Мы просто оба пришли к тому мнению, что тебе нужно узнать нас поближе. Просто, как людей. Потому что, что ни говори, а наши первые встречи были слишком завязаны на сексе. И когда мы пообщались тогда в ресторане, в Москве, я действительно полагал, что всё получилось, как нельзя лучше. Конечно, огорчился из-за того, что к Роме ты должна была поехать первой, но там в Германии, я всё же действительно верил тому, что секса у вас не будет. И потому сильно не ревновал.

Вы меня, конечно, очень ошарашили. Прежде всего твоей беременностью. Нет, это вполне логично, что во время страстного секса, при том, что мы не пользовались контрацептивами, ты могла забеременеть. Но я этого не боялся, поскольку ты тоже не поднимала этот вопрос, и относился к нему так: если ты забеременеешь от меня, то я готов вместе воспитывать ребёнка.

Ты можешь мне не верить, но я полагал, что с Ромой ты как раз предохранялась. Не знаю, почему я так думал. Наверное, потому что когда мы занимались сексом втроём, то мы оба использовали презервативы. Да и не считал я, что вероятность того, что ты заберемеешь от меня столь высока. Я же себя контролировал. В общем, ладно. Это я просто делюсь мыслями.

Их вообще очень много на тему всех нас. Очень много думал, оставшись наедине с собой. И когда был пьян, а я налакался, да, и когда протрезвел. Не спал ночь, заснул только утром. Всё думал на тему того, правильно я поступил, настояв на том, чтобы ты ко мне приехала в следующие выходные.

Нет, пойми меня верно, я очень этого хочу. Просто подумал о том, что, возможно, этого совсем не хочешь ты, а я фактически своим напором заставил тебя на это согласиться.

Давай сделаем так. Если ты действительно хочешь ко мне приехать в эту пятницу - просто напиши мне время прилёта самолёта. Буду очень тебя ждать и обязательно встречу в аэропорту.

Но если чувствуешь, что не готова ко мне прилететь, и написала в письме о том, что хочешь этого, только для того, чтобы меня не обижать, то тогда, наверное, не стоит. Мне очень хочется, чтобы ты тоже хотела провести со мной эти выходные.

Рома был прав в том, что мне стоит уважать твой выбор. Подумав, я в этом убедился. Я влюблён в тебя, но прежде всего желаю тебе счастья. С тем мужчиной, с которым тебе будет лучше.

А насчёт ребёнка, вообще не беспокойся. Буду счастлив стать его отцом. Или отчимом, если он не от меня, а ты захочешь быть со мной.

И, не восприми, как давление, просто просьба к тебе. Не пропадай сейчас так надолго, ладно? Если не затруднит, конечно. Весь день вчера смотрел на то, онлайн ты или по прежнему оффлайн. Издёргался весь. Боялся за тебя очень. Глупо, наверное, но как есть.

Много работаю сейчас, и вне работы ни с кем не общаюсь. Ну, кроме пса своего. Думаю, он будет рад с тобой познакомиться, если ты захочешь ко мне приехать.

Твои условия меня устраивают. Ты - свободный человек и сама решишь, хочется тебе оставаться у меня на два дня или нет. И насчёт твоей просьбы. Можешь быть уверена. Я буду с тобой собой. Безо всякой фальши. Даже не переживай из-за этого.

И я тебя нежно целую".

Глава 20

Аэропорт "Пулково" встречает морозцем и заиндевелыми окнами новенького автобуса, который везёт нас от самолёта к зданию аэропорта. Я одета тепло, но мне всё равно зябко, потому что почти весь полёт я благополучно проспала, а спросонья меня знобит даже в тёплую погоду.

Но в здании аэропорта я быстро согреваюсь. Взятый в автомате кофе - маленький эспрессо - этому очень способствует.

На выходе меня встречает Артур. В бежевом пальто, сиреневом свитере и джинсах он выглядит очень привлекательно. Впрочем, ему много что идёт.

- Привет, - он наклоняется ко мне, целует в щёку и забирает мою дорожную сумку. - Как добралась?

- Привет, - улыбаюсь я. - Спала.

Он кивает на недопитый кофе в картонном стаканчике:

- Это, чтоб проснуться?

Смеюсь.

- Нет, чтоб согреться. Дико замёрзла на выходе из самолёта. Но уже порядок, согрелась.

Мы идём к выходу. За огромными окнами - освещённая вечерним солнцем дорога, полная автомобилей.

- В машине вообще сможешь пальто снять, - говорит он. - Там тепло.

- Это очень кстати, - отвечаю я.

