Робин Александер - Тридцать три несчастья

Я выполнила ее просьбу, а она уселась за кухонный стол.

- Так что, просто друзья, а? – с усмешкой спросила мама.

- К сожалению, - я прислонилась к столешнице и скрестила руки на груди.

- Я так не думаю, - мама покачала головой. – Ее глаза говорят совсем другое. И твои тоже.

- А вот ее губы говорят, что она просто хочет быть друзьями, - я налила маме кофе и поставила на стол.

- Эта женщина без ума от тебя, а у тебя от болезни, видимо, зрение вместе с мозгами отшибло.

Я резко обернулась и уставилась на маму:

- Кто тебя научил так выражаться?

- Кален. Она так говорит про Тодда, когда сердится на него. Ты должна еще раз пригласить Хейли на свидание.

Я наполнила свою чашку и присоединилась к маме.

- Я не могу, - пробормотала я и стала размешивать сливки в кофе.

- Почему нет?

- Потому что я - нюня и размазня, и я не хочу еще раз услышать, как она говорит мне, что не хочет ничего серьезного.

- Ох, милая моя, - сказала мама с понимающей улыбкой, - да у вас все уже серьезно.

Я рассказала ей, как Хейли отреагировала на звонок Марси, и мама закатила глаза.

- Ты неправильно истолковываешь сигналы. Она, может, и говорит, что не хочет серьезных отношений, но на самом деле она дает понять, что боится.

- Да она, в общем, уже призналась в этом раньше.

- Я знаю, ты тоже боишься, учитывая то, что ты мне рассказала о ее прошлом, - мама отхлебнула кофе и сморщилась. – Сливки, дай мне сливки! Я совсем забыла, какой крепкий кофе пьют в Новом Орлеане.

Она добавила в чашку хорошую порцию сливок, отпила глоток и вздохнула.

- Она обожает тебя, Шеннон. Спроси ее снова.

По дороге от Кален я купила цветы. Не для Хейли, для Марвина. Он заулыбался, как школьница, когда я вручила ему букет.

- Спасибо за заботу и поддержку. И когда у тебя выдастся свободный вечерок, я бы с удовольствием угостила тебя ужином.

Марвин захлопал глазами.

- Если бы ты была мужчиной, я бы уволок тебя в подсобку и… ну ты знаешь.

- Ммм, спасибо? – я отступила на шаг.

Он ухватил меня за руку.

- Иди сюда! Дай-ка я погляжу на твои волосы, - он пропустил пряди сквозь пальцы и скорчил рожу. – Она так быстро отрастают, что их нужно подровнять, рыбка моя. И у меня как раз окно в расписании. Ты пришла вовремя!

Прежде, чем я поняла, что происходит, он уже вымыл мне голову и усадил в кресло.

- Ну что, - начал Марвин с ехидной усмешкой, - Хейли хорошо о тебе позаботилась?

Я кивнула.

- Она…

Пальцы Марвина плотно охватили верхнюю часть моей головы.

- Не кивай, не шевели головой, когда я тебя стригу!

Я кивнула. Рефлекс.

- У тебя что, тайное желание стать лысой?! – Марвин завращал глазами.

Я хотела помотать головой, чтобы подразнить его, но не стала.

- Нет, я буду сидеть тихо-тихо.

Марвин громко выдохнул и вернулся к работе.

- Не шевелись. Она осталась у тебя той ночью? Потому что она сказала, что осталась.

- Да. И на следующую ночь тоже.

- О, она такая милая, - Марвин обошел вокруг меня. – Держу пари, она согласится, если ты снова пригласишь ее на свидание.

Марвин позволил фразе повиснуть в воздухе, а потом закатил глаза, пока я сидела там, как перепуганный кролик.

- Смотри в чем дело. Я слишком боюсь и пригласить ее, и не пригласить, - я поборола желание пожать плечами, и не шевелилась, пока Марвин щелкал и чикал ножницами. – Я думаю, она хочет большего, но если я на нее надавлю, она опять спрячется. Я… черт, я не знаю что мне делать. Догонять или убегать, это все так сложно, но я должна сделать хоть что-то, а не то я с ума сойду.

Когда я посмотрела на Марвина в зеркало, он улыбался во все тридцать два зуба.

- Что? – спросила я в досаде от того, что он считает мое безвыходное положение забавным.

