Пейдж Тун - Тринадцать свадеб

Когда я выхожу из кабинета, чувствую на себе взгляды Ники и Хелен.

— Что происходит? — интересуется Ники.

— Я собираюсь позвонить Лили и попытаться выкупить эксклюзив.

— А, хорошо, — немного высокомерно откликается она, а меня приводит в трепет тот факт, что я наконец-таки ее обошла. Представляю, как она привыкла быть в центре всеобщего внимания, однако с тех пор, как я начала здесь работать, со мной она обращается как последняя гадина.

Алекс вовсю улыбается мне, когда я возвращаюсь к своему рабочему месту. От этого на сердце теплеет. В конце концов, может быть, есть надежда, что мы останемся друзьями. Хватаю телефон и возвращаюсь в служебный кабинет. Саймон нетерпеливо постукивает пальцами по столу. Несколько минут спустя мы получаем права на эксклюзивный материал, и Саймон приходит в такой восторг, в котором я его еще ни разу не видела.

— Мне нужно пойти сообщить Клер, — говорит он, широко улыбаясь. Он имеет в виду своего босса, нашего издателя. — Нам понадобится увеличить тираж.

Он похлопывает меня по спине.

— Отличная работа, Бронте. Абсолютно потрясающая.

— Благодарю.

Выходя из кабинета, я сияю от гордости. Расс и Лиза выскакивают из-за своих столов.

— Вы получили их? — выпаливает Лиза, сморщив лоб от волнения.

Киваю:

— Да.

— Супер! — кричит Расс, хлопая в ладоши.

— Класс! — подхватывает Лиза. — Нам бы еще узнать, можно ли купить снимок туриста, чтобы точно заткнуть за пояс бульварную прессу.

— Я займусь этим, — рядом вдруг появляется Ники. — Лиза, можешь рассказать поподробнее? Вечером я позвоню ему из дома. Я не хочу терять еще один день из-за разницы во времени.

Расс тайком бросает на меня взгляд, округлив глаза, но я совсем не возражаю, чтобы Ники тоже включилась в процесс. Чем бы дитя ни тешилось, лишь бы не плакало.

…………….

К четвергу броня Ники дает брешь, дерзости у нее заметно убавляется, и теперь она не скрывает своего опустошенного состояния. Ей не удалось связаться с тем мужчиной — о себе дает знать только его автоответчик, — и у Саймона закрадывается подозрение, что в воскресенье в одной из бульварных газет выйдут эти самые снимки. Его, по всей видимости, это ничуть не беспокоит. Hebe выходит во вторник, и он уверен, что нам удастся попасть на гребень общественной волны. Без сомнения, наши фотографии произведут более мощный эффект, потому что Лили — профессиональный фотограф и информации мы тоже дадим больше, так как она передала нам все слова Джозефа. Мы с успехом можем продавать материал как эксклюзивное интервью. Саймон предвидит колоссальный подъем продаж.

Ники совсем стушевывается, когда в полдень Саймон зовет меня. Он стоит рядом с Клер над компьютером Алекса.

— Хочешь посмотреть на обложку? — предлагает он, улыбаясь.

Алекс откидывается на спинку стула, освобождая мне обзор, а я по пути чувствую, как глаза Ники буравят мою спину. Я немного смущаюсь в присутствии Клер. Она излучает потрясающую уверенность в себе, всегда говорит прямо, и все в компании относятся к ней с уважением. Они с Саймоном отлично ладят друг с другом.

На компьютере Алекса открыто окно с изображением обложки. На ней почетное место занимает фотография Джозефа Страйка, который нежно прикасается к животику Элис. Розовый цвет режет глаза, а заголовок журнала кричит:

Джо делится с нами: Не могу дождаться, когда стану отцом!

— Как тебе? — спрашивает Саймон.

— Смотрится прекрасно, — отвечаю я.

— Молодец, Бронте, — говорит Клер. — Я слышала, что все это благодаря тебе.

Стараюсь согнать краску с лица, но без толку.

— Спасибо.

Голос звучит хрипло, и я замечаю, что у Алекса ползут вверх уголки губ.

— Ты читала статью? — спрашивает он, заставляя меня отбросить стеснение. Он кликает мышкой, открывая еще пять страниц с новостной статьей и оставшимися фотографиями.

— Фантастика, — отмечаю я, имея в виду всю работу в целом. Я не собираюсь читать статью, когда у меня за спиной стоят Клер и Саймон.

Саймон доброжелательно улыбается.