Чуть позже он закидывает мою сумку в багажник сверкающего тёмно-синей краской "Ауди", а затем мы садимся в салон, и вскоре машина выезжает с территории аэропорта и принимается мчать по шоссе.

Артур, как и прежде, очень обаятелен, сыплет шутками и вообще заметно старается сделать так, чтобы я расслабилась. Но при этом сам он всё-таки напряжён, и я это чувствую. По тому, как он порой уводит в сторону взгляд, по жестам и какой-то скованности, которую ему никак не удаётся скрыть непринуждённым разговором о том, о сём.

- Артур, - мягко говорю я.

- М? - он на секунду отвлекается от дороги и бросает на меня краткий, но внимательный взгляд.

- Мы же договаривались. Что ты со мной будешь таким, какой ты есть. Я правда хочу узнать тебя поближе.

Он усмехается.

- От тебя ничего не скроешь. Ладно, Маш, дай мне немного времени. Что-то я переволновался, похоже.

- Не волнуйся, - отвечаю я. - Всё хорошо.

Нежно касаюсь его плеча. И тут же сама испытываю неловкость. Убираю руку, и сажусь более ровно. Да, с этим определённо нужно справиться.

- Как протекает твоя беременность?

- Хорошо, - улыбнувшись, отвечаю я. - Вкусовые предпочтения вроде не особенно изменились. Если изменились вообще. Токсикоз иногда бывает по утрам. Но в целом - хорошо.

- А кофе - не вредно? - он снова бросает на меня короткий и внимательный взгляд.

- Немножко, думаю, можно.

- А я читал, что надо с осторожностью. У тебя нет вегетососудистой дистонии?

- Ты читал? - с улыбкой удивляюсь я. - Нет, нету.

- А что такого? - в свою очередь удивляется он. - Ты же беременная. И может быть от меня. Вот я поизучал немножко эту тему.

- Вот как?

- Да. Мне же не всё равно. Я и продуктов купил тебе только полезных. Полный холодильник набил. Но они, вроде, вкусные. По крайней мере, фрукты, овощи, мясо и рыба - всё свежее, я везде уточнял.

Приятно. Даже и сказать не знаю что. Разве что...

- Спасибо.

Он пожимает плечами.

- Да это, как бы, нормально просто. Ничего особенного.

Как выясняется позже, вот это "ничего особенного" при том, что он очень внимателен и заботлив, во многом его и характеризует.

Спустя примерно час мы подъезжаем к загородному дому в большом коттеджном посёлке. Дом Артура - двухэтажный, очень уютный, с красной черепичной крышей, которую сейчас практически не видно из-за снега. Кругом сугробы, но дорожки расчищены и место для въезда и парковки машины тоже ровненькие.

- Поработал с утра лопатой, - улыбаясь, говорит Артур, паркую автомобиль. - Ну, чего, пойдём?

Воздух прохладный и свежий. Здесь довольно тихо и как-то по Новогоднему, что ли, уютно. Но вскоре слышится задорный лай и к нам несётся большой бело-бежевый пёс, на бегу бешено размахивающий хвостом.

Он бросается на Артура, который тут же его обнимает, и присев, ласково треплет по загривку. Пёс просто счастлив, это очень видно. Он весь аж юлой крутится от восторга, что увидел любимого хозяина.

- Знакомься, - очаровательно улыбаясь, говорит Артур. - Это - Майк. Мой самый лучший дружище. Лабрадор. Помнишь, я тебе говорил?

- Помню конечно, - с улыбкой киваю я, и склоняюсь над огромным вертящимся теперь у моих ног дружелюбным псом. Глажу его, совершенно не боясь.

- Он всегда такой добрый? - удивляюсь я.

- Ну да, - отвечает Артур, - он в принципе добрый. Но тут ещё очень важно то, что он понимает, что ты со мной. Ты его не бойся, он не укусит. А вот если бы ты через забор перелезла, то да, тогда он бы себя по другому повёл.

Смеюсь:

- Как-то не имею такой привычки.

Пёс коренастый, тёплый под пальцами, и теперь уже куда более спокойный. Но хвостом виляет по прежнему.

- А как он тут не мёрзнет? - почёсывая лабрадора за ухом, спрашиваю я.

- У него нехилая такая конура на заднем дворе. Но вообще, когда я приезжаю, он дома в основном. Со мной.

Пёс провожает нас до входа, и пока Артур открывает ключами высокую металлическую дверь, ложится рядом, и преданно смотрит на хозяина.

