не простая догадка.

– А еще ваш муж не уступает в отваге Фердинанду Испанскому.

– Да Арчибальд стоит десятерых таких, как он.

– Тогда почему вы не хотите взять боем Шотландию, как Изабелла и Фердинанд взяли Испанию? И тогда вам не придется ни спорить, ни уступать герцогу. Вы просто отправите его назад, во Францию. – Она на мгновение замолкает. – Или просто лишите его головы, если сочтете это необходимым. Если бы вы были настоящей правящей королевой, а не регентом, то во всем придерживались бы только собственных решений и интересов.

Раздается громкий стук в ворота монастыря. Я в тревоге поворачиваюсь ко входу.

– Французский посол не мог пожаловать раньше объявленного времени? Изабелла, проводите его в зал дома для гостей, пусть он подождет, пока я переоденусь. Я должна подписать с ним соглашение.

Она остается и ждет, пока к ней подбегает от ворот монахиня, быстро кланяется мне и что-то шепчет ей на ухо. Изабелла смеется и берет меня за руку.

– Вам повезло. Великим всегда везет, а вам сопутствует везение королевы и особое благословение от Всевышнего. У ворот стоит лорд Дакр, на день опередивший французского словоблуда. Он привез вам охранную грамоту, позволяющую вам свободно передвигаться по всей Англии. Он готов прямо сейчас отвезти вас в Лондон.

Я тихо вскрикиваю, сжимая в руке лист руты, и ее терпкий запах тут же усиливается в воздухе.

– В Лондон?

– Прибыл лорд Дакр! – говорит она с такой радостью, словно это была ее собственная победа. – Вы теперь свободны!

Я не могу поверить, что он действительно прибыл в сопровождении конной гвардии и с охранной грамотой, в полной готовности немедленно сопроводить меня на юг. Я целую Изабеллу, как родную сестру, и мы с радостью расстаемся.

Меня по-прежнему немного беспокоит боль в ноге во время поездки в седле за моим мужем, но я уже хорошо представляю разворачивающиеся передо мной перспективы. Изабелла права: я могу убедить Генриха исполнить свой долг по отношению ко мне и вернуться в Шотландию, возглавляя армию. Я вернусь в Эдинбург с триумфом. Я смогу воспитать своих мальчиков такими, каким хотел видеть их отец, достойными наследниками короны Шотландии и Англии.

И только оказавшись в седле, я вспомнила:

– Ах да, лорд Дакр, герцог Олбани отправил ко мне французского посла с предложениями. Может, мне стоит дождаться его, чтобы дать ему ответ? Что, если он предлагает мне регентство? Что, если он согласен на все мои требования?

– Тогда он может перенаправить их в Морпет, мой замок, и там же встретиться с нами, – отвечает мне старый смотритель границ. – Вам будет удобнее обсуждать с ним условия, которые он привез в своем предложении, находясь под защитой крепких английских стен, которые ни разу не знали поражения в осаде, а не одетой в единственное платье в приграничном монастыре, окруженной памятью о погибших при Флоддене.

– Но что, если он везет заявление о капитуляции? – продолжаю настаивать я.

– Неужели вы бы хотели, чтобы он увидел вас в таком виде? – вопросом отвечает он. – Такой потрепанной долгим путешествием и неухоженной? И, простите, ваше величество, но ваш живот уже неприличного размера. Разве вам не пора в уединение? Вы действительно желаете встретиться с французским послом в таком состоянии? Вы хотите, чтобы он потом рассказывал всем, что видел вас на сносях, разъезжающей верхом вдоль своих границ, как какая-то простолюдинка?

Какой ужас! Если бы у меня было с собой мое белье и одежда и мебель из Линтитгоу, то я могла бы встретиться с ним, и пусть бы он только посмел бросить хоть один взгляд на мой живот! Но лорд Дакр прав, у меня нет ни малейшего повода для уверенности в себе в таком виде. Я встречусь с послом после того, как хорошенько вымоюсь и переоденусь. Пусть приходит ко мне, когда я буду готова принять его со всеми регалиями. А сейчас я выгляжу так же жалко, как Екатерина Арагонская, когда бабушка учила ее смирению.

– Да благословит вас Господь! – кричит Изабелла. – И пусть он вернет вас на ваше место!

Мы отправляемся в путь подобно лордам, а не так, как приехали сюда: как шотландские воры. Перед нами следует знаменосец с флагом лорда Дакра и моим знаменем королевы-регента впереди. У него все оказалось готово для этого путешествия, и я понимаю, что он мог готовиться к нему вот уже несколько месяцев. Он знал о том, что я вернусь в Англию, еще раньше, чем я поняла это сама.