- Я не думаю, что кто-то из вас понимает, что вы уже проделали практически весь, - он поднял палец и показал кавычки, - «ритуал ухаживания». Вы на тернистом пути к любви, и одна из вас должна сделать следующий шаг, который переведет вас на следующий уровень, - он наклонился и прижался щекой к моей щеке, глядя в глаза моему отражению. – Кто-то должен сделать шаг, и это будешь ты.

Марвин продолжил меня стричь, пока я обдумывала его речь. Я припомнила свои прежние отношения и поняла, что я всегда была пассивной стороной, всегда ждала, что кто-то другой сделает первый шаг. В случае с Хейли, первый шаг сделала я, когда поцеловала ее во дворе. И что мне это принесло? Через несколько дней она отдалилась от меня. Эта игра в перетягивание каната стала меня утомлять. Я все ждала, когда Хейли потянет за свой конец веревки, но все, что я получила – это несколько слабых подергиваний.

- Она боится, она сама в этом призналась, да и ты боишься, но не того, что она тебе откажет. Я думаю, ты больше боишься того, что у вас может получиться, если все пойдет хорошо, - Марвин склонил голову набок и подмигнул.

Я с трудом сглотнула. Он был прав. Пришло время сразиться с давним страхом, который продолжал прятаться в тайниках моей памяти.

- Мой отец… он изменил маме.

Марвин опустил руку мне на плечо:

- Лапушка, мне очень жаль.

- Кален до сих пор не знает. Только я и мама. Я думаю, я поэтому такая застенчивая, а она такая открытая. Я так боялась, что кто-то займет мамино место… Как будто папа мог ее выгнать, и привести кого-то другого, - я горько улыбнулась. – Я привыкла цепляться ей за ногу всякий раз, когда к нам приходили гости. Если она уходила, я шла с ней.

Марвин выглядел так, будто сейчас расплачется.

- А Хейли обманывала мужа. Она мне сама рассказала.

- В глубине души я знаю, что у нас все может быть хорошо, но я боюсь, что я все испорчу своим страхом, что однажды она может меня… заменить.

- Парикмахер, как и бармен, часто в курсе чужих тайн, - Марвин легонько сжал мое плечо. – Я слышал и мужчин, и женщин, - он понизил голос. – Даже те, кто здесь работает, хвастают своей неверностью так, будто это последний писк моды. А вот Хейли стыдится того, что она сделала. У нее глаза полны боли, когда она об этом говорит. – Марвин покачал головой. – Измену нельзя оправдать, но она разрушила свой брак не потому, что ей было скучно, а потому, что пыталась сладить со своей ориентацией.

Я пыталась переварить то, что сказал Марвин, пока он сушил мои волосы. Возможно, я не так уж и сильно тянула за свой конец веревки. А может, я просто думала, что тяну. Что ж, пришло время взяться за дело более серьезно.

По дороге домой я мысленно проигрывала несколько вариантов того, как пригласить Хейли на свидание. Я приготовилась к возможному отказу, но прежде чем я сдамся, ей придется прямо сказать, что она меня не хочет и никогда не хотела. А если она так и скажет? Черт, эмигрирую в Перу.

Я вышла из лифта и остолбенела. Под моей дверью стояла Хейли и сжимала в руках поводок. Ее глаза были заплаканными и покраснели. Она всхлипнула, бросилась мне на шею и крепко вцепилась в меня.

- Пушинка сбежала, - прорыдала она. – Не могу нигде ее найти!

Я обняла ее за талию, отперла дверь квартиры и завела ее внутрь.

- Я только переобуюсь, и мы вместе пойдем ее искать, - я неохотно отпустила ее, рванула в комнату, швырнула в шкаф сапоги и вытащила кроссовки.

- Где вы были, когда она сбежала? – спросила я на обратном пути.

Хейли отвернулась от окна:

- Мы были в парке. Я болтала с парнем, хозяином собаки, которая смахивает на Пушинку, а когда я повернулась, ее уже не было, - уныние на ее лице сменилось паникой. – Ты думаешь, ее кто-то украл?!

Честно говоря, именно это я и подумала. Я прижала ее к себе:

- Может, она погналась за белкой или еще что-то. Даю тебе слово, мы перевернем этот город вверх дном, но мы ее найдем.

Мы вышли из дома и побежали по направлению к парку.

- Пушинка! Пушинкаа! – орали мы во все горло.

- Я за нее! – прокричала в ответ веселая толстуха с той стороны улицы.

В любое другое время я бы расхохоталась, но Хейли выглядела такой потерянной…

- На ней был ошейник?

- Да, и на нем записан мой телефон. Будем надеяться, что кто-то позвонит, - Хейли яростно захлопала по карманам пиджака, пока не нашла свой мобильный. – Ты бы позвонила, если бы нашла потерявшуюся собаку?