Когда мы заходим в дом, он встаёт и уносится вперёд. А мы разуваемся при входе, где ровным рядом стоит только мужская обувь. Артур галантно помогает мне снять накинутое перед выходом из машины пальто, вешает его на крючок и говорит:

- Тапочек нет, но в комнате толстый ковёр.

- Ничего страшного, - отзываюсь я, с интересом разглядывая обстановку.

Всё очень аккуратно, и сразу видно, что здесь живёт мужчина. Какие-то инструменты, домашний инвентарь в предбаннике при входе, лопата для расчистки снега, банные принадлежности на полке, стройные ряды каких-то ящичков.

Моем в небольшой бело-голубой ванной руки, и проходим в гостиную на первом этаже. Здесь, как и в коридоре, немного прохладно. Первое, что я вижу - высокую нарядную ёлку и украшенные гирляндами окна.

Артур быстро растапливает камин и говорит:

- Сейчас дрова разгорятся и будет тепло. Если хочешь, устраивайся здесь, прям перед ним, грейся. Ковёр очень мягкий. Я его специально покупал именно для того, чтобы на полу время проводить было клёво. А я пойду чайгик поставлю.

Белый ковёр из длинного крупного ворса действительно очень мягкий и удобный. И вообще, честно говоря, балдёж. Потому что спустя минут десять, сидя полубоком у камина, в котором уютно потрескивают дрова, мы пьём горячий шоколад из прикольных кругленьких чашек, и под тихую приятную музыку, разговариваем о том, о сём.

- Чуть позже свечи зажгу, - глядя на меня, говорит Артур. - Тут будут очень уютно.

- Тут и так очень уютно, - отвечаю я. - Но свечи - да, очень в тему.

Он смотрит на меня с нежностью и теплом. Всё такой же обаятельный и милый, он сейчас будто успокоился как-то, и я понимаю, что мой приезд - ему действительно в радость. И самой мне становится как-то по особенному спокойно и комфортно. Тем более, после того, как Артур, выйдя ненадолго из комнаты, возвращается ко мне, садится рядом на корточки и говорит:

- Вытяни ножку.

Послушно делаю, как он сказал. И улыбаюсь. Потому что он бережно натягивает мне на стопу шерстяной носок с новогодней темой.

- Теперь другую.

Я мягко смеюсь. Господи, как же уютно у него.

- Спасибо, - говорю я.

- Просто пол тут холодноватый, а тебе, как будущей маме нужно обязательно следить за тем, чтобы не простудиться. Специально для тебя их купил. Боялся с размером не угадать. Но вроде угадал, - он улыбается.

- Угадал, - улыбаюсь и я.

- Маш, ты, главное, не стесняйся. Реально, чувствуй себя, как дома. Проголодаешься - говори. Поедим.

- Хорошо. Пока мне достаточно горячего шоколада.

- Я ж совсем забыл про печеньки! - спохватывается он и встаёт: - Ща. Из Германии привёз. Вкусные - обалдеть! С какао - просто кайф! Ща, погоди.

Спустя минуту он возвращается из кухни с круглой металлической коробкой, открывает её и ставит рядом со мной. Беру печенье и, надкусив кусочек, блаженно мычу.

- Вкусно, да? - улыбаясь, спрашивает Артур.

- Очень, - киваю я.

Артур укрывает мои плечи лёгким, но тёплым пледом, и снова усаживается рядом со мной.

- Скажи мне, - глядя в его сине-голубые глаза, спрашиваю я. - А ты всегда такой?

- Какой? - уточняет он.

- Ну, такой... Заботливый, внимательный. Ты так быстро окутал меня уютом.

Он пожимает плечами.

- Да нет, это же потому что ты рядом. Нет, я люблю конечно поразмышлять у камина, музыку послушать, но мне редко до этого было. Работы полно. И потом, понимаешь, сейчас в этом уюте смысла как-то больше. Когда ты - мужчина, живёшь один и много работаешь, то по большому счёту ценишь очень простой комфорт. Поваляться с ноутом на диване, выпить чаю или кофе, выспаться, кино интересное глянуть. Всякое такое. Кстати. О кино. Ты какое любишь?

- Разное, - говорю я. - Главное, чтобы не страшное. Страшное - не люблю.

- Понял. Я иногда вообще мультики смотрю. Миядзаки, Дисней, такие вот. Полнометражные.

- Я тоже их люблю, - улыбаюсь я.


- Но если хочешь, можем мелодраму посмотреть.

И вот тут я наконец понимаю, что не так. Несмотря на весь этот уют и балдёж от предновогоднего настроения, во мне потихоньку нарастает чувство какой-то скованности и неловкости, а теперь становится ясно из-за чего это всё.