Пейдж Тун - Тринадцать свадеб

Явно сбитая с толку, она перехватывает коробку и наклоняет набок голову.

— Да.

— Только никому не говори, пожалуйста.

Она машет головой.

— Не скажу. Что такое?

— Алекс.

— О-о! — ее глаза округляются, и я вижу, что она все поняла, так что мне даже не надо пускаться в объяснения.

— На девичнике! — восклицает она, и коробка чуть не падает из ее рук.

— Тсс, тише!

— Ой, извини, — шепчет Мария.

— Я не встречалась с ним с того вечера, и он почему-то делает вид, будто меня не знает.

— Вот мерзавец! — сердито обзывает она Алекса.

— Ха. Ну да.

Я поднимаю коробку. Слава богу, она больше ничего не спрашивает.

Вскоре приходят телевизионные судьи, все в студии суетятся, и работа закипает. Мы — хотя по большей части только я — устанавливаем пестрые декорации: зонты, пластиковые неоновые стаканы, искусственную пальму и гирлянды. Мария прикатывает вешалку-стойку с яркой одеждой, и Ники пробегается по предметам гардероба и раздает некоторым телезвездам. Мария тем временем принимается за прически и макияж. Фил устанавливает фотооборудование, а Алекс…

Минуту назад он беседовал с одним из судей, но сейчас его не видно.

— Привет.

Подпрыгиваю чуть ли не до потолка, когда до меня доходит, что он стоит позади.

— Привет, — коротко отвечаю.

— Я понятия не имел… — произносит он и тут же умолкает.

— Да, и я тоже, — стеснительно улыбаюсь ему. Моя обида на Алекса за то, что он сделал вид, будто мы незнакомы, до сих пор не утихла, но, может, он хочет исправиться.

— Как дела? — тихо спрашивает он.

— Все хорошо, — отмахиваюсь я, оглядываясь по сторонам. — Все просто прекрасно.

— Когда ты… Как… Что произошло?

— Ты хочешь спросить, как я оказалась здесь, прямо перед тобой? — уточняю я.

Он кивает.

— Я подала заявление, и меня приняли на работу. Я начала работать в Hebe две недели назад, а из страны Оз я прилетела еще неделей раньше.

— Ничего себе. Где живешь?

— Чок-Фарм. Живу с Бриджет. Ты, наверное, помнишь ее.

— Бриджет? — Он задумывается. — А, Бриджет-заводила! «Еще по одной, еще по одной»!

— Точно. Бриджет-заводила, — у меня на лице проскальзывает улыбка. — После девичника мы с ней поддерживали связь.

Бросаю взгляд на Марию, но она занята: наносит тональный крем на лицо уже и без того на удивление оранжевощекой дамы-судьи.

— А вон Мария, — говорю вполголоса. — Она тоже была на девичнике.

Он стоит, как будто громом пораженный.

— Странно, правда? Но она ничего не расскажет, — быстро добавляю я.

Алекс с шумом выдыхает, и я с любопытством смотрю на него. До чего неожиданная встреча! Но мне ничего не понятно. Я не знаю, почему он так себя ведет. Подумаешь, знакомы друг с другом — эка невидаль!

— Это тебя сегодня утром я видела на эскалаторе?

Я и так знаю, что его, но хочу, чтобы он признался.

Он опускает глаза и носком слегка подталкивает пальму.

— Меня.

— Почему ты не подождал наверху? — озадаченно качаю головой.

— Бронте!

Оба становимся по стойке смирно, услышав голос Ники.

— Да?

— Ты следишь за обеспечением питания или как?

Алекс не знает, куда деть руки. У нее нет никакого права говорить со мной так, будто я какая-то служанка. С уст уже почти срываются гневные слова, но я понимаю, что тогда буду выглядеть непрофессионально в глазах всех присутствующих.

— Я занимаюсь этим вопросом, — отзываюсь я.

Алекс отступает, и я ухожу.

Остаток утра проходит убийственно глупо. Алекс почти не разговаривает со мной, а я вообще молчу. К концу съемок приходит Расс, один из журналистов Hebe. Ники отрывается от ноутбука, прервав изучение фотографий Фила, и подходит ко мне.

— Расс сейчас будет брать интервью. — Она встряхивает светлыми, длиной ниже плеч волосами, чтобы убрать их с лица, и смотрит сквозь очки в красной роговой оправе ледяными голубыми глазами. — Мы с Алексом едем обратно в офис. Ты вместе с Рассом можешь потом все привезти обратно на такси.

