Патрисия Грей - Трио. Кто отец?

- Всё нормально, - тихо говорю я. - Водички да, можно.

А сама не знаю, как ему в глаза смотреть.

- Сейчас сделаю. Малышка, вроде нормальные продукты купили. Ничего просроченного, всё свежее, качественное.

- Не, - машу рукой и слабо мотаю головой. - Это не отравление. Может, от недосыпа... У меня такое бывает...

При этом я прекрасно понимаю, что, вполне возможно, это вовсе не от недосыпа.... Что это, скорее всего, банальный токсикоз...

Видя, что я избегаю смотреть ему в глаза, Рома серьёзнеет, хмурится.

- Маш?

- М?

- Посмотри на меня.

Заставляю себя взглянуть в его настороженные глаза.

- А ты не беременна случаем?

Ощущение, будто я припёрта к стене. Нервно сглотнув, опускаю взгляд, как нашкодившая девчонка.

- Беременна...

И тут поднимаю. С надеждой. Испытав облегчение от того, что смогла сказать. В надежде, что теперь со своей беременностью я останусь не одна.

Рома, замерев, внимательно на меня смотрит:

- А от кого?

- Я не знаю... - тихо говорю я.

Он опускается на диван. Вижу, как покусывает верхнюю губу. Думает.

- Ром... - делаю шаг к нему и останавливаюсь.

Он поднимает на меня лицо:

- Да?

- Я не хочу ехать к Артуру. Правда не хочу.

- Знаю.

- Откуда? - удивляюсь я.

- Чувствую. Вчера ещё понимал.

Молчим. Не знаю, что и сказать. Сажусь рядом с Ромой. Оба смотрим перед собой.

- Отец - либо я, либо Артур? - чуть глухо спрашивает он.

- Да. Я ни с кем больше не спала.

Он медленно и тихо вздыхает.

- Ну, что ж, это в некоторой степени облегчает дело.

- В некоторой степени... - эхом повторяю я.

Рома поворачивается ко мне.

- Маш.

- М?

- Это многое меняет.

- Да.

- Ты поэтому не говорила?

- Да, - кусаю губу. - Хотела понять, с кем хочу быть. Сделать выбор самой, - и тихо добавляю. - И сделала, Ром.

- Как ты себя чувствуешь?

- Уже нормально... Более-менее.

- Маш, Артуру надо сказать.

Молчу, обдумываю его слова.

- Да, ты прав.

- А если ребёнок от него?

- Я не хочу к нему ехать, - упрямо повторяю я.

- Почему? Потому что я - первый?

Качаю головой:

- Нет. Что бы ты ни думал, я не вела бы себя с ним так, как с тобой.

- Уверена? - взгляд пристальный, глаза чуть прищурены.

- Уверена, Ром.

- Почему?

- Потому что я влюблена в тебя. Потому что теперь, после этой ночи я вообще не представляю себя с Артуром. Просто не вижу себя с ним.

- Ты не ответила на вопрос.

Вздыхаю.

- Я не знаю.

- Ждёшь моего ответа, да? Как я поступлю, если ребёнок - его?

Молчу.

- Маш. Если ребёнок его, то будет просто свинством с моей стороны лишить его отцовства. Тем более ребёнок в любом случае, кто бы отцом не был, будет от любимой женщины.

Молчим.

- Я не знаю, что сказать... - глядя в пол, тихо говорю я. - Я думала, что будет не так. Что я приеду к тебе, потом к нему и смогу понять, кто мне нужен. Сравнив. Но мне не нужно это сравнение. Прости, я не смогла играть по вашим правилам...

- Ты меня прости, - сглотнув, хрипло говорит он.

- Помнишь записку?

- Да, конечно.

- Ты тогда почему я написал?

- Если ты о том, хотел ли я специально... В общем, ты забеременела не потому, что я так запланировал. Я думал, я себя контролирую.

- Он тоже не предохранялся. Всё получилось как-то спонтанно.

- Тогда почему ты так уверена, что хочешь быть со мной?

Смотрю ему в глаза:

- Чувствую так, Ром.

- Сейчас?

Не знаю, что ответить. Сказать "Нет" - будет неправдой. Сказать "Да" - обесценить то, что чувствую.

- Маш...

- М?

- Я очень хочу ребёнка. Правда. Но...

- Да, я понимаю.

- Предлагаю немного поменять планы на день.

- Я понимаю. Сейчас ему позвонишь?

- Да.

- Но он же в Германии.

- Он прилетит.

- А может сначала... - с надеждой смотрю в его умные карие глаза. - Может...