— Еще раз — умница! — хвалит он меня.

— Всегда пожалуйста. — Я отхожу и занимаю рабочее место, держа голову опущенной. Кожей чувствую, как Ники источает, словно яд, свое недовольство.

На следующий день Саймон отпускает нас пораньше.

— Идешь в паб, Бронте? — окрикивает меня Расс. Сегодня пятница, и, по сути, таков уж сложившийся порядок, даже если я не планирую на вечер ничего грандиозного.

— Конечно.

— Ты отобрала материал с худощавыми знаменитостями? — встревает в разговор Ники.

Стою в нерешительности.

— Я сделала почти все.

— Почти все — это сколько? — спрашивает она ледяным тоном.

— У меня уже пять. Срок ведь до вторника, верно? — уточняю я. Что за спешка?

— Кто знает, что будет в понедельник, — подчеркивает она.

Она просто придирается. Я знаю, что ко вторнику подготовлю все изображения, даже если в понедельник придется работать допоздна. И это нужно для выпуска, который будет реализован еще не скоро.

— Я сдам работу вовремя, — спокойно отвечаю я, собирая свои вещи. Она меня не запугает: я не собираюсь задерживаться в пятницу на работе, если в этом нет никакой необходимости.

— Да уж, постарайся, — слышу, как она бормочет, когда подхожу к остальным коллегам, которые ждут меня у дверей.

— Идешь? — спрашивает Расс у Алекса.

— Ага, сейчас закончу. — Он радостно нам улыбается, хватая свое пальто.

— Бриджет сегодня гуляет? — спрашивает он меня.

— Мы встретимся попозже. На этой неделе она работала дома, — объясняю я.

— Собрались оторваться на пару? — спрашивает он, придерживая для меня дверь, и когда я захожу в паб, тело обдает приятным теплом.

— Да нет. Мы идем к Полли на ужин.

— Хмельная невеста Полли?

— Она, — отвечаю я, изучающе взглянув на него.

Он кивает, и мы умолкаем, подходя к стойке.

— Я возьму на всех.

Каждый выбирает себе напиток, после чего ко мне поворачивается Лиза.

— Ники правда потребовала фотографии с худыми звездами или мне послышалось? — спрашивает она меня.

— Точно, — смиренно отзываюсь я.

— Тупая корова! — восклицает Расс. — Ума не приложу, как ты с ней работаешь.

Я молчу. Я и сама начинаю поражаться самой себе.

— Что такое? — подает голос Алекс, услышав наш разговор. — Она придирается?

— Она нормальная, — трясу я головой. — Я могу с этим справиться.

Бармен подходит взять заказ, и на этом разговор прекращается.

— Кто чем занимается в выходные? — спрашивает Лиза.

— Ничем особенным, — отзываюсь я.

— А свадьба?

Я качаю головой.

— Нет. Сейчас на работу вернулась другая помощница.

И из-за этого я чувствую себя подавленно.

Через час я ухожу и еду в метро на Бороу-Маркет, расположенный неподалеку от Лондонского моста, к дому, где живут Полли и Грант. Когда лифт открывается, вижу, что Полли ждет меня в дверях с бокалом игристого вина в руках.

— Привет тебе. — Ее лицо озаряет широкая улыбка. Полли обнимает меня и передает бокал.

— Как здесь хорошо, — прихожу я в восторг, осматривая выбеленные половицы и огромные окна, из которых открывается вид на реку. В квартире почти нет мебели, но и места здесь едва ли хватит, чтобы завести кота, не говоря уже о малыше, и я прихожу к выводу, что в ближайшее время они не планируют обзаводиться потомством.

— Бриджет только что прислала сообщение, что она идет от Лондонского моста, — говорит она, подводя меня к дивану.

— Ой, мы, наверное, разминулись. Она будет рваться куда-нибудь сходить после того, как просидела взаперти целую неделю.

— Какие у нее дела? — интересуется Полли, присаживаясь рядом со мной.

— Просто отлично, — широко улыбаюсь я. — Огонь, а не девица.

Улыбнувшись, она кивает, но в глазах явно застыла печаль.

— Как жизнь? — спрашиваю я, немного озадачившись из-за ее выражения лица.

— Хорошо, — беззаботно отвечает она и запрокидывает ногу на ногу.

Повстречав ее несколько недель назад, я опешила. Она снова набрала весь вес, который сбросила перед свадьбой, и стала даже крупнее, чем была, когда мы жили в Австралии.

— Как там Грант? — спрашиваю я.