Отлично. Убираться, значит, буду сама.

— Хорошо.

Она отворачивается, посылая всем очаровательную улыбку.

— Ребята, всем спасибо за отличную съемку! — Она, как актриса, посылает по воздушному поцелую четырем судьям, Филу, а затем поворачивается к Алексу.

— Готов? — спрашивает она его и машет на прощание Марии, которая никак не соберет в сумку косметические принадлежности.

Он смущенно смотрит на меня.

— Разве Бронте не…

— Нет, — отрезает она. — Она остается, чтобы все убрать. Нам надо ехать.

Алекс явно чувствует себя неловко, но не решается спорить. В конце концов, первый рабочий день. Ники разворачивается, вынося из здания свой тощий зад, а рядом с ней идет мужчина, о котором я последние полгода грезила почти каждый день.

— Ты в порядке? — взволнованно спрашивает Мария.

— У меня какое-то странное ощущение, — честно признаюсь ей.

— Это и было странно, — соглашается она. — Вы оба были как на иголках.

Я испуганно смотрю на нее.

— Ты думаешь…

— Нет, — обрывает она. — Больше никто ничего не заметил. Только я, потому что я в курсе.

Думаю, она заподозрила, что мы переспали, и, по сути, в таком случае в ее словах есть доля истины.

— Заскочим что-нибудь выпить? — с сочувствием спрашивает она. Оглядываюсь на Расса. Он будет проводить интервью еще как минимум полчаса, а может, и больше.

— Да, конечно, здорово, было бы просто прекрасно. — Я с благодарностью улыбаюсь ей.

Спустившись по улице, мы заходим в первый ближайший паб, заказываем себе по газированному напитку, идем к полузакрытой зоне и садимся у окна. Здесь стоит запах перегара, за долгие годы табачный дым прочно въелся во флокированные обои и красно-коричневые ковры с витиеватыми узорами. С несчастным видом потягиваю свою кока-колу.

— Хочешь поговорить? — спрашивает меня Мария, глядя на меня полными жалости теплыми карими глазами.

— Если честно, я даже не знаю, что сказать, — бормочу я. — Я не думала, что когда-то снова его встречу.

— Ты, наверное, в шоке.

— Страннее всего то, что сегодня утром я видела его в метро на эскалаторе.

Она не верит своим ушам.

— Да ладно?

— Он ехал вверх, а я — вниз. Я показала ему знаком, чтобы он подождал сверху, но ждать он не стал, — становится стыдно за собственное откровение, и я удрученно подпираю подбородок рукой.

— Теперь ясно, почему ты где-то в прострации. А потом и я появляюсь. Вот тебе и странные совпадения.

Мария сидит напротив, и я окидываю ее взглядом.

— Я не верю в совпадения.

Она улыбается и с пафосом цитирует:

— «Не бывает совпадений. То всего лишь рука Господа, вершащая великий план».

Я криво усмехаюсь.

— В бога я тоже не верю.

— А как насчет Эйнштейна?

— А что с ним?

— Ну, по его собственным словам: «При помощи совпадений Бог сохраняет анонимность».

Улыбка у меня растягивается до ушей.

— Я все равно в него не верю.

Мария, закатив глаза, машет на меня рукой.

— Ладно, что ты теперь собираешься делать?

— Вернусь в офис и буду вести себя так, будто никогда раньше с ним не встречалась, — при мысли об этом мое сердце сжимается от боли. Чувства застали меня врасплох. Я едва его знаю. Была всего лишь одна ночь. Исходя из этого, я должна с легкостью справиться с ситуацией. — Что потом будешь делать?

— Встречаюсь с подругой. На выходных она выходит замуж, а я делаю ей свадебный макияж.

— Класс. Где ты живешь?

— Голдерс-Грин.

— Это через несколько остановок от Чок-Фарм выше по улице, правильно?

— Ты была там?

— Нет. Я прилетела из страны Оз всего три недели назад.

— А-а. Район у нас прекрасный, и совсем рядом — Хампстед со всевозможными симпатичными магазинчиками, ресторанами и кафе. Там точно стоит побывать, а летом здорово бродить по пустырю.

Бросаю взгляд сквозь стекло на серое небо.

— Кажется, что лето совсем не скоро.

— Скоро-скоро, оглянуться не успеешь, как уже наступит. — Она на секунду умолкает. — И закончится так же быстро.

Я не могу сдержать смех.

— Ладно, я приехала сюда не ради погоды.