- Нет, Маш, - качает головой Рома. - Сдавать тест надо вместе. Я его подвёл. В любом случае ему надо знать, как обстоят дела на самом деле. Иначе всё превращается в фарс. Он думает, что я держу слово, которое ему дал. А по факту - нет. Не смог. И сейчас бы не смог. И завтра бы не смог. Ты очень желанна мной.

- Прости, это я виновата...

Он качает головой, гладит меня по спине:

 - Ни в чём ты не виновата. Ты вообще - девочка. А насчёт предохранения думать надо было всем.

- Я не об этом... - снова опускаю взгляд. Глаза наполняются слезами. - Я о том... - сглотнув, договариваю шёпотом: - как повела себя ночью...

- Маш, - он нежно берёт меня пальцами за подбородок и заставляет посмотреть на него: - Это была чудесная ночь. Правда.

Артур прилетает в Питер спустя четыре часа после Роминого звонка. Чтобы не мучиться ожиданием, мы всё-таки едем на теннисный корт и играем несколько партий. Но, если честно, переключиться с мыслей о предстоящем сложном разговоре с Артуром у меня совсем не получается. Судя по напряжению Ромы, у него тоже. Играя, мы ведём что-то вроде лёгкой беседы, но всё равно очень чувствуется, что в наших мыслях - выдернутый из Германии Арт, которому предстоит узнать правду.

Когда он звонит Роме и сообщает о прилёте, мы сидим в небольшом ресторанчике неподалёку от большого крытого корта. В тепле и уюте, рядом с камином, потрескивающем дровами. За окном падает снег. Как я хотела бы, чтобы хотя бы этот день мы провели с Ромой только вдвоём! С трудом признаюсь себе, что я боюсь приезда Артура. И не потому, что ожидаю от него какой-то неодекватной реакции на известие о моей беременности. Нет. Я боюсь растаять в лучах его обаяния. Засомневаться в словах, сказанных Роме утром. В своём искреннем признании. Потому что знаю силу обаяния Артура. Знаю, как он освещает душу своей улыбкой, как греет ею. И знаю, что не останусь к этому равнодушной. Не потому, что он - мой выбор. А потому что он - как солнышко в пасмурную погоду. Как только выйдет из-за тучки, сразу - тихое счастье в душе. И если я поддамся его чарам даже чуточку, я знаю - Рома почувствует это. И засомневается в моих словах. А я этого не хочу.

- Он в аэропорту, - положив смартфон на стол, произносит Рома.

В его глазах читается интерес к моей реакции. Настороженный интерес.

- Хорошо, - как можно более спокойно отвечаю я, хотя в душе - эмоциональная буря, в которой преобладает беспокойство.

Я - живой человек. Я - женщина. Всего лишь женщина. И мне не всё равно на Артурову боль. Я знаю, что известие о том, что я хочу остаться с Ромой - будет для него ударом. А ещё я знаю, что честность у этих двоих мужчин, бывших друзей, возведена в незыблемое правило. И знаю, что Артур узнает о том, что произошло ночью. Мне неуютно. Хочется убежать и спрятаться.

Рома поднимает руку и вскоре оставляет несколько тысячных купюр в небольшой кожаной папке коричневого цвета. Мы встаём, надеваем верхнюю одежду, берём ракетки и выходим во двор. Холодные снежинки падают на лицо, щекочат нос. Здесь очень красиво: молодые ели в снегу, извилистые белые дорожки, на которых отпечатываются чистые следы наших ботинок.

- Нервничаешь? - спрашивает меня Рома, когда мы проходим через здание и выходим на автомобильную стоянку, где ждёт его заснеженный теперь "Мерседес".

- Да, - пряча глаза, говорю я.

Рома ничаего не отвечает мне. Машина отвечает тихим двойным кряканьем на нажатие им брелка. Мы садимся и вскоре "Мерседес" набирает скорость на трассе, с обеих сторон окружённой высокими заснеженными соснами.

Чуть шумит печка. Тёплый воздух заставляет меня снять расстёгнутое пальто и, аккуратно сложив, бросить на заднее сиденье.

- Ты как? - на секунду повернувшись ко мне, спрашивает Рома. - Не тошнит?

- Нет, - отвечаю я.

- Это хорошо.

- Да.

- Будет тошнить - скажи.

- Хорошо.

Разговор не клеится. Знаю, что мы оба на нервах. Но Рома такой человек, что если надо, умеет скрывать эмоции. Как я смогла уже неоднократно удостовериться, он, несмотря на горячий темперамент, в принципе очень сдержанный мужчина. Однако, как бы он их не скрывал, я едва ли не кожей чувствую его напряжение. Впечатление, что будь здесь электрические лампочки - они бы полопались.

