Патрисия Грей - Трио для разведённой

— А я хочу семью, — глядя на меня, говорит Артур. — Свою. Продать бизнес, уехать из России, и начать что-то новое. Я устал от холостяцкой жизни. Идут годы, а я понимаю, что деньги создают мне комфорт, но я не трачу их туда, куда направлены мои мечты. И под чем-то новым я имею в виду не предпринимательство в том виде, к которому привык. У меня достаточно денег, чтобы я мог купить пару-тройку домов на каких-нибудь южных островах. Продав этот бизнес, я стану ещё богаче и смогу позволить себе заняться чем-то совсем другим. Есть ряд идей, но они лежат в совершенно другой плоскости. Возможно, это возраст. Мне всё-таки тридцать семь. Ещё три года и мне пойдёт пятый десяток. А у меня ни жены, ни детей. Чувство пустоты, Маш. Незаполненности. И даже спорт перестал меня радовать так, как это было раньше. Что касается конкретно тебя, то я две ночи просто не спал. А потом понял, что если бы ты хотела выбрать меня, то уже сделала бы это. И начал размышлять о том, как мне жить дальше. Я устал от Питера. И вообще — от России. Если останусь один, буду путешествовать. Где-нибудь остепенюсь. Но мне будет очень тебя не хватать.

Наверное, я прячусь сейчас в питье кофе. Потому что я не знала бы, куда себя деть, если бы не эта новая чашка. Я просто не понимаю, как себя сейчас вести. Всё, что они говорят — очень ценно. Но это и болезненно. И я вижу, что и Артуру этот рассказ о себе даётся не просто. И всё это очень непохоже на наши прежние разговоры. Чувство какой-то трепетной исповедальности. Которая ценна даже сама по себе.

— Мы оба в тебя влюблены, — говорит Роман. — И влюблены по уши. И, честно тебе скажу, я бы в жизни не поверил в такое, до того момента, как зашёл тогда в купе и увидел тебя. Знаешь, в нашем общении с Артом между собой было, пожалуй, много бравады. Мы к женщинам относились, как к средству реализоваться в перерывах между делами и спортом. А оказалось, что достаточно появиться одной настоящей женщине и это прежнее отношение станет не успехом, а скорее — провалом. А может и позором. Это трудно объяснить не мужчине. Но раньше мы оба просто торчали от того, что были холостяками. Когда часто меняешь женщин, к которым в принципе относишься очень легко и не боишься их потерять, они становятся чем-то вроде проявления успеха. Ты просто воспринимаешь их, как победы. Правда с каждым разом испытываешь всё меньше восторга. И ищешь что-то такое, что приятно удивит. Но не более. А чтобы погрузиться в отношения, чтобы в них вкладываться, нужно, чтобы на горизонте возникла та, от которой сердце замирает и дыхание перехватывает. И когда ты пресыщен и не сближаешься, ты перестаёшь верить в существование таких женщин. Тем более, имея за плечами болезненный опыт в личной жизни. А он у нас у обоих есть.

— Я не знаю, что на это сказать… — тихо говорю я. — Вы оба дороги мне. Но я не… я не способна выбрать только на основе классной сексуальной совместимости.

— Да, — кивает Артур. — Мы встретились вчера с Ромой и решили обсудить то, что тяжёлым грузом лежало на душе у обоих. И пришли к выводу, что мы поставили тебя в слишком сложное положение. Ты ведь нас почти не знаешь. Можно считать, что была искра. Можно утверждать, в постели мы устроили тебя оба. Но это не то, что нужно тебе для подобного выбора. Точнее, этого слишком мало.

— Да, — соглашаюсь я. — Для отношений нужно больше информации. Нужно понимать, что с этим человеком хочется быть вместе и дальше. И при этом — не хочется быть ни с кем другим. Рома прав, я действительно боюсь серьёзных отношений. И при том, что нуждалась в сексе, искала именно их. Но я уже была в браке и мне, если честно, не очень понравилось. Вот я оглядываюсь назад, и что же я вижу? Я прожила с мужчиной вместе несколько лет. Но по результатам — ни детей, ни дома, ни сада моего, ничего. Я будто снова только что оперилась. Начала жизнь заново, как выпускница университета. Только мне уже не двадцать два. И я понимаю, что время идёт. Рома сказал, — на мгновение я смотрю ему в глаза, и снова поворачиваюсь к Артуру, — что женщине трудно понять то, о чём он говорит. Я соглашусь. Трудно. Но и вам, мужчинам, будет трудно понять ту тоску, которая зреет в женщине, когда она сталкивается с тем, что ей уже тридцать, а у неё нет детей. Два года назад я ездила в командировку в Германию. В Берлин. Город мне очень понравился. Он необыкновенный. Очень уютный, активный, там везде движуха и чувство свободы. Но больше всего меня поразило знаете что?