- Конечно, позвонила бы, - я старалась не поддаться панике. Одна из нас должна сохранять здравый рассудок… хотя ужасные сценарии так и роились у меня в голове. Машины сновали по узким улочкам Квартала, не обращая никакого внимания на пешеходов, не говоря уж о собаках. Каждый раз, когда мы сворачивали за угол, я с ужасом представляла, что мы обнаружим сбитую Пушинку посреди улицы, и Хейли придется на это смотреть. Невыносимо!

Перед нами шла парочка с собакой.

- Вы не видели светлую пушистую собаку? Похожую на золотистого ретривера? – спросила я.

Женщина посмотрела на нас сочувственно и покачала головой.

- Мы будем поглядывать, - сказал ее муж. – Если мы ее заметим, как вам позвонить?

Я дала ему свой номер и номер Хейли, он нацарапал их на карточке, которую вытащил из бумажника.

- Тому, кто ее найдет, полагается пятьсот долларов вознаграждения.

- Шеннон… - начала было Хейли, когда мы пошли дальше.

- Я заплачу, - я вытерла слезу, катившуюся по ее щеке. – Я что угодно сделаю, только бы стереть эту боль с твоего лица.

Хейли улыбнулась сквозь слезы, но я ничего не дала ей сказать, взяла ее заруку, и мы поспешили к парку.

- Мы были вот здесь, - сказала Хейли, когда мы остановились на круговой аллее. – Видишь, вот ее мячик.

Она наклонилась, подобрала грязный теннисный мяч и всхлипнула.

- Нельзя было отпускать ее с поводка, но тут же калитка, я не думала, что она сможет выбраться…

Мы обыскали каждый квадратный сантиметр парка, продираясь сквозь ветки вечнозеленых дубов , и все время звали Пушинку. Потом мы обошли парк снаружи. Хейли проверяла свой телефон чуть ли не на каждом шагу. Темнело, и мне становилось все более не по себе.

- Вы ходите сюда одной и той же дорогой?

Хейли замерла.

- Нет, все время разными.

- Ладно, давай проверим каждый маршрут. Может, она идет домой по следу.

Мы дважды вернулись домой разными путями, но Пушинки так и не нашли. Я уже мысленно расклеивала объявления о пропаже на каждый столб в радиусе десяти миль. Хейли совсем пала духом, понурилась и сгорбилась.

- Давай еще раз, ладно? – я помассировала ей плечи. Она устало кивнула, и мы потопали назад в парк.

Зная Пушинку так, как ее знали мы, мы должны были пойти по этому маршруту сразу, а не в последнюю очередь. Ветерок донес до нас ароматы китайской еды. Мы с Хейли переглянулись и ускорили шаг. Пушинка сидела перед своим любимым ресторанчиком и с надеждой смотрела на дверь. Хейли рухнула на колени и обняла дурную собачонку за шею, а та посмотрела на меня снизу вверх, как бы говоря: «Я надеюсь, ты прихватила бумажник? Ты должна мне куриный шашлык». Нет уж, дудки! Никаких куриных шашлыков!

- Я проходила этой дорогой дважды, пока не встретила тебя, - Хейли подняла глаза на меня, вытащила из кармана поводок и пристегнула к ошейнику.

Больше ни слова не говоря, она поднялась и бросилась мне на шею, крепко обнимая.

- Спасибо тебе, огромное тебе спасибо! Ты не представляешь, как много для меня значит твое желание помочь!

Я позволила себе наслаждаться ее объятием примерно с минуту, а потом сказала:

- Я бы сделала это снова и снова, но если ты в ближайшем будущем купишь ей куриный шашлык, я вас обеих придушу.

И хоть мои ноги гудели и болели, возвращение домой стало нашей самой приятной совместной прогулкой. Хейли взяла меня под руку, а Пушинка неторопливо трусила впереди.

- Я вдруг сообразила, что ужасно проголодалась, пока мы ее искали, - сказала Хейли, когда мы вошли во двор. – Присоединишься к моему позднему ужину?

В этот раз я приняла приглашение без малейших колебаний.

- Я уверена, что с удовольствием съем все, что ты предложишь, даже если это печенка.

Хейли скривилась, а вот Пушинка проявила интерес.

- Я как-то больше склонялась в сторону яиц, жареной картошки и, может быть, бекона.

- Это намного лучше, чем печенка. Я даже почищу картошку, - улыбнулась я.