— Хорошенькое платье, Бриджи, — с видом знатока проговаривает Локи, проводя рукой по ее голой спине.

— Что вы, благодарю вас, сэр, — вытягивает она слова, обернувшись через плечо, — заходите снова.

— Быть может, быть может.

Локи хихикает и посмеивается.

Я невольно вздыхаю и перевожу взгляд на Алекса, который переместился на скамью у стены. Подходят Рейчел и одна из подружек Марии. Я поднимаюсь и пересаживаюсь к нему, освобождая место за столом.

— Ты виделась с Полли в последнее время? — тихо спрашивает он у меня, а остальные смеются и разговаривают между собой.

— Нет. Мы писали друг другу. Никакого упоминания о том вечере. Сомневаюсь, что она вообще помнит. — Я должна поговорить с Грантом о мерах, которые необходимо принять, но я так и не смогла собраться и позвонить ему. Не то чтобы не позволяла гордость, просто у нас с Полли такое внушительное общее прошлое, что, скорее всего, ситуация только усугубится. Даже представить себе не могу, что она выкинет, если я скажу, что у нее проблема. На самом деле мне страшно.

Я, как и Алекс, подаюсь вперед, оставив локти на коленях.

— Здесь так красиво, — говорю я.

Вдалеке горы сливаются с океаном. Облака полыхают оранжевым пламенем на бледно-голубом вечернем небе, и в лучах закатного солнца деревья горят так, точно на самом деле их охватил огонь.

— Вроде можно дойти до водопада. — Он указывает влево, на горы.

— Хотелось бы.

— Может, в воскресенье? Перед отлетом?

— План что надо. Ты взял с собой фотоаппарат?

— Да, — кивает он.

— Ага! Наконец-таки! Я увижу твои снимки!

Он улыбается.

— Да там ничего особенного.

— Ты ведь такой креативный, — подталкиваю его локтем в ребра. — Уверена, они потрясающие. — Он откидывается назад и забрасывает ногу на ногу. — Что именно ты любишь фотографировать? — интересуюсь я.

— В основном природу. Людей я и не снимаю.

— Значит, не бывать тебе свадебным фотографом, — шучу я.

— Думаю, можно признать, что это твоя область.

— Угу, — прислоняюсь к стене, внезапно почувствовав, что забот у меня хоть отбавляй. — Я волнуюсь перед завтрашним днем, — признаюсь я.

— Да ладно? — Он явно ошеломлен. — Почему? Потому что они твои друзья?

— Да. Как-то кажется, что больше ответственности.

— Не паникуй. Все получится. Ты прекрасно справишься.

— Ой.

У меня вспыхивает лицо, и я перевожу на него взгляд, встретившись с его голубыми глазами. Ох, и почему же я до сих пор о нем мечтаю?

Это доставляет мне боль.

Он отворачивается и откашливается. Наступает неловкая пауза. Я первая прерываю молчание.

— Как дела с Зарой после того, ну ты понимаешь… Когда вы запаниковали из-за беременности.

— Нормально. Она все время работает.

— Карьеристка?

— Еще та, — отвечает он.

Не решаюсь задать вопрос, но любопытство берет верх.

— Что-то было с тем коллегой с работы? — Я говорю о мужчине, которым она вроде заинтересовалась, когда они были в ссоре с Алексом.

— Говорит, ничего не было.

— Ты когда-нибудь рассказывал… — у меня захлопывается рот. Не могу поверить, что я чуть не спросила его, рассказывал ли он ей обо мне.

— Ладно! — К счастью, Расс хлопает в ладоши, привлекая всеобщее внимание. — Давайте за дело.


Мария садится за руль и везет нас, когда еще не стемнело — надо отметить, несколько несмело — в Сан-Себастьян. Она катает нас по городу, а потом мы припарковываемся и еще немного гуляем по красивым улицам. Архитектура представляет собой интересное сочетание старого испанского и современного стиля. В конце концов мы выходим к бескрайнему заливу Ла-Конча, который с трех сторон обступили гигантские горы. Прямо перед нами в центре пролива выступает островок Санта-Клара, и исполинская статуя Иисуса Христа взирает на нас с вершины горы Монте-Ургуль. Мария говорит, что она охраняет город. Она очень верующая, не то что я.

Бриджет знает названия всех гор. Я иногда забываю, что она пишет о путешествиях, и сейчас она впечатляет меня объемом своих знаний. Она говорит, что пляж Ла-Конча часто публикуют в журналах как один из самых лучший городских пляжей в мире.