— Все хорошо. В последнее время только и делает, что работает. — Она отводит глаза.

— Ой, плохо как. — Дома далеко не радужная обстановка? — Но скоро дел станет меньше?

— Надеюсь, что так.

Я замечаю знакомую черную книгу на журнальном столике.

— Здесь фотографии со свадьбы? — воодушевленно интересуюсь у нее.

Ее лицо светлеет.

— Да.

— Можно взглянуть?

— Конечно.

Я наклоняюсь и, подхватив альбом, бегло пролистываю страницы.

— Вот эти получились очень красиво, — говорю Полли. Она смотрит на фотографии, склонившись над моим плечом.

— Я здесь такая худенькая, — безжизненно выговаривает она, и я перевожу на нее взгляд.

— Ты тогда выглядела потрясающе и так же выглядишь и теперь.

Она выглядит очень подавленной.

— Грант говорит, что не узнает меня на этих фотографиях.

Я мрачнею. Просто не знаю, что на это ответить.

— Ты сбросила вес до того, как он сделал тебе предложение? — с осторожностью спрашиваю я.

— Нет. Я была такой же жирной, как и сейчас, — резко отвечает она.

— Значит, ты понимаешь, что он любит тебя такой, какая ты есть. Он сделал предложение тебе, Полли. — Я обвожу ее глазами. — А не той Полли, которую мы видим на этих фотографиях.

Ее глаза застилают слезы.

— Хотелось бы, чтобы он и женился тоже на мне, — отмечает она, тыкая пальцем себе в грудь. — А не на ней, — кивает она в сторону альбома.

Сочувственно улыбаюсь ей и мысленно про себя отмечаю, что нужно всем будущим невестам, с которыми придется встретиться, кое-что посоветовать. Не стоит сбрасывать вес только ради того, чтобы хорошо получиться на свадебных фотографиях, — потом не узнаете сами себя.

— Надеюсь, с Полли все хорошо, — озадаченно произношу, когда мы с Бриджет возвращаемся на станцию.

— Выглядела она подавленно, — соглашается Бриджет.

Грант подошел, когда мы заканчивали десерт. Выглядел он немного помятым. Он позвонил Полли вскоре после того, как подошла Бриджет, и сообщил ей, что работает допоздна, поэтому его можно не ждать. Потом, час спустя, он прислал ей сообщение, что собирается пропустить пару стаканчиков. Пара стаканчиков превратилась в несколько, судя по его невнятной речи. Полли была не в восторге, и на этом мы решили их оставить.

Как раз по пути в метро раздается телефонный звонок. Выуживаю мобильник из сумки и сдвигаю брови, увидев входящий вызов от Рейчел.

— Алло?

— Бронте! Слава богу, ты ответила!

— Что случилось?

— Что ты завтра делаешь? — такое чувство, будто она задыхается и пребывает в полнейшем ужасе, так что у меня сердце чуть не выпрыгивает из груди, когда я слышу ее голос.

— Ничего! — выпаливаю я. — А что?

— Салли плохо себя чувствует, а мне нужно снимать свадьбу в Бакингемшире. Выручишь?

У меня бешено стучит сердце.

— С радостью!

Все вокруг будто с цепи сорвались. До глубины души меня пронзают нечеловеческие вопли пробужденной ото сна малышки. И не только меня: Вероника, бедная невеста, выглядит так, словно вот-вот расплачется, а ее почти двухлетняя дочь Касси, входя в раж, цепляется к ней.

— Давай я ее заберу, чтобы ты смогла до конца подготовиться, — мягко говорит Мэри, мать Вероники, но когда она протягивает руки к визжащему комку, беснующемуся в обличье обычного ребенка, истерические вопли Касси становятся совершенно невыносимыми, и она начинает хвататься за все, что попадается ей на пути. Секунду спустя к этим крикам присоединяются рыдания Вероники — Касси вцепилась пальцами в ее волосы.

— Мам, отпусти ее!

Мэри отходит, а Касси утыкается личиком в грудь матери.

Рейчел говорила, что, когда она гостила здесь в последний раз, Касси была счастливой, жизнерадостной малышкой, но сегодня она проснулась с высокой температурой и все утро ни на шаг не отпускает от себя Веронику. В таких условиях Марии и приходится работать. Сначала она делает Веронике прическу, а потом переходит к наложению макияжа. В конце концов Вероника укладывает Касси, чтобы та поспала, но, судя по воплям, которые разносятся на весь дом, видимо, не стоило этого делать.