- Хочешь, включу музыку? - как-то очень уж безэмоционально спрашивает он.

- Да.

С учётом моего вкуса он выбирает волну. Останавливаемся на "Радио Джаз". Труба, саксофон, пианино. Красивые переливы. Скорость. Бегающие туда-сюда по стеклу дворники, разгоняющие налипающий на лобовое стекло снег.

- Ром...

Он бросает на меня взгляд:

- Да?

- Ром, я не знаю, как ему говорить всё это... Я не уверена, что смогу.

- Тебе и не надо. Я сам всё скажу. Но он задаст вопросы. Это точно. И задаст их тебе. И они будут неудобными. Плюс ко всему, мы не знаем, кто отец ребёнка, которого ты носишь. Это всё усложняет. Но на нём та же степень ответственности, что и на нас. И поэтому тут нет виноватых. Есть только участвующие.

- Я понимаю... Но... Просто... - судорожно ищу слова. - Просто, пойми меня, я...

- Я понимаю, Маш, - мягко говорит он. - Правда, понимаю. То решение, которое ты приняла, было немного скоропалительным. Под воздействием момента. Так не бывает, что сначала дорожишь обоими, а потом - раз - и второй совершенно не нужен. При том, что никак в твой адрес не согрешил. Я это понимаю, Маш. Не терзайся. Приезд Арта нужен ещё и поэтому. Чтобы ты смогла понять саму себя.

- Ром... - я поворачиваюсь вполоборота к нему. - Я не переспала бы с ним.

- Верю, - глядя на дорогу, едва заметно кивает он.

- Не веришь, - покачав головой, говорю я. - Не веришь. Я чувствую это.

Несколько секунд он молчит. По играющим на скулах желвакам, вижу, что ему не нравится это направление разговора. При этом у меня не создаётся никакого впечатления, что он зол. Однако напряжён, и это реально чувствуется.

- Давай так, - спокойно говорит он. - Я не не верю. Я сомневаюсь. И, согласись, имею на это полное право.

- Да, понимаю, - тихо отвечаю я.

- Это не вопрос какой-то твоей распущенности или чего-либо подобного. Даже не думай об этом. Я считаю тебя очень порядочным и разборчивым в личных и интимных связях человеком. Просто я отдаю себе отчёт в том, что сначала ты приехала ко мне. Но могло быть иначе. И дальше начинается вот это вязкое "если бы, да кабы". Как известно, история не терпит сослагательных наклонений, однако у меня нет уверенности в том, что обаяние Артура и твоё тёплое к нему отношение не сыграли бы роль дополнительных катализаторов. И ты сама не знаешь, как себя повела бы. Исходим из того, что есть. Я чувствую то, что важен и нужен тебе. И это взаимно, Машуль. Поэтому не парься. Просто дай мне время осмыслить это всё и понять, как себя дальше вести. Хорошо?

- Хорошо.

- Ну и славно, - чуть выдыхает он. - Мы сейчас встретим Артура в аэропорту и, честно говоря, у меня пока нет чёткого понимания того, как на него всё это вывалить. Всё-таки мы везём ему три совершенно оглушающие новости. Ты беременна. Мы переспали. Ты не хочешь к нему ехать на следующие выходные. Жёстко, согласись.

- Да, я понимаю, - куснув губу, отвечаю я. - А что ты ему сказал, когда позвонил?

- Сказал, что ты у меня и что нам нужно пообщаться втроём. Что это очень-очень важно. Он ответил, что если важно, он прилетит. Всё. Договорились, что мы встретим его по прилёту, когда он пройдёт регистрацию и заберёт багаж. Вот сейчас приедем в аэропорт и... и...

- Да...

- Да... - задумчивым эхом отзывается он.

Дальше мы едем молча. Рома включает приятную музыку и я смотрю в окно на всю эту, пролетающую мимо заснеженную красоту. Время от времени Рома интересуется, как я себя чувствую, не тошнит ли меня и повторяет, если нужно будет остановить машину, то он спокойно её остановит сразу, как представится случай, и никаких проблем тут нет. Но он едет ровно, с примерно одинаковой скоростью, а в салоне пахнет только свежестью лёгкого ароматизатора и в целом очень уютно. Так что меня не тошнит, и причин для остановок нет.

Вскоре мы подъезжаем к здания аэропорта и встраиваемся в небольшую очередь из автомобилей, большинство которых принадлежат таксопаркам. За окном солнечно и приятно. Небо голубое, с небольшим количеством белых перистых облаков. Стёкла терминала сверкают яркими бликами.