Сангрия, которую мы пили на вилле, делает свое дело: мы сразу бросаемся с места в карьер, начав с закусочной. Можно с полной уверенностью заявить, что к тому моменту, когда мы добираемся до клуба, я уже окосела. Мария, похоже, веселится на славу, несмотря на то что она за рулем, и даже Рейчел, которая редко когда напивается, судя по всему, скоро будет в стельку.

В клубе ужасно жарко, а музыка гремит вовсю. Локи и Бриджет стоят у бара, выстраивая в рядочек рюмки, которые им точно уже ни к чему. Я прислоняюсь к колонне, чтобы немного отдохнуть, потому что ноги просто убийственно горят. Где Алекс, я не знаю.

Локи подносит мне рюмку, но я не беру ее.

— Давай! — орет на меня Бриджет, опрокидывая стопки. Локи точно так же поступает со своими и в последний раз предлагает мне выпить.

— Да нет, спасибо! — отвечаю я, слегка пошатываясь. Он пожимает плечами и выпивает содержимое рюмки, которую пытался всунуть мне.

— Как-то все это подозрительно знакомо, — говорит мне на ухо Алекс, подойдя к нам. Ему тоже предлагают выпить, и он соглашается.

— Точно, — весело гляжу на него. Снова при таком освещении глаза его кажутся темнее. Он обходит меня сзади, чтобы поставить на стойку рюмку, и задевает по дороге. По рукам бегут мурашки. Я дрожу. Пытаясь отвлечься, заговариваю с Локи.

— Хочется поскорее вернуться домой на Рождество? — дружелюбно спрашиваю его. Мне пришлось придвинуться к нему и проорать вопрос на ухо.

— И да, и нет, — улыбается он, — кажется, будто я еще недостаточно здесь осмотрелся, но будет здорово повидаться с семьей. Так что кто его знает, может, и вернусь.

— Чем будешь заниматься, когда вернешься?

— Понятия не имею, — пожимает он плечами, — наверное, продолжу выступать. У меня нет далеко идущих планов относительно карьеры.

Мне нравится его непринужденность.

— Я буду скучать по тебе! — в порыве нежности обхватываю его руками за шею и дружески обнимаю, чуть покачиваясь из-за своего далеко не трезвого состояния.

Он отодвигается и сдвигает брови. Что не так?

— Пошли танцевать! — кричит Бриджет и тащит меня за собой, а я даже не успеваю ничего у него спросить.

Позже подошвы начинают гореть так, что я уже просто не могу стоять на ногах, начинаю искать свободное место. Заметив Алекса с кое-какими друзьями Марии, подхожу к нему. Он двигается, освобождая мне место, но все равно тут очень тесно.

— Ноги до смерти болят, — жалуюсь я, — зачем я все время надеваю эти дурацкие каблуки?

Он, улыбаясь, убирает мне за ухо выбившуюся прядь. Снова до боли знакомо.

— Прости, — произносит он, похоже, смутившись так же, как и я.

Я поспешно качаю головой, а потом начинается песня, которая, очевидно, значит что-то важное для друзей Марии, потому что они разом бросаются на танцпол, оставляя нас наедине.

— Ты когда-нибудь думал обо мне? — вопрос вылетает прежде, чем я успеваю его обдумать.

Повернувшись, он смотрит на меня, и на его лице появляется измученное выражение.

Да-да, знаю, это неправильно, я пьяная и должна встать и уйти. Или он должен встать и уйти. Но он сидит, и я словно прилипла к одному месту.

Он медленно кивает, не отрывая от меня глаз.

— Все время.

Сердце выскакивает из груди, а пульс скачет так, что гремит в ушах, заглушая музыку.

— Что произошло после того, как я уехала? — Мы сидим рядом, довольно далеко от колонок, и нам не приходится выкрикивать слова.

— Мы начали с того места, на котором остановились, — тяжело вздыхает он. — А ты исчезла из жизни.

Мы оба сидим со скрещенными руками, и пальцы его правой руки неожиданно касаются моих. Кончики его пальцев словно бьют меня током.

— Я перерыла все журналы — искала твое имя в выходных данных, — признаюсь ему.

— Я работал в газете. — Он чуть растягивает губы в улыбке.

— Знаю.

Он сдвигает руку и обхватывает кончики моих пальцев своими. Кажется, что так правильно, так и должно быть. Все вокруг тает и расплывается.

Я люблю его. Неожиданно осознав это, я хочу рыдать во весь голос.

— Почему ты не подождал наверху? — спрашиваю его, начиная хлюпать носом. — Когда мы увиделись на эскалаторе?

— Я хотел, — отвечает он, — но я подумал о Заре и просто… не мог.