– Я все же считаю, что из соображений вежливости нам все же стоило дождаться французского посла, – говорю я лорду, который едет рядом со мной, чтобы иметь возможность разговаривать. Лорд Дакр не дает себе труда признавать моего мужа, хоть я и еду на его седле. Он относится к моему супругу как к конюху, и Арчибальд платит ему истовой мальчишеской неприязнью.

– А почему бы нам не направиться прямо в Лондон, где вы могли бы с комфортом отправиться в уединение, а на Рождество вернуться сюда? – спрашивает Дакр.

– Я считаю, что у посла были все полномочия, чтобы сделать именно то предложение, которое было мне нужно, – не унимаюсь я. – В письмах от герцога явственно видно, что он разговаривал с парламентом и принудил их принять все мои требования.

– Он врет, – просто говорит лорд Дакр, качая головой. – Потому что слаб и за ним не стоит никакой силы. Вас обманывают. Посол едет сюда не для того, чтобы подписывать с вами договор, а чтобы задержать вас здесь, в неохраняемом приграничном монастыре. Чтобы, пока вы обменивались письмами с герцогом и вели переговоры с его послом, армия герцога могла пробраться сюда и схватить вас и вашего мужа. Ваше величество, вас бы просто схватили и держали бы в монастыре или в нескольких милях отсюда, в Гламисе, где бы мы не смогли до вас добраться. А вы, милорд, болтались бы, как простой вор и убийца, на воротах Колдстрима.

Я чувствую, как Арчибальд застывает в седле.

– Тогда хорошо, что мы уже уехали, – говорит он. – Я вызволил ее из Линлитгоу и отвез в Берик, а потом в Колдстрим. А теперь я спас ее от захвата здесь.

– Ах какой молодец, – говорит Дакр тоном, которым взрослый мужчина хвалит мальчика. – Теперь вся Англия будет знать о том, что вы для нас сделали.

– Причем с риском для собственной жизни, – продолжает настаивать Арчибальд. – С огромным риском и без всякой оплаты.

– О, ваши усилия не останутся без награды, – легко отвечает Дакр.

Арчибальд склоняет голову.

– Всех остальных уже наградили. Сколько заплатили аббатисе?

Лорд сухо смеется, но оставляет вопрос без ответа.

– Так, здесь мы должны разделиться, – вдруг объявляет он. – Для вас, милорд, у меня нет охранной грамоты. Я не имею права провозить вас в Англию или пускать под свою крышу в Морпет. Все делалось в такой спешке, что ни вы, ни ваш брат, ни лорд Хьюм не были включены в списки на получение грамот. Я могу сопроводить ее величество, но только ее одну.

– Но Арчибальд должен ехать со мной, – возражаю я, не понимая, что происходит. То вся Англия оказывается в долгу перед Арчибальдом, то он внезапно не имеет права въезжать в эту страну. – Он мой муж. Охранная грамота для меня распространяется и на него.

Дакр подает команду, и сопровождающие нас воины останавливаются на перекрестке двух дорог.

– Мы должны доставить вас в замок как можно скорее, – говорит он. – Вы должны уйти в уединение уже на этой неделе. А вы, милорд, должны проявить свое терпение. Я отправлю гонца в Лондон с запросом на охранную грамоту для вас и вашего брата, и тогда вы сможете присоединиться к нам в Морпете. Это всего лишь небольшая задержка.

– Я бы предпочел ехать с вами прямо сейчас, – отвечает Арчибальд. Он бросает взгляд на дорогу, ведущую обратно в Шотландию, и я догадываюсь, что он думает об армии в сорок тысяч бойцов, поджидающую нас где-то на границе.

– Так вы и поедете, – заверяет его Дакр. – Но вы же не захотите задерживать ее величество на пути к комфорту и безопасности? Вы же так легко можете найти себе убежище. Просто не привлекайте к себе внимания, не глупите, пока я не пришлю за вами, чтобы вы сопровождали ее величество, свою жену, в Лондон. Я знаю, что король Генрих с нетерпением ждет знакомства с вами и возможности поприветствовать вас как нового члена семьи. Представьте, каким вы будете героем, если сможете выбраться из Шотландии самостоятельно, а не на одном мягком седле с вашей женой.

– Ну да, – неуверенно соглашается Арчибальд. – Но я думал, что поеду в Морпет вместе с вами.