— Что? — в один голос спрашивают они оба.

— Там совсем другое понятие "старородящей". Я впервые узнала, что в мои двадцать восемь — я вообще ещё совсем девушка. И не как "комплимент". А в смысле — мне рано рожать. А в России — это уже солидный такой возраст для первых родов. Но вот мне уже тридцать. Я никогда не была мамой. Если не считать выкидыш на втором месяце беременности, из-за которого я впала в депрессию. Я никогда не была в браке — и это я поняла только после развода — женщиной мечты. Лев женился на мне из удобства. И из расчёта. Я любила его куда сильнее, чем он меня. И моя любовь меня ослепляла. А со временем стало понятно, что мой выбор мужа — полнейший крах. И что как бы я ни красилась, ни следила за собой, ни создавала уют, ни трахалась — я никогда не стану для него той, которая — Лучшая. В. Мире. Женщина.

Делаю суетливый глоток кофе. Пальцы дрожат.

— Единственная, понимаете? — вздыхаю. — Вы, мужчины, даже не представляете, как важно для женщины стать той Единственной. Той, с которой другие женщины — просто не важны.

В горле ком. Вот только не хватало ещё заплакать. Делаю ещё глоток капуччино. Горячий. Даже обжигает легонько. При том, что пенка еле тёплая.

— И после развода, — продолжаю я, — я поняла, что лучшие мои отношения — самые-самые лучшие, — я горько усмехаюсь, — были там, в питерском отеле. И длились всего одну поездку и затем всего одну ночь. Вы даже не представляете, сколько вы дали мне. Там, в Питере, и здесь, в Москве. Я почувствовала себя… охуенной. Извините за мат. Просто лучше я не скажу. И уверяю вас, мужчины, каждая девочка об этом мечтает. В том числе те, к которым вы относились так легко. И это чувство нужно ей каждый день. Даже когда она очень взрослая и самостоятельная. Но именно потому, что вы дали мне это чувство оба — в том числе тогда, когда я осталась наедине с каждым из вас — я не способна сделать такой выбор. Я просто не могу. Мне слишком мало вас, чтобы я могла сделать такой шаг. Я просто женщина. Мне легче замереть. Отступить. Но не шагнуть вперёд без поддержки сильного мужчины. Потому что велика вероятность, что я шагну в новую пропасть.

— Мы, собственно, затем к тебе и приехали, — произносит Роман, — чтобы ты в неё не шагнула.

У меня от его взгляда и голоса — приятные мурашки по коже… Он так на меня смотрит, что даже соски напрягаются и тихонечко ноет внизу живота. Поспешно увожу взгляд в сторону. Сексуальное возбуждение — самоценно, в нём одно — уже много удовольствия, но сейчас, наверное, это некстати.

— У нас для тебя реально перспективное предложение, — добавляет Артур.

О Боже… Глядя в эту синь и на эти полные, безумно какие-то чувственные губы, вспоминаю, как он ласкал меня… Похоже, я становлюсь влажной.

Быстро встаю. Мельком вижу их удивлённые взгляды.

— Я не надолго, — сообщаю я. — Скоро вернусь.

Роман кивает, Артур говорит:

— Хорошо, мы тебя ждём.

Господи, почему в нашем общении с ними — столько секса? Даже когда затрагиваются такие серьёзные темы, задеваются старые раны, вспоминается прошлое с его тёмными пятнами и сильными переживаниями… Почему даже в такие моменты я всё время хочу? Какой-то дурдом, вот серьёзно. Они конечно офигенные, это так, но я же не девчонка недавно потерявшая девственность и вкусившая радостей секса! А впечатление, что именно она. Эти их вгляды… будто капканы какие-то… В которые я то и дело попадаю…

Прохожу через зал, пропускаю в крохотном коридорчике пожилую женщину с собранным на затылке пышным пучком крашенных в розовато-рыжий цвет волос, и захожу в туалет. Закрываюсь в кабинке, стелю на стульчак туалетную бумагу, снимаю трусы, усаживаюсь на унитаз… О Боже… я реально потекла… Трусы — мокрые. Вся ткань, что скрывала киску… Вообще вся… Сумасшествие какое-то… Дурдом… А прокладки в сумочке… А сумочку я специально не взяла, чтобы они не подумали вдруг, что я решила вообще уйти… Блин, ну не дура?

Задерживаюсь в туалете минут на пять — успокаиваюсь у зеркала, привожу себя в порядок, аккуратно, чтобы не смыть косметику, умываюсь холодной водой. Мне надо придти в себя. Мне надо придти в себя.