Услышав ее имя, я невольно сжимаю кулак, и из-за этого движения наши пальцы разрываются.

— Бронте, — шепчет он. И тут я вижу, что к нам идет Лиза. Заметив, как близко мы сидим друг к другу, она перестает улыбаться. Придя в себя, я отодвигаюсь.

— Эй! — радостно восклицаю я. — Веселимся?

— Да, а вы? — Она садится рядом с Алексом. Наш разговор прерывается. Пока.

Позже, уже на вилле, Расс и Мария прощаются и расходятся, а Бриджет уговаривает несколько человек выпить напоследок за каменным столом на площадке для барбекю. Смотрю в бездонное ночное небо, усеянное звездами. Далеко-далеко виднеется спутник, который делает оборот вокруг земли, и он плывет в высоте, сияя, как звездочка. На свежем воздухе голова немного проясняется, и я думаю о том, что пора ложиться спать. Рейчел уже ушла. Нам обеим завтра работать. Опасаясь реакции Бриджет на мой уход, я просто тихонько ускользаю.

В нашей спальне стоит духота, и я открываю дверь на балкон. Теперь я осталась в одиночестве и могу спокойно осмыслить разговор с Алексом. Мысли снова бегут наперегонки, и я понимаю, что пытаться уснуть — бесполезно. Сбрасываю туфли и выхожу на балкон. На терракоте под ногами скрипит песок, и я подозреваю, что он лежит здесь все время, сколько раз его ни сметай. Ставлю локти на перила из кованого железа. Вдалеке темнеют горы, но колючие звезды ярко освещают небеса. До меня доносится чуть слышный стук в дверь.

— Да? — зову я, вглядываясь в темную комнату. Дверь открывается, и входит Алекс. Он осматривается по сторонам.

— Я здесь, — тихо окликаю его, и сердце начинает биться чаще, когда он тоже выходит на балкон.

— Мы не договорили. — Он тоже становится у перил.

— Ты ей рассказывал обо мне? — спрашиваю напрямую. Теперь мы одни и можем наконец поговорить в открытую.

На секунду замявшись, он отвечает:

— Нет.

Алекс тяжело вздыхает.

— Я думал, что не стоит ранить ее. Казалось, что мы никогда больше не встретимся.

Мы оба безнадежно смотрим друг на друга. Если бы только он знал. Все было бы по-другому? Сложно сказать.

— Я не поверил своим глазам, когда встретил тебя на эскалаторе, — признается он.

— Я побежала наверх. И всюду искала тебя, — шепчу я, вспомнив, сколько боли причинил мне этот эпизод.

— Прости. Я просто был в прострации. Я едва соображал, когда пришел на работу. Я начинал на новом месте, и в голове была каша. Когда я приехал на съемку и ты стояла там на тротуаре…

— Не могу поверить, что ты женишься, — еле слышно говорю я, сдерживая слезы, и меня снова терзает мысль, что я плохой человек. Я не заслужила любви. Я не заслуживаю быть рядом с ним. Он — не мой. Он принадлежит Заре. Он годами был с ней, прямо до тех пор, пока не явилась я и не взбаламутила его.

Алекс поворачивается ко мне лицом и, протянув руку, касается пальцами моего виска. В животе порхают бабочки, и мне чудится, что если бы мое сердце не стучало так громко, то я услышала бы, как они взмахивают крылышками.

— Я не знаю, что я делаю, — шепчет он.

Я люблю его. И это убивает.

Он притягивает меня к себе, и у меня нет сил, чтобы остановить его. Закрываю глаза. Он нежно обнимает меня, поглаживая голову рукой, а я прижимаюсь лицом к его теплой груди. Ладони становятся липкими, а сердце молит о пощаде. По щекам бегут слезы.

Он немного отодвигается и смотрит на меня.

— Эй, — с тревогой произносит он, смахивая слезы пальцами.

— Ты должен идти, — задыхаясь, говорю я, накрыв ладонями его руки и убирая их с моего лица. — Вдруг кто-нибудь пойдет нас искать. По-моему, Лиза уже что-то заподозрила.

— Мы не делаем ничего плохого. — Он хмурится, опустив руки.

Я вскользь смотрю на него, он вздыхает.

— Ладно, — но он явно не хочет уходить, — иди сюда. — Он снова обнимает меня, но уже не так крепко, а скорее по-дружески. — Все нормально? — спрашивает он, уткнувшись в мои волосы.

— Да, — я отстраняюсь, — нужно поспать. Завтра надо работать.

— Ложись.

Он идет за мной в комнату. Я стряхиваю с ног песок и иду его проводить до двери. Открываю ее и выглядываю, но повсюду стоит тишина.