– Нет охранной бумаги, – с сожалением повторяет лорд Дакр. – Соблаговолите спуститься с седла, милорд. Я приготовил для вас и вашего брата свежих коней и кошель с золотом, который убрал в седельную сумку, чтобы никто из слуг не прибрал его к рукам.

Арчибальд по-мальчишески соскакивает с нашего коня, потом разворачивается и берет меня за руки. Без закрывающего меня от взглядов седока гримаса боли на моем лице становится заметной всем.

– Вы этого хотите? – напряженно спрашивает он меня. – Чтобы я оставил вас здесь, сейчас, с лордом Дакром, на его попечении, а потом приехал за вами в замок Морпет, когда будут готовы мои охранные грамоты?

Я поворачиваюсь к Дакру:

– Он может поехать с нами?

– Увы, но нет, – отвечает тот.

И Арчибальд оставляет меня, а я стараюсь успокоить себя мыслью о том, что он найдет себе безопасное укрытие. Когда он со мной, его несложно найти, а мне невыносима мысль о том, что я могу подвергать его жизнь еще большей опасности. Сейчас он, его брат и Александр Хьюм мчатся на полном скаку на свежих лошадях. Я смотрю на них, как они прижимаются к шеям скакунов, перегоняя друг друга, словно беззаботные юноши, которых ничего не беспокоит. На мгновение меня посещает мысль о том, что Арчибальд получил свободу и теперь может сам выбирать игры, в которые будет ввязываться, и опасности, которых станет избегать. Он освободился от меня. Он скачет, как рожденный в седле и для скачек приграничный лорд. Он словно создан для противостояния опасностям и ночным погромам. Он исчезает из виду как раз в тот момент, когда я готова сойти с ума от боли разлуки с ним.

Я поворачиваю замершее, скованное холодом лицо к лорду Дакру, человеку, который должен был стать моим спасителем, но пока приносил мне только боль и утраты.

– У меня начались схватки. Я скоро рожу. Вам придется найти место, где я могу спокойно родить.

Даже здесь нам не найти ровной дороги до комфортного убежища. Мы едем весь день, и я цепляюсь за сидящего передо мной незнакомца, и ничто не может смягчить резких рывков, с которыми конь движется под нами.

Долины вокруг нас покрыты сочной зеленью, и в ее тени я чувствую, как мне становится все холоднее. Я оглядываюсь по сторонам, опасаясь, что там, в густой лесной чаще, нас поджидает засада, устроенная шотландскими лордами. Дорога вьется между деревьями и выводит нас на высокую, поросшую вереском пустошь, где везде, куда бы ты ни кинул взгляд, был виден лишь живой цветущий ковер да редкие кустарники. Дорога практически теряется в этих зарослях и продолжает петлять и вести нас к следующему возвышению, за которым мы видим только еще одно, а потом еще одно, и так до бесконечности. Постепенно мы снова спускаемся к широкой пойме реки. Если бы эти места были населены, то эти богатые долины давали бы отличный урожай, но они покрыты лишь сочной травой. Впрочем, если здесь все же кто-то живет, то, должно быть, они хорошо овладели навыком моментально прятаться при приближении незнакомцев, как зайчата, или бежать в укрытие ближайшей крепости. Иначе на этих открытых всем ветрах землях не выжить. Здесь не принято приветствовать проезжающих путников. Правда, здесь и нет путников. Здесь нет даже дороги.

Я размышляю о том, что не принесла своему королевству особой пользы, не заключив мира и сбежав сюда. Мы едем под лучами теплого солнца, но я чувствую, как изнутри меня наполняет холод.

Мы едем и едем, и в какой-то момент я подзываю лорда Дакра, чтобы он поравнялся со мной.

– Как далеко еще ехать? – спрашиваю я сквозь зубы.

– Уже недалеко.

– Еще час?

– Может быть, дольше.

Я делаю глубокий вдох. В таком случае это может означать и еще полдня верхом. Я уже поняла, что его светлость не особенно точен в оценке времени в пути.

– Я определено заявляю вам, что больше не могу ехать.

– Я знаю, что вы устали…

– Ничего вы не знаете. Я серьезно говорю. Я больше не могу ехать.

– Ваше величество, весь мой замок в полном вашем распоряжении. Он вполне удобен и…

– Вам что, надо все говорить прямым текстом? Я сейчас рожу. Ждать больше нельзя. Мне необходимо попасть под крышу. Мое время пришло.