Рома не настаивал. Сказал мне, что понимает. Но я видела, что его это задевает. А между тем мой живот стал заметен... И я понимала, что решение всё же надо принять. И сочла вариант переезда в Питер ради того, чтобы попробовать жить вместе - самым лучшим. Когда Рома обнял меня и сказал, что он рад тому, что я переехала, я, уткнувшись ему в плечо, разрыдалась. Будто нарыв лопнул. Плакала минут десять, наверное. А он меня утешал.

Я стою напротив зеркала в Роминой квартире, которую он предлагает мне считать своим домом и которую я пока считать своим домом никак не могу, и смотрю на свой живот. Поворачиваюсь боком и провожу по нему ладонью.

Пятый месяц беременности... Мы пока не знаем пол ребёнка, но если честно, учитывая запомнившийся мне сон, я боюсь узнавать пол заранее. Мне кажется, что если будет девочка... то она будет от Артура... Это, конечно, глупости. Но я то и дело накручиваю себя, когда Рома на работе, а сама не знаю, чем заняться.

Это очень трудно - быть домохозяйкой. Раньше я этого так хорошо не понимала. Думала, что достаточно содержать дом в чистоте и вкусно готовить. А оказалось, что я часто просто не понимаю, чем себя занять. И я очень рада тому, что беременна. Мысли о ребёнке придают мне сил и уверенности. И заставляют меня концентрироваться на том, что уже скоро, всего через какие-то пять месяцев, я стану мамой...

Я тихонько глажу свой выпятившийся живот и улыбаюсь. Маленький малыш. Кто ты? Мы пока ещё не придумали тебе имя, хотя у нас есть несколько варинтов. Ты мальчик или девочка? Мой любимый малыш. Или малышка. Новая жизнь... Зачатая в такой необычной ситуации... Мой ребёнок.

Я тихонько говорю с ним, и думаю, что он меня слышит. Пускай привыкает к нашим голосам. Пускай понимает, что он любимый, что его ждут. Пускай уже там, в моём животе растёт счастливым и умиротворённым.

Тем более, что папа очень заботится о нас... Просто купает в заботе. Никогда такого не было. И Лёва никогда себя так не вёл... Но с Лёвой я и не была беременна...

С каждым днём я всё больше думаю о том, а что если ребёнок - не от Ромы? Как Рома будет относиться к нему, если станет понятно, что он от Артура? И мне становится страшно. Боюсь Роминого холода... Хотя он и никак не давал повода думать о нём так.

Он сейчас очень много работает, и при этом старается проводить с нами как можно больше времени. Я вижу, как он устаёт. Вижу, как пашет, как делает всё для того, чтобы моя беременность протекала спокойно и хорошо, как вместе со мной ходит в гинекологию, когда у него есть свободное время, как заинтересованно обсуждает выбор роддома и покупку вещей для ребёнка. Но мне всё равно немножко страшно. Потому что я не уверена в том, что отец малыша именно он. Мы же так и не сделали этот тест... А я, наверное, просто изначально была настроена на то, что он необходим.

Когда мы переехали в Питер и после двухдневного похода по магазинам потихонечку обустроились так, чтобы нам обоим было комфортно жить вместе, он сказал мне, что уедет вечером по делам. А я, увидев напряжение в его взгляде, его какую-то вдруг появившуюся "колючесть" что ли, несмотря на то, что он был очень ласков со мной, поняла, что он собирается поехать к Артуру.

И прямо ему об этом сказала.

- Да, милая, - спокойно ответил он. - К нему. Просто не хотел тебя волновать.

- Обещай мне, что... - я запнулась, не зная, как сказать ему, что я боюсь, что он сорвётся.

Я же видела, как он отреагировал на то, что я ему рассказала. Внешне спокойный, а внутри - буря. Гром с молниями. Цунами.

Он обнял меня, прижал к себе и сказал:

- Машуль, тебе не о чем беспокоиться. Мы просто поговорим.

Закусив губу, я вжималась в него и слушала биение его сердца. И мне казалось, что оно стучит чаще. Наверное, так и было.

И пока он отсутствовал, я себе места не находила. То и дело говорила себе, что мне нельзя волноваться, что я - будущая мама, и должна, просто обязана думать о ребёнке. И поэтому мне надо оставаться спокойной. Мне надо просто доверять своему мужчине.

А потом он приехал. И первое, что сказал, когда вошёл в квартиру:

- Всё хорошо, маленькая. Мы поговорили.

Когда я услышала это, у меня дыхание перехватило и кровь от щёк отлила. Наверное, это очень было заметно, потому что Рома тут же добавил:

- Ты напрасно беспокоишься. Всё в порядке.

Прижав руку к груди, я опустилась на стул.

- Сейчас, - быстро скидывая обувь, сказал Рома, - подожди, руки вымою и всё тебе расскажу. Не волнуйся, пожалуйста.

- Хорошо, - тихо ответила я.

Хотя не волноваться тогда я просто не могла. Рома, видимо, это понял, потому что не прошло и минуты, как он вернулся из ванной, со слегка ещё влажными из-за воды руками. Толком их даже не вытер. Торопился. Он взял меня за руку и усадил рядом с собой на диван. Обняв и нежно поцеловав в губы, чуть отдалился и глядя в глаза, спокойно произнёс:

- Мне нужно было с ним поговорить, Маш. Правда нужно было.

 - Я понимаю... - слабо кивнув, ответила я.

- В общем, смотри, - сказал он. - Я опущу некоторые детали, потому что они тебе мало что скажут. Но в целом ты всё поймёшь, - он вздохнул. - Мы с Артом впервые доверительно пообщались не по теме общих дел именно тогда, когда у него впервые возникла сильная проблема в личной жизни и он работал, несмотря на то, что тоска и хандра загоняли его уже на тот момент вполне успешный и рентабельный бизнес, в задницу. Арт держался, старался не показывать виду, но было понятно, что ещё немного и у него всё повалится. Я очень проникся его душевностью, порядочностью и желанием обрести во мне друга. В итоге мы стали много и искренне общаться, а потом, когда крепко подружились, стали партнёрами. Но, понимаешь, уже тогда я обращал его внимание на черту его характера, которая очень мешала ему жить. И благодаря которой мне тоже иногда было с ним очень некомфортно. Объяснял ему, что на деле это очень чувствуется, и что именно поэтому он не может выстроить те отношения с женщинами, которых действительно хочет. А точнее, с женщиной. Вскоре он убедился в этом и сам. На тот момент у него появилась барышня, которая его очаровала. Он не влюбился в неё, но было понятно, что вот-вот влюбится. А девушка эта... как бы так тебе сказать, - он снова вздыхает, подбирая слова. - В общем, довольно стервозная и лживая особа. А Артур на неё очень запал. Я её, конечно, видел, и не раз. Её неискренность очень чувствовалась, а порой она так палилась, что не заметить её действительных намерений было просто невозможно. Но Арт предпочитал этого не замечать. Он принялся делать то же самое, что делал и раньше, из-за чего когда-то и расстался с девушкой, которую очень любил, и о которой, наверное, ты не знаешь.

- Знаю, - тихо ответила я. - Он упомянул о ней в день, когда мы познакомились. Там, в поезде. Сказал, что не женат, потому что любил одну женщину и до сих пор не полюбил никого сильнее, чем её. Что она вышла замуж и живёт в другом городе.

- Да, - кивнул Рома. - Это именно о ней.

- А почему они расстались? - спросила я.

- Ну... - чуть нахмурился Рома, - нельзя сказать, что они прям встречались. Он просто за ней ухаживал, а она с ним дружила. Он был во френдзоне.

- Вот как? Ну, впрочем... это было понятно...

- Он очень переживал. Мы в реале и познакомились с ним вот как раз в тот момент, когда он был совершенно растерян. Потому что она впервые ему отказала очень жёстко. До этого старалась не ранить его чувств. Ну, и когда он узнал, что я немножко смыслю в теме личных отношений, он подробно рассказал мне об их отношениях, и ждал от меня, что я подскажу ему, как себя с ней вести.

- И ты ему подсказал?

- Я сказал ему, что об этой девушке ему придётся забыть. Ответ был небезосновательным и честным. Но он Арта, по понятным причинам, не устроил. Я сказал ему, что чем скорее он дистанцируется от неё и займётся собой, тем легче всё это переживёт. Что на базе того, что он рассказал, шансов у него - ноль. Что она с ним не будет, и уж тем более не выйдет за него замуж. Что он - не герой её романа, что она чётко и честно дала ему это понять, и такой её выбор надо уважать. Очень подробно, и, насколько это возможно, тактично, объяснил ему в чём была проблема этих отношений и почему нельзя сделать так, как бы ему хотелось.

- А что он ответил?

Рома грустно усмехнулся:

- Ответил, что не согласен. Что будет за неё бороться, что она - его любовь, лучшая женщина на свете и тому подобное. Это - стандартная и вполне предсказуемая реакция слабого мужчины, который не желает смотреть правде в глаза в теме отношений.

- "Слабого"? - удивлённо переспросила я. - Разве бороться за женщину - не позиция мужчины сильного?

Рома покачал головой:

- Нет, Машуль. Сильный мужчина женщине не навязывается. Если она ему отказывает, он дистанцируется. Переживает, да. Но не валяется в ногах, не ноет, не докучает смсками, не пытается купить любовь подарками, и не называет всё это борьбой за отношения. Бороться с женщиной за отношения с ней же самой - это в принципе нелепость. Пойми правильно. Артур слаб только в этом. Он вполне способен выстроить хороший бизнес, заниматься им и много и успешно работать. Он вообще во многом - большой молодец. Умница, трудяга, честный, ответственный и на самом деле - хороший и очаень порядочный человек. Но Арт куда более ранимый и уязвимый, чем это может показаться на первый взгляд. И причина этого как раз в том, о чём я и говорю. В этой самой его черте.

- В какой?

- В угодливости. Он так воспитан. Понимает свою ценность только тогда, когда чувствует себя полезным и удобным. В общем - "хорошим мальчиком". Он - недолюбленный ребёнок. Который в этом отношении так и не повзрослел. Довольно распространённая в наше время проблема, идущая из детства. Ради себя он вообще мало что делает. Он и дом-то свой и строил и обсутраивал, мечтая о барышне, которая вполне ясно дала ему понять, что не станет его женщиной.

- Да, думаю, я понимаю, о чём ты...

- Ради других - он часто делает больше, чем для себя. Для того, чтобы почувствовать свою ценность. Делает, ожидая, что его похвалят, что им будут гордиться, что ему скажут, что он молодец. Он очень нуждается в одобрении, Маш. А это слабая позиция, и женщины её очень чувствуют. Но для него она - норма, а работа с этим невозможна, если человек не желает признавать, что это не норма, а серьёзная проблема. К тому же, понимаешь, у меня ведь не было задачи его переделывать. Не хочет вникать в то, из-за чего страдает, ну, значит, не хочет. Не заставлять же. Взрослый же мужик. Не надо, значит не надо. - Рома снова вздыхает, хотя обычно ему это несвойственно. - В общем, в это я не лез. Насильно - вообще смысла нет. Это его личная жизнь и ему решать, как поступать. Другое дело, что иногда это мешало и в работе. Ну, например, привозможности заключения выгодного контракта, где Артур брал на себя больше, чем стоило, за те же самые деньги, и из-за этого страдал его бизнес. Уточню сразу: не наш партнёрский, а его личный. Пару раз на важных встречах он и в нашем бизнесе мог бы так накосячить, но там был и я, и я не давал этого сделать. Машуль, думаю в силу опыта, ты прекрасно понимаешь, как человека можно прогнуть на переговорах, когда заинтересованное лицо просекает, что это возможно, и принимается блефовать и манипулировать.

- Да, - кивнула я, - понимаю. Мне сейчас его очень жалко.

- Артура?

- Да.

Он горько усмехнулся:

- Вот как раз об этом я и говорю. Это стандартная женская реакция, Маш, когда женщина человечна. Жалко хорошего мальчика. Но, Машуль, мужчине не нужна жалость женщины. Она его унижает. И прежде всего вименно в её глазах. Я именно про жалость, Маш. И она делает мужчину, который её воспринимает, как нежность женщины, как её шаги навстречу в вопросе взаимности, только слабее и уязвимее.

- Да, наверное, ты прав, - тихо согласилась я.

- Просто такой мужчина, особенно когда влюблён, не понимает, что жалость эта - отнюдь не желание женщины сблизиться, а наоборот - желание оставить его там, где она хоть как-то может с ним контактировать без напряга.

- Во френдзоне, - договоривала я.

- Точно, - кивнул и грустно улыбнулся Рома.

Он обнял меня, нежно поцеловал в щёку, и встал.

- А "френдзону" Артур и воспринимал и воспринимает очень болезненно, - подойдя к окну, Рома сунул руки в карманы и добавил: - Впрочем, как и многие другие мужчины.

 - А ты тоже в ней был?

Услышав мой вопрос, Рома повернулся ко мне. На губах его заиграла такая любимая мной улыбка.

- Подростком - да, - ответил он. - Потом уже - нет.

- Неудивительно, - глядя на его красивую спортивную фигуру и излучающую мужскую уверенность естественную позу, произнесла я.