Вернувшись, аккуратно сажусь за столик. Стараюсь не смотря в их глаза дольше одной-двух секунд. Хотя взгляды гипнотизируют. Я просто всем своим женским естеством буквально ощущаю, что они оба меня безумно хотят. И что просто в силу волевых качеств и высокого интеллекта, ведут беседу в другом ключе. Но от этого почему-то только больше хочется… И как результат — между ног сладко ноющая, приятно потягивающая и обильно выделяющая смазку вагина…

— Я вся внимание, — нарочито деловым тоном произношу я.

Тон получается плохо. Какие-то невольные мурлыкающие нотки… Впрочем, это неудивительно. Потому что на самом деле — я вся желание.

Как же хорошо, что я в бюстгальтере с плотными чашечками… Иначе бы вид моих дерзко торчащих сосков выключил бы самообладание и у них… Отчего-то я в этом уверена. Наверное, потому что уже не раз видела их реакции на моё возбуждение.

Уехать бы сейчас с ними в отель… На сутки, не меньше…

Будто прочитав мои мысли, Артур, кружа голову этой своей океанской синью, отороченной длинными тёмно-русыми ресницами, негромко произносит:

— Мы правда понимаем, что тех встреч, которые были — недостаточно для того, чтобы ты смогла определиться с тем, что тебе нужно. Ни мы, ни, как я понимаю, ты, не планировали отношения в тот момент, когда мы написали тебе письмо с предложением встретиться в отеле и заняться сексом втроём. Но после… В общем, перейду к делу. Просто секса и приятных бесед — мало. Нужно большее.

Он поворачивается к Роману.

— Предложение такое, — говорит Роман, вынуждая смотреть теперь в его чудесные карие глаза — сейчас легонько прищуренные, а оттого — ещё более сексуальные и прекрасные, — впереди выходные. Выходных на неделе два. У тебя ведь также?

— Да, — тихо отчечаю я.

— Мы завтра уедем в Питер. Как насчёт того, чтобы приехать на одни выходные ко мне, а в другие — к Артуру? — он тут же поднимает указательный палец и легонько покачивает им. — Не ради секса. Как раз наоборот. Встречи без секса. Даже не встречи. А проживание вдвоём два дня. С каждым из нас. Одни выходные — со мной, другие с Артом. В том порядке, в котором захочешь сама. Дорогу оплатим, причём мы оба настаиваем на самом лучшем классе поездов и вагонов. Оптимально — перелёт в бизнес-классе или СВ в хорошем поезде. Как вариант — "Сапсан". Ты не понесёшь никаких расходов. Всё полностью оплатим мы. Переезд, еду, отдых — всё. И ты увидишь нас в быту. В выходные дни. В будни мы всё равно слишком заняты работой, чтобы уделить тебе достаточное количество времени, необходимое для выбора.

Он умолкает и его речь тут же подхватывает Артур. И видно, что оба они взволнованны, но стараются держать себя в руках. Просто по голосу, интонациям и мимике очень заметно — что им вообще ни разу не плевать на мой ответ.

— Маша, — говорит Артур, — мы не вправе навязывать тебе это. Это исключительно — просто предложение. Ты можешь отказаться от него и мы больше не потревожим тебя.

— Обещаем, — кивнув, добавляет Роман.

— Мы отнесёмся с уважением к любому твоему решению, — продолжает Артур. — И предложение это — оно сформировано так, чтобы ни я, ни Рома — не испытывали слишком уж сильных мук ревности. Мы ревнуем тебя друг к другу и очень. Поэтому отсутствие секса — и даже поцелуев в губы — обязательное условие. И оно единственное, за исключением того, что на всё про всё будет выделено только два дня. Это всё займёт меньше двух недель. Выходные начнутся уже послезавтра. И ты сможешь сама выбрать, к кому поехать первым. Без всякого жребия. Или же, если хочешь — мы снова можем написать наши имена на листочках. Услышь меня, пойми правильно — нам обоим очень важен твой душевный комфорт.

— Это и есть наше предложение, — резюмирует Роман. — Теперь всё зависит только от того, насколько оно тебе интересно.

— Неожиданно, — растерянно говорю я. — И, признаться, я даже не знаю, как отнестись к вашему предложению.

— Что-то смущает? — обеспокоенно спрашивает Артур.

Пожимаю плечами:

— Как минимум три вещи. Для меня это вообще похоже на ныряние в омут с головой.

— Поделишься мыслями? — глотнув кофе, просит Роман. — Важно всё то, что ты сейчас думаешь.