Она улыбается.

— Как работа?

Я медлю с ответом, и у нее омрачается лицо.

— Что? Тебе не нравится?

— Ну и нытик я сегодня, — тяжело вздыхаю я и признаюсь: — Смущает только новая начальница. Но, может, просто надо привыкнуть.

— Ну, надеюсь, не к такому тону, которым она с тобой разговаривала на съемке, — с понимающим видом говорит Мария.

— Да, я тоже надеюсь, — угрюмо отвечаю я. — Да ладно, просто на работе надо искать удовлетворение в чем-нибудь другом.

— В чем, например?

— Мне нравится фотографировать, — признаюсь я. — Лучше уж работать с фотоаппаратом, чем изучать снимки папарацци, которые поймали в объектив прелести знаменитостей.

— Ты занималась фрилансом?

— Немного. Я фотографировала малышей своих знакомых и все такое, и есть снимки с нескольких дней рождения и еще кое-каких мероприятий.

Ее лицо озаряется.

— Ты занята на выходных?

— Ну, нет.

— Рейчел меня расцелует! — воодушевленно восклицает она.

— Кто такая Рейчел?

— Моя соседка по комнате. Она свадебный фотограф, а помощница совсем расстроила ее, потому что не собирается работать на свадьбе в эти выходные. Ты можешь помочь? — быстро спрашивает она.

Меня охватывает паника. Свадьба?

— Я не уверена. В смысле, вряд ли я хорошо справлюсь.

— Все каверзные моменты будет снимать Рейчел. Тебе нужно просто помогать ей.

— Ну, не знаю. — Я медлю с ответом. В браки я верю не сильнее, чем в бога.

— Оплата хорошая. Почему бы просто не сходить и не встретиться с ней? Возьмешь свое портфолио?

— Думаю, это не повредит, — отвечаю я. Не то чтобы я не знала, куда деть лишние деньги.

— Супер! — Она улыбается, а я запоздало задумываюсь, во что же ввязалась.

Красная дверь со свистом распахивается, и появляется симпатичная кареглазая женщина в ажуре золотистых завитков, лет за тридцать. Она сияет улыбкой, глядя на меня.

— Бронте! — восклицает она. — Спасибо огромное, что пришла!

— Привет! — Я тотчас же ее узнаю. Так вот кто такая Рейчел. — Ты фотографировала на свадьбе Полли и Гранта, — говорю я, ловко перекладывая портфолио под руку, в то время как она провожает меня в тесную прихожую.

— Точно, — отвечает она, закрывая за мной дверь. — Когда я была выходным бойцом.

— Выходным бойцом?

Я не понимаю о чем речь, и она с улыбкой смотрит на меня.

— Свадебным фотографом по совместительству. Я наконец-таки бросила работу бухгалтера и ушла на полную занятость.

— Ух ты, вот здорово.

Я хорошо ее запомнила. Она была такой доброжелательной, отзывчивой, и рядом с ней всем было хорошо и комфортно. Я так и не увидела фотографий со свадьбы Полли, но готова поспорить, что они получились просто фантастическими.

— Можно тебя угостить? Мы только что открыли бутылку белого вина, — предлагает она.

— Не откажусь.

Она ведет меня в прохладную и уютную кухню, оформленную в стиле пятидесятых и исключительно в пастельных тонах — голубом, розовом, кремовом. Мария встает из-за стола, на котором стоят два больших стакана белого вина и грудятся большие черные альбомы квадратной формы.

— Привет! — радостно восклицает она. — Я так рада, что ты смогла прийти.

Она заключает меня в дружеские объятия.

— Спасибо, — отвечаю я, и в моей руке оказывается высокий бокал.

— Мария сказала, что ты недавно прилетела из Австралии? — спрашивает Рейчел, и мы тем временем присаживаемся.

— Все так. Около трех недель назад.

— И ты снимала какие-то мероприятия?

— Совсем немного, — смущенно отвечаю я, почувствовав, что должна прояснить ситуацию. — Но ни одной свадьбы, хотя делала кое-какие фотографии для друзей.

— Фотографировала когда-нибудь в документальном стиле? — спрашивает она, став очень серьезной.

— Ну, как сказать, я снимала довольно много для друзей, когда они отмечали свои дни рождения, и был случай, когда пришлось фотографировать церемонию награждения.

Еще в те времена, когда я работала в Marbles, мой босс отправлял меня на скучные вручения наград, происходившие в стенах промышленных